Курсовая: Суд присяжных

Курсовая: Суд присяжных

Оглавление.

Оглавление. 2

Введение. 3

Глава 1. Возрождение суда присяжных в России. 4

Глава 2. Порядок обора присяжных заседателей, их рпава и обязанности. 11

Глава 3. Проблемы и перспективы развития суда присяжных. 15

Заключение. 24

Список литературы: 26

Введение.

Закон «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР „О судоустройстве“»,

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР

об административных правонарушениях возродили в России суд присяжных -

важнейшую гарантию защиты прав граждан и самую демократическую форму

судопроизводства. В процессе доработки закона был достигнут компромисс:

рассмотрение дел присяжными вводилось лишь для областных (краевых) судов, к

подсудности которых по первой инстанции относятся дела о наиболее тяжких

преступлениях (убийство, изнасилование, хищения в особо крупных размерах,

преступления против безопасности государства).

Традиционно основную роль суда присяжных в уголовном судопроизводстве видят в

обеспечении права человека быть признанным виновным в преступлении не иначе

как по решению равных обвиняемому людей, народных представителей. Для граждан

это важная гарантия от необоснованной репрессии со стороны государства.

На настоящий момент суд присяжных в Российской Федерации действует уже несколько

лет. Судами присяжных и Кассационной палатой Верховного суда РФ наработан

значительный массив практики, в котором отразилась спорность и неоднозначность

трактовок судами некоторых норм действующего уголовно-процессуального

законодательства, регулирующего деятельность суда присяжных. Кроме того,

результаты рассмотрения уголовных дел судами присяжных вызывают как среди

практиков, так и среди теоретиков уголовного процесса неоднозначную оценку.

Высказываются критические замечания и в отношении законодательства,

регламентирующего работу суда присяжных.[1]

Введение суда присяжных в России было встречено неодноз­начно. Одни

восторженно хвалили его как одно из проявлений демократизма государственного

устройства тех лет, а другие вы­сказывали сомнения и критиковали, порой

довольно остро. Среди последних были не только консерваторы и реакционеры, но

и та­кие признанные всеми выдающиеся мыслители, как Ф. М. Досто­евский и Л.

Н. Толстой. В этом нетрудно убедиться, прочитав ро­маны «Братья Карамазовы» и

«Воскресение».

Глава 1. Возрождение суда присяжных в России

Возращение к такой форме правосудия как суд присяжных произошел уже в наше

время. С этого времени идёт жаркий спор об обоснованности этого преобразования,

и об перспективах развития суда присяжных в России.

[2]

16 июля 1993 года, когда были приняты Закон РФ № 5451-1 "О вне­сении

изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-

процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об

административных правонарушениях" и Постановление Верховного Совета РФ №

5451/1-1 о порядке введения в действие этого закона, фактом современной

российской правовой действительности стал суд присяжных. Этими нормативными

актами было положено начало возрождению суда присяжных, известного

по­реформенному русскому уголовному процессу.

Споры на счёт обоснованности и правильности введения суда присяжных всегда

носили "воинственный" характер1 и не имели перспективы разрешения,

поскольку принципи­ально противоположные позиции оппонентов были основаны на

столь же принципиально противоположных оценках одной и той же главной черты

суда присяжных - непрофессионализм судей из народа, имеющих решающее слово по

основному вопросу уголовного процесса - о винов­ности либо невиновности

подсудимого. Не рискуя вдаваться в эти дискуссии, обозначим как доказанные

несколько исходных моментов, присоединившись к числу сторонников суда присяжных

в его классическом варианте (то есть основанном на отдельной от судьи

профессионала деятельности коллегии присяж­ных заседателей, принимающей

самостоятельное решение о доказанно­сти либо недоказанности виновности

подсудимого):

1. Суд присяжных - лучшая из известных человечеству форм от­правления

правосудия по уголовным делам, лучшая из форм народного участия в нём.

2. Суд присяжных - это не просто уголовно-процессуальный ин­ститут (один из

многих), это особый социальный институт, своего рода культурный образец, сам

факт существования которого в стране (независимо от того, сколько

рассматриваемых уголовных дел прихо­дится на его долю) свидетельствует о

существовании в этой стране неза­висимой судебной власти и состязательного

правосудия.

3. Аргументы, основанные на признании неготовности России к возрождению суда

присяжных, равноценны аргументам против любо­го движения России к прогрессу.

4. Попытки "трансформировать" суд присяжных под видом его адаптации к

Российским условиям, как то: объединить присяжных в одной коллегии с судьёй-

профессионалом, устранить их от решения главного вопроса уголовного процесса,

наделив правом решать, на­пример, вопрос о наказании, равноценны отказу от

суда присяжных как такового.

5. Совершенствование суда присяжных необходимо и возможно, но только при

условии сохранения его существа: судьи от народа в отдель­ной коллегии

принимают самостоятельное решение по вопросу о ви­новности либо невиновности

подсудимого.

В настоящее время трудно найти аспект деятельности суда присяж­ных, который

не был бы исследован с достаточной полнотой: авторами в самых разных

плоскостях проанализированы социологические, соци­ально-психологические,

судоустройственные, процессуально-правовые и организационно-тактические

проблемы этой формы судопроизводст­ва.

