 |
РУБРИКИ |
Курсовая: Приватизация |
РЕКЛАМА |
||
|
Курсовая: ПриватизацияКурсовая: ПриватизацияПлан: 1. Введение .............................3 2. Суть и этапы приватизации ...................8 3. Модели приватизации ......................13 3.1. «Номенклатурная» приватизация ..............14 3.2. «Народная» приватизация ................21 4. Заключение .........................24 Список использованной литературы .................32 1. Введение. Приватизация — коренной вопрос перехода к рынку. Она означает движение к тому, чтобы ведущие позиции занял частный сектор: индивидуальное предпринимательство, акционерные общества, совместные предприятия. От того, как она будет проведена, зависит и социальный мир, и то, как заработают рыночные стимулы. Приватизация позволит восстановить равноправие и неприкосновенность всех форм собственности — государственной, коллективной и частной. Только возвратив человеку собственность, можно рассчитывать на появление заинтересованного и ответственного производителя конкурентоспособной продукции. Приватизацию иногда называют тихой революцией, которая завоевывает мир. В самом деле, в той или иной мере в этом процессе ныне участвуют более 50 стран: распродаются государственные предприятия, сельское хозяйство и промышленность выводятся из-под государственного контроля, сдаются в аренду правительственные службы. Стремительность и размах этих преобразований особенно усилились в 1981 г., и теперь они проводятся в странах всех идеологических направлений и с любым уровнем развития. Идея приватизации оказалась актуальной и привлекательной для многих государств, разительно отличающихся друг от друга. Предпосылки приватизации. Основной причиной приватизации, особенно в наименее развитых странах, послужило вызванное бюджетными кризисами осознание того, что государственные предприятия, как правило, выступают растратчиками национального богатства. Сложилось довольно устойчивое мнение, что вместо накопления прибыли или эффективного предоставления услуг они лишь опустошают казну. Отсюда, естественно, и делается вывод о необходимости упрочить роль частного сектора. Со временем большинство государственных предприятий, являющихся монополиями, превратились в не что иное, как агентства по найму, обеспечивающие работой политических союзников, неудавшихся политических деятелей, отставных военных. Во всех странах эти предприятия существуют за счет прямых и косвенных налогов. На плаву они держатся благодаря налоговым льготам, получая, кроме того, дополнительные субсидии в виде иностранных займов и кредитов от внутренних банков, обкрадывая таким образом частный сектор на рынках капитала. Само присутствие таких государственных монстров препятствует развитию предпринимательства и обновления. В случае с российской экономикой проблема усугубляется тем, что долгие годы людям вбивали в голову идею о якобы порочности, неестественности частной собственности. Внушалась мысль о том, что процесс огосударствления носит объективный характер, не оставляющий частной собственности никакой перспективы. На подавление естественного стремления человека к частной собственности была брошена вся мощь государственной машины. В разрушении и деформации отношений собственности кроются главные причины банкротства командно-административной системы. Международный опыт приватизации. По некоторым оценкам, в 1984г. доля государства в экономике 19 западноевропейских стран стала впервые снижаться за период с начала Второй мировой войны. Приватизация получила стремительное распространение в Европе, поскольку государственная собственность не принесла ожидаемых результатов — меньшую степень иерархичности и более заинтересованное и инициативное участие трудящихся. В «революции» приватизации на первое место вышла Великобритания: около трети занятых в производстве — в общей сложности 600 тысяч рабочих мест — были переведены в частный сектор в результате распродажи государственных компаний. Эта мера в сочетании с полученной прибылью от продажи государственного жилого фонда принесла британскому казначейству более 26 миллиардов долларов и снизила долю государства во внутреннем производстве с 10 до 6%. Некоторым государственным предприятиям, например, было предложено распродать или безвозмездно раздать акции своим рабочим и служащим. Так, в 1982 г. рабочие и служащие крупнейшей в Англии компании автогрузовых перевозок «Нэшнл фрайт консорциум» приобрели 83% ее акций стоимостью примерно по 500 долл. каждая. С того времени производительность возросла на 30% и компания стала настолько прибыльной, что ее акции повысились в цене в 40 раз. Затем настал черед «Бритиш телеком», шестой в ряду наиболее крупных в мире телефонных компаний, нуждавшейся в средствах для модернизации оборудования. Английское правительство распродало 51% акций на самую высокую по тем временам сумму. Предпочтение отдавалось тем, кто работает в «Бритиш телеком»: акции купили 96 процентов ее рабочих и служащих. Когда в 1979 г. М. Тэтчер стала премьер-министром, каждый дом или квартира в Англии принадлежали государству и сдавались внаем за частично субсидируемую плату. В последующие шесть лет почти миллион домов или квартир (около 17% общего государственного жилого фонда) были проданы со скидкой до 60% — в зависимости от срока проживания. Если в 1979 г. лишь 5% англичан владели акциями, то уже к концу 1986 г. эта цифра возросла до 16%. По некоторым оценкам, снижение инфляции с 24 до 4% объясняется именно тем, что правительство распродало почти половину принадлежащих государству отраслей промышленности и значительную часть жилого фонда. На примере приватизации в Англии было определено по меньшей мере 22 различных способа частичной или полной передачи собственности и функций по предоставлению услуг частному сектору. Способы самые разные: распродажа и безвозмездное распределение акций, подряды на оказание услуг, отчисления со стороны пользователей, продажа государственного жилья квартиросъемщикам. Во Франции Национальное собрание и сенат одобрили в августе 1986 г. закон, разрешающий денационализацию 65 государственных компаний и банковских групп в течение пятилетнего срока. Вырученная сумма составила более 50 млрд. долл. Чтобы не ущемлять национальную гордость, долю иностранного участия во владении ограничили 20%. Австрийская государственная компания «Фест Альпине», владеющая 198 предприятиями, постепенно распродает их частным