Англия в послевоенные годы - (курсовая)

Англия в послевоенные годы - (курсовая)

В первых рядах оппозиции, с которой сталкивались правящие круги страны, находилась Коммунистическая партия Великобритании (КПВ). Будучи немногочисленной, она тем не менее оказывала определенное политическое влияние на массы трудящихся, в основном через общественные организации. Внешняя и колониальная политика Великобритании

    в 1950—1960 гг. Центробежные тенденции в британском
    Содружестве наций

В 50-х годах основное направление внешней политики Великобритании фактически не изменилось по сравнению с первыми послевоенными годами. Ее внешнеполитический курс базировался на концепции “трех кругов”, сформулированной Черчиллем. Суть этой концепции заключалась в том, что Англии якобы было обеспечено особое влияние на ход международных событий вследствие ее тройной роли—главного партнера США, ведущей западноевропейской державы и лидера Содружества наций. Однако международная обстановка 50-х годов—растущая мощь социалистических стран, и особенно СССР, успехи национально-освободительного движения, стремление американского империализма к мировому господству, быстрое укрепление позиций западногерманских монополий—в значительной степени воздействовала на внешнеполитический курс Великобритании.

Правящие круги Англии пытались проводить внешнюю политику на двухпартийной основе, сохраняя ее преемственность вне зависимости от того, какая партия— Консервативная или Лейбористская — находится у власти. В период своего пребывания у власти руководство Консервативной партии продолжало политику “холодной войны”, проводя курс на активное участие Великобритании в агрессивных военных блоках, в гонке вооружений. Правительство Черчилля уделяло большое внимание созданию атомного оружия. Первая стадия осуществления программы атомного вооружения Англии, начатого еще в 1946 г. , завершилась в октябре 1952 г. пробным взрывом атомной бомбы у северного побережья Австралии. Следующие испытания были проведены в 1956 г. Не менее интенсивно велись работы по созданию водородной бомбы, начатые в 1954 г. Они были завершены серией термоядерных испытаний в Тихом океане в 1957 г. Стремление британского империализма к теснейшему объединению политических, экономических и военных сил капиталистического мира для борьбы против социализма и национально-освободительного движения привело к усилению зависимости Великобритании от США. На ее территории появились американские военные базы. В 1957 г. английским и американским правительствами была впервые сформулирована доктрина “взаимозависимости”. Английские ядерные силы были объединены с американскими и, как отмечала газета “Таймс”, в соответствии с совместным англо-американским планом нацелены против объектов в “коммунистической Европе”.

Вместе с тем на взаимоотношениях между Англией и США не могло не сказываться углубление межимпериалистических противоречий. Это особенно четко проявилось во время суэцкого кризиса.

5 апреля 1955 г. 80-летний Уинстон Черчилль вручил королеве прошение об отставке. На следующий день формирование нового правительства было поручено Антони Идену.

Иден отнюдь не собирался менять реакционный курс своего предшественника ни во внутренней, ни во внешней политике. Но, имея репутацию “умеренного” политического деятеля, сторонника “демократического” решения социальных проблем и миролюбивой внешней политики, он решил укрепить позиции своего правительства досрочными парламентскими выборами. В предвыборной программе он обещал обеспечить повышение жизненного уровня населения, повести борьбу с инфляцией, расширить жилищное строительство, возобновить переговоры с СССР. На основных предвыборных агитационных плакатах Консервативной партии был помещен портрет Идена с подписью: “Работающий для мира”. Так как программа лейбористов существенно не отличалась от программы тори, выборы, состоявшиеся 26 мая 1955 г. , не принесли никаких изменений в пользу лейбористов. Наоборот, по сравнению с 1951 г. лейбористы потеряли более 1, 5 млн. голосов и 18 мест в парламенте. Первые шаги правительства, сформированного Иденом, показали, что вопреки своим предвыборным обещаниям консерваторы намерены не только продолжать, но и усиливать курс на подготовку войны. Опубликованная в начале 1956 г. Белая книга об обороне свидетельствовала о дальнейшем росте военных расходов, о подготовке к так называемым “ограниченным” войнам.

Крупнейшая агрессивная акция английских империалистов в послевоенный период была связана с решением египетского правительства о национализации Всеобщей компании Суэцкого морского канала летом 1956 г.

Спустя несколько лет А. Иден в своих мемуарах признавал, что подготовка военной акции против Египта была начата английским правительством сразу же после получения известия о национализации компании. “Начальники штабов получили указание разработать план и график проведения операции, имеющей целью оккупировать канал и обеспечить его безопасность в случае, если другие методы не оправдают себя”.

Сложность положения правительства Идена состояла в том, что для реализации его планов военной акции против Египта необходимо было заручиться одобрением парламента. Между тем даже внутри самой правящей Консервативной партии существовали разногласия по вопросу о политике в отношении Ближнего Востока. Так называемая “суэцкая группа” в парламентской фракции консерваторов во главе с Ч. Уотерхаузом Требовала, чтобы правительство противодействовало национально-освободительному движению вплоть до применения “самых крайних мер”. Эту группу поддерживали представители военных и аристократических кругов и такие влиятельные деятели партии, как У. Черчилль и Г. Макмиллан. Многие из них имели связи с монополиями, заинтересованными в сохранении британского контроля в странах Ближнего Востока.

“Суэцкой группе” противостояла группировка “молодых консерваторов”, в которой наиболее авторитетными были Р. Батлер и Э. Бойл. По мнению этой группы, Англия должна была действовать против Египта только вместе с США, а следовательно, повременить с вооруженной интервенцией до тех пор, пока американское правительство не сменит свою закулисную политику в этом вопросе на открытое участие в военной акции.