Определяя место суда присяжных в отечественной системе судопро­изводства и

учитывая анализировавшиеся ранее факторы, определяю­щие выбор законодателем

различных форм уголовно-процессуальной деятельности, считаем необходимым

обозначить мотивы, которые ни при каких условиях не могут и не должны

Дороговизна суда присяжных.

Этот аргумент всегда активно используется противниками суда при­сяжных.

Первый экспериментальный опыт России по его возрождению,

оцененный, как и следовало ожидать, одними авторами как положи­тельный,

другими - как отрицательный, в экономической части аргу­ментации был очевидно

не в пользу суда присяжных.

Значительные затраты на воссоздание и обеспечение деятельности суда присяжных

- это действительно тяжкое финансовое бремя. Но этот аргумент не нов и для

современной России не специфичен. Мало того, скудное финансирование - это

проблема, касающаяся отнюдь не только суда присяжных, а судебной власти в

целом, однако отказаться от су­дебной власти вообще на этой почве никто пока

не предложил.

Не считаться с экономическими аргументами сегодня нельзя, однако весьма

отрадно, что на официальную перспективную позицию государ­ства в отношении

суда присяжных это, в целом, не повлияло. В упомя­нутом выше Заключении по

результатам парламентских слушаний "О ходе реализации концептуальных

положений судебной реформы в Российской Федерации" констатируется, что

отсутствие финансиро­вания, явившееся главной причиной того, что до сих пор

не произошло распространения суда присяжных на всей территории России, не

снима­ет с государства этой его конституционной обязанности.

Большое количество оправдательных приговоров, постановленных с участием

присяжных заседателей.

Противниками суда присяжных высказывается ещё один аргумент: суд присяжных

десятилетий.

Иногда этот аргумент приобре­тает крайнюю в своём примитивизме форму: будто

бы суд присяжных возрождается в России исключительно из-за желания конкретных

ре­форматоров скопировать некие образцы демократии с идеализируемого Запада

или обожествляемой российской истории. Такой взгляд, к со­жалению, довольно

широко распространен среди практических работ­ников.

Нельзя не признать, что стремление ломать историю - не лучший помощник в

осуществлении социальных преобразований. Нельзя не признать и другого:

сложившаяся за советские годы российской ис­тории система уголовного процесса

в принципе не воспринимала идеи суда присяжных. Схема "советского суда

шеффенов" устоялась, и па­раллельное существование её с ещё какой-то формой

народного участия в правосудии трудно было даже представить, хотя предложения

на этот счёт в разные годы высказывались.

Остановимся на этом подробнее, имея в виду, что проблема имеет

непосредственное отношение к тому, насколько органично суд присяж­ных

включается в отечественную правовую традицию в единстве как дореволюционного,

так и советского периода российской истории.

Предложения об увеличении количества народных заседателей в суде первой

инстанции, высказанные М.С.Строговичем, Т.Н.Добровольской, Н.А.Чечиной,

П.С.Элькинд, принципиальных возражений не вызывали. Что же касается предложения

о создании суда с двумя раздельными коллегиями, одна из которых (народные

заседатели) решала бы вопро­сы факта, а другая (профессиональные судьи) -

вопросы права (Р.Д.Рахунов, В.П.Нажимов, Ю.М.Грошевой, Н.В.Радутная), то на них

обрушились потоки резкой критики. И.Д.Перлов, в частности, писал, что

разделение полномочий судей привело бы к утрате главного пре­имущества единой

судебной коллегии - органического сочетания юри­дической зрелости

профессиональных судей и жизненного опыта на­родных заседателей, а в этом

заключена сила и мудрость советского суда. По мнению М.Л.Якуба "предложение

построить судебное при­сутствие по модели суда присяжных представляется

неприемлемым. Это не только не имеет принципиальных оснований, но и неправильно

с деловой, практической точки зрения. Устранение заседателей от реше­ния

вопроса о наказании неоправданно. Тем более, что степень актив­ности

заседателей при его решении выше, чем во всех других вопросах. Конечно,

устранив профессиональных судей от участия в решении во­проса о виновности,

можно решение вопроса о наказании предоставить судьям совместно с заседателями.

Но проведение совещания по вопросу о виновности без участия судей лишит

народных заседателей юридиче­ски квалифицированной помощи судьи, что ничем не

оправдано и мо­жет отрицательно отразиться на качестве принимаемых решений.

Судья, стремящийся оказать незаконное давление на народного заседателя

<...>, имеет для этого достаточно возможностей и вне совещания".

Указан­ные цитаты приведены здесь для того, чтобы показать, что аргументы

против суда присяжных были разработаны и появились в литературе задолго до

законодательного воплощения этой идеи.

Однако обращает на себя внимание и другое обстоятельство: идея об организации

советского суда по модели суда присяжных без употребле­ния этого термина, но

с точным указанием сущностных признаков этого суда, с завидным постоянством

появлялась в советской уголовно-процессуальной науке на переломных этапах

развития законодательст­ва, отвергалась и появлялась вновь. Р.Д.Рахунов

высказал идею о раз­дельных коллегиях судей и народных заседателей в период

разработки нового законодательства в конце 1950-х годов, затем уже в середине

70-х годов, в период разработки новых советских Конституций, эта идея вновь

стала предметом научного обсуждения.

