Особенности психоорганических расстройств у лиц с парафилиями - (реферат)

Особенности психоорганических расстройств у лиц с парафилиями - (реферат)

Дата добавления: март 2006г.

Особенности психоорганических расстройств у лиц с парафилиями

Современные классификации (DSM-III-R, МКБ-10) выделяют специальные рубрики для различных расстройств поведения и рассматривают парафилии как самостоятельное расстройство, занимающее особое место в классификации психических болезней. Существование собственных закономерностей формирования и развития - одна из отличительных особенностей перверсий. Их специфический патокинез реализуется посредством смены определенного круга синдромов, отражающих различную тяжесть расстройств психической деятельности. Психопатологическая многокомпонентность, сочетающаяся с четкими динамическими закономерностями парафилий, которые к тому же часто наблюдаются при отсутствии каких-либо других психических расстройств, доказывает самостоятельность перверсий среди иной психической патологии (Ткаченко А. А. , 1991).

Имеется целый ряд следствий выделения парафилий в группу особых состояний, поскольку появляется возможность их использования в качестве самостоятельного медицинского критерия невменяемости (ограниченной вменяемости). Кроме этого, при анализе расстройств именно психосексуальной сферы часто возникает необходимость интеграции сексологической экспертизы с судебно-психиатрической, что требует разработки проблем, касающихся комплексной сексолого-психиатрической экспертизы.

Актуальность судебно-психиатрического исследования парафилий определяется их клинико-патогенетическими особенностями, которые не могут не отразиться на специфике их экспертной оценки. Еще А. А. Пархоменко, К. Г. Рабинович , Л. С. Юсевич (цит. по Дорофеенко Г. К. , 1979) указывали на потребность в тщательном изучении личности с расстройством влечений, т. к. это является необходимым компонентом при оценке состояния, в том числе в период совершения правонарушения. Некоторые авторы ранее уже указывали на связь органического поражения головного мозга с сексуальными девиациями (Имелинский К. ,1989). Было показано, что сексуальные расстройства у лиц с ранним органическим поражением встречаются чаще (в 23, 7%), чем у лиц с травматической церебральной патологией (в 17, 3%), органическим поражением головного мозга сложного генеза (в 10, 5%), с сосудистым заболеванием головного мозга (в 4, 7%) (Позднякова С. П. ,Жданов Ю. П. , Бурелов Э. А. ,1987). По данным А. В. Арутюняна (1982) перверсии, развившиеся на фоне раннего органического поражения головного мозга, также составили наиболее многочисленную группу. Кроме того, они отличались стойкостью, что в свою очередь, определяло в значительной степени большое количество повторных правонарушений с тенденцией к их утяжелению.

В целом эти данные соответствуют дизонтогенетической концепции формирования парафилий, согласно которой они являются результатом нарушений индивидуального психосексуального развития в постнатальном онтогенезе, формируясь вследствие гипертрофии и закрепления отдельных проявлений психосексуального развития, свойственных его ранним этапам (Васильченко Г. С. и соавт. , 1983). Характер базисных дизонтогенетических проявлений определяется преимущественно биологическими факторами: тяжестью перенесенных перинатальных вредностей, в меньшей степени - конституционально-наследственными влияниями (Вандыш-Бубко В. В. , 1994). Именно при ранних органических поражениях головного мозга патогенное воздействие вредностей приходится на тот этап онтогенеза, когда еще не закончено основное биологическое созревание как морфологических структур, так и механизмов функционирования мозга (Ковалев В. В. ,1985). Нарушения сроков и темпа полового и психического созревания становятся патогенетически значимыми при наличии асинхроний развития (Kretscmer E. , 1956), когда нарушается гармония в созревании разных систем и оно становится дисгармоническим, диссоциированным (Сухарева Г. Е. ,1959). Однако дизонтогенез не может быть приравнен только к асинхрониям развития, поскольку он может включать в себя и явления выпадения (дефекта) и качественные нарушения, в том числе и необратимые (Гурьева В. А. ,1994).

При раннем повреждении мозга может произойти изменение полового самосознания с последующим нарушением остальных этапов психосексуального развития (полоролевого поведения и психосексуальных ориентаций). С патологией первых двух этапов связывается, например, возникновение таких видов перверсий, как садизм и мазохизм.

Изучение органических поражений головного мозга при парафилиях неразрывно связано с вопросами о локализации в мозге структур, ответственных за сексуальное поведение. Особая роль при этом отводится гипоталамусу, а именно влиянию гипоталамо-гипофизарной системы на секрецию гормонов семенниками и яичниками, на поведение (Каган В. Е. , 1991). Известно, что в гипоталамусе имеется два сексуальных центра. Один - ответственный за сексуальное поведение, непосредственно “высвобождает” сексуальную активность, а другой обуславливает сексуальные влечения опосредованно - через секрецию гонадолиберина (Имелинский К. , 1989). Поэтому повреждение мозга может сопровождаться как количественными нарушениями сексуальности (в виде гипер-, или чаще гипосексуальности) (Темин П. А. с соавт. , 1988), так и качественными в виде девиантных форм поведения. В пренатальном периоде оба этих центра подвергаются процессу половой дифференциации, нарушения которого приводят к отклонениям в половом диморфизме церебральной организации, следствием чего могут являться сексуальные перверсии. Кроме того, о существовании двух систем, связанных с половым поведением говорил G. Dorner (1978). Он предполагал наличие одновременно существующих двух реципрокных нейрофизиологических систем - маскулинной и фемининной, одна из которых обычно находится в активном состоянии, а другая - в заторможенном. Существует также предположение, что центр мужского полового поведения находится в правом гипоталамусе, а женского- в левом (Филиппов Б. Е. , 1992). Г. К. Дорофеенко (1975) было показано, что нарушения влечений могут наблюдаться у лиц с поражением гипоталамической области. Их динамика зависела от степени выраженности диэнцефального синдрома. На участие в процессе гипоталамичекой области указывали имеющиеся у обследованных с сексуальными девиациями дистимические расстройства, вегетативно-сосудистые приступы, элементарные расстройства влечений (булимия, полидипсия). В дальнейших исследованиях было обнаружено, что наиболее часто сексуальные нарушения отмечались в случаях локализации повреждения в височных долях. При височной эпилепсии эти нарушения были весьма разнообразны. R. Hunter et al. (1973) описали случай длительного трансвестизма и фетишизма, которые задолго предшествовали эпилептическим припадкам у мужчины в возрасте 39 лет, страдающего височной эпилепсией. Имеются также данные об эксгибиционизме при височной эпилепсии. G. Ellison (1982) подчеркивал, что эксгибиционизм может входить в структуру эпилептического припадка и носить характер психомоторных автоматизмов.