В этих условиях большое значение приобретала позиция второй ведущей политической партии страны—Лейбористской, от которой зависел исход парламентских дебатов относительно мер в связи с решением Египта о национализации компании Суэцкого канала. Правое руководство Лейбористской партии встало на защиту интересов английского империализма. Выступая 27 июля 1956 г. в палате общин, лидер лейбористов X. Гейтскелл призвал правительство обсудить вопрос о блокировании стерлинговых фондов Египта и одобрил предпринятые военные меры. Поддержка со стороны руководства Лейбористской партии укрепила позиции правительства. Получив одобрение парламента, правительство А. Идена приступило к осуществлению своего плана. Началась концентрация сухопутных, морских и воздушных сил, призывались военнослужащие запаса.

Однако “единства нации”, которого так жаждали империалисты, готовившие агрессию против Египта, они не добились.

Прогрессивные силы Англии выступили против реакционной политики правительства. 3 августа Политический комитет КПВ опубликовал заявление по вопросу о национализации компании Суэцкого канала. В нем отмечалось, что жизненные интересы рабочего движения Англии “требуют обуздания агрессивных военных намерений консервативного правительства” и мирного урегулирования суэцкой проблемы путем переговоров.

Позиция правительства Идена в суэцком вопросе, несмотря на поддержку ее руководством Лейбористской партии, не вызвала единодушной оценки среди членов парламентской фракции лейбористов. Это выявилось во время парламентских прений. Орган левых лейбористов—газета “Трибьюн” также призывала к оппозиции политике консерваторов, требуя “остановить суэцкое безумие”. 4 августа несколько лейбористов-парламентариев, в том числе К. Зиллиакус, С. Силвермэн. У. Уорби, заявили на страницах “Дейли уоркер”, что они осуждают угрозы Идена и Гейтскелла в отношении Египта. Группа лейбористов-парламентариев создала Чрезвычайный комитет по суэцкому вопросу и развернула кампанию против политики консервативного правительства в отношении Египта, против подготовки войны.

Одновременно с этим местные организации Лейбористской партии и тред-юнионов начали принимать резолюции протеста против угрозы применения силы, с требованием разрешить суэцкий вопрос мирными средствами. В своем обращении к правительству “теневой кабинет” Лейбористской партии призвал “ясно заявить о том, что военные мероприятия, предпринятые в течение последних десяти дней, носят лишь характер предосторожности и направлены исключительно на оборону.... ”.

6 сентября 88-й ежегодный конгресс тред-юнионов от имени более чем 8 млн. членов профсоюзов, входивших вБКТ, потребовал отказа от применения силы при разрешении суэцкой проблемы. Конгресс поддержал требование парламентской фракции лейбористов о немедленном созыве сессии парламента. В тот же день газета “Таймс” констатировала: “Окончился период сотрудничества между правительством и руководителями тред-юнионистского движения, который продолжался с 1939 г. Конгресс тред-юнионов снова против правительства”. 12 сентября состоялась чрезвычайная сессия парламента, на которой, как отмечала “Дейли уоркер”, развернулась “наиболее напряженная дискуссия с сентября 1939 г. ”. В своем выступлении Иден отстаивал политику правительства. Речь выступившего вслед за ним Гейтскелла хотя и не содержала ясного и недвусмысленного осуждения военных приготовлений против Египта, но все же свидетельствовала о несогласии Лейбористской партии с действиями правительства.

Важное значение имела резолюция конференции Лейбористской партии в Блэкпуле, осудившая политику правительства в связи ссуэцким кризисом и потребовавшая передать суэцкий вопрос на обсуждение ООН. Однако эффективность движения протеста против развязывания войны серьезно снижалась из-за разобщенности действий его участников, отсутствия единой программы. Сказывалась и непоследовательность реформистского руководства Лейбористской партии и БКТ, вынужденного под давлением снизу выступать на словах против агрессивного курса правительства, но на деле саботировавшего борьбу против него.

В ночь на 30 октября израильские войска вторглись на египетскую территорию. 31 октября английские и французские вооруженные силы начали бомбардировку Египта с воздуха и с моря.

Нападение на Египет вызвало возмущение английского народа. Волна мощных демонстраций протеста прокатилась по всей стране.

Парламентская фракция Лейбористской партии объявила о своей решимости всеми конституционными средствами, “как парламентскими, так и не парламентскими”, сопротивляться действиям правительства. Учитывая настроения в партии и в стране, Гейтскелл в своем выступлении в парламенте 1 ноября вынужден был заявить, что “Лейбористская партия и ее сторонники во всей Англии” отказываются поддерживать правительство в деле применения военной силы против Египта. Позиция, занятая лейбористской фракцией, привела к тому, что впервые за три с лишним десятка лет палате общин пришлось приостановить свои заседания. Двухпартийная внешняя политика была, по выражению К. Зиллиакуса, “утоплена в Суэцком канале”. Это был первый случай в послевоенной истории Англии, когда оппозиция отказалась поддержать войну, начатую правительством. События ноябрьских дней 1956 г. были симптомом новых веяний в английском рабочем и демократическом движении. У ворот крупнейших промышленных предприятий проходили митинги протеста, демонстрировавшие единение рядовых лейбористов и коммунистов в борьбе против агрессии. Активную роль играли молодежь, студенты, интеллигенция. С заявлениями протеста против войны выступили многие видные ученые и церковные деятели.

4 ноября на Трафальгарской площади Лондона состоялся один из самых больших митингов, организованный Чрезвычайным комитетом по суэцкому вопросу при поддержке Английского комитета защиты мира. Против участников этого митинга была брошена пешая и конная полиция, которая в течение четырех часов пыталась оттеснить собравшихся от резиденции премьер-министра, где правительство обсуждало сложившееся положение.

Массовые демонстрации протеста против войны в Египте состоялись в Манчестере, Бирмингеме, Ливерпуле и других городах.