Получается, что идея суда присяжных российской правовой мысли не только

дореволюционного, но и советского периода не была столь уж чуждой. То же

обстоятельство, что введение суда присяжных в Рос­сии требует ломки многих

стереотипов профессионального юридиче­ского мышления не только в

практической, но и в научной среде, было очевидным всегда и для всех.

При анализе комплекса правоотношений, сопровождающих дея­тельность суда

присяжных, была выявлена его уникальная особенность: правосудие

осуществляется двумя независимыми друг от друга органа­ми судебной власти,

что приводит к тому, что властвующие субъекты во внутренних правоотношениях

меняются местами в зависимости от этапа движения дела и решаемой в данный

момент частной процес­суальной задачи. Ранее было отмечено также, что суд

присяжных - единственная процессуальная форма, внутри которой, органично

до­полняя друг друга и взаимно компенсируя недостатки, сочетаются

еди­ноличное начало в деятельности председательствующего судьи и

колле­гиальное начало в деятельности скамьи присяжных.

Указанные обстоятельства имеют несколько следствий, образующих в совокупности

характеристику суда присяжных как самой совершен­ной формы народного участия

в правосудии.

Первым следствием распределения властного начала между едино­лично

действующим председательствующим и коллегией присяжных является нетипичная для

других коллегиальных форм уголовно-процессуальной деятельности персонификация

ответственности судьи-профессионала за произведённые лично им действия и за

принятые лич­но им решения. В отличие от всех иных коллегий здесь

председательст­вующий судья не имеет возможности сослаться на большинство

голосов заседателей (профессиональных или не профессиональных) и несёт лич­ную

ответственность (в самом конкретном, юридическом, негативном понимании) за всё,

что сделано в процессе лично им.

Второе следствие - зависимость официальной единоличной право­вой позиции

профессионального судьи, выраженной в приговоре, от коллегиальной правовой

позиции скамьи присяжных (в подавляю­щем большинстве случаев), исключающая

единоличный судейский про­извол. При опросе судей Московского областного суда

выяснилось, что перед удалением присяжных в совещательную комнату для вынесения

вердикта каждый из председательствующих судей испытывает волнение, не

характерное для обычной судейской деятельности, как единоличной, так и в

составе коллегии с участием народных заседателей. Это волне­ние - синоним той

социальной ответственности за качество правосудия, которая, как отмечалось

ранее, лишена юридического качества и по общему правилу не может быть

обеспечена ни правовыми, ни организа­ционными мерами. Суд присяжных и здесь

является исключением. Именно эта ответственность вынуждает судью "отточить"

собственную правовую позицию по делу в ходе судебного следствия, обеспечив её

необходимой и достаточной совокупностью доказательств. Эта же от­ветственность

определяет содержание напутственного слова и вопрос­ного листа, от которых во

многом зависит и содержание вердикта.

Л.М. Карнозова, характеризуя особенности возрождения суда при­сяжных в

современной России, называет его "судом профессионалов" в том смысле, что

именно от деятельности профессиональных юристов зависит качество этого суда". С

этим нельзя не согласиться, ведь сам факт обращения к непрофессионалам с

разъяснением правовых понятий вынуждает всех профессионалов - не только судью,

но и прокуроров, и защитников3, добиться такого уровня

обоснованности своих право­вых позиций, при котором они могли бы стать

доступными пониманию непрофессионала.

Третьим следствием наличия самостоятельных властных полномо­чий у

непрофессиональной коллегии присяжных можно считать то, что именно этот суд

является самым эффективным средством преодоления корпоративной замкнутости

судебной системы и всего, что с нею связа­но.

Глава 2. Порядок обора присяжных заседателей, их рпава и обязанности.

В соответствии с законом присяжным заседателем может стать любой достигший 25

лет, несудимый, дееспособный гражданин из перечисленных регионов России. Из

списков кандидатов в присяжные заседатели исключаются по их заявлению

сотрудники правоохранительных органов, судьи, военнослужащие,

священнослужители, руководители органов государственной власти и их

заместители, а также лица, не владеющие языком судопроизводства, люди старше

70 лет, инвалиды либо лица, имеющие физические или психические недостатки,

мешающие им понять, что происходит в зале суда. Для всех остальных участие в

процессах в качестве присяжного заседателя в течение 10 календарных дней в

году - гражданская обязанность.

Списки потенциальных присяжных заседателей составляет областная (краевая)

администрация. После довольно сложной процедуры отбора (на заключительном

этапе обвинение и защита вправе без указания причин отвести четырех

кандидатов, что требует от прокурора и адвоката знания основ психологии)

формируется коллегия присяжных заседателей из двенадцати основных и двух

запасных. Запасные присяжные на протяжении всего процесса участвуют в

рассмотрении дела и готовы заменить основного присяжного, если тот по какой-

то причине выбывает.