инвесторам. Правительство социалистов в Испании распродало более двухсот корпораций. Ускоренные темпы приватизации в Италии и ФРГ отчасти объясняются нерациональным использованием государственных финансов местными и федеральными властями, а также некомпетентностью правительственной бюрократии. Распродажа национальной телефонной компании «Ниппон Телефон энд Телеграф» (НТТ), целиком принадлежавшей государству, принесла японскому правительству только при продаже восьмой части собственности более 13 млрд. долл. НТТ — самая крупная приватизированная компания. Согласно закону вырученные денежные средства перевели в специальный бюджет, из которого покрывается национальный долг. Япония также приступила к передаче в частные руки своих государственных железных дорог, бюджет которых сводится с дефицитом (в 1985 г. потери поднялись до 11 млрд. долл.). Какими же методами происходит приватизация в бывших социалистических странах? В Германии после объединения царит только один принцип: купля-продажа, никакой раздачи. В Венгрии с самого начала правительство твердо сказало — только за плату. Правда, некоторые партии активно выступают за боны, сертификаты или предлагается по 20 тысяч форинтов раздать на человека, что составляет примерно четверть годовой заработной платы. В Польше предполагают три пути приватизации. Первый — капитализация. Сначала крупные государственные предприятия превращаются в крупные акционерные общества, потом всем постепенно распродают акции, в том числе и иностранцам. Второй путь касается средних и мелких предприятий, не способных работать рентабельно и создавать конкурентоспособную продукцию. Они должны перепрофилироваться или пойти с «молотка». Третий путь — это инвестиционные купоны, т. е. бесплатная раздача. В Румынии платность была провозглашена с самого начала, но все же 30% решено раздать бесплатно всем. А в бывшей Советской Литве — распродажа государственного имущества на аукционах и открытая подписка на акции. В России с конца 1992 г. начала осуществляться чековая (ваучерная) приватизация. Каждый гражданин, получивший ваучер номиналом в 10000 руб., может использовать его любым из трех способов. Во-первых, приобрести на ваучер акции приватизируемых предприятий. Во-вторых, обменять свой приватизационный чек на пай в инвестиционных фондах (как государственных, так и частных). В-третьих, продать свой чек любым частным лицам по сложившемуся рыночному курсу. Главная задача приватизации — обеспечить критическую массу институциональных изменений, когда в частном секторе экономики сосредоточится подавляющая часть производства товаров и услуг. Примечание: точные данные введения взяты из учебника «Курс экономической теории» под ред. Чепурина М.Н. – М., 1996г. 2. Суть и этапы Приватизации. Проблема преобразования отношений и структуры собственности -одна из важнейших в любой из стран с переходной экономикой. Уже сама по себе роль собственности в качестве основы системы хозяйства обусловливает системный характер как преобразований в этой сфере, так и реформ в целом в рамках переходной экономики. В этом, в частности, заключается принципиальное отличие приватизационного процесса как квинтэссенции реформы собственности в постсоциалистических странах от любых мероприятий в области приватизации, которые осуществляются в государствах Запада и в развивающихся странах. В России этот процесс начался отнюдь не сразу, ему предшествовал комплекс подготовительных мер идеологического и правового характера. Точно так же с завершением приватизационных программ ре форма собственности в переходной экономике в самом широком смысле не завершается, но лишь получает мощный старт, ибо только после приватизации как некоторого набора технических мероприятий начинается постепенное формирование устойчивой и эффективной системы прав собственности. В частности, опыт России 90-х гг. показывает, сколь сложным и длительным является этот путь: от административной экономики, в которой права собственности фактически не определены, через по сути "директорскую" приватизацию и осуществление модели массовой приватизации, через первоначальное формальное закрепление прав собственности, через перераспределение этих прав, через первые конфликты на почве такого перераспределения, к определенной стабилизации структуры собственности, к непростому поиску дальнейших путей становления долгосрочных эффективных собственников. Хорошо известно определение приватизации как процесса продажи (передачи) частному сектору (физическим и негосударственным юридическим лицам) полностью или частично имущества (активов) госпредприятий. В определенном смысле синонимом такой трактовки приватизации является понятие "денационализация". Эта трактовка наиболее характерна для идеологии, заложенной в российскую модель. Некоторые исследователи включают в это определение также и процесс модификации управленческой модели госпредприятия без отчуждения имущественных прав - то есть на основе подряда, аренды, контрактов, полного либо частичного изменения юридического или финансового статуса госпредприятия. Синонимом такой трактовки в значительной мере является понятие "разгосударствление". Последняя - более широкая трактовка обычно не принимается (как метод приватизации) российскими идеологами. Вместе с тем, можно с определенной степенью условности говорить о начале такого разгосударствлении в России уже в 1987-1988 гг., имея в виду и спонтанную приватизацию как некий подготовительный этап системной трансформации в этой сфере. Если же рассматривать приватизацию как важнейший элемент системных преобразований в переходной экономике, то такого определения будет недостаточно. На наш взгляд, необходимо ввести системное определение приватизации как относительно длительного (сопоставимого по времени со всем периодом постсоциалистического перехода) системообразующего явления, которое происходит в двух параллельных процессах. С одной стороны, происходит постепенное самоустранение государства от реализации тех функций субъекта (регулятора) отношений собственности, которые несвойственны ему в системе рыночно-конкурентного хозяйства, т.