Движение против суэцкой войны отчетливо показало, что политика правящих кругов, диктуемая монополистическим капиталом, противоречит коренным интересам английского народа.

Решающую роль в срыве этой империалистической авантюры сыграли вооруженный отпор со стороны Египта, позиция Советского Союза, выступившего в защиту суверенных прав египетского народа.

6 ноября 1956 г. английское правительство было вынуждено отдать приказ своим вооруженным силам в Египте прекратить огонь. 19 ноября Иден, чья отставка была одним из главных требований народных масс, отошел от государственных дел. На смену кабинету А. Идена пришло новое консервативное правительство во главе с Гарольдом Макмилланом.

Провал англо-франко-израильской агрессии обострил англо-американские отношения. США и Англию объединяло стремление упрочить империалистическое господство на Ближнем Востоке, но каждая из держав добивалась укрепления прежде всего своих собственных позиций. Сыграв роль одного из подстрекателей агрессии, США в решающий момент сочли выгодным отмежеваться от своих союзников. Это вызвало возмущение английских консерваторов. Более 100 членов правящей Консервативной партии внесли в палате общин резолюцию, осуждавшую позицию США в суэцком кризисе как “чреватую опаснейшими последствиями для Атлантического союза”. Хотя в англо-американских отношениях и возникали серьезные трения, сохранение этого союза рассматривалось как важная задача английской внешней политики. Правящие круги Великобритании извлекали немалые экономические и военно-политические выгоды из “особых отношений” с США.

Отношения Великобритании с СССР в 50-х годах оставались скованными ее приверженностью к антикоммунистическому блоку западных государств во главе с США. Но лидеры Консервативной партии в конце 50-х годов стали понимать опасность политики “холодной войны”, прежде всего с точки зрения английских национальных интересов. 24 мая 1959 г. в итоге визита в СССР британского премьера Г. Макмиллана было. подписано советско-английское торговое соглашение сроком на пять лет, а также первое соглашение о связях между СССР и Англией в области науки, техники и образования на 1960—1961 гг.

Огромное внимание правящие круги Англии, стоявшая у власти Консервативная партия уделяли в своей политике проблемам Содружества наций и сохранения своей колониальной империи.

В Содружестве в 50-х годах росли центробежные тенденции, наблюдалось прогрессирующее ослабление экономической, политической и военной зависимости стран—членов этого объединения от Великобритании. Нарастали острые противоречия и по вопросам внешней политики. Внутри Содружества формировались фактически две группы государств с различной внешнеполитической ориентацией. Одна из них участвовала в империалистических группировках, направленных против стран социализма и национально-освободительного движения, в другой (в основном афро-азиатские страны, ставшие на путь независимого развития) заметно было стремление проводить политику неучастия в военных блоках и сотрудничества со всеми странами на основе принципов мирного сосуществования. Центробежные тенденции в Содружестве особенно отчетливо проявились в период суэцкого кризиса. На заседании Генеральной Ассамблеи ООН 2 ноября 1956 г. против резолюции о прекращении англо-франко-израильской агрессии вместе со странами-агрессорами голосовали только Австралия и Новая Зеландия. Большинство стран Содружества не поддержало Англию, а Индия и Цейлон заняли решительную позицию в защиту Египта. Дж. Неру впоследствии говорил, что именно в связи с суэцким кризисом впервые встал вопрос о возможности выхода Индии из Содружества. Известно также заявление министра иностранных дел Канады Л. Пирсона о том, что “суэцкий кризис поставил британское Содружество на грань распада”.

Еще сложнее становилась обстановка в колониях Британской империи, 50-е годы ознаменовались кровопролитными колониальными войнами британского империализма в Малайе, Кении, Британской Гвиане и др. Нараставшее национально-освободительное движение народов колониальных и зависимых стран побуждало английскую буржуазию изыскивать новые формы сохранения своих экономических и военно-политических позиций на ранее подвластных ей территориях. Там, где сила не решала вопроса, она проявляла известную гибкость и всячески маневрировала, стремясь сохранить свое влияние.

Консерваторы были вынуждены признать факт распада Британской империи. В 1957 г. добились независимости колонии Золотой Берег (Гана) и Малайская Федерация, в 1960 г. —Кипр и Нигерия. Однако колониальная империя Великобритании, особенно ее владения в Африке, все еще сохраняла значительные размеры, и процесс ее крушения развернулся во всю силу в следующем десятилетии.

    Английская экономика в 1961—1970 гг.

В 60-x годах доля промышленной продукции Великобритании в общем объеме промышленного производства капиталистического мира снизилась с 9, 2% (1961 г. ) до 7, 1% (1970 г. ); в то же время среднегодовой прирост стоимости жизни составил 4% и явился самым высоким среди крупных западноевропейских стран. Главными причинами этого были огромные военные расходы (Великобритания тратила на военные нужды свыше 2 млрд. ф. ст. в год), финансовые и налоговые льготы монополиям, недостаточные капиталовложения в гражданские отрасли экономики. С 1 апреля 1964 г. управление всеми военно-экономическими и стратегическими мероприятиями страны было сосредоточено в министерстве обороны, возглавляемом государственным секретарем (министром) обороны. Все три министерства видов вооруженных сил вошли в него на правах департаментов с сохранением прежних функций. Интересы военных промышленников тесно переплелись с интересами не только высокопоставленных военных чинов, многих членов парламента и министров, но и руководителей ряда высших учебных заведений и научно-исследовательских центров. В связи с этим в Англии приобрел гражданство термин “военно-промышленный научный правительственный комплекс”.