R. Delgado (1952) при раздражении миндалевидных тел отмечал усиление либидо у женщины с височной эпилепсией. A. R. Heath (1972) выявил локализацию “центров удовольствия” в зоне перегородки. P. Flor-Henry (1978) говорил о том, что мозговой субстрат оргазма связан с лимбическими механизмами. Современные нейрохирургические эксперименты также показали, что глубокие нарушения в лимбической системе могут изменять поведение субъекта (Wieser, 1983). В последнее время были предложены нейрофизиологические концепции сексуальных девиаций, подчеркивающие значение нарушений межполушарных взаимоотношений. Так, утверждается, что латерализованная церебральная дисфункция доминантного полушария изменяет организацию противоположного полушария и ведет к изменению межполушарных взаимодействий (Flor-Henry P. , 1980). Sackeim, Green- berg, Weiman, Gur, Hungerbuhler & Geschwind (1982); P. Flor-Henry (1985) высказали предположение, что у некоторых лиц с парафилиями имеется дефицитарность возбудительного процесса в правом полушарии (передние области), что посредством снижения тормозных влияний правого полушария на контралатеральное вызывает аномальную активацию левого полушария. В результате нейропсихологического исследования мужчин с нарушением психосексуальной ориентации по полу объекта (гомосексуализм) было высказано предположение о том, что у них имеет место специфическая психическая дисфункция, феноменология которой близка таковой при недостаточности правого полушария (Беляева В. В. , Семенович А. В. , Адигамов М. М. ,1992). По мнению Г. Е. Введенского (1994), биологическим критерием аномальности сексуального поведения также являются нейрофизиологические нарушения в виде дефицита функций правого полушария или нарушения межполушарных взаимоотношений.

В результате, на сегодняшний день ни одна из концепций парафилий не может обойти значение органического фактора. Все они сталкиваются с необходимостью включения его в качестве обязательного этиопатогенетического звена. Наиболее определенно в этом смысле высказывание J. Money (1990), согласно которому парафилии есть результат органического поражения головного мозга. В настоящее время описаны многочисленные варианты психоорганического синдрома под разными названиями в зависимости от характера преобладающих нарушений, преимущественной локализации поражений ЦНС. Еще M. Bleuler (1964) отмечал, что при органическом поражении мозга на ранних стадиях психические расстройства проявляются преимущественно в снижении психической активности, изменении в сфере влечения, инстинктов, расстройств настроения. По мере развития болезни в клинической картине начинают преобладать амнестическо-органические нарушения (расстройства памяти, интеллектуальное снижение с выраженным нарушением осмысления и критических способностей, утрата приобретенных знаний, ригидность мышления, эмоциональная тупость). В настоящее время психоорганический синдром и расстройства, наблюдающиеся при органическом поражении мозга рассматриваются как класс состояний, непосредственно обусловленных нарушениями структуры или физиологических особенностей мозговой ткани (Каплан Г. К. , Сэдок Б. Дж. , 1994). Согласно DSM-III-R, существенной особенностью всех этих расстройств являются психологические или поведенческие отклонения, связанные с кратковременным или длительным нарушением функций мозга. Наблюдающиеся в результате психопатологические симптомы отражают деструкцию мозговых структур, обеспечивающих когнитивные функции, эмоции и мотивации, обусловливающие поведение.

Широкое распространение в настоящее время имеет и термин “минимальная мозговая дисфункция” (ММД), очерчивающий состояния, которые обозначаются с учетом характера преобладающих нарушений: эмоциональных, познавательных, внимания, активности, поведения, способности к обучению в форме отдельных расстройств или их сочетаний (Halperin J. M. et al. , 1984; Teylor E. A. , 1986; Werry J. S. et al. , 1987; Lahey B. B. et al. , 1988 - цит. по Вандыш-Бубко В. В. , 1994). В. В. Ковалев (1974) считает, что понятие “резидуальная церебральная недостаточность” схоже с понятием ММД. Он определяет это состояние как органически измененную реактивность головного мозга вследствие его ранних поражений(1985). M. Rutter (1981, 1982) формулирует две возможные концепции ММД: ММД как мягкий вариант большого поражения мозга и ММД как наследственное заболевание. Однако Оудсхоорн Д. Н. (1993) считает употребление этого понятия не очень удачным, так как в каждом конкретном случае трудно доказать, имеется ли взаимосвязь между конкретным органическим фактором и данным поведением. Он считает, что синдром “легкого поражения мозга” (ММД) относится к более крупной группе синдромов дефицита внимания. В связи с тем, что термины “психоорганический синдром” и “минимальная мозговая дисфункция” трактуются различными авторами неоднозначно, в данной работе была допущена возможность использования понятия психоорганических расстройств, под которым подразумевается широкий спектр различных по клиническим характеристикам и тяжести состояний (когнитивных, аффективных, личностно-мотивационных и поведенческих), объединяемых общностью этиопатогенетического механизма их формирования, связанного с подразумеваемым преобладанием значения органического поражения головного мозга любой этиологии.

Обследовано 64 лиц мужского пола, находившихся на стационарной судебно-психиатрической экспертизе в ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского в период 1993-1994 г. после их привлечения к уголовной ответственности за сексуальные правонарушения. В процессе исследования у 34 лиц мужского пола (53%), (средний возраст 31, 22+8, 39), составляющих первую группу, было достоверно установлено наличие парафилий, диагностика которых проводилась в соответствии с критериями DSM-III-R и МКБ-10 для парафилий. У них имелись устойчивая тенденция к повторности, осознанные побуждения к совершению аномальных сексуальных действий, привычно отражавшиеся в фантазиях и сноведениях, фиксированность на ненормативых объектах или сексуальной активности. Вторую группу также составили лица мужского пола в количестве 30 человек (47%), (средний возраст 29, 53+6, 98), но без парафилий, несмотря на их девиантное сексуальное поведение, послужившее причиной возбуждения уголовного дела.

Наиболее часто встречается у лиц с парафилиями агрессивное сексуальное поведение. Следующее по частоте гомицидное и эксгибиционисткое поведение также несколько преобладало у лиц с парафилиями. Такие виды поведения, как неконтактное, аутоэротическое, садомазохистическое, мазохистическое встречались только у лиц с парафилиями. Петтинговое поведение встречалось примерно с одинаковой частотой у данных групп. Наиболее часто встречающимися оказались два вида парафилий - садизм (10 - 29, 4%, в том числе у двух из них отмечались элементы некросадизма) и педофилия (7 - 20, 6%). У троих (8, 8%) из данной группы отмечался эксгибиционизм с гетеросексуальным педофильным объектом. Как показал анализ, часто встречались комплексные виды парафилий в структуре указанных: у 1-го отмечались признаки фетишизма в сочетании с педофилией, у 2-ух садистическое сексуальное влечение с зоофильным (замещающим) компонентом, у 2-ух имелось сочетание садизма с педофилией, у 3-х отмечался полиморфный парафильный синдром (у 1-го сочетание некросадизма с гомопедофильными мазохистическими и зоофильными элементами; у 2-го - с эксгибиционистскими, мазохистическими, фетишистскими включениями; у 3-го- в виде сочетания некрофилии, нарциссизма и мазохизма).