е. идет процесс постепенного исправления диспропорций в этой области. Соответственно сужаются возможности государства как субъекта имущественных отношений по экономической реализации соответствующих прав. Этот процесс можно было бы назвать деэтатизацией в рамках системного перехода.1 С другой стороны, это созидательный процесс формирования новых экономических и правовых механизмов и институциональных структур, без которых невозможна в полной мере экономическая реализация института частной собственности. В первую очередь к ним относятся частный и частный корпоративный секторы экономики, устоявшаяся система корпоративного контроля (управления), прямо связанная со сложившейся и стабильной структурой собственности, рынок ценных бумаг как важнейший механизм перераспределения прав собственности и мобилизации инвестиционных ресурсов, система институциональных негосударственных инвесторов. Очень важно иметь в виду, что этот созидательный процесс в условиях переходной экономики (на первых этапах рыночных преобразований) может развиваться только как вторичное явление вслед за самоустранением государства из данной сферы. Образующиеся институты на первых порах лишь пассивно заполняют ниши, которые оставляет государство. В качестве конкретного примера можно привести хотя бы большинство из созданных в ходе приватизации российских корпораций, которые первоначально фактически мало чем отличались от своих организационно-правовых предшественников. В силу этого трудно переоценить роль обоснованной и компетентной политики стимулирования и регулирования данного процесса со стороны государства. В контексте этого системного определения становятся более понятны и ключевые этапы системной трансформации в сфере отношений собственности. Первый этап представляет собой не что иное, как внеэкономический волевой акт - техническую приватизацию, успех которой целиком зависит от условий социального компромисса (учета баланса интересов). 1. «Экономика переходного периода» гл. ред. Гайдар Е.Т. – М., 1998г. Внеэкономический характер его обусловлен двумя обстоятельствами. Во-первых, уже до начала официальной технической приватизации и в ее ходе идет спонтанный процесс приватизации, причем как в легальных и полулегальных формах, так и чисто криминальный. Первичная приватизация в силу этого лишь легализует прежние неформальные права собственности, существовавшие, например, в рамках отношений между государством и директорами государственных предприятий. Во-вторых, импульсом для начала этого этапа является политическая воля государственной власти. В случае использования массовых моделей приватизации это выражается в формальной дисперсии прав собственности в масштабах общества в дополнение к легализации уже имеющихся неформальных прав собственности. Для этого этапа наиболее важно образование критической массы частных и квазичастных предприятий, а также интенсивное количественное формирование новых институтов. В этой связи определенным критерием его завершения можно считать замедление процесса коли чественных преобразований и появление первых симптомов качест венных сдвигов в уже сформировавшихся институтах и их отношениях. На втором этапе происходит (1) интенсивное перераспределение прав собственности после первичной технической приватизации и (2) упорядочивание пока Что хаотичного вмешательства государства в этот процесс перераспределения на микроуровне. Критерием завершения данного этапа является определенная стабилизация системы новых прав собственности (имущественных отношений), а также качественная и количественная стабилизация новой системы экономических механизмов и типов институциональных структур как предпосылка для последующей экономической реализации новых отношений собственности. Третий этап должен характеризоваться появлением устойчивой системы прав собственности, для чего необходим и полностью завершенный комплекс прочих элементов системных реформ. Наконец, важно четко представлять себе цели приватизации на разных этапах этого процесса и критерии ее эффективности. В самой общей постановке вопроса цель приватизации заключается в обеспечении базовых условий для нормального функционирования будущей рыночной системы. Приватизация как технический акт "ведет к постоянному перераспределению контроля от бюрократов к инсайдерам фирм и внешним акционерам. Приватизация имеет очень ясные преимущества для экономической эффективности потому, что она устанавливает первоначальные права частной собственности". В контексте подхода, изложенного выше, конечная цель приватизации как элемента системных преобразований — это прежде всего (1) обеспечение стабильности новой системы отношений собственности (что проявляется в формировании устойчивой структуры прав собственности и всей сопутствующей инфраструктуры и механизмов); (2) создание условий (механизмов, институтов) для самовоспроизводства этой системы; (3) повышение экономической эффективности хозяйствования на микро-и макроуровнях. Из указанных конечных целей со всей очевидностью вытекает и основной критерий эффективности приватизации в ее системном понимании: создание условий для экономической реализации новой системы прав собственности, ориентированной на эффективность системы хозяйства как на микроуровне, так и в целом. Важно при этом учитывать тот факт, что приватизация (трактуемая узко или широко, технически или системно) - это процесс, имеющий определенные временные рамки, поэтому любой критерий эффективности приватизации следует рассматривать не в динамике (как например, эффективность фирмы или народного хозяйства в целом), а только лишь в фиксированном виде на определенных этапах системных преобразований. 3. Модели приватизации. Термин «приватизация» в начале 90-х гг. превратился в ключевую экономическую категорию при решении проблем вывода из кризиса экономики посттоталитарных стран. Это не случайно. Обеспечить качественное повышение эффективности хозяйственной системы в любом из этих государств, сохраняя бюрократическо- государственную модель отношений собственности, действительно было бы невозможным. Однако, с одной стороны, частная собственность, которая развивается в рамках переходной экономики, является весьма специфической. Эти специфические черты были уже названы; приватизация в наших условиях ведет к развитию, как правило, не классической частной собственности и тем более не современной частной собственности с определенными социальными коррекциями, характерными для ряда развитых стран, а к собственности, имеющей номенклатурно-корпоративное содержание и являющейся частной лишь по форме. С другой стороны, уход от государственно-бюрократической формы собственности возможен на путях не только приватизации, но и демократической реформы отношений собственности, т. е. перехода к смешанной экономике с доминированием коллективных или самоуправляющихся государственных хозяйственных структур. Именно поэтому проблема приватизации оказалась ареной серьезной социально- экономической борьбы. В начале 90-х гг. исход этой борьбы складывался в пользу «приватизаторов», т. е. в пользу движения к частной собственности, имеющей названное выше крайне специфическое содержание в экономике переходных стран. Выделяют два метода приватизации: «номенклатурная» приватизация и «народная» приватизация. 