Курсовая: Структура экономики
Курсовая: Структура экономики
Оглавление:
Введение. 3
Глава 1. Теоретические проблемы формирования
перспективной структуры экономики. 5
1.1. Сущность перспективной структуры. 5
1.2. Подходы к формированию структуры экономики. Цели
структурных изменений экономики. 7
Глава 2. Источники формирования перспективной структуры экономики России. 12
2.1. Ключевые факторы формирования перспективной
структуры экономики по Ю.В. Ярёменко. 12
2.2. Значение инвестиций в формировании структуры экономики. 20
2.3. Роль международной помощи в оздоровлении российской экономики 24
2.4. Структура экономики как объект государственного регулирования 26
2.5. Некоторые современные проблемы. 29
Заключение. 34
Библиографический список: 36
Приложения. 38
Структурная перестройка наряду с институциональными реформами является
важнейшим направлением происходящей в России трансформации централизованно
планируемой экономики в социально ориентированное рыночное хозяйство. Эта
перестройка призвана преодолеть накопившиеся за годы планового
хозяйствования глубокие структурные деформации, обеспечить создание
качественно обновленной системы производительных сил. Суть обновления в том,
чтобы она была адекватна реальным потребностям общества, базировалась на
современных прогрессивных технологиях, могла эффективно функционировать в
условиях рынка и интеграции российской экономики в мировое хозяйство.
Цель данной работы состоит в том, чтобы выявить пути формирования
перспективной структуры экономики. Первая глава работы посвящена
теоретическому аспекту структуры экономики, там рассматривается общее понятие
структуры экономики. Вторая глава, на основе первой, вырабатывает конкретные
пути формирования эффективной и перспективной экономики России.
В работах Ю.В. Яременко развитие экономики трактуется как комплексное,
последовательно и целенаправленно регулируемое преобразование ее социальной,
производственно-технологической и отраслевой структур. Им предложена
оригинальная концепция функционирования национального хозяйства, учитывающая
весь комплекс его важнейших особенностей. Согласно основному положению этой
концепции, отечественная экономика представляет собой технологически
неоднородную, многоуровневую, иерархически организованную систему, на каждом
уровне функционирования которой преобладают ресурсы определенного качества и
действуют специфические требования к эффективности их использования.
Процесс экономического роста Ю.В. Яременко представлял как постепенный подъем
экономики по ступеням технологического уровня, а не как количественное
наращивание объемов производства. Поэтому реформа, по его мнению, должна быть
в первую очередь не рыночной, а структурной, плановой, осуществляемой с
сохранением основных рычагов государственного управления экономикой. Анализ
многоуровневой экономики, предложенный Ю.В. Яременко, можно, на мой взгляд,
рассматривать как предтечу некоторых направлений развития отечественной
экономической теории. Идея о наличии в экономике существенно различных по
своему техническому уровню производств, сгруппированных по принципу
качественного единства технологий, свойств вовлекаемых ресурсов и выпускаемой
продукции, получила дальнейшее развитие в российской экономической науке.
Накопленные российской экономикой за предшествующие годы структурные деформации
многочисленны и разнообразны. Они отражены, во-первых, в отраслевой структуре,
в гипертрофии тяжелой промышленности и военно-промышленного комплекса,
отставании производственной и социальной инфраструктуры, разбухании
незавершенного строительства и др. Во-вторых, в технологической структуре
производства: вследствие того, что прежняя экономика отторгала технологические
инновации, значительная, если не преобладающая, часть наших предприятий имеет
морально устаревшую материально-техническую базу, не позволяющую рассчитывать
на успешную деятельность в условиях рынка. В-третьих, — в техническом уровне и
качестве выпускаемой продукции, что было обусловлено замкнутостью советской
экономики, отсутствием в ней конкуренции и других институциональных механизмов,
способных блокировать выпуск и реализацию низкокачественных товаров.
В-четвертых, — в размерной структуре производства — доминировании крупных и
сверхкрупных предприятий при почти полном отсутствии малых
[1].