Одной из наиболее существенных черт развития страны в 60-х годах было растущее усиление позиций финансово-монополистических групп. К концу 1970 г. из 200 крупнейших компаний мира (кроме США) на Великобританию приходилось 46 (плюс англо-голландские), т. е. столько, сколько на ФРГ (25) и Францию (21), вместе взятых. Централизация капитала привела к тому, что к началу 70-х годов в Англии осталось всего 12 коммерческих банков, причем 80% их депозитов было сосредоточено в руках шести клиринговых лондонских банков. О высоком уровне концентрации и монополизации в промышленности свидетельствовал тот факт, что созданная лепи 1967 г. государственная Британская стальная корпорация производила 93, 5% стали в стране.

Несмотря на общее замедление экономического роста, существенный прогресс был достигнут в области атомной энергетики, в авиакосмической, электронной и других новейших отраслях промышленности. К концу десятилетия Великобритания занимала в области атомной энергетики первое место среди капиталистических государств. Английское сельское хозяйство в 60-х годах в целом в значительно большей степени, чем это было в предшествующие десятилетия, обеспечивало страну продуктами питания. Тем не менее примерно 50% потребностей в продовольствии удовлетворялось за счет импорта.

Великобритания сумела лучше других колониальных держав приспособиться к условиям, сложившимся в результате распада колониальной системы. В отличие от Франции, например, которой удалось сохранить связи лишь с некоторыми из своих бывших колоний, Англия удержала почти все государства, возникшие на территории ее бывшей колониальной империи, в рамках Содружества, а со многими из них практически не изменила характера экономических отношений, сохранив за собой значительные преимущества и выгоды. Оставшись “метрополией без колоний”, Великобритания по-прежнему эксплуатировала богатства многих освободившихся стран, входивших в ее экономическую орбиту. Английские капиталовложения за границей в 1960 г. достигали 6, 5—8 млрд. ф. ст. К концу 1969 г. они уступали лишь инвестициям США, превышая капиталовложения Франции, ФРГ, Японии и Италии, вместе взятых. Правительственные ассигнования на оказание финансовой и технической помощи развивающимся странам увеличивались, а условия предоставления помощи становились все более льготными. Целью этих мер было дальнейшее укрепление позиций Великобритании в развивающихся странах. В то же время сама Великобритания стала одним из главных объектов приложения американского капитала. По общей сумме американских инвестиций впереди нее шла только Канада.

В 60-х годах английский фунт стерлингов наряду с долларом все еще оставался основной валютой капиталистического мира. Великобритания господствовала в самом крупном международном валютном объединении— так называемой “стерлинговой зоне”. В целом, несмотря на ряд отрицательных явлений в ее экономике, Великобритания располагала сравнительно сильными экономическими позициями. Политика правительства консерваторов в 1961—1964 гг.

    Парламентские выборы 1964 г.

Конъюнктурное оживление в экономике Великобритании с осени 1963 г. в определенной степени ослабило недовольство правлением консерваторов. В сентябре 1964 г. безработица в стране упала до самого низкого за последние три года уровня— 341 тыс. человек.

За год-полтора до очередных парламентских выборов правительство консерваторов несколько увеличило средства, выделяемые на пособия по безработице, пенсии вдовам, расширило программу жилищного строительства и ликвидации трущоб, увеличило ассигнования на дорожное строительство, на университетское образование и т. д. Все это сопровождалось грандиозной пропагандистской шумихой и, естественно, должно было оказать соответствующее воздействие на избирателей.

Однако на настроения масс оказывали влияние и другие акции консерваторов, совершенно иного характера. В стране ширились выступления против внешнеполитического курса правительства. С весны 1961 г. в Лондоне началась массовая кампания “сидячих забастовок” протеста против политики ядерного вооружения, которую проводили консерваторы. О масштабах выступлений можно судить хотя бы по тому, что в ходе демонстрации 24 марта 1962 г. полицией было арестовано 1172 человека. Значительным явлением во внутриполитической жизни страны стали Олдермастонские походы, проходившие ежегодно в 1958—1968 гг. , и деятельность антивоенной организации “Движение за ядерное разоружение”, объединившей сотни тысяч англичан.

Резкое недовольство демократической общественности страны вызвало решение правительства Г. Макмиллана предоставить западногерманским вооруженным силам военные базы, испытательные ракетные полигоны, учебные лагеря для танковых частей и базы снабжения на английской территории. В августе 1961 г. в Англию прибыло первое подразделение бундесвера.

В тревожные дни карибского кризиса в октябре 1962 г. английское правительство разрешило привести в состояние немедленной боевой готовности американские ракеты, размещенные в Англии и нацеленные на СССР. Это вызвало резкую критику в различных слоях населения Англии. Негативное отношение в стране к действиям американских военных и позиции консерваторов было столь ощутимым, что правительство Макмиллана не решилось пойти на разрыв дипломатических отношений с Кубой и прекратить с ней торговлю.

Серьезное влияние на политические настроения в стране оказала дискуссия по вопросу о вступлении Великобритании в Европейское экономическое сообщество. Уже в начале 1961 г. большинство представителей английского крупного капитала пришли к выводу, что созданная Англией в противовес “Общему рынку” в 1960 г. Европейская ассоциация свободной торговли (ЕАСТ), объединившая семь стран (Англия, Австрия, Дания, Норвегия, Португалия, Швеция и Швейцария), не отвечает их планам и интересам, что необходимо вести борьбу с конкурентами не вне ЕЭС, а внутри этой организации.

Выступая в палате общин 2 августа 1961 г. , премьер-министр Макмиллан раскрыл также политическую подоплеку позиции своего правительства в вопросе о вступлении Англии в “Общий рынок”. Он утверждал, что наличие в Западной Европе двух экономических группировок—ЕЭС и ЕАСТ означает раскол, который может иметь “серьезные последствия”. В этих условиях, заявил он, Англия должна отказаться от “островного изоляционизма”. В то же время часть английских деловых кругов высказывалась против присоединения к ЕЭС, опасаясь, что это приведет к ослаблению британских позиций в странах Содружества. Правительства ряда стран Содружества выразили решительный протест против намерения Англии добиваться присоединения к “Общему рынку”.