3.1. Номенклатурная приватизация. Модель первая — так называемая «номенклатурная» приватизация является обобщением фактического положения дел в этой области в большинстве государств СНГ. Ускоренное формирование номенклатурно-корпоративной по содержанию частной собственности составляет суть этой модели приватизации, различаясь лишь конкретными механизмами ее осуществления. Эти механизмы весьма различны в разных странах. Так, в России были выбраны три модели приватизации, при этом Две из них, наиболее популярные в 1992 г., предполагали переход к акционерной форме собственности, при которой в руках государства концентрировалась большая часть акций, а за конкретными государственными структурами (как правило, фондами государственного имущества) закреплялась возможность почти бесконтрольного использования этих акций для создания холдингов или продажи их третьим лицом. Все это создавало благоприятные условия для сращивания номенклатуры на уровне предприятий (а она зачастую получала существенные привилегии в приобретении акций) с государственной и финансовой номенклатурой. В большинстве случаев приватизация оказалась фактически всего лишь формой для создания акционерных обществ, скрывающих корпоративную систему отношений собственности, когда государственный аппарат, банки и администрация предприятий фактически стали безраздельными хозяевами бывшей государственной собственности. Трудовой коллектив если и получал в свои руки определенную долю акций, то они либо являлись «безголосыми», либо прикрывали бесправие трудового коллектива, ибо за формой коллективного владения акциями не скрывалось реального экономического содержания — коллективного присвоения и распоряжения средствами производства. Если говорить о формальной стороне дела, то провозгласив в Законе о приватизации (1991 г.) образование предприятий с различными формами собственности, в государственной программе приватизации 1992 г. правительством России предусматривалось образование на базе государственных предприятий только акционерных обществ открытого типа. Два основных аргумента в пользу такого подхода заключались в том, что, во-первых, создание АО закрытого типа ведет к формированию коллективной собственности, каковая объявлялась заведомо неэффективной, и, во-вторых, АО закрытого типа не оставляют никаких долей государственной собственности для «народной приватизации» при помощи ваучеров. Такие подходы к приватизации представляют собой отход от декларировавшейся приверженности экономическим принципам «цивилизованных стран». Действительно, в ходе приватизации крупнейших государственных корпораций в Англии и во Франции образовывались именно АО открытого типа. Но эта хозяйственная форма и предназначена для такого рода сверхкрупных экономических структур. Что же касается основной массы предприятий, то они представляют собой товарищества с ограниченной ответственностью, или АО закрытого типа. В США лишь около 15% корпораций представляют собой по формальному статусу АО открытого типа, но реально в них присутствуют столь существенные ограничения на свободную куплю-продажу акций, что фактически, по оценке Дж. Лоуга, доля АО закрытого типа среди американских корпораций достигает 99,6—99,7%.2 Поспешно-принудительный характер акционирования обеспечивал лишь смену организационно-правовой формы предприятий, практически ничего не добавляя к стимулам предпринимательской или трудовой активности. Более того, создание АО открытого типа на деле усиливает номенклатурно-корпоративное содержание приватизации: большинства АО открытого типа либо переходят в руки администрации (формально — 2. Мау В.А. «Экономика и власть» - М., 1995г. персонала, предприятия), либо остаются в руках, государства. Держателями контрольного пакета их акций является в последнем случае фонд госимущества. Существенные и крайне противоречивые коррекции первоначальных проектов приватизации коснулись льгот трудовым коллективам. Известные три варианта льгот трудовым коллективам были составлены таким образом, чтобы предотвратить концентрацию контрольного пакета акций в руках трудового коллектива. По первому варианту члены трудового коллектива имеют право на получение бесплатно привилегированных (неголосующих) акций в размере 25% от их общей суммы, но не более чем на 20 номинальных месячных окладов на каждого работника (в 1992 г. 18 тыс. руб.). Кроме того, они могли купить до 10% обыкновенных акций со скидкой 30% их номинальной стоимости (причем для оплаты могут быть применены и ваучеры), но не более, чем на 6 минимальных окладов на каждого работника. Администрация может приобрести обыкновенные акции в объеме не более чем 5% от их общей суммы, и не более, чем на 2000 минимальных месячных окладов на одного человека.3 Первый вариант льгот при акционировании выбирали, как правило, коллективы крупных капиталоемких предприятий, которые не могли мобилизовать средства для выкупа значительной суммы акций. Этот вариант акционирования был выбран, например, объединением «ЗИЛ», где остаточная стоимость фондов составляла около 3,2 млрд. руб. (на 1992 г.), а численность работников (вместе с пенсионерами, имеющими право на приобретение акций) — 120 тыс. чел. При использовании первого варианта льгот, как правило, около 60% акций остается в распоряжении фонда госимущества. Некоторая часть из 3. Там же. них резервируется для продажи на аукционах только за приватизационные чеки, остальная часть должна поступать на свободный фондовый рынок. Второй вариант льгот при распределении акций в процессе акционирования дает трудовым коллективам возможность приобрести по закрытой подписке 51% от общей суммы акций по цене, близкой к номиналу (с некоторым повышающим коэффициентом), причем половина необходимой суммы может быть оплачена ваучерами. Остальная часть акций остается в руках фонда имуществ, в том числе для продажи на чековых аукционах. Каждый член коллектива может подписаться