Среди лиц второй группы у 1-го - отмечались эксгибиционистские действия (с гетеросексуальным педофильным объектом), 15 (50%) совершили изнасилование (2 с педофильными гетеросексуальными объектами 1 из которых с убийством, 6 с эфебофильными гетеросексуальными объектами, 5 - со взрослыми: 3 с ограблением и 1 с убийством, 1 инцест с убийством), 5 (16, 7%) - совершили развратные действия: 3 по отношению к гетеросексуальному педофильному объекту (1 с убийством), 1 по отношению к гомосексуальному педофильному объекту. Лишь в двух случаях (6, 7%) отмечалось повторное привлечение к уголовной ответственности в связи с изнасилованием.

Частота встречаемости органического поражения головного мозга примерно одинакова у лиц с парафилиями (47, 1%) и у лиц без парафилий (40%). Однако соотношение различных форм органического поражения в выделенных группах неодинаково. Имеющиеся анамнестические данные о наличии перинатальной патологии (патология родов: наложение щипцов, применение вакуум-экстракции; токсикоз беременности, родовые травмы, асфиксия плода, различные инфекционные заболевания), детский церебральный паралич, говорившие в пользу предположения о раннем органическом повреждении мозга, встречались в основном у лиц с парафилиями. У лиц без парафилий в пользу предположения о раннем повреждении мозга свидетельствовали также в основном анамнестические данные о наличии перинатальной патологии, но чаще в виде различных инфекций и интоксикаций, реже в виде патологии родов. Кроме того, в пользу предположения о раннем органическом поражении говорили также анамнестические данные о наличии неврозоподобной симптоматики - у лиц с парафилиями чаще в виде сноговорений, снохождений, энуреза, боязни темноты, оставаться одному, “кошмарных сновидений”, которая возникала обычно в детском возрасте. У лиц без парафилий неврозоподобная сиптоматика встречалась реже.

Имеющиеся анамнестические данные о сочетании перинатальной патологии с патологией постнатального периода развития (в виде различных инфекционных заболеваний, интоксикаций, повторных черепно-мозговых травм) свидетельствовали в пользу предположения органического поражения головного мозга сложного генеза. У лиц с парафилиями этот диагноз встречался в 26, 5%, а у лиц без парафилий - в 16, 7%. Имеющиеся данные о перенесенных массивных черепномозговых травмах, без предшествующей перинатальной патологии, говорившие о травматическом поражении, встречались только у лиц без парафилий (в 13, 3% случаев). Только у лиц без парафилий втречалась также умственная отсталость (в 10%).

Кроме того, у лиц с парафилиями в подростковом возрасте наблюдались гиперкинетические расстройства поведения в 14, 7% случаев, (у лиц без парафилий - в 6, 7%), более равномерно распределялся гебоидный синдром (у лиц с парафилиями он встречался в 5, 9% случаев, у лиц без парафилий - в 6, 7%). В связи с тем, что квалификация психических расстройств основывалась на МКБ-10, диагноз “эпилепсия” не выделялся в качестве самостоятельного, были квалифицированы лишь психопатологические следствия этого заболевания. У лиц с парафилиями этот диагноз был установлен в двух (5, 9%) случаях, а у лиц без парафилий - в одном (3, 3%) случае.

Следует также отметить, что признаки органического повреждения головного мозга выявились и тогда, когда основной диагноз не подразумевал их наличия, как например, в случаях диагностики психопатии и шизофрении у лиц с парафилиями. У лиц с парафилиями диагноз психопатия сочетался с констатацией органического повреждения в 20, 6%, в то время как у лиц без парафилий с тем же диагнозом эти признаки отмечались в 3, 3%. У лиц с парафилиями с диагнозом шизофрения признаки органического поражения головного мозга были отмечены в 8, 8%, а у лиц без парафилий с тем же диагнозом - в 3, 3%. Для лиц с парафилиями оказалось также характерно превалирование личностных расстройств. Только у лиц с парафилиями встречались истерические (в 14, 7%) и шизоидные (в 11, 8%) расстройства личности. В целом же преморбидные особенности лиц с парафилиями характеризовались большей однородностью, чем в группе сопоставления. У них в 77, 8% случаев (у лиц без парафилий в 16, 7%) отмечались такие патохарактерологические особенности, как замкнутость, стеснительность, повышенная ранимость, эмоциональная маловыразительность, эгоцентризм, чрезвычайная незрелость эмоционально-волевых проявлений. Указанные особенности у лиц с парафилиями отличались стабильностью, устойчивостью и определяли их социальную адаптацию.

Таким образом, основные психические расстройства у лиц с парафилиями связаны, вероятно, с преобладанием раннего органического повреждения мозга, причем степень выраженности их менее значительна, чем у лиц без парафилий. Для лиц с парафилиями не оказалось значимой умственная отсталость, отражающая в первую очередь выраженное нарушение интеллектуальной сферы, не встречались у них и признаки, свидетельствующие в пользу предположения о травматическом повреждении мозга. По-видимому, это позволяет оценить клиническую картину лиц с парафилиями преимущественно как проявления минимальной мозговой дисфункции вследствие более ранних и, по-видимому, более компенсированных поражений мозга. Однако основные отличия были выявлены при анализе психопатологичеких особенностей обеих групп. На момент обследования у лиц с парафилиями имелись собственно психоорганические расстройства: истощаемость психических процессов, некоторое снижение памяти, умственной работоспособности, эмоциональная лабильность, ригидность, обстоятельность мышления, интеллектуально-мнестическое снижение, церебрастенические расстройства. У лиц без парафилий отмечались более выраженные психоорганические расстройства - у них чаще встречалось интеллектуально-мнестическое снижение (в 29, 2 %), церебрастенические расстройства (в 54, 2%), в то время как у лиц с парафилиями интеллектуально-мнестическое снижение встречалось в 14, 8%, а церебрастенические расстройства - в 33, 3%. При этом также у лиц с парафилиями были выявлены дисморфофобические и дисморфоманические, ипохондрические переживания, патологическое фантазирование, совершенно не встречавшиеся у лиц без парафилий.