Передовые слои английского рабочего класса понимали, что вступление Великобритании в ЕЭС несет с собой не только некоторое ущемление независимости страны, но и угрозу жизненному уровню трудящихся. Намечавшиеся в стране тенденции к замораживанию уровня заработной платы и росту стоимости жизни могли быть еще усилены в результате ее вступления в “Общий рынок”. Существовали также серьезные опасения, что членство в ЕЭС отрицательно скажется на проблеме занятости и на социальных завоеваниях трудящихся.

На конференции Лейбористской партии в Брайтоне в 1962 г. ее лидер X. Гейтскелл выступил с критикой планов включения Англии в “интегрированную Европу”. “.... В Соединенных Штатах Европы мы будем представлять собой, — заявил он, — не больше, чем штат Техас или Калифорния, —это означает конец Англии как независимого государства”. Однако резолюция конференции носила компромиссный характер и оставляла лейбористскому руководству возможность маневрирования в этом важном вопросе. Как подчеркивала в связи с этим Компартия Великобритании (КПВ), верхушка лейбористов высказывалась лишь за то, чтобы выторговать “наиболее выгодные условия” вступления в ЕЭС, и совершенно игнорировала тот факт, что даже в таком случае решение правительства нанесет тяжелый удар по трудящимся страны, по их стремлению к миру и социальному прогрессу. Но при всей непоследовательности резолюция конференции помимо воли ее авторов— правого руководства Лейбористской партии —создавала определенные (хотя и временные) препятствия для осуществления замысла консервативного правительства.

Широкое противодействие английского народа планам включения Англии в “Общий рынок” вынудило правительство консерваторов поставить окончательное решение этого вопроса в зависимость от принятия руководящими органами ЕЭС ряда условий. Не добившись уступок и столкнувшись с решительным противодействием Франции приему Англии в ЕЭС, Макмиллан в январе 1963 г. прервал переговоры о присоединении к “Общему рынку”.

Проблема “Общего рынка” заняла важное место в избирательной кампании 1964 г. Лейбористы шли на выборы, обещая избирателям, что они не допустят присоединения Англии к ЕЭС.

Глубокое недовольство английских трудящихся вызывало отношение правительства консерваторов к СССР. Крупная английская буржуазия при всей своей классовой вражде к силам прогресса проявила заинтересованность в деловых контактах со странами социализма, но английские правящие круги не стремились использовать большие возможности для развития двусторонних отношений с СССР. Сдвиги в области экономических и культурных связей были незначительными. 19 мая 1961 г. в Лондоне было подписано советско-английское соглашение о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях. В том же месяце в Москве открылась английская торгово-промышленная выставка, в которой приняли участие 600 фирм.

Провал в январе 1963 г. попыток Великобритании присоединиться к “Общему рынку” усилил движение в стране за расширение торговли с СССР. Вместе с тем очевидным было и стремление соперничающих партий использовать проблему отношений с СССР в предвыборной кампании 1964 г. 23 апреля 1964 г. между Великобританией и СССР был подписан протокол о продлении заключенного в 1959 г. соглашения о товарообороте на следующие пять лет.

В сентябре 1964 г. был заключен крупнейший в истории англо-советских торговых отношений контракт на строительство в СССР завода по производству териленового волокна стоимостью около 30 млн. ф. ст. Предоставленный Советскому Союзу кредит сроком на 15 лет был гарантирован правительством Англии вопреки решению НАТО, в соответствии с которым кредиты социалистическим странам должны предоставляться на срок не более пяти лет.

В ходе избирательной кампании 1964 г. реальная борьба шла между двумя партиями —Консервативной и Лейбористской. Содержание их предвыборных манифестов показывало, что по основным вопросам внутренней политики у них было мало разногласий. Что касается внешней политики, то, за исключением вопросов об участии в ЕЭС, о том, должна ли Англия располагать собственным ядерным оружием и участвовать в многосторонних ядерных силах НАТО, их программы также были почти идентичны. Парламентские выборы, состоявшиеся 15 октября 1964 г. , принесли поражение консерваторам. По сравнению с выборами 1959 г. они потеряли около 1 750 тыс. голосов. За них проголосовало около 12 млн. человек, т. е. 43, 3% избирателей (против 49, 4% па выборах 1959 г. ). В палате общин они получили 304 места против 365 мест в парламенте прошлого созыва. Лейбористская партия получила 12, 2 млн. голосов (примерно на 10 тыс. меньше, чем на выборах 1959 г. ; при этом процент голосовавших за лейбористов увеличился с 43, 8 до 44, 1) и 317 мест в парламенте.

Компромиссная избирательная программа Лейбористской партии — результат многочисленных уступок правому крылу —привлекла на ее сторону некоторую часть средней и мелкой буржуазии. Однако этот курс оттолкнул от Лейбористской партии значительное число рабочих, являющихся основной социальной опорой лейбористов.

Большой неожиданностью явился успех на выборах Либеральной партии, получившей 3, 1 млн. голосов. Либералы, выражавшие интересы английской торговой и промышленной буржуазии, после второй мировой войны поддерживали по основным вопросам политику лейбористов, находившихся в то время у власти. Если бы в Англии существовала система пропорционального представительства, то либералы получили бы в результате выборов не девять мест в палате общин, а по крайней мере 65—70. Голосование в пользу либералов являлось своеобразной формой протеста против политики как консерваторов, так и лейбористов.