не более чем на 5% от общей суммы акций. Как и при первом варианте льгот, второй вариант (как это ни парадоксально) также не позволяет трудовому коллективу сосредоточить в своих руках контрольный пакет акций. Ведь за счет 51% акций ими наделяются не только члены трудового коллектива, но и государственная администрация предприятий. При этом нередко высшие представители администрации подписываются на максимальные суммы, сосредоточивая в своих руках немалую долю из 51%. Учитывая, что в их руках сосредоточена и большая часть остальных прав собственности, становится понятно, что и здесь торжествует принцип номенклатурной приватизации. Тем не менее несмотря на все проблемы такого рода, большинство коллективов предприятий с невысокой капиталовооруженностью выбрало второй вариант льгот. Здесь совпадают интересы трудового коллектива, получающего наибольшую, по сравнению с другими вариантами, долю акций, и администрации предприятий, получающей шанс, опираясь на согласие коллектива (или на его пассивность), фактически контролировать предприятие. Третий вариант льгот при акционировании не получил широкого распространения, однако его все же выбрало некоторое число коллективов. По этому варианту инициативная группа заключает соглашение с фондом имущества о реорганизации предприятия сроком на один год. Одним из условий этого соглашения является вложение каждым членом группы в реорганизацию предприятия личных средств в объеме не менее 200 минимальных заработных плат. Если через год условия соглашения выполнены, то члены инициативной группы получают право на приобретение 20% обыкновенных акций по номинальной стоимости. Кроме того, трудовой коллектив в целом (включая членов группы) получает право приобрести еще 20% акций. Как видим, этот вариант имеет тот недостаток, что даже при рискованном вложении собственных средств инициативная группа не может рассчитывать на контрольный пакет — даже вместе со своим остальным коллективом. Таким образом, ни по одному из вариантов льгот при акционировании не создается возможностей для передачи предприятий в коллективную собственность — за исключением случая приобретения работниками недостающих до контрольного пакета акций по свободным ценам фондового рынка. Льготы обеспечивают работникам в основном лишь ту или иную степень участия в будущих прибылях акционируемых предприятий, в лучшем случае — возможность влиять на решения, принимаемые общим собранием акционеров. В отличие от так называемой «большой» приватизации, в рамках «малой приватизации» основная часть предприятий должна была продаваться по конкурсу или на аукционе, образуя в основном товарищества с ограниченной ответственностью или АО закрытого типа. Кроме того, часть предприятий муниципальной собственности приватизировалась путем выкупа коллективом арендованного имущества — в том случае, если соответствующие договора были заключены до полного запрета аренды госпредприятий (в рамках большой приватизации все предприятия должны были превращаться в акционерные общества открытого типа, но через различные процедуры распределения акций). В первой половине 1993 года в ходе малой приватизации удельный вес предприятий, приватизированных путем выкупа арендованного имущества составил 31%, число предприятий, проданных по коммерческому конкурсу, — так же 31% и на аукционе — 7%.4 Практически не получила распространения продажа с инвестиционных торгов, а также продажа имущества ликвидируемых и ликвидированных предприятий. На долю этих форм в первом полугодии 1993 года пришлось менее 2% приватизированных предприятий. Зато 29% составила доля предприятий, приватизируемых путем акционирования.5 Итак, форма приватизации, которая обеспечивает хотя бы какую-нибудь увязку акта приватизации с последующими экономическими условиями функционирования предприятия — инвестиционные торги — фактически осталась за бортом приватизации, хотя вряд ли причину этого следует усматривать в происках бюрократии. В хозяйственной ситуации, когда производственные инвестиции в подавляющем большинстве случаев заведомо убыточны (за исключением закупок и монтажа комплектов оборудования малой производительности в пищевой, деревообрабатывающей промышленности и промышленности стройматериалов), трудно подыскать владельцев капиталов, согласных инвестировать их в промышленность. Конечно особенности российской приватизации можно объяснить специфическими условиями российской экономики и общества. Однако избранные формы и результаты приватизации заставляют сказать, что программа приватизации обеспечивает не столько благоприятные условия для частного предпринимательства (не говоря уже об интересах трудящихся, создавших приватизируемое имущество), сколько быстрое и дешевое перераспределение государственного имущества по сомнительным критериям. Сомнительность критериев проявляется в следующем: капитал государственных предприятий не продается, а распределяется 4. «Экономика переходного периода» гл. ред. Гайдар Е.Т. – М., 1998г. 5. Мау В.А. «Экономика и власть» - М., 1995г. искусственным образом по условным, крайне заниженным ценам; даже в тех случаях, когда предприятия продаются с аукциона, их первоначальная оценка также крайне искусственна; заведомо не обеспечиваются равные стартовые условия для граждан, участвующих в процессе перераспределения государственного имущества; условия формирования фондового рынка таковы, что обеспечивают сведение цен акций большинства предприятий к ничтожным величинам. Может быть заниженная оценка имущества госпредприятий благоприятствует участию в процессе приватизации малоимущих слоев населения? Думается, что в условиях, когда большинство населения не имеет никаких существенных накоплений и вынуждено тратить практически весь доход на текущее потребление, вопрос о цене госимущества вообще не затрагивает этих людей. Заниженная цена действительно облегчает участие в процессе приватизации — но только для тех, кто в состоянии скупать акции и паи приватизируемых предприятий, так что при приватизации предприятий торговли, общественного питания и бытового обслуживания их трудовыми коллективами (через покупку на аукционе), «коллектив» часто есть лишь наименование подставного лица, совершающего покупку для вполне определенного частного инвестора. Заниженная оценка госимущества имеет значение для наемных работников лишь при закрытой подписке на акции АО открытого типа по известным трем вариантам льгот. Но и в этом случае, они фактически отстраняются от реальных властно- хозяйственных функций. Акции, не приносящие их владельцам дивидендов, легко скупаются «заинтересованными лицами» (обладающими, в отличие от рабочих, крупными свободными денежными капиталами) по ценам, многократно превышающим первоначальные, но и многократно заниженным в силу крайне неблагоприятной конъюнктуры фондового рынка. 