Дисморфофобические переживания у лиц с парафилиями встречались в 29, 6% случаев. Они включали как отдельные отрывочные и нестойкие идеи, имеющие более или менее реальную основу (наличие какого-либо незначительного физического недостатка), так и более глобальные расстройства, отражающие убежденность в наличии мнимого дефекта (нередко по поводу особенностей фигуры, роста, внешности, размеров половых органов и т. д. ). Однако, возникнув у этих лиц в подростково-юношеском возрасте, эти переживания оставались актуальными до настоящего времени. Они носили стойкий, однонаправленный характер. Лишь в некоторых случаях периоды усиления дисморфофобических переживаний начинали перемежаться с ипохондрическими расстройствами (которые встречались в 7, 4% случаев), без последующей их трансформации в бредовые расстройства. Сверхценные расстройства у лиц с парафилиями также являются одним из наиболее частых синдромов (25, 9%). Первоначально эти расстройства имели возрастную окраску, определялись фиксацией на разнообразных увлечениях (коллекционирование, спорт и т. д. ). В пубертатном возрасте у этих лиц на фоне фантазирования и дисморфофобических переживаний, иногда формировались отдельные сензитивные идеи отношения, носящие отрывочный, неразвернутый характер, а также сверхценные образования, определяющие однонаправленный, стереотипный характер активности. В данных наблюдениях синдром патологического фантазирования у лиц с парафилиями встречался в 66, 7% cлучаев. Первоначально фантазирование у них носило конкретный, образный. реальный характер на фоне ясного сознания. В дальнейшем происходила патологизация фантазий, их трансформация, а именно прозвольный характер фантазирования менялся на монотематический, стереотипный, непроизвольный и даже неодолимый. Вымыслы становились для этих лиц более значимыми, чем реальные события, происходило вживание в образы, грань между фантазиями и действительностью оказывалась нарушенной (“представления стали появляться помимо воли, в такие моменты путал реальность с фантазиями, разговаривал с образами”). Происходило формирование “зрительного образа” будущей жертвы-объекта, а также готовности и стремления к реализации вымышленных построений. Утяжеление данного синдрома коррелировало с выявляющимися дисфорическими состояниями и расстройствами влечений. Кроме того, во время патологического фантазирования часто происходило изменение аффективного фона от колебаний настроения субдепрессивного характера с немотивированной тревогой, беспокойством до дисфорических расстройств, а иногда до состояния “внутреннего успокоения”. При этом патологическое фантазирование становилось привычным способом субъективного облегчения тягостного психического состояния с уменьшением угнетенно-тоскливого аффекта.

Известно, что в детском возрасте преобладает склонность к непатологическим вымыслам в связи с психической незрелостью. Хотя синдром патологического фантазирования нозологически и неспецифичен, но определенные психопатологические характеристики в рамках каждой из нозологических форм позволяют выделить четкие дифференциально-диагностические критерии для разграничения эндогенной, органической и конституциональной их природы. В. А. Гурьева, В. Я. Семке, В. Я. Гиндикин (1994) указывали, например, что редукция патологического фантазирования нехарактерна для органических поражений, тогда как непатологические формы обычно после 14-15 лет постепенно нивелируются. Кроме того, для резидуально-органических состояний характерно начало фантазирования с непатологических форм в детском или в предпубертатном возрасте.

Ряд авторов ( Сухарева Г. Е. ,1959; Мамцева В. Н. 1959; Гурьева В. А. ,1959, 1986 и др. ) указывает на типичность сочетания патологического фантазирования с аффективными расстройствами, сверхценными идеями, расстройствами влечений, а также на характерность сочетания патологического фантазирования с синдромом личностного инфантилизма, на наличие корреляции между выраженностью синдрома фантазирования и ретардации пубертатного созревания. У лиц с парафилиями синдром психического инфантилизма встречался чаще (в 37%), чем у лиц без парафилий (в 16, 7%). Причем, и в первой, и во второй группах отмечались асинхронии развития с ретардацией психосексуального развития ( соответственно в 48, 1% и в 54, 1% случаев). У лиц с парафилиями, однако, чаще наблюдалось дисгармоничное психосексуальное развитие (в 14, 8% по сравнению с 4, 2% у лиц без парафилий), проявлявшееся нарушением процесса психосексуальных ориентаций с потерей последовательности своего развития и закономерной смены платонического, эротического и сексуального либидо независимо от характеристик полового развития. Часто редуцировались первые стадии данных этапов психосексуального развития. Сочетанная ретардация полового и психосексуального созревания наблюдалась несколько чаще у лиц без парафилий (в 12, 5% по сравнению с 7, 4% у лиц с парафилиями). Кроме того, опережающее психосексуальное развитие встречалось чаще у лиц с парафилиями (в 22, 2% по сравнению с 4, 2% у лиц без парафилий).

Только у лиц с парафилиями встречалась трансформация половой роли (в 29, 6% случаев). Гиперролевое поведение отмечалось в двух группах примерно с одинаковой частотой: у лиц с парафилиями в 7, 4% случаев, а у лиц без парафилий в 8, 3%. Был выявлен также различный характер зависимости между началом фрмирования парафилий и этапами сексуального развития. Парафильное поведение, возникшее на этапе формирования полового самосознания, наблюдалось в 7, 4% случаев, на этапе формирования полоролевого поведения - в 11, 1%. Пубертатный период, вероятно, является наиболее благоприятным для возникновения парафилий, т. к. у 85, 2% именно в этот период они были обнаружены впервые. В связи с этим становится понятным значение определенных этапов онтогенетического развития, и в частности пубертатного периода, у лиц с парафилиями. Известно, что он характеризуется преимущественно неблагоприятными тенденциями: утяжелением органически обусловленных проявлений дизонтогенеза, наличием асинхроний в форме задержек соматопсихического созревания (Вандыш-Бубко В. В. , 1994). Виды асинхронного становления с различной степенью расхождения как между половым и психосексуальным, так и между основными элементами его психической составляющей имеют преобладающее значение среди вариантов психосексуального дизонтогенеза. Поэтому, актуальность таких психопатологических расстройств, как дисморфофобические и сверхценные переживания, патологического фантазирования, у лиц с парафилиями в зрелом возрасте, говорит о незрелости психических процессов, глубине психического инфантилизма, что, вероятно, связано с особенностями онтогенеза у этих лиц.

При анализе пароксизмальных расстройств было обнаружено, что у лиц с парафилиями чаще отмечались диэнцефальные кризы (в 18, 5%), чем у лиц без парафилий (в 4, 2%). У лиц с парафилиями они включали наряду с симпатоадреналовыми и парасимпатические феномены, т. е. диэнцефальные кризы имели смешанный характер (разнообразные головные боли, гемианопсии, пульсирующие блики перед глазами, гемигипостезии, сердцебиение, колебания артериального давления, расстройства дыхания, потливость, мышечная слабость, тяжесть в ногах, изжога, ложные позывы на стул и мочеиспускание, сонливость). У лиц без парафилий диэнцефальные пароксизмы отмечались в виде вегетососудистых кризов с различными головными болями и головокружениями. Имеются данные (Дорофеенко Г. К. , 1979) о том, что расстройства влечений могут сочетаться с диэнцефальными нарушениями по-разному: в одних случаях они чередовались с ними, в других - представляли их начало, в третьих- входили в структуру криза и представляли собой как бы отдельный его симптом. Кроме того, указанные расстройства протекали на фоне измененного сознания, проявляющегося то в виде оглушенности, то в виде так называемых “ориентированных” расстройств сознания. У лиц с парафилиями также имелись нарушения сознания, причем в 48, 1% случаев состояния измененного сознания не были связаны с реализацией влечений. У лиц без парафилий нарушения сознания отмечались в 20, 8% случаев. У лиц с парафилиями в 18, 5% случаев встречались психосенсорные расстройства, причем они выражались в виде расстройств восприятия пространства и времени, деперсонализации, дереализации, феномена “уже виденного”. В основном отмечалась соматопсихическая деперсонализация, отчуждение распространялось как на речевые, так и на двигательные акты (“.... был как робот, как автомат”, испытывал чувство “раздвоения личности”). Состояния дереализации характеризовались снижением чувства реальности, необычностью окружающей обстановки ( “.... все стало другим, как в тумане”, видел окружающее через пелену). У лиц без парафилий психосенсорные расстройства отмечались в одном случае (4, 2%), выражались в основном в виде дереализационно-деперсонализационных явлений, которые появились после массивной черепно-мозговой травмы.