    Тегеранская конференция

Тегеранская конференция, на которой впервые встретились за одним столом главы правительств СССР, США и Англии— И. В. Сталин,

Ф. Рузвельт и У. Черчилль, состоялась 28 ноября—1 декабря 1943 г. Одной из труднейших проблем, для решения которой был необходим контакт и выяснение главными государствами позиции своих партнеров, был германский вопрос. В декларации трех держав, опубликованной после конференции в Тегеране, имеется следующее заявление по этому вопросу: “Что касается войны, представители наших военных штабов участвовали в наших переговорах.... и мы согласовывали наши планы уничтожения германских вооруженных сил. Мы пришли к полному соглашению относительно масштаба и сроков операций, которые будут предприняты с востока, запада и юга”. [1 “Внешняя политика”, т. I, стр. 425. ] Далее в тегеранской декларации говорится:

“Никакая сила в мире не сможет помешать нам уничтожать германские армии на суше, их подводные лодки на море и разрушать их военные заводы с воздуха. Наше наступление будет беспощадным и нарастающим”.

Как видим, по вопросу ведения войны с Германией здесь сказано очень много и в самом категорическом тоне. Но что будет с этой страной после войны? На такой вопрос тегеранская декларация ответа не дает. В речи Рузвельта от 24 декабря 1943 года можно найти некоторые указания по этому вопросу. Их стоит процитировать хотя бы для того, чтобы познакомиться с обязательством, которое Соединенные Штаты вместе с другими участниками Тегеранской конференции приняли на себя в отношении будущего Германии. Итак, в упомянутой речи Рузвельт сделал следующее весьма знаменательное заявление:

“Мы [на Тегеранской конференции. —С. Б. ] единодушно решили, что Германия должна быть лишена своей военной силы и что в обозримом будущем она не будет иметь возможности восстановить эту силу. Объединенные Нации не имеют намерения поработить немецкий народ. Мы желаем немцам, чтобы они получили нормальные условия для мирного развития в качестве полезных и уважаемых членов европейской семьи. Однако мы со всей силой подчеркиваем слово “уважаемых”, так как мы намерены раз навсегда освободить их от нацизма и прусского милитаризма, а также от фантастического и пагубного убеждения в том, что они являются “расой господ” [2 “Nothing to fear”, p. 382-383. ]. Остается выяснить, каким образом Тегеранская конференция или отдельные ее участники намеревались осуществить эту демократическую и прогрессивную программу в германском вопросе. Незадолго перед этим, на Московской конференции, министры иностранных дел весьма детально определили, в чем должна заключаться и каким образом должна быть осуществлена демократизация и дефашизация Италии. В отношении Германии таких постановлений опубликовано не было, и тегеранская декларация тоже не содержит их. Рузвельт же, касаясь конференции в Тегеране, сказал: “Мы обсуждали международные отношения скорее с точки зрения больших и широких целей, чем деталей. Однако на основе этого обсуждения я даже сегодня могу сказать, что не предвижу каких-либо разногласий между Россией, Великобританией и Соединенными Штатами, которые нельзя было бы урегулировать” [3 “Nothing to fear”, p. 383. ]. Сказанное Рузвельтом ни в чем не изменяет того факта, что этими, как он говорит, “деталями” предстояло заняться, так как именно от них в большой мере зависело осуществление “больших и широких целей”, которые провозглашались в германском вопросе.

Что же касается “деталей” германской проблемы, то на Тегеранской конференции возникли серьезные расхождения. Даже из короткой дискуссии, о которой сообщается в воспоминаниях участников конференции, вытекало, что германский вопрос требовал дальнейших переговоров. Американская сторона выступила с предложением расчленить Германию на пять следующих государств: Пруссия; Ганновер и Северо-Запад; Саксония; Гессен-Дармштадт, Гессен-Кассель и район к югу от Рейна; Бавария, Баден и Вюртемберг. Кильский канал и Гамбург, а также бассейны Рура и Саара должны были в соответствии с американским планом перейти под контроль Объединенных Наций. Английский проект заключался в разделе Германии на северную и южную части, с тем чтобы Южная Германия была включена в проектируемую Великобританией Дунайскую конфедерацию. СССР обращал внимание на опасность возрождения немецкого национализма. Представитель СССР заявил, что “Германия имеет все возможности восстановить свои силы после этой войны и через сравнительно непродолжительное время начать новую” [4 Ibid. , p. 360. ]. Великобритания же ставила вопрос следующим образом: “Наш долг обеспечить безопасность в мире по крайней мере на 50 лет путем разоружения Германии, предотвращения перевооружения, установления контроля над германскими предприятиями, запрещения военной и гражданской авиации и путем далеко идущих территориальных изменений. Все зависит от того, смогут ли Великобритания, Соединенные Штаты и СССР сохранить тесную дружбу и контролировать Германию в своих общих интересах. Нам не следует бояться отдавать приказы, как только мы увидим опасность” [5 W. S. Churchill, ор. cit. , v. V, p. 360. ]. Английская программа в том виде, как она была представлена на Тегеранской конференции, состояла из многих и притом весьма различных элементов. Наряду с “далеко идущими территориальными изменениями”, направленными на раздел Германии и включение ее южной части в Дунайскую конфедерацию, в ней были и весьма актуальные положения. Примером этих последних является утверждение, что благоприятное решение германского вопроса зависит от сотрудничества Большой тройки.

Как уже указывалось выше, расхождения во взглядах па различные аспекты германского вопроса помешали принятию конкретных постановлений о будущей судьбе этой страны.