3.2. Народная приватизация. В качестве альтернативы «номенклатурной» приватизации, как правило, декларировалась так называемая «народная приватизация». На практике она была осуществлена в крайне незначительных масштабах и лишь фрагментарно. Она предполагала приобретение каждым гражданином определенной доли государственной собственности при помощи так называемого ваучера, призванного создать равные стартовые возможности в разгосударствлении, приобретении государственной собственности для всех членов общества. Кроме того, эта модель предполагала более широкие возможности для приобретения предприятий на аукционах, поддержку частного бизнеса и т. п. Иными словами, «демократическая» модель приватизации была нацелена на активный ускоренный переход к отношениям частной собственности при попытке отодвинуть в сторону хозяйственную номенклатуру. В действительности, в большинстве стран рыночная цена ваучеров оказалась удивительно низка, и если в Чехии еще существовали какие-то возможности их реального использования гражданами для инвестирования и приобретения ряда акций государственного (в прошлом) имущества, то в России в процессе «ваучеризации» присвоение бывших государственных средств производства осуществлялось в основном теми,. у кого на руках были реальные ликвидные ресурсы. Такими силами могли быть либо иностранные теневые капиталы, либо новые коммерческие структуры, выросшие из первых или вторых, либо, наконец, бывшие государственные структуры. Иными словами, на практике осуществлялся дрейф от так называемой «демократической» приватизации к «номенклатурной». Борьба между этими двумя ветвями, равно несправедливыми по отношению к гражданам, создававшим своим трудом государственную собственность в прошлом, продолжалась на протяжении всего первого периода развития переходной экономики практически во всех государствах и решалась в зависимости от конкретной обстановки в пользу одного или другого. Итак, перераспределение прав собственности в результате «ваучерной приватизации» в России, приводит к постепенному сосредоточению мелкого производства (в отраслях с быстрым оборотом капитала) в руках частного капитала, в значительной степени представленного не независимыми частными предпринимателями, а банками и иными финансовыми институтами. Большинство крупных предприятий (за исключением обладающих экспортным потенциалом) вступает в ( полосу «диффузии собственности», что на деле означает раздел реальных прав собственности между администрацией предприятий и государственными чиновниками, сохраняющими множество рычагов контроля в своих руках (в том числе крупные пакеты акций). Кроме того, эти предприятия попадают в существенную финансовую зависимость от банков Не менее болезненным оказался вопрос о приватизации земли. Передача земли в безвозмездное пользование тем, кто ее обрабатывает, — эта общедемократическая мера, известная со времен заселения Америки, — была реализована, как правило непоследовательно, хотя и провозглашалась в большинстве стран в конституциях или иных официальных документах. Между тем названный выше демократический принцип наиболее адекватно реализуется при закреплении земли прежде всего за теми, кто производит на ней продукцию, при государственной собственности на землю и государственном контроле за распоряжением и использованием земли, находящейся под промышленной или городской застройкой, а также составляющей уникальные природные объекты, принадлежащие всему народу. Эта модель подвергалась и подвергается существенным атакам с целью создания механизма классической частной собственности на землю с правом ее продажи, залога и иных операций с землей как товаром. Фактически в последнем случае предлагается создание механизма инвестирования накопленных в прошлом криминальных капиталов, образованных на базе обмена власти (имевшейся в прежней номенклатурной системе) на собственность, прежде всего — земельную, поскольку в условиях экономического кризиса и гиперинфляции иные формы инвестиций гораздо менее выгодны. Борьба за превращение земли в объект купли-продажи стала борьбой за возможность инвестирования названных выше средств не в производство, а в сферу спекуляций недвижимостью. При реализации названных выше моделей приватизации как в промышленности, торговле и сфере услуг, так и на селе, складываются в целом весьма неблагоприятные социально-экономические условия для развития производства в переходном обществе. Заключение. В заключение, я хочу рассказать об последствиях приватизации, так как именно дальнейшая судьба экономики России выявляет все негативные и положительные стороны этой реформы. К 1994 г. в России было приватизировано уже свыше трети предприятий, находящихся на самостоятельном балансе и имеющих права юридического лица. В сфере малой приватизации — свыше половины объектов. Однако это не переломило экономическую ситуацию к лучшему. Нет никаких данных, свидетельствующих о том, что приватизированные предприятия выбирают иную рыночную стратегию, нежели государственные. Для создания рыночной системы не было необходимости в скорейшей и массовой приватизации, достаточно было обеспечить коммерциализацию государственных предприятий и свободу предпринимательства, т. е. свободу создания новых частных предприятий. Этого было вполне достаточно для формирования полноценных субъектов рыночного хозяйства — никак не менее полноценных, чем наспех приватизируемые государственные предприятия. Но ни приватизации, ни коммерциализация не могут обеспечить эффективную стратегию рыночного поведения в условиях одномоментной либерализации цен. Пожалуй, массовая приватизация даже сужает возможности для эффективной приспособительной политики, ибо сокращает поле государственного контроля и регулирования структурных изменений в переходной экономике. Это касается в первую очередь борьбы с негативными последствиями монопольных эффектов в народном хозяйстве: никакой комплекс традиционных для рыночного хозяйства антимонопольных мер не поможет в экономической системе, в которой сама материальная структура