У лиц с парафилиями были также выявлены обморочные (в 7, 4%) и синкопальные (в 7, 4%) состояния, связанные с изменениями атмосферных явлений и стрессовыми ситуациями. Подобные состояния у лиц без парафилий не встречались, лишь в одном случае наблюдались абсансы, которые возникали на фоне переутомления, после перенесенной черепно-мозговой травмы. Просоночные состояния в обеих группах встречались только в одном случае, возникали обычно на фоне переутомления. Кроме того, у лиц с парафилиями реализация влечения в 14, 8% случаев происходила в рамках измененного состояния сознания. Эти состояния характеризовались рядом особенностей и были трудны для клинической квалификации. У некоторых они возникали достаточно остро на аффективно измененном фоне (раздражительность, тревога), отмечалась стереотипность внешне целесообразного поведения в этих состояниях, а также незаконченность действий. Для таких состояний нарушенного сознания была характерна частичная амнезия происшедшего (помнил только отдельные зрительные образы), воспоминания о своих действиях, переживаниях также оставались фрагментарными. Кроме того, наблюдалась неполная идентификация содеянного с собственной личностью, случившееся воспринималось отчужденно. Указанные состояния нарушенного сознания имели тенденцию к повторяемости, стереотипности. У лиц с парафилиями встречались также расстройства восприятия в виде своеобразных воспоминаний с изменением соотношений между прошлым, настоящим и будущим, при сохранности однообразных, стереотипных пространственных ориетировок “географической излюбленности. ” Подобные состояния сопровождались или предварялись изменением аффективного фона, преимущественно с тревожным компонентом, насильственностью, идеаторной переработкой. Наблюдались исчезновение чувства реальности, стремление к эмоциональной разрядке. Обычно указанные состояния сочетались с явлениями дереализации и деперсонализации. Следует отметить, что все вышеперечисленные нарушения сознания у лиц с парафилиями возникали непроизвольно. Они могли появиться внезапно, без провоцирующих факторов (например, прием алкоголя). Кроме того, эти состояния имели стереотипный характер. В литературе имеются описания состояний измененного сознания близких по структуре к тем, которые встречаются у лиц с парафилиями. Так, М. О. Гуревич (1927) говорил об особых состояниях сознания, которые проявлялись в основном в психосенсорных расстройствах и носили лакунарный характер, в отличие от сумеречного (генерализованного по характеру) расстройства. При особых состояниях сознания наблюдалась пространственно-временная дезорганизация психики. Известно, что в норме восприятие внешнего мира осуществляется как бы через индивидуальное пространство и время, и восприятие оказывается более полным и адекватным, если имеется полное соответствие между индивидуальным пространством и временем субъекта и реальностью (Брагина Н. Н. , Доброхотова Т. А. , 1993). В настоящее время также описаны такие особые диссоциативные состояния сознания как трансы, под которыми подразумевают преходящее измененное состояние сознания. Они характеризуются дезинтеграцией идентичности и поведения и клинически проявляются фиксацией на узком круге значимых в данный момент переживаний, расхождением психосенсорных и психомоторных компонентов поведения, которое определяется внутренней программой, теряет произвольность, ограничивается набором повторяющихся (стереотипных) актов и сопровождается последующей фрагментарной амнезией (МКБ-10). В литературе также описаны такие психопатологические феномены как перцепторные воспоминания и перцепторные предвосхищения, возникающие одновременно или сменяющие друг друга и свидетельствующие также о пространственно-временной дезорганизации у индивидуума. Установлено, что эти феномены проявляются чаще пароксизмально (Доброхотова Т. А. , Брагина Н. Н. ,1994).

У лиц без парафилий отмечались состояния измененного сознания (в виде сумеречных расстройств) в период совершения правонарушений лишь в двух наблюдениях (8, 3%). В одном случае оно наблюдалось у больного эпилепсией. Этому расстройству сознания предшествовали сенсорная аура, изменение аффекта (вплоть до дисфории). В другом случае, у больного с травматическим поражением головного мозга, сумеречное расстройство сознания было спровоцировано приемом алкоголя, сопровождалось психосенсорными расстройствами. Следует отметить, что лица без парафилий в 50% cлучаев совершили правонарушения в состоянии алкогольного опьянения, объект их сексуальных притязаний был выбран достаточно случайно. Лица с парафилиями гораздо реже - в 29% - в момент совершения правонарушения находились в состоянии алкогольного опьянения.

Встречающиеся у лиц с парафилиями аффективные колебания настроения чаще в виде субдепрессивного характера, сопровождающиеся немотивированной тревогой, беспокойством, страхом (в 55, 5%), дисфории (в 33, 3%) отличались внезапностью, изменчивостью частоты и продолжительности. У лиц без парафилий аффективные колебания субдепрессивного характера встречались в 16, 7% случаев, а дисфорические расстройства- в 20, 8%. У лиц с парафилиями аффективные расстройства в 51, 9% могли возникать вследствие становления влечения, происходящего с борьбой мотивов, кроме того, само влечение могло возникать на уже измененном аффективном фоне (в 48, 1%), который часто зависел от характера основного расстройства. Выявленные особенности клинической картины психоорганических расстройств лиц с парафилиями позволяет сделать некоторые предположения о характере нарушений их мозговой деятельности. Например, наличие диэнцефальных кризов у лиц с парафилиями позволяет говорить о дисфункции диэнцефальных отделов мозга (Шефер Д. Г. 1971; Хомская Е. Д. ,1987). Кроме того, имеющиеся у лиц с парафилиями колебания настроения субдепрессивного характера с немотивированнной тревогой, страхом, наличие дисфорических состояний, носящих пароксизмальный характер, по данным различных авторов ( Мадорский С. В. , 1982, Хомская Е. Д. ,1987) могут свидетельствовать о дисфукции правых медиобазальных отделов коры височной и префронтальной областей мозга. Преобладание у данной группы лиц психосенсорных, диэнцефальных расстройств, разнообразных вариантов нарушенного сознания, аффективных колебаний позволяет говорить о сходстве их клинической картины с патобиологическим процессом, связанным с повреждением височной доли. Кроме того, включение в клиническую картину таких своеобразных состояний сознания как феномены предвосхищения, трансовые сотояния и т. д. , описанные в основном у левшей (Доброхотова Т. А. , Брагина Н. Н. ,1994) дает определенные основания предполагать наличие у них измененной функции правого полушария, выражающейся в скрытой тенденции к левшеству психической деятельности. Приведенные клинические результаты явились предпосылкой для проведения нейрофизиологической части исследования, которое строилось в соответствие с целым рядом данных о патоорганической природе парафильного поведения.