Структурные адаптации, вызываемые научно-техническим прогрессом, конкуренцией,
изменениями внешнеэкономической конъюнктуры, социально-политическими
сдвигами и множеством других факторов, происходят в любой экономике. Они могут
осуществляться и в негативной, и в позитивной форме. Негативные адаптации
проявляются в сокращении производства и инвестиций, остановке, закрытии и
ликвидации предприятий, отсечении наиболее слабых, нежизнеспособных и просто
оказавшихся ненужными сегментов хозяйственной системы. Позитивная адаптация
обнаруживается в росте производства и капитальных вложений, повышении
эффективности работы предприятий, в формировании и утверждении
конкурентоспособных хозяйственных звеньев,состояние которых адекватно
требованиям изменяющейся среды.
Практика системной трансформации плановой экономики в рыночную показывает,
что возможны две полярные модели структурной перестройки, в которых по-
разному сочетаются процессы негативной и позитивной адаптации. Первая из этих
моделей, характерная, в частности, для Китая, отличается тем, что превалируют
процессы позитивной адаптации: растут объемы производства, инвестиций,
экспорта; создаются современные предприятия, оснащенные передовой
технологией; происходит приток крупных капиталовложений из-за рубежа;
повышается уровень реальных доходов населения. Что касается России, то она,
как и другие европейские страны, ранее входившие в СССР и СЭВ, демонстрирует
вторую модель. Здесь в ходе многолетних реформ доминируют процессы негативной
адаптации, среди которых особенно важен спад производства. В ряде пост-
социалистических государств он к настоящему времени уже сменился постепенным
ростом с выходом из экономического кризиса. В нашей же стране, в гораздо
большей степени отягощенной грузом структурных деформаций, экономический
спад продолжался, хотя в начале 96-ого сменился незнацительным ростом с
последующим замедлением его темпов, а с 17 августа 98-ого вообще принял
отрецательное значение.
Среди факторов, определяющих характер национальных моделей структурных
трансформаций, следует выделить, во-первых, обусловливающее их содержание
институциональных реформ. Во-вторых, —технологии реформирования
[2].
В работах Ю.В. Яременко развитие экономики трактуется как комплексное,
последовательно и целенаправленно регулируемое преобразование ее социальной,
производственно-технологической и отраслевой структур. Им предложена
оригинальная концепция функционирования национального хозяйства, учитывающая
весь комплекс его важнейших особенностей. Согласно основному положению этой
концепции, отечественная экономика представляет собой технологически
неоднородную, многоуровневую, иерархически организованную систему, на каждом
уровне функционирования которой преобладают ресурсы определенного качества и
действуют специфические требования к эффективности их использования.
Процесс экономического роста Ю.В. Яременко представлял как постепенный подъем
экономики по ступеням технологического уровня, а не как количественное
наращивание объемов производства. Поэтому реформа, по его мнению, должна быть
в первую очередь не рыночной, а структурной, плановой, осуществляемой с
сохранением основных рычагов государственного управления экономикой.
Анализ многоуровневой экономики, предложенный Ю.В. Яременко, можно
рассматривать как предтечу некоторых направлений развития отечественной
экономической теории. Идея о наличии в экономике существенно различных по
своему техническому уровню производств, сгруппированных по принципу
качественного единства технологий, свойств вовлекаемых ресурсов и выпускаемой
продукции, получила дальнейшее развитие в российской экономической науке.
Основанием для отнесения ресурсов к группе качественных или массовых,
согласно концепции Ю.В. Яременко, является технический уровень средств
производства и квалификации рабочей силы, используемых для их
воспроизводства. Не смотря на кажущуюся условность такого деления, оно
является продуктивным для анализа структурной политики.
Движение ресурсных потоков на этапе качественного скачка в технологическом
развитии детально проанализировано Ю.В.Яременко с прогностических позиций.
Создание современной экономики с передовым производственным аппаратом
отождествляется автором с закреплением за качественными ресурсами
доминирующей роли в процессе воспроизводства. В исследованиях Института
экономики УрО РАН данное положение интерпретировано как установление
зависимости структурной перестройки от формирования передового
технологического уклада (ТУ).