экономики характеризуется сверхмонополизмом. Приватизация означает намеренный вывод предприятий из-под прямого контроля государства, в то время как в экономике с таким уровнем монополизма нет возможности противодействовать негативным последствиям монополизма в условиях либерализации цен (углубление ценовых диспропорций и ухудшение структуры экономики) без высокой степени государственного вмешательства. Следует обратить внимание и на тот факт, что роль приватизации в формировании рыночной системы не является совершенно самостоятельной. Она сама находится в существенной зависимости от макроэкономической политики. Если при определенных условиях массовую приватизацию можно рассматривать как способ — хотя и не самый удачный — создания режима свободного предпринимательства, то при других условиях приватизация начинает выполнять иные функции. Так, попытки следовать напролом курсом «финансовой стабилизации» будут означать крах существенной части крупной промышленности. Та же часть, которая выживет, — добыча и переработка нефти, электроэнергетика, транспорт, остатки «оборонки» — либо остаются под контролем государства, либо приватизируется в особом порядке (что опять-таки подразумевает либо затяжку этого процесса, либо сохранение государственного контроля). Таким образом, приватизация остальных отраслей превращается по большей части в «сброс» государством бесперспективных и малоперспективных предприятий: «... сам факт приватизации будет восприниматься чуть ли не как первичная стадия банкротства. Смена собственника сведется к смене ответчика на суде» Такой «сброс» за бесценок или вообще задаром огромного массива государственного имущества будет, разумеется, означать немалую поживу для тех, кто сумеет выбрать из этой груды имущества «жемчужные зерна». Тем самым в качестве реальной функции приватизации приходится рассматривать не создание массива реальных собственников и не формирование необходимых условий для функционирования рынка (ибо и то и другое может быть обеспечено иными способами), а лишь льготную форму перераспределения собственности между бюрократией, удерживающей контроль над ее наиболее жизнеспособной частью, и «новыми богатыми», получающими право распоряжения в области остального госимущества. Нельзя утверждать, что это — главное содержание политики приватизации. В конце концов, политика финансовой стабилизации проводится не столь последовательно. Реальная политика в конечном счете выступает как равнодействующая многих экономических и социально-политических сил с различными интересами. Однако борьба за передел госсобственности между различными группировками элит (среди: которых немаловажное место занимает директорский корпус) выступает явственно видимой тенденцией в «номенклатурной приватизации». Однако, может быть приватизация — пусть в качестве побочного эффекта — все- таки способна позитивно повлиять на функционирование экономики, создать условия для постепенного выхода ее из кризиса и проведения структурной реформы? В переходной экономике она должна была бы найти непосредственное отражение в глубоких структурных сдвигах в народном хозяйстве, в исправлении диспропорций, накопленных предшествующей экономической системой. Такая структурная реформа неизбежно имеет две стороны — сокращение производства в неперспективных отраслях и инвестирование капиталов в перспективные отрасли. Поскольку сокращение производства происходит быстрее, чем освоение капиталовложений и развертывание дополнительного производства на их основе, то экономика в целом переживает некоторый спад производства. Как же обстоит дело с инвестированием капиталов в отрасли, подлежащие развитию? И влияет ли на ситуацию в этой области приватизация? Инвестиции в производство в начале 90-х гг. в России резко сократились (За 1991—1993 гг. суммарное сокращение превышает 60%). В 1990 году доля валовых капитальных вложений в ВВП была 17%, в 1992 году упала до 9%, в 1993 — до 8%.6 Выбытие производственных мощностей вследствие износа в 1992 году в промышленности превысило их ввод на 3—4%, а в отдельных отраслях обрабатывающей промышленности этот показатель достиг 10—27% (там же). В 1993 году эта тенденция только усугубилась. Происходит подрыв основных источников финансирования инвестиций. Падение доходов населения привело к резкому сжатию нормы сбережений, накопления предприятий упали как в силу сокращения их доходов, так и в силу обесценения амортизационных отчислений, а о бюджетном финансировании капиталовложений и говорить нечего. Уровень рентабельности предприятий совершенно недостаточен как для обеспечения финансирования инвестиционных проектов за счет собственных средств предприятий или заемных средств, так и для обеспечения безубыточности осуществляемых инвестиционных проектов. По экспертным оценкам, даже для сравнительно небольших и быстроокупаемых проектов (около 12 месяцев) в большинстве промышленных отраслей норма прибыли по этим инвестиционным проектам должна обеспечиваться на уровне в 2—5 раз выше, чем средняя фактическая рентабельность по этим отраслям.7 Эффективность инвестиций, наталкивающихся на такого рода препятствия, стремительно падает. Только за 1991—1992 гг. ввод основных фондов на рубль капитальных вложений сократился в 4 раза. Если учесть, что за тот же период объем капиталовложений сократился примерно вдвое, это означает, что ввод основных фондов упал в 6 раз! Данные показывают, что по эффективности капитальных вложений предприятия разделяются на три группы. В первую очередь входят 6. Тимошина Т.