Другим вопросом, в отношении которого Тегеранская конференция не пришла к окончательному мнению и который требовал дальнейших переговоров, был вопрос о создании новой международной организации. Московская конференция заложила соответствующий фундамент в виде решений, содержавшихся в декларации четырех государств о необходимости создания “в возможно короткий срок” новой международной организации. Поэтому понятно, что, когда через месяц после опубликования этого решения встретились главы правительств, они начали обсуждать вопросы, связанные с созданием такой организации. В декларацию трех государств, опубликованную после Тегеранской конференции, включены некоторые общие положения относительно будущих международных отношений, логически связанные с проблематикой новой международной организации. Так, в упомянутой декларации говорится:

“Что касается мирного времени, то мы уверены, что существующее между нами согласие обеспечит прочный мир. Мы полностью признаем высокую ответственность, лежащую на нас и на всех Объединенных Нациях, за осуществление такого мира, который получит одобрение подавляющей массы народов земного шара и который устранит бедствия и ужасы войны на многие поколения.

Совместно с нашими дипломатическими советниками мы рассмотрели проблемы будущего. Мы будем стремиться к сотрудничеству и активному участию всех стран, больших и малых, народы которых сердцем и разумом посвятили себя, подобно нашим народам, задаче устранения тирании, рабства, угнетения и нетерпимости. Мы будем приветствовать их вступление в мировую семью демократических стран, когда они пожелают это сделать” [6 “Внешняя политика”, т. I, стр. 425. ]. Однако в тексте тегеранской декларации нет никаких указаний относительно структуры и способа функционирования будущей международной организации. Тем не менее эти вопросы, как уже говорилось выше, обсуждались в Тегеране. В документах Гопкинса обнаружена составленная Рузвельтом во время Тегеранской конференции (30 ноября 1943 года) первая схема структуры новой международной организации. Это были три окружности. В первой было написано “40 UN” [7 United Nations (Объединенные Нации). ], что должно было означать орган, охватывающий всех членов новой организации, которыхРузвельт насчитывал около 40. Другая окружность была снабжена надписью: “Executive”, то есть “Исполнительный комитет”. Рузвельт предлагал, чтобы этот комитет был “в составе СССР, США, Соединенного Королевства и Китая, двух представителей от европейских стран, одного—от Южной Америки, одного—от Среднего Востока, одного—от Дальнего Востока и одного—от английских доминионов”. Что касается компетенции “Исполнительного комитета”, то Рузвельт предлагал передать ему все невоенные вопросы, —такие, как экономика, продовольствие, здравоохранение и т. д. В ходе дискуссии “Сталин спросил, будет ли этот комитет иметь право принимать решения, обязательные для всех наций. Рузвельт не дал четкого ответа на этот вопрос. Он не был уверен, что конгресс согласится, чтобы Соединенные Штаты были связаны решениями такого рода. Он сказал, что комитет будет делать рекомендации для разрешения споров.... ” Наконец, третья окружность в схеме Рузвельта имела надпись “Четыре полицейских”. Это должен был быть орган, располагающий военной силой л имеющий право немедленного вмешательства в случае какой-либо опасности или угрозы миру. Этими “Четырьмя полицейскими”, по предложению Рузвельта, должны были стать четыре государства, которые во время Московской конференции опубликовали декларацию по вопросу о всеобщей безопасности, то есть Китай, Соединенные Штаты Америки, Великобритания и СССР. Как видим, в новых проектах учитывается особая роль этих государств, причем с американской стороны, несмотря на некоторую уступку в направлении признания Франции великой державой, сделанную на Московской конференции продолжает проявляться тенденция к устранению Франции из числа великих держав. По поводу органа, названного “Четыре полицейских”, завязалась дискуссия. “Сталин заявил, что предложение о создании “Четырех полицейских” будет неблагоприятно воспринято малыми странами Европы” [8 Р. Шервуд, цит. соч. , т, II, стр. 481. ]. На фоне этой дискуссии по поводу предлагаемого органа под названием “Четыре полицейских” также можно обнаружить существенные изменения в американской политике, о которых уже шла речь. Прежняя концепция 1941 года относительно создания американо-английской “международной полиции” превратилась в систему “Четырех полицейских”. Уже было указано на причины, способствовавшие тому, что концепция американо-английской полиции в результате событий 1941—1943 годов должна была быть расширена за счет Советского Союза, а также Китая. Что касается Китая, то следует привести весьма характерное мнение, относящееся к тому периоду, о котором идет речь. Его автором является адмирал Леги, военный советник Рузвельта, а позднее Трумэна, принимавший участие в конференции в Тегеране.

“Англичане, —писал Леги, —не имели такой глубокой заинтересованности в Китае, как мы. Создавалось впечатление, что они не учитывают того, что поражение Японии будет стоить гораздо больше кораблей, человеческих жизней, не говоря уже о долларах, если плохо вооруженные, плохо питающиеся армии [китайские. —С. Б. ] не будут удержаны на поле боя.... Американские руководители штабов были убеждены, что поддержка Китая имела принципиальное значение для нашей собственной безопасности и для успеха союзников” [9W. D. Leahy, ор. cit. , p. 239. ]. В связи с этим становится понятным, почему американские политики соглашались на включение Китая в группу “Четырех полицейских”. Ведь в происходившей войне с Японией была необходима помощь китайского народа, и поэтому американская сторона считала уместным осуществить некоторые мероприятия, направленные на повышение престижа Китая.

Реализация концепции “великих держав” в предложенной Рузвельтом форме не могла получить необходимой поддержки со стороны других государств. Роль великих держав, предусмотренная предложением, известным под названием “Четыре полицейских”, была несовместима с принятым принципом суверенности. По сути дела, предлагаемый орган должен был решать вопрос о санкциях, а участвующие в нем государства—осуществлять их при помощи своих войск. Располагая столь широкой компетенцией, он не предусматривал соучастия других государств, кроме государств Большой четверки. Государства, не относящиеся к Большой четверке, не имели никакого представительства в этом органе и, таким образом, не оказывали какого-либо влияния на существенные для мира и безопасности решения. На практике это означало верховенство Большой четверки, совершенно не считающееся с мнением других государств. Поэтому данный проект оказался неприемлемым. Хотя окончательного решения по вопросу структуры будущей международной организации принято не было, однако сам факт начала дискуссии и обмен мнениями способствовали прогрессу в решении этого вопроса.