Формирование скамьи присяжных заседателей – сложная процедура, включающая в себя

как организационные (составление списков присяжных заседателей, приглашение их

в судебное заседание), так и процессуальные меры (выявление судьей

объективности и непредвзятости при рассмотрении данного дела у приглашенных в

суд присяжных заседателей, заявлении присяжными самоотводов, использование

сторонами права на мотивированный и безмотивный отвод присяжных заседателей). В

результате остаются 12 основных и два запасных присяжных заседателя. По

предложению председательствующего они принимают присягу следующего содержания:

«Клянусь исполнять свои обязанности честно и беспристрастно, принимать во

внимание все рассмотренные в суде доказательства, доводы, обстоятельства дела и

ничего, кроме них, разрешать дело по своему внутреннему убеждению и совести,

как подобает свободному гражданину и справедливому человеку» (ч.1 ст. 443 УПК).

[3]

Клятва конечно это очень хорошо, но страшно видеть, когда присяжные приходят

в процесс в пьяном виде. Или с синяком под глазом. Или в таком виде, который

свидетельствует, что ночевал он не дома, а где то . . . Сегодня мы

сталкиваемся с такими фактами. Почему? Списки присяжных заседателей

формируются очень формально. И не судьями, а губернаторами краев,

администрациями и т.д. Так вот, до тех пор, пока на этой стадии не поставят

препятствия для проникновения в правосудие людей, которые вообще не должны

присутствовать в суде, до тех пор мы будем иметь несправедливые вердикты.

В идеале суд присяжных – уменьшенная модель общества. В присяжные заседатели

граждане попадают на основе случайной выборки, независимо от социального

статуса, национальной принадлежности, пола, образования. Законодатель

заботится о том, чтобы в присяжные заседатели попадали те граждане, которым

можно доверить выполнение этой обязанности. Отсюда требования гражданской

зрелости (25-летний возраст), дееспособности, отсутствия судимости.

Препятствиями к участию в суде в качестве присяжного заседателя могут служить

неправильное восприятие происходящего в ходе судебного разбирательства (лица,

не владеющие языком, на котором ведется судопроизводство, немые, слепые и

глухие), состояние здоровья (инвалидность, возраст выше 60 лет),

профессиональный долг (врачи, учителя, пилоты авиалиний), другие основания,

перечень которых в законе не является исчерпывающим и которые судья признает

уважительными (ст. 80 Закона РСФСР «О судоустройстве РСФСР»).

На деле же все обстоит «немного» иначе. Судья краевого суда Карпенко Надежда

Анатольевна заявляет, что если к ней в процесс из 250 или 300 вызванных пришло

50 человек, из них она просто никого не может выбрать, потому что видит списки

и заполненные анкеты. Видит, здесь разве что человек 5 действительно смогут

работать, и тогда будет справедливый вердикт. Не обвинительный или

оправдательный, а справедливый. А судья должен оставить не только этих пятерых,

а должен оставить, как минимум, двадцать, чтобы жребий был.

[4]

В итоге мы имеем ситуацию: женщины – присяжные рыдают, когда подсудимый,

убивший трех человек, бьет себя кулаком в грудь: «Да что вы, посмотрит, какой

я хороший! Какой я красивый! Разве я мог?!» Он рыдает, присяжные рыдают

рядом. И все, они уходят в совещательную комнату. Что дальше? Ну хорошо,

если прокурор умный, грамотный. Ведь хоть и звучат упреки в адрес

председательствующего, но судьи в суде присяжных жестко связаны рамками

уголовно-процессуального закона. Никоим образом судья не имеет право, во

всяком случае формально, показать свое отношение к делу. И очень важно, как

ведет себя прокурор. Если он сумеет эмоционально, четко, даже при том

минимальном перечне доказательств, которые у него есть, убедить присяжных,

что да, этот человек виновен, то – конечно, при наличии доказательств

виновности – скорее выносится правильный вердикт. А когда нет такого

обвинителя, когда адвокат – опять-таки, имеется в виду ситуация, когда

имеются доказательства виновности – более красноречиво убеждает присяжных,

что человек невиновен, выносится совсем другой вердикт.

На мой взгляд, самое большое впечатление на присяжных производят потерпевшие:

конкретные люди, которым причинено горе. И если в процессе есть потерпевший,

и присяжные видят, как он переживает, плачет – это очень важно. Потому что,

присяжные понимают, что государственный обвинитель просто выполняет свою

работу, как бы хорошо он ее не делал, а вот если нет потерпевшего или

потерпевший сам сомневается, его ли родственника это труп – такие случаи тоже

бывают – то, конечно, судьба вердикта в таком случае очень сомнительна.

Хочу обратить внимание на то обстоятельство, что в законе о суде присяжных не

совсем понятен один момент. Оправдательный вердикт, абсолютно обязателен для

председательствующего, тут же освобождается подсудимый из-под стражи. А с

обвинительным вердиктом председательствующий может и не согласится. Но мне не

совсем ясно, почему закон не дал такой же возможности не согласиться с

оправдательным вердиктом.

Чем лучше буде обеспечена соответствующими администрациями в контакте с судами

организационная стадия формирования скамьи присяжных заседателей, тем легче

будет судье в ходе судебной процедуры. К тому же многие основания для

самоотводов, заявляемых присяжными заседателями, нуждаются в подтверждении

соответствующими документами, в предварительной проверке, что входе судебной

процедуры осуществить невозможно. Следует максимально использовать возможности

органов исполнительной власти и местного самоуправления при составлении списков

присяжных заседателей, чтобы в ни вносились лица, имеющие и право, и

возможность участвовать в судебном разбирательстве в качестве присяжных

заседателей.[5]

Глава 3. Проблемы и перспективы развития суда присяжных.