В период структурной перестройки и наращивания верхних (передовых) звеньев
экономики, по мнению Ю.В.Яременко, возникает потребность в ресурсах более
высокого качества по сравнению с ресурсами нижних уровней. Но в начальной
фазе этого процесса качественный рост нижнеуровневых производств,
соответствующих, по нашему мнению, третьему ТУ, и темпы технического развития
верхних уровней экономики, соответствующих пятому и шестому ТУ,
незначительны. Интенсивность процесса замещения в этот период не может быть
существенной вследствие «разрыва в масштабах производства, характеризующих
верхние и нижние звенья хозяйственной системы». Подчеркнем, что содержание
процесса замещения Ю.В.Яременко трактует как относительное увеличение объема
качественных ресурсов, потребляемых низшими звеньями, что «означает замещение
этими ресурсами массовых ресурсов или любых других ресурсов более низкого
ранга».
Расширение пространства низких технологий в секторе гражданских отраслей
объяснялось в концепции Ю.В. Яременко компенсационным эффектом, который
возникает в условиях жестких государственных приоритетов развития оборонного
сектора. Эти идеи легли в основу его предложений о реструктурировании
отечественной экономики как центральном пункте экономических реформ. Они
сохраняют свою актуальность, так как в этих положениях раскрываются
фундаментальные производственно-технологические и структурные особенности
нашей экономики.
Ограничение структурной перестройки лишь первым этапом приводит к негативным
последствиям, в частности, к дальнейшему движению экономики по экстенсивному
пути развития. Этому варианту соответствуют: усиление роли процессов
компенсирующего характера; медленное снижение удельного веса нижних
хозяйственных уровней; приближение глубины восходящих компенсирующих
воздействий к максимально высокой; низкая интенсивность процессов замещения;
сопровождение нисходящих замещающих воздействий существенным эффектом
компенсации; слабое влияние качественных сдвигов в экономике на ее средний
технический уровень; незначительная скорость перемещения отраслей с одного
технологического уровня на другой. В результате научно-технический прогресс
отмечается лишь в отдельных точках экономики; качественные характеристики
народного хозяйства растут крайне медленно; темпы расширения хозяйственных
уровней, находящихся ниже качественного центра тяжести системы, превышают
темпы расширения хозяйственных уровней, находящихся выше этого центра.
Для предотвращения этой ситуации необходим переход ко второй фазе
технологической перестройки, когда формирование нового ТУ (для отечественной
экономики – это пятый и шестой уклады) позволит начать процесс замещения на
нижнем уровне, содействуя отмиранию замыкающих технологических звеньев. На
этом этапе структурной перестройки повышается роль процессов замещения,
быстро растет удельный вес верхних хозяйственных уровней, меняется
соотношение между компенсирующим и замещающим эффектами в нисходящих
воздействиях в пользу последнего, падает значение компенсации, снижается
удельный вес нижних.
К преобразованию плановой экономики в рыночное хозяйство существуют, как
известно, два принципиальных подхода эволюционное реформирование и «шоковая
терапия». Стратегия эволюционного реформирования, один из примеров реализации
по которому идет Китай, исходит из необходимости избегать рисков, связанных с
глубокими общественными изменениями, и обеспечивать политическое согласие в
стране. Проведение этой стратегии в жизнь позволяет сохранить в стабильном
состоянии основные параметры хозяйственной среды — уровни цен, спроса и
доходов. Это помогает предприятиям сравнительно безболезненно адаптироваться
к новым условиям, а государству — сосредоточиться на самих реформах, не
затрачивая огромных усилий и ресурсов на стремление стабилизировать
расшатывающееся народное хозяйство. Сами по себе методы реформирования,
используемые в Китае, не являются единственной причиной быстрой модернизации
его экономики в последние годы. Однако их вклад в общий успех реформ,
несомненно, весьма значителен.
По пути «шоковой терапии» пошли вначале государства Восточной Европы, а затем и
наша страна. Смысл избрания этого пути виделся в том, чтобы минимизировать
сроки перехода к рыночной экономике, добившись одновременно его политической
необратимости. Однако за попытки быстрее добиться поставленной цели приходится
расплачиваться резкой дестабилизацией экономики, приводящей к глубокому
общехозяйственному кризису, который иногда называют трансформационным спадом. В
России он продолжался около пяти лет. За 1992—1995 гг. объем нашего ВВП
уменьшился на 42%, промышленной продукции —на 43, капитальных вложений — на б6%
[3]. Резко ухудшилось финансовое положение предприятий, огромных масштабов
достигли неплатежи. Катастрофически острой стала проблема сбора в бюджет
налогов.Стремительно взлетевшие цены уничтожили сбережения населения, оборотные
средства и амортизационные накопления предприятий. Снизился уровень жизни
россиян, особенно малообеспеченных и лишенных сколько-нибудь надежной защиты
слоев. Над трудящимися, как дамоклов меч, висит угроза массовой безработицы,
особенно после августовского кризиса.