М. «Экономическая история России» - М., 2000г. 7. Там же. государственные, акционерные и арендные предприятия (25 руб. ввода основных фондов на 100 руб. инвестиций). Похоже, что предположение, согласно которому перевод госпредприятия на статус АО является чисто формальным актом, не так уж далеко от действительности. Во вторую группу, с несколько большей эффективностью капитальных вложений, входят хозяйственные товарищества и предпринимательские объединения (33—36 руб.). А в третью, с наибольшей эффективностью капитальных вложений (40 руб.) вошли коллективные предприятия и кооперативы.8 Конечно, кооперативы и хозяйственные товарищества, как правило (хотя и не всегда), относятся к мелким и средним предприятиям). Кроме того, они сосредоточены в основном в торговле, общественном питании, сфере услуг, легкой и пищевой промышленности, где условия окупаемости инвестиций несравненно более благоприятны, нежели в других отраслях. Довольно велика доля мелких и средних предприятий и среди коллективных предприятий, хотя в коллективной собственности находится, например, немало крупных машиностроительных заводов. Так что различия в эффективности капитальных вложений с большой долей вероятности могут быть отнесены в значительной мере на различия в отраслевой принадлежности этих групп предприятий, и в меньшей мере — на различия в форме собственности и организационно-правовой форме. Косвенно это подтверждается практически одинаковым уровнем эффективности государственных и акционерных предприятий, поскольку последние — всего лишь продукт организационно-правового преобразования первых, а вот отраслевых различий между ними, по-видимому, нет. Но может быть различия в инвестировании проявятся более отчетливо, если мы обратимся к данным о капиталовложениях различных групп предприятий внутри одной и той же отрасли? 8. «Экономика переходного периода» под ред. Радаева В.В. – М., 1995г. Обследование предприятий торговли показало, что только 8% частных и 20% муниципальных магазинов в первом полугодии 1993 года проводили отчисление средств на развитие и совершенствование производства (Экономика и жизнь, 1993, № 40, с. 1). Данные явно не в пользу приватизации. Что же касается изменений в качестве торгового обслуживания, то никаких данных, свидетельствующих о каких-либо различиях по этому показателю между приватизированными и не приватизированными торговыми предприятиями, обнаружить пока невозможно — ни в статистике, ни в средствах массовой информации, ни путем других наблюдений. Итак, в сложившихся экономических условиях приватизация не в состоянии оказать какое-либо существенное воздействие на мобилизацию инвестиционных ресурсов и тем самым содействовать прогрессивным структурным сдвигам в экономике. Можно однако, предположить, что приватизация способна стимулировать приспособление к рынку в краткосрочном аспекте — путем изменения и обновления ассортимента продукции, освоения новых рынков, переориентации хозяйственных связей. В 1992 году происходившие в экономике структурные сдвиги носили явно негативный характер. Резко (почти вдвое) сократился удельный вес легкой и пищевой промышленности; вырос удельный вес топливно-энергетического комплекса; сокращение на 65% производства военной продукции сопровождалось также падением производства гражданской продукции на оборонных предприятиях; существенно более быстрыми, чем средние, темпами сокращалось производство высокотехнологической продукции во всех отраслях; оказание услуг населению сокращалось быстрее, чем производство потребительских товаров; падала доля расходов на научные исследования и разработки в валовом внутреннем продукте, сокращался удельный вес занятых в науке и научном обслуживании. В 1993 году произошло усиление интенсивности структурных сдвигов, они стали осуществляться более быстрыми темпами, чем в 1992 году, но вряд ли их можно характеризовать как прогрессивные. Правда, в первой половине 1993 года, как реакция на инфляционную «накачку» экономики в конце 1992 года, произошел некоторый рост удельного веса легкой и пищевой промышленности, но политика «финансовой стабилизации» быстро свела эту тенденцию на нет. Таким образом, говорить о том, что структура российской экономики становится более «легкой», не приходится. Правда, спросовые ограничения, ударив по производству промежуточной продукции (оборудование и конструкционные материалы), поставили теперь под удар производство топлива и сырья, как вследствие невозможности закупать и оплачивать их в прежних объемах, так и вследствие физического сокращения поставок в добывающие отрасли необходимых для поддержания добычи средств производства. Негативные структурные сдвиги произошли и в потреблении населения. В целом за период радикальных реформ выросла доля продовольственных товаров в потреблении, а в структуре потребления продовольствия выросло потребление хлебопродуктов, картофеля и сахара — но не настолько, чтобы компенсировать сокращение потребления продуктов, содержащих животный белок (мясо, рыба, молокопродукты) фруктов и овощей. Таким образом, можно сделать вывод, что приватизация государственных предприятий, во всяком случае, не смогла воспрепятствовать развитию негативных структурных сдвигов в экономике России. Таким образом, можно сказать, что «номенклатурная приватизация, во-первых, не смогла создать существенных альтернатив для предотвращения спада реальных доходов граждан; во-вторых, вызвала падение и без того не высокой мотивации труда у подавляющего большинства граждан (за исключением занятых в узкой сфере собственно коммерческой, преимущественно посреднической деятельности), ибо большинство работников так и осталось отчуждено от собственности; в- третьих, приватизация резко усилила социальную дифференциацию населения, усилила угрозу массовой безработицы (Россия) или резко увеличила последнюю (Польша); способствовала люмпенизации широких масс населения, особенно вследствие приватизации жилья и его распродажи в условиях обнищания социальными группами, находящимися на уровне ниже прожиточного минимума (в РФ это 1/3 населения). Положительно приватизация сказалась на относительно узком слое «новых русских», включающих бывшую номенклатуру (доходы бывших государственных чиновников на приватизированных объектах зачастую в сотни раз превышают доходы работников, что в десятки раз выше, чем, например, в Японии) и новых частных собственников. Несколько выросло качество жизни у работников узкого слоя приватизированных объектов (не более 10—15%). Безусловно, названные выше результаты порождены всей системой социально- экономических отношений переходной экономики России (пример которой мы рассматриваем), находящейся в системном кризисе. Однако если считать переход к частной собственности (приватизацию) важной чертой трансформационного процесса, то логично предположить, что она несет на себе и большой груз «ответственности» за переживаемый кризис. Список использованной литературы: 1. Тимошина Т.М. «Экономическая история России» - М., 2000г. 2. «Экономика переходного периода» гл. ред. Гайдар Е.Т. – М., 1998г. 3. «История современной России» под ред. Журавлёва В.В. – М., 1995г. 4. «Экономика переходного периода» под ред. Радаева В.В. – М., 1995г. 5. Мау В.А. «Экономика и власть» - М., 1995г. 6. «Курс экономической теории» под ред. Чепурина М.Н. – М., 1996г. |
|
© 2007 |
|