В настоящее время анализ литературы и судебной практики позволя­ет

определилить два основных направления совершенствования дея­тельности судов

присяжных в России:

1) общее повышение качества профессиональной юридической деятельности,

предшествующей суду присяжных и сопровождающей его: предварительного

расследования, формирования и поддержания государственного обвинения,

формиро­вания позиции защиты и участия защитника в исследовании

обстоя­тельств дела;

2) максимальное использование особых социально-психологические механизмов,

объединяющих двенадцать случайно ото­бранных людей в коллегию, принимающую

самостоятельное и ответст­венное решение.

Говоря об особых социально-психологических механизмах, дейст­вующих в суде

присяжных, необходимо подчеркнуть, что они действуют только в "традиционной",

классической (а точнее - единственно воз­можной) модели суда присяжных: с

параллельной работой двух коллегии. То же самое можно сказать о таком

социально-психологическом факторе, как случайность состава малой группы.

Случайность состава любой другой малой группы - фактор негативный, часто

дезоргани­зующий её деятельность. Развитие любой малой группы, как правило,

предполагает компенсацию случайности состава за счёт повышения степени её

сплоченности, а также за счёт вывода из состава группы от­дельных её членов. В

коллегии присяжных - всё наоборот - случайность её состава специально

обеспечивается благодаря "методу случайной выборки (ст.434 УПК РСФСР),

жеребьёвке (ст.438 УПК РСФСР), безмотивному отводу присяжных по инициативе

участвующих в деле лиц (ст.439 УПК РСФСР). Здесь случайность состава группы -

это фактор не просто позитивный, а объективно необходимый, имманентный самой

идее суда присяжных, среди которых должны оказаться "двенадцать не связанных

между собою лиц1" и непременно представители разных слоев общества.

В.В.Мельник с привлечением богатого исторического материала убедительно

доказывает, что разнородность личного состава коллегии присяжных заседателей

способствует активизации коллектив­ного мышления и привлечению к нему знаний

многих людей о разных сторонах жизни, в том числе и тех, которые

профессиональному судье неведомы.

Для большинства малых социальных групп характерна проблема со­четания

формального и неформального лидерства, которая при совпа­дении формального и

неформального лидера в одном лице либо вовсе не возникает, либо решается

безболезненно и с пользой для групповой деятельности (например, возможные

претенденты на лидерство при­знают авторитет неформального лидера и образуют

вместе с ним "костяк" группы, обеспечивающий её эффективную деятельность), а

при несовпадении эта проблема может породить немалые трудности в груп­повой

деятельности, создать конфликтные ситуации. Коллегия присяж­ных и здесь

весьма специфична. Она имеет формального руководителя -старшину присяжных

заседателей - и, в то же время, остаётся без лидера в традиционном социально-

психологическом понимании, то есть без такого члена группы, который силой

своего авторитета способен по­ставить точку в любом споре, настояв на

решении, которое ему кажется оптимальным. Для любого другого коллектива

отсутствие лидера - это беда, опасность анархии и произвола, для скамьи

присяжных - это бла­го, ибо борьба за лидерство здесь лишена всякого смысла.

Старшина присяжных заседателей выбирается из их числа и выполняет некоторые

организационные функции: руководит ходом совещаний, обращается к

председательствующему по поручению присяжных, оформляет резуль­таты совещаний

(ч.3 ст.442 УПК РСФСР). Все эти полномочия - сугубо формальные, технические,

их реализация не требует каких-то особых "лидерских" качеств, что, впрочем,

отнюдь не умаляет важности фигу­ры старшины присяжных для правильной

организации работы их кол­легии.

В контексте проблемы лидерства имеет смысл вернуться к основному недостатку суда

шеффенов. Их пассивность в процессе во многом опре­деляется тем, что

неформальный лидер в такой коллегии предопределён формальными предписаниями:

это - профессиональный судья, при том, что закон будто бы это лидерство вообще

исключил (ч.4 ст. 15 УПК РСФСР - правило о равенстве прав всех участников

коллегии, ч.2 ст.306 УПК РСФСР - правило о принятии решения большинством

голосов и о том, что последним подаёт голос судья-профессионал, ст.307 УПК

РСФСР - правило об особом мнении любого из членов судейской кол­легии).

Лидерство судьи-непрофессионала, как, впрочем и его реальное равенство с

профессионалом, здесь вообще исключается, во-первых, потому, что он

непрофессионал, а во-вторых, потому, что он не несёт никакой

юридической ответственности за дело в отличие от председа­тельствующего,

входящем в эту же коллегию. Сам факт объединения в одну коллегию представителей

столь разных "весовых категорий" способствует пассивности шеффенов. Но эта же

проблема характерна и для профессиональных судейских коллегий, в которых

уголовные дела поделены на "свои" и "чужие" между председательствующим и

заседа­телями.

Рассмотрим отдельные нормы закона, регламентирующие деятель­ность суда

присяжных, с учетом тех особых социально-психологических условий, в которых

она протекает.