В соответствие с системной моделью половой дифференциации (Каган В. Е. , 1991) эротические ориентации - есть конечный результат целостного этапного процесса, первым звеном которого является антенатальная дифференциация, основной этап которой - половая дифференцировка мозга. Его итог - разная для мужского и женского пола чувствительность ЦНС к гормональным влияниям и разная реакция на эти влияния, т. е. феминизация и маскулинизация мозга, формирование нейроэндокринной предрасположенности к полоспецифическому поведению. Имеющиеся данные позволяют предположить, что этот процесс мужской специализации не полностью закончен у гомосексуалистов, т. к. многое показывает, что положительная эстрогенная обратная связь превышает нормальный уровень лютеинизирующего гормона после внутривенного назначения эстрогена, что характерно для женского типа ответа, также как и для транссексуалов (Dorner G. , 1981). В полном соответствии с данными представлениями является то, что некоторые садисты и сексуальные убийцы не имеют характерных черт гипермаскулинности, а обычно идентичны женскому полу, часто являются трансвестистами или даже открытыми транссексуалистами (Langevin R. et al. , 1988; Money J. , 1990). Как показывают данные томографического (Cassens G. , Ford M. , Lothstein L. , Gallenstein T. , 1988), нейрофизиологического (Flor-Henry P. , 1989; Flor-Henry et al. , 1988) и нейропсихологического (Hucker S. J. , Langevin R. et al. , 1977) анализа, одним из реальных путей изучения церебральной организации при девиантном сексуальном поведении может быть анализ нарушений взаимодействия больших полушарий и связанных с ними расстройств когнитивных функций. Одним из наиболее перспективных нейрофизиологических подходов к изучению функциональной организации больших полушарий мозга человека и животных при различных формах поведения оказался анализ временной и пространственной (дистантной) синхронизации их фоновой (ЭЭГ) электрической активности (Ливанов М. Н. , 1972; Русинов В. С. , Гриндель О. М. , 1967). Изучение аспекта связности в электрической активности различных структур мозга позволило сформулировать целый ряд концепций функциональной организации мозга и нейрофункциональной организации поведения в целом (Ливанов М. Н. , 1972; Монахов К. К. , 1981), а появившиеся возможности использования компьютерной техники позволили постепенно перейти от вычисления суммарных кросскорелляционных отношений между двумя ЭЭГ-каналами к более тонким, частотно-зависимым когерентным оценкам кросскорелляционных спектров.

Учитывая то обстоятельство, что анализ свойства синхронности биопотенциалов в ряде случаев позволяет выявлять более тонкие изменения в функциональном состоянии (Гельгорн Э. , Луфборроу Дж. , 1966), а также дает возможность интерпретации изменений парной работы полушарий в связи с подкорковыми (диэнцефальными) влияниями, настоящее исследование было направлено на изучение характера межполушарных взаимодействий у лиц с сексуально-аномальным поведением методом оценки когерентных свойств ЭЭГ в симметричных точках двух полушарий при функциональных состояниях с различным уровнем бодрствования, а также при выполнении когнитивных проб, связанных, по имеющимся данным (Flor-Henry et al. , 1991) с преимущественной активацией одного из полушарий.

Было обследовано 48 праворуких мужчин, находившихся в Центре в период 1993-94 г. г. после их привлечения к уголовной ответственности за сексуальные правонарушения. В результате клинико-психопатологического и сексологического обследований все они были подразделены на две основные группы. Первую группу составили 25 испытуемых (средний возраст - 32. 7 - 8. 1 лет), чье аномальное сексуальное поведение было связано с патологией сексуального влечения. Во вторую группу вошли оставшиеся 23 испытуемых (средний возраст 28. 6 - 7. 1 лет), которые, несмотря на их девиантное сексуальное поведение, чаще всего однократное и ситуативное, не обнаруживали патологии сексуального влечения. Обе группы были сопоставимы по конечной нозологической квалификации, которая, несмотря на широкий диагностический спектр, предусматривала наличие измененной патоорганической базы. В случае приема испытуемыми лекарственных средств данное лечение отменялось не менее, чем за 7 дней до проведения обследования. В качестве контроля была обследована группа психически и неврологически здоровых праворуких мужчин (40 чел. ), средний возраст - 31. 4 - 4. 1 лет. Для большей однозначности при интерпретации получаемых данных анализ проведен для трех попарногрупповых комбинаций: а) норма - испытуемые с парафилиями; б) норма - испытуемые без парафилий; в) испытуемые с парафилиями - без парафилий. У лиц с парафилиями в сравнении с идентичной по возрасту, полу и рукости нормой имеет место достоверное изменение уровня межполушарной КОГ ЭЭГ в альфа-диапазоне диффузно по всем отведениям как в состоянии пассивного (“ГРП”: F=4. 78, df 1/63, p=0. 032), так и активного бодрствования (“ГРП”: F=4. 21, df 1/62 , p=0. 044 ). Отличий от нормы в диффузном уровне межполушарной КОГ ЭЭГ альфа-диапазона при арифметическом счете в уме и решении зрительно-пространственной задачи у них не обнаружено. В лобно-центрально-передневисочных областях ЭЭГ у лиц с парафилиями на частоте 8-12 Гц более синхронна, чем в норме. Близкие описанным особенности межполушарной КОГ ЭЭГ у лиц с парафилиями выявлены также и в тета-диапазоне: во-первых, отличия от нормы оказались зонально-связанными, и, во-вторых, они проявились только при различных формах активации. У лиц с парафилиями более высокие показатели МКОГ в тета-диапазоне (“ГРП*ОБЛ”: F=2. 68, dF 7/434, p=0. 01) наблюдаются в передне-лобной и латерально-лобной областях (Fp1-Fp2, F7-F8) как при сенсорной активации, связанной с открыванием глаз, так и при выполнении обеих когнитивных проб : “ГРП*ОБЛ” : при счете в уме - F=2. 66, df 7/392, p=0. 011; и при тесте Тейлора - F=2. 28, df 7/161, p=0. 031 (рис. 3, Б), но, хотя групповые различия средних при когнитивных пробах качественно такие же, однако количественно несколько менее выраженные, и поэтому по критерию частных средних не достоверные. В дельта-диапазоне МКОГ у лиц с парафилиями ниже относительно нормы в затылочной области при выполнении теста Тейлора (“ГРП*ОБЛ”: F=2. 11, df 7/171, p=0. 046).