Основное внимание на Тегеранской конференции было уделено проблеме создания второго фронта в Европе в 1944 году. При обсуждении этого вопроса западные государства оправдывались в том, что вопреки конкретным обязательствам они до сих пор не открыли второго фронта. Характерно, что, обосновывая проволочку, они ссылались на американо-английские операции в бассейне Средиземного моря. Однако следует указать, что на Тегеранской конференции они даже не пытались утверждать, что итальянская кампания была вторым фронтом в Европе. Излагая ход Тегеранской конференции, Черчилль пишет, что операции в бассейне Средиземного моря осуществлялись “с полным сознанием того, что они носят второстепенный характер” [10 W. S. Chirchill ор. cit. , v. V, р. 350—351. ]. В ходе длительных совещаний относительно будущих военных действий выявились серьезные разногласия и даже конфликты между американским и английским правительствами, причем предпринимались попытки смягчить их. Вообще дискуссия, связанная с проблемами войны, на которых мы здесь не останавливаемся, обнаружила много спорных вопросов, решить которые пытались с помощью переговоров.

Чтобы надлежащим образом оценить значение Тегеранской конференции для дела будущего мира, нельзя ограничиться только ее решениями или же материалами дискуссии. Необходимо обратить внимание на последствия, которые имела эта конференция для сотрудничества великих держав. В приказе верховного главнокомандующего Красной Армии, изданном вскоре после Тегеранской конференции (23 февраля 1944 года), нашла выражение позиция советского правительства. В нем говорилось:

“.... в основе антигитлеровской коалиции лежат жизненно важные интересы союзников, поставивших задачу разгромить гитлеровскую Германию и ее сообщников в Европе. Именно эта общность коренных интересов ведет к укреплению боевого союза СССР, Англии иСША в ходе войны” [11 “Внешняя политика”, т. II. стр. 27—28. ]. Черчилль, выступая в палате общин 22 февраля 1944 года с обширным отчетом о текущем военном положении, возвратился к вопросу о конференции в Тегеране. “Личные контакты, которые мы установили, —сказал он тогда, —были—и я глубоко убежден, будут—полезными для нашего общего дела. Было бы очень немного разногласий между великими державами, если бы их главные представители могли встречаться раз в месяц. Во время таких встреч, как официальных, так и частных, могли бы быть свободно и откровенно поставлены все трудные вопросы, а наиболее деликатные из них рассмотрены без риска, раздоров и недоразумений, которые имеют место, когда единственным средством контакта является переписка” [12 W. S. Churchill, The dawn of liberation—War speeches, London, 1945, p. 17. ]. С другой стороны, Черчилль остановился на том, соответствовал ли ход событий соглашениям, достигнутым в Тегеране.

“Я слышал, что задают вопрос, —сказал Черчилль, — оказались ли хорошие отношения, установленные в Москве и в Тегеране, прочными или же в течение истекших недель они обманули ожидания? Спрашивают, означают ли, например, заявления в “Правде” или же статьи, появляющиеся в различных печатных органах Советского Союза, охлаждение англо-русской и американо-русской дружбы и возрождение подозрений в отношении западных союзников со стороны России. (Голос из зала: Со стороны Англии. ) С какой бы то ни было стороны. Я считаю, что имею полное право заверить палату в этом столь важном вопросе. Ничто из того, что было достигнуто в Москве и Тегеране, не утрачено. Три великие державы абсолютно едины в действии против общего врага”. [13 13 W. S. Churchill, The dawn of liberation—War speeches, London, 1945, p. 17. ]

Укрепление отношений между государствами Большой тройки ухудшало положение агрессора и предвещало его скорое поражение. Вот почему атмосфера, которая возникла в результате совещаний глав правительств главных государств антигитлеровской коалиции, и их близкий непосредственный контакт, равно как и принятые на Тегеранской конференции решения, явились серьезным шагом в направлении нанесения государствам “оси” окончательного поражения. Использованная литература

1. Всемирная история / Гл. ред. : Е. М. Жуков (гл. ред. ) и др. Т. ХI / Под ред. А. О. Чубарьяна (отв. ред. ) и др. - М. : Мысль, 1977. 2. Всемирная история / АН СССР. Ин-т всеобщей истории. Ин-т истории СССР. Ин-т славяноведения и балканистики. Ин-т востоковедения; Гл. ред. : Е. М. Жуков (гл. ред. ) и др. Т. XII / Под ред. Р. Ф. Иванова (отв. ред. ) и др. - М. : Мысль, 1979.

3. Всемирная история / АН СССР. Ин-т всеобщей истории. Ин-т истории СССР. Ин-т славяноведения и балканистики. Ин-т востоковедения; Гл. ред. : Е. М. Жуков, С. Л. Тихвинский (гл. ред. ) и др. Т. XIII / Под ред.

    С. Л. Тихвинского (отв. ред. ) и др. - М. : Мысль, 1983.

4. Новейшая история зарубежных стран. Европа и Америка. 1939-1975. Учеб. пособие для студентов ист. фак. пед. ин-тов. / Под ред. Стецкевича. Изд. 3-е, испр. и доп. - М. : Просвещение, 1978.

5. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. 2-е изд. - М. : Сов. энциклопедия, 1982.

6. Страны мира. Краткий полит. -экон. справочник. - М. : Политиздат, 1984. 7. Политические партии. Справочник. - М. : Политиздат, 1974. 8. Дипломатия периода второй мировой войны. Международные конференции 1941-1945 годов. / С. Боратынский/ ред. Н. А. Захарченко. - М. : Издательство иностранной литературы, 1959.

Страницы: 1, 2