В соответствии с ч.1 ст.441 УПК РСФСР "государственный обвини­тель,

потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, подсу­димый и его

защитник вправе до приведения присяжных заседателей к присяге заявить, что

вследствие особенностей рассматриваемого дела этот состав коллегии присяжных

заседателей в целом может оказаться неспособным вынести объективный вердикт".

Необходимость в предос­тавлении сторонам права заявить отвод всему составу

скамьи присяж­ных в силу его тенденциозности очевидна. Однако заметим, что

такой отвод возможен только до приведения присяжных к присяге. Юридиче­ски

это вполне оправдано: с момента приведения к присяге присяжный заседатель

обретает то качество, ради которого он оказался в суде (недаром слово

"присяжный" происходит от слова "присяга"), с этого момента начинается самое

главное и трудоёмкое - исследование доказа­тельств, возобновить которое в

случае замены всего состава присяжных представляет значительную

организационную трудность, да и вся про­цедура отбора присяжных,

предшествовавшая присяге, в этом случае должна быть повторена. Но с

социально-психологических позиций проблема тенденциозности скамьи присяжных

выглядит несколько иначе: тенденциозность группового сознания (являясь одним

из возможных следствий социальной идентичности) обычно формируется в процессе

совместной деятельности, а никак не до её начала. Возникает вопрос: как

поступить в том случае, если обвиняемый или обвинитель, потер­певший или

защитник в самом ходе судебного следствия обнаружат тенденциозность в

поведении присяжных (по характеру вопросов, ста­вящихся перед

председательствующим, по отдельным репликам в пере­рывах и т.п.)? Закон

ответа на этот вопрос не даёт.

Отчасти возникшую при этом проблему можно решить с помощью ч.2 ст.445, согласно

которой "любой присяжный заседатель может быть отстранен председательствующим

от дальнейшего участия в деле в слу­чае, когда у него возникнут основания

полагать, что этот присяжный заседатель утратил объективность, необходимую для

разрешения дела в соответствии с законом, в результате оказанного на него

незаконного воздействия". Однако речь здесь, как видим, идёт только об одном

при­сяжном заседателе, отстранение которого может проблемы тенденциоз­ности

коллегии и не решить, особенно в тех случаях, когда к мнению такого присяжного

в коллегии относились с уважением1. К тому же нельзя не заметить,

что из процесса отстранения необъективного при­сяжного заседателя без

достаточных, на наш взгляд, оснований, исклю­чены стороны, мнение которых,

исходя из прямого веления закона, при решении этого вопроса не выслушиваются и

не учитываются (в отличие от разрешения отвода тенденциозной коллегии присяжных

- ст.441 УПК РСФСР). Такой подход законодателя представляется не вполне

логичным ещё и потому, что отвод профессиональному судье (или на­родному

заседателю) может быть согласно ч.2 ст.61 УПК РСФСР заяв­лен как до начала

судебного следствия, так и позднее "в случаях, когда основание для него

сделалось известным лицу, заявляющему отвод, после начала судебного следствия".

Присяжные заседатели - это те же судьи, принимающие, в отличие от народных

заседателей, самостоя­тельное решение по делу, поэтому, думается, что

положения, аналогич­ные указанным в ч.2 ст.61 УПК РСФСР, вполне могут быть

распро­странены как на отдельного присяжного заседателя, так и на всю их

коллегию в целом. Опасность возникновения при этом неоправданных

организационных и технических трудностей не стоит преувеличивать: отвод судье

(в смысле ст.61 УПК РСФСР) и отвод тенденциозной колле­гии присяжных (в смысле

ст.441 УПК РСФСР) должны быть мотивиро­ванными, в отличие от безмотивного

отвода присяжных при формиро- вании их коллегии (ст.439 УПК РСФСР), а это, с

одной стороны, обязы­вает лицо, заявившее отвод, обосновать его, а с другой

стороны, даёт председательствующему право выяснять, насколько мотивы отвода

серьёзны, с учётом мнения противной стороны. Во всяком случае, из­держки от

необъективности скамьи присяжных, будут несравнимо большими, нежели

процессуальные и организационные издержки, свя­занные с отводами присяжных

заседателей.

С точки зрения социально-психологической теории представляет ин­терес и ещё

одно положение закона (ч.2 ст.453 УПК РСФСР): "Присяжные заседатели при

обсуждении поставленных перед ними во­просов должны стремиться к принятию

единодушных решений. В тех случаях, когда коллегия присяжных заседателей в

течение трёх часов после удаления в совещательную комнату не пришла к

единодушному решению по поставленным перед ней вопросам, присяжные заседатели

могут приступить к формулированию в вопросном листе ответов, при­нятых

большинством голосов в результате проведенного голосования".

С юридической точки зрения такая постановка вопроса так же, как и в

предыдущем случае, представляется вполне приемлемой: едино­душное решение

скамьи присяжных - это всегда однозначно толкуемый вердикт, дающий основание

для постановления столь же однозначно толкуемого приговора.