Дисперсионный анализ групповых отличий от нормы лиц, совершивших сексуальное правонарушение, но без признаков парафилии, прежде всего не выявил диффузно по всем зонам выраженных отличий ни в одном из спектральных диапазонов ЭЭГ и ни в одном из функциональных состояний, кроме как в тета-диапазоне при “правополушарной” пробе(“ГРП”: F=5. 42, dF=1/21, p=0. 03). В то же время, выявлено наличие у них достоверных зонально-связанных отличий (“ГРП*ОБЛ”) по показателю МКОГ в медленно-волновой области ЭЭГ: в дельта-диапазоне при пассивном бодрствовании (F=2. 51, df=7/427, p=0. 015), при активном бодрствовании (F=2. 92, df 7/427, p=0. 005), счете в уме (F=2. 04, df 7/357, p=0. 049), зрительно-пространственной задаче (F=3. 36, df 7/147, p=0. 002) и в тета-диапазоне при пассивном бодрствовании (F=2. 49, df=7/427, p=0. 016), при активном бодрствовании (F=3. 16, df 7/427, p=0. 003), счете в уме (F=2. 15, df 7/357, p=0. 038), зрительно-пространственной задаче (F=3. 92, df 7/147, p=0. 001). Критерий частных средних показал достоверность различий с нормой только в затылочных отведениях (О1-О2), где уровень МКОГ у испытуемых без парафилий меньше во всех функциональных пробах в дельта- и тета-диапазонах (при пассивном бодрствовании в дельта-диапазоне и счете в уме в тета-диапазоне достоверные отличия по LSD-тесту отсутствуют)

Что касается других частотных диапазонов, то у испытуемых без признаков парафилий ЭЭГ отдельных корковых областей в бета-диапазоне в сравнении с нормой имеет более высокий показатель МКОГ в состоянии активного бодрствования (“ГРП*ОБЛ”: F=3. 49, df 7/427, p=0. 001), однако достоверных различий по критерию частных средних ни в одной зоне не обнаружено. Сравнение двух групп с аномальным поведением методом дисперсионного анализа межполушарной КОГ их ЭЭГ показало наличие достоверных диффузных межгрупповых различий в области альфа-диапазона при закрытых глазах (“ГРП”: F=8. 4, fd 1/46 , р=0. 006), при открытых глазах (F=4. 05, df 1/45, р=0. 05) (рис. 1) и при выполнении зрительно-пространственного теста (F=5. 33, df 1/14, р=0. 037) с меньшей величиной МКОГ у лиц без признаков парафилий. В состоянии пассивного бодрствования у лиц без признаков парафилий меньшая степень МКОГ обнаружена также в бета-диапазоне ЭЭГ (“ГРП”: F=4. 22, df 1/46 , р=0. 046), значимая по критерию частных средних в центральных (С3-С4) и задне-височной (Т5-Т6) областях.

Таким образом, полученные нами основные данные можно резюмировать следующим образом. ЭЭГ лиц с парафилиями в сравнении с нормой характеризуется диффузным повышением степени межполушарной когерентности в альфа-диапазоне при пассивном и активном бодрствовании, а также повышением МКОГ в тета-диапазоне при всех трех активирующих пробах в лобно-центрально-передневисочных областях. Межполушарная когерентность в альфа-диапазоне у группы с парафилиями относительно группы без парафилий, также как и по отношению к группе нормы, повышена при пассивном бодрствовании в лобных, центральных и височных отведениях, и остается при выполнении зрительно-пространственного “правополушарного” задания достоверно выше в передне-лобной области (в затылочной области у группы с парафилиями МКОГ в этом случае выше преимущественно за счет наличия в данных отведениях более низкого уровня когерентности у криминальной группы без парафилий). В состоянии активного бодрствования МКОГ также достоверно выше в центральных и височных областях, но уже в бета-диапазоне. В то же время, у лиц с аномальным сексуальным поведением во всех четырех функциональных состояниях в сравнении с нормой превалирует снижение МКОГ дельта- и тета-диапазонов ЭЭГ в затылочных отделах. При обсуждении полученных данных прежде всего встает вопрос о функциональной значимости показателя межполушарной когерентности ЭЭГ. Важным аспектом изучения свойств синхронности биопотенциалов человека в норме является выделение среди них устойчивых компонентов, имеющих отношение к индивидуально-типологическим свойствам, и более динамичных, связанных с текущим функциональным состоянием имеющиеся данные позволяют видеть в топографии области наибольшей синхронности ЭЭГ устойчивую характеристику личности, а в свойстве преобладания одного из полушарий по показателю внутри- и межполушарной когерентности - особенности наличного функционального состояния (Ливанов М. Н. , Свидерская Н. Е. , 1984). В результате целого ряда как клинических, так и экспериментальных работ удалось установить, что межполушарная асинхронность ЭЭГ в альфа-диапазоне превалирует у лиц с менее выраженной латерализацией функций - у лиц с заиканием, амбидекстров и др. (Langevin R. et al. ,1988). Что касается функциональной природы других нормативных свойств ЭЭГ-когерентности, то имеющиеся данные позволяют говорить о том, что она коррелирует с характером двигательной (ручной) доминантности (Shaw J. C. et al. , 1977), у женщин несколько выше, чем у мужчин (Beaumont J. G. , et al. , 1978), что степень повышения синхронности коррелирует со сложностью мыслительной задачи (Ливанов М. Н. ,1982), что по мере формирования и упрочения навыка степень когерентности ЭЭГ снижается (Ливанов М. Н. , Свидерская Н. Е. , 1984). Кроме того, получены интересные данные о функциональной неоднозначности показателей внутри- и межполушарной когерентности, соответственно связанных по преимуществу с эмоциональными и общеактивационными процессами (Ливанов М. Н. , Свидерская Н. Е. , 1984; Свидерская Н. Е. ,1987).

Весьма продуктивным оказалось изучение свойств когерентности биопотенциалов человека для понимания нейрофизиологических механизмов аномального поведения и различных психопатологических состояний. Клинические данные свидетельствуют о том, что степень синхронности ЭЭГ снижается при прогредиентной вялотекущей форме шизофрении, а также при локальных поражениях мозга (Ливанов М. Н. , 1982). В то же время, при неврозе навязчивых состояний (Асланов А. С. , 1967), параноидной форме шизофрении и эпилепсии (Гаврилова Н. А. , 1967) обнаружено повышение когерентности фоновой ЭЭГ. При этом также показано, что динамика синхронности ЭЭГ отражает динамику психотического состояния, снижаясь в состоянии ремиссии и повышаясь при его обострении. Эти данные перекликаются с результатами психофармакологических исследований, показавших, что введение препарата, снижающего уровень функциональной активности (нейролептик клозапин), снижает также и уровень дистантной синхронизации ЭЭГ, а такой стимулятор, как кофеин - наоборот, его повышает (Ливанов М. Н. , 1982).