Однако положения социальной психологии заставляют задуматься над тем, что же в

реальности может стоять за "стремлением к принятию единодушных решений", за

этим "единодушием" как результатом обще­го "стремления". Известно, за

"единодушием", так же, как и за группо­вой тенденциозностью, могут стоять

факторы, прямо не связанные ни с исследованными обстоятельствами уголовного

дела, ни с уголов­ным процессом вообще: конформизм, диктат со стороны более

сильных личностей или их непререкаемый авторитет, принимаемый без

допол­нительных обоснований, групповой эгоизм, коллективистское

самооп­ределение личности и т.д.1 Все эти факторы действуют в любой

малой группе, исключить их действие в коллегии присяжных нет никаких

ос­нований. В.В.Мельник, ссылаясь на данные социально-психологической науки,

полагает, что в гетерогенных малых группах (к числу которых относится скамья

присяжных) опасность конформизма существенно ниже, чем в однородных.

Заметим, что применительно к другим коллективам единодушие в принятии

решений, как правило, оценивается положительно, посколь­ку единодушие - это

всегда бесконфликтность, беспроблемное руково­дство коллективом. Однако

известно и другое: далеко не всегда едино­душие, позитивно влияющее на

социально-психологический климат внутри малой группы, может столь же

позитивно сказываться на вы­полнении коллективом его социально значимой

функции.

Нельзя в связи с этим забывать, что суд присяжных - это "средство разрешения

нестандартных ситуаций, где из-за тяжести возможных по­следствий опаснее

погрешить против истины, нежели против абстракт­ного веления правовой нормы

1". Есть ли гарантия, что "стремление к принятию единодушных решений"

всегда будет отвечать интересам правосудия, совести и гуманизма? Сопоставление

юридических и соци­ально-психологических воззрений на природу суда присяжных

таких гарантий не даёт.

О том, как может быть интерпретировано "стремление к единоду­шию"

непрофессиональными судьями - присяжными заседателями, даёт представление

следующая рекомендация психолога: "Задача старосты - не только получить от

каждого чёткий ответ на вопросы, но и постараться, чтобы ответы были

одинаковыми. Если же это не удастся, то вы не сможете выйти из ком­наты раньше,

чем через три часа. Работайте, договаривайтесь2". Даже с учётом

авторского контекста, в котором речь идёт о недопустимости жёсткого прессинга в

отношении отдельных присяжных, о необязатель­ности единодушия и т.д.3

, нельзя не уловить главного смысла этой ре­комендации: "будьте единодушны,

договаривайтесь, тогда скорее осво­бодитесь".

Едва ли можно предъявить какие-то претензии психологу по поводу несколько

упрощенного подхода к отправлению правосудия, поскольку

Представляется, что анализируемое положение закона ч 2 ст. 435 УПК РСФСР

создаёт почву для смещения групповых ценностей и интересов в коллегии

присяжных. Во всяком случае, далеко не всегда совпадут стремление присяжных к

вынесению справедливого вердикта с их же стремлением скорее за­кончить

изрядно утомившую работу и отправиться отдыхать. Как здесь не вспомнить, что

именно усталость присяжных продиктовала в значи­тельной степени вынесение ими

обвинительного вердикта по делу Ка­тюши Масловой из романа Л.Н.Толстого

"Воскресение" и сыграла в жизни подсудимой роковую роль. Групповой интерес,

связанный с возможностью предстоящего отдыха, имеет достаточно шансов для

того, чтобы возобладать над другим групповым интересом - справед­ливо решить

человеческую судьбу, тем более, что реализация этого дру­гого интереса может

потребовать не только трёхчасового сидения, но и обращения к

председательствующему с просьбой о возобновлении судебного следствия, об

уточнении формулировок вопросного листа или за дополнительными разъяснениями

(ст.455 УПК РСФСР), то есть новых усилий.

Насколько серьёзны высказанные опасения - покажет время, однако уже сейчас,

на этапе всеобщего осознания того, что суд присяжных в России сам по себе

"судом совести" не станет, важно понять, что глав­ные резервы суда присяжных

и главные его "подводные камни" заложе­ны именно в процессе обсуждения

вопросного листа в совещательной комнате, проблем которого исследователи

практически не касаются. С одной стороны, такое положение вполне объяснимо:

выработка вер­дикта под покровом тайны - обязательное условие деятельности

суда присяжных, предметно исследовать этот процесс - значит вторгаться в его

"святая святых". С другой стороны, не изучать того, что происхо­дит в

совещательных комнатах российских судов, - значит упускать из виду важнейшую

часть проблемы. Ранее на примере института на­родных заседателей в бывших

социалистических странах было показа­но, насколько эти исследования

необходимы.

В первом проекте УПК РФ, разработанных Министерством юстиции России в 1995 году,

было сформулировано положение о том, что "присяжные заседатели при обсуждении

поставленных перед ними во­просов должны стремиться к принятию единогласных

решений" (ч.1 ст.378)1. В таком же виде это положение попало и в

более поздние вариан­ты проекта. Термин "единогласные" более предпочтителен для

юридиче­ского документа, нежели термин "единодушные", поскольку отражает

оди­наковость мнений, выраженных в поданных голосах, а вовсе не эфемерное

"единство душ". Однако процесс стремления к "единогласию", сопровож­дающийся

действием рассмотренных выше социально-психологических механизмов, вновь

остаётся загадкой, которую законодатель не разре­шает. Полагаем, что в таком

указании нет необходимости, и законода­телю предстоит выбрать, принимаются ли

решения присяжными боль­шинством голосов (как в действующем УПК РСФСР -

ст.ст.453, 454), либо по американской модели - только единогласно, поскольку

законо­дательство США считает, "что у жюри в целом остались разумные со­мнения

в виновности подсудимого, и решение не может быть принято2". И в том

и в другом подходе есть рациональное зерно, позволяющее использовать и то и

другое, исходя из принципов российского уголов­ного процесса, и прежде всего -

из принципа презумпции невиновности. Проблему, на наш взгляд, можно было бы

решить так: обвинительный вердикт присяжных может быть принят только

единогласно, а оправда­тельный - большинством голосов. Ранее (в 1997 году)

И.Л.Петрухин высказывал обоснованное предложение о том, чтобы смертная казнь

могла быть назначена только при единогласном обвинительном вер­дикте присяжных.

Заключение.

Резюмируя сказанное, можно сделать следующие выводы.

1. Особое место суда присяжных в системе сочетания единоличных и

коллегиальных начал в отправлении правосудия по уголовным делам определяется

его потенциальной способностью оказывать влияние на всю систему правосудия,

повышая качество всей юрисдикционной деятельности и дающая обвиняемому

возможность в предусмотренных законом случаях апеллировать к независимой

коллегии непрофессио­нальных судей.

2. Распределение судебной власти между двумя независимыми друг от друга её

субъектами позволяет персонифицировать ответственность профессионального

судьи за законность рассмотрения дела, исключив при этом опасность

единоличного произвола с его стороны.

3. Суд присяжных способствует преодолению корпоративной замкнутости судебной

власти, изменению отношения судей к непрофес­сиональному элементу в

правосудии не только в самом суде присяжных, но и в иных правовых формах.

4. Совершенствование нормативной регламентации деятельности суда присяжных

должно быть сориентировано на исключение тенден­циозности коллегии присяжных

и возможных внутренних влияний на свободу волеизъявления каждым из них.

Главными направлениями такого совершенствования являются: введение

дополнительных основа­ний для отводов присяжных, возможность их отводов на

любом этапе рассмотрения дела до окончания судебного следствия,

дифференциация в законе вердиктов на принимаемые большинством голосов и

прини­маемые единогласно.

Судебная реформа продвигается, тут двух мнений быть не может. Но движется она

по непроторенному пути, что влечет за собой и немало проблем. Надо постоянно

помнить, что реформа не самоцель, она проводится в интересах как государства,

так и каждого гражданина.

Споры о суде присяжных не только не смолкают, но и приобретают иное звучание

после вступления в действие нового УПК и в свете реализации государственной

политики по борьбе с организованной преступностью в России. Несмотря на то,

что возможность осуществления правосудия в суде присяжных установлена в

Конституции РФ, нельзя считать положения Основного Закона раз и навсегда

данными и не подлежащими какой-либо коррекции.

Список литературы:

1. Комментарий к Уголовно – процессуальному кодексу

Российской Федерации. / Под общ. ред. В. В. Мозякова. – М.: «Издательство

«Экзамен XXI»», 2002. – 864 с.

2. Концепция судебной реформы в Российской Федерации.

С.А.Пашин. Москва. 1992. с.81.

3. Из истории суда присяжных в России. А.М.Ларин.

Москва.1995. с. 7,9 – 10.

4. Суд присяжных. Пять лет спустя. Дискуссии. Под ред. Л.М.

Карнозовой. Москва. 1999. С. 15 – 16.

5. Российский суд присяжных. М. В. Немытина. Москва. 1995.

С. 35.

6. И.Овсянников. Основания оправдания в суде присяжных //

Российская юстиция. № 7. 1999. С. 10.

7. М.Немытина. Суд присяжных в России // Советская юстиция. №

21/22. 1992. С. 21 – 22.

8. В.В.Мельник. Суд присяжных в России: ретроспектива и день

сегодняшний // Журнал российского права. № 5/6. 1999. С. 35, 40.

9. А.П.Шурыгин. Защита в судопроизводстве с участием коллегии

присяжных заседателей // В кн.: Защитник в суде присяжных. Москва. 1997. С.

105.

10. И.Овсянников, А.Галкин. Одни ругают суд присяжных, другие –

прокурора // Российская юстиция. № 3. 1999. С. 7 – 8.

11. Н. Г. Янова. Суд присяжных и государственный обвинитель //

Социологические исследования. № 5. 1998. С. 85.

12. С.В. Боботов, Н.Ф.Чистяков. Суд присяжных: история и

современность. Москва. 1992. С.37.

13. И. Гамаюнов. 12 независимых // Смена. № 6. 1999. С. 39.

[1] См.: Прокурор в суде присяжных.

Методическое пособие. / Отв. ред. Воскресенский М. М., 1995. С.6.

[2] Пашин С.А. Судебная реформа в России. М.1999

[3]М. В. Немытина. Российский суд присяжных. Москва. 1995. С. 35.

[4] Суд присяжных. Пять лет спустя.

Дискуссии. Под ред. Л. М. Карнозовой. Москва. 1999. С. 15 – 16.

[5] Российский суд присяжных. М. В. Немытина. Москва. 1995. С. 36-37.