Приведенные данные показывают, что показатель ЭЭГ-когерентности является весьма тонким индикатором текущего функционального состояния, а выявленная нами локализация повышенной когерентности тета- и альфаволнового диапазона ЭЭГ у лиц с парафилиями в передних областях, являющихся корковой “надстройкой” лимбической системы (Gray J. , 1978), с одной стороны, дает возможность рассматривать данные изменения как регуляторные (Жирмунская Е. А. , 1989) и связывать источник их происхождения с диэнцефалоном, в структуре корковых связей которого преобладают, по имеющимся данным (Латаш Л. П. , 1968), именно реципрокные связи с лобными отделами коры. Кроме того, установлено, что появление в ЭЭГ диффузных билатерально-синхронных альфа-вспышек, как правило, связано с относительным усилением влияния на кору переднего, парасимпатического отдела гипоталамуса (Гельгорн Э. ,Луфборроу Дж. ,1966; Латаш Л. П. , 1968). Однако, зависимость достоверного повышения межполушарной КОГ в альфа-диапазоне в нашей работе как от уровня активированности, так и от “лево-, правополушарного” характера когнитивных проб, а также наличие литературных данных, указывающих на значение специфических локальных корковых процессов в лобных и височных отделах в генезе изменений дистантной синхронизации ЭЭГ (Свидерская Н. Е. ,1987), возможно свидетельствует о нарушении у лиц с парафилиями не только корково-подкорковых взаимоотношений, но и собственно корковых процессов. Лица с парафилиями характеризуются устойчивой тенденции к повторным, стереотипно воспроизводимым идеаторным образам и побуждениям к совершению действий, а с другой стороны данные литературы (Асланов А. С. , 1967; Гаврилова Н. А. ) свидетельствуют о повышении когерентности ЭЭГ при психопатологических состояниях, связанных с апластичностью, ригидностью поведенческих и идеаторных процессов. Это дает основание предположить связь найденного повышения межполушарной когерентности у лиц с парафилиями с наличием у них идеаторной и поведенческой стереотипности и снижением пластичности психических процессов. Поскольку с феноменологической точки зрения когерентность ритмической активности в обоих полушариях отражает степень симметрии-асимметрии биоэлектрических процессов, то выявленное нами увеличение МКОГ электрических процессов у лиц с парафилиями с формальной точки зрения соответствует снижению степени полушарной асимметрии, наиболее заметному в передних отделах. Полученные данные позволяют предполагать снижение у лиц с парафилией степени функциональной полушарной латерализации, характерной для организации мужского мозга (Denenberg V. H. , 1981, Beaumont J. G. et al. 1978) и формирование более симметричного полушарного паттерна, характерного как в отношении когерентных свойств ЭЭГ женского мозга , так и некоторых особенностей психологических функций в целом (Кимура Д. ,1992).

Таким образом, данные нейрофизиологического исследования можно суммировать следующим образом: 1. ЭЭГ лиц, совершивших сексуальное правонарушение и обнаруживающих признаки парафилии, характеризуется диффузным повышением (в сравнении с нормой) степени межполушарной когерентности в альфа-диапазоне в состояниях пассивного и активного бодрствования и локальным повышением МКОГ в тета-диапазоне при сенсорной (открывание глаз) и когнитивной (счет в уме и зрительно-пространственный тест) активации в лобных отделах. 2. Для лиц, совершивших сексуальное правонарушение, но без признаков парафилий, характерным оказалось локальное изменение степени межполушарной когерентности ЭЭГ в дельта и тета-диапазонах, выражающееся в снижении МКОГ в затылочных областях. Качественный характер этих изменений не зависел ни от уровня активированности, ни от типа (“левополушарный”-“правополушарный”) когнитивной пробы. 3. Особенностью ЭЭГ лиц с патологией сексуального предпочтения (парафилия) в сравнении с криминальной группой без данной патологии является повышение межполушарной когерентности альфа-ритма в лобно-центрально-передневисочной области при пассивном и активном бодрствовании и “правополушарной” когнитивной пробе. В целом сопоставление результатов клинико-психопатологического и нейрофизиологического исследований приводит к следующим выводам: Основные особенности психоорганических расстройств у лиц с парафилиями связаны с преимущественным значением органических поражений головного мозга раннего генеза, сказывающихся в первую очередь в дизонтогенетических расстройствах. Последние, по-видимому, определяют сосуществование патологии сексуального влечения с такими клиническими синдромами, как сверхценные и дисморфофобические состояния, патологическое фантазирование, отражающие прежде всего незрелость психических процессов, а также преобладание расстройств пограничного уровня в виде личностных аномалий и состояний по типу минимальной мозговой дисфункции. Психопатологическая структура имеющихся у лиц с парафилиями расстройств не противоречит предположению о преобладающем значении в их генезе повреждения (дисфункции) медиобазальных отделов коры височной и префронтальной областей мозга. Имеются также основания предполагать более вероятное изменение функций правого полушария, а также возможное влияние на клиническую картину смешанного профиля функциональной асимметрии полушарий мозга.

Данные нейрофизиологического анализа позволяют сформулировать ряд предположений: поскольку данные литературы свидетельствуют о повышении когерентности ЭЭГ при психопатологических состояниях, связанных с апластичностью, ригидностью поведенческих и идеаторных процессов, свойственные парафилиям устойчивая тенденция к повторным, стереотипно воспроизводимым идеаторным образам и побуждениям к совершению однотипных действий, дает основание предположить связь найденного повышения межполушарной когерентности у лиц с парафилиями с наличием у них идеаторной и поведенческой стереотипности и снижением пластичности психических процессов. Поскольку с феноменологической точки зрения когерентность ритмической активности в обоих полушариях отражает степень симметрии-асимметрии биоэлектрических процессов, то выявленное нами увеличение МКОГ электрических процессов у лиц с парафилиями с формальной точки зрения соответствует снижению степени полушарной асимметрии, наиболее заметному в передних отделах. Полученные данные позволяют предполагать снижение у лиц с парафилией степени функциональной полушарной латерализации, характерной для организации мужского мозга и формирование более симметричного полушарного паттерна, характерного как в отношении когерентных свойств ЭЭГ женского мозга, так и некоторых особенностей психологических функций в целом. В связи с тем, что одним из основных отличий лиц с парафилиями является более тесная связь девиантных побуждений не только с аномальным сексуальным влечением, но и с такими расстройствами патоорганической природы, как гипоталамические (диэнцефальные) кризы, аффективные (дисфорические, дистимические и др. ) расстройства, состояния искаженного сознания, поиск дифференцированных судебно-психиатрических критериев, по-видимому, может быть связан с вычленением среди них тех состояний, которые в разной степени нарушают сознательный и волевой контроль поведения в момент реализации парафильного влечения.

    Список литературы:

1. Петина Т. В. , старший научный сотрудник Отдела Судебно-психиатрических экспертиз ГНЦССП им. В. П. Сербского, кандидат медицинских наук, психиатр, сексопатолог. Работает в области судебно-психиатрических экспертиз расстройств влечений, сексуальных расстройств.