Факты таким образом, свидетельствуют о том, что в нашей стране произошел
беспрецедентный для мирного времени хозяйственный спад. Он не мог не вызвать
кардинальный сдвиг в системе приоритетов государственной экономической
политики. К двум «штатным» задачам системной трансформации экономики,
связанным с осуществлением институциональных реформ и структурной
перестройки, добавился комплекс требующих самого безотлагательного решения
задач по достижению финансовой, экономической и социальной стабилизации.
Понятно, что в данных условиях именно этот комплекс стал для государства
наиболее важным; проблемы же институциональных реформ отошли на второй план,
а структурной перестройки — уже на третий.
Ключом к возрождению и новому развитию нашего народного хозяйства являются,
бесспорно, инвестиции. Они необходимы как для преодоления спада и
активизации хозяйственной жизни в стране, так и для структурной перестройки и
последующего экономического подъема. В сформировавшемся в ходе реформ механизме
оборота общественного капитала важнейшими звеньями выступают государство,
финансовый и реальный сектора экономики. Действие этого механизма до последней
поры было таково, что оно тормозило рост сбережений и создавало
труднопреодолимые препятствия на пути их трансформации в производительные
капиталовложения. Это проявляется в следующем. Государство за годы реформ резко
сократило финансирование инвестиций. К этому толкала, с одной стороны, сама
логика институциональных преобразований, нацеленных на разгосударствление
экономики, а с другой, — крайняя необходимость решения задач экономической
стабилизации. Кроме того, государство серьезно ослабило инвестиционный
потенциал финансового рынка своим массированным вторжением на этот рынок
посредством высокодоходных государственных краткосрочных облигаций и облигаций
федерального займа (ГКО, ОФЗ). Не способствовала росту капиталовложений и
налоговая политика государства, сосредоточенная преимущественно на фискальных
функциях и в весьма малой степени стимулирующая производителей и инвесторов.
Финансовый сектор в процессе реформ быстро набирал обороты, приумножая
капиталы в результате расширения операций в сфере краткосрочного кредитования
и торговли, купли-продажи валюты, ценных бумаг и недвижимости, а также
различного рода посреднических услуг. Накапливаемые в финансовом секторе
значительные ресурсы, однако, лишь в крайне малых дозах инвестировались в
реальный сектор с его вялотекущей деловой активностью, высокими рисками и
низкой капиталоотдачей. Да и эти по сути мизерные инвестиции направлялись в
ограниченный круг наиболее эффективных проектов, связанных преимущественно с
развитием экспортоориентированных производств.
Инвестирование ресурсов финансового сектора обычно осуществляется двумя путями —
через долгосрочное кредитование при помощи портфельных инвестиций. Продвижению
по первому из этих путей препятствуют высокие процентные ставки по кредитам.
Портфельные же инвестиции осуществляются путем сделок с ценными бум агам и на
фондовом рынке. Его реальными и потенциальными участниками являлись около 2600
коммерческих банков, почти 600 инвестиционных фондов, более 500
негосударственных пенсионных фондов, около 3000 страховых компаний. Говоря о
возможностях российского фондового рынка, нельзя не иметь в вицу, что он сильно
перекошен: обороты государственных ценных бумаг вдесятеро превосходили обороты
корпоративных[4].
Реальный сектор, столкнувшийся в процессе реформ с клубком сложнейших проблем,
находится, как общепризнано, в состоянии глубокого упадка. Главная беда здесь,
очевидно, в том, что большая часть предприятий получивших в результате
приватизации полную хозяйственную самостоятельность, не ориентировалась на то,
чтобы перестроиться в соответствии с требованиями точной экономики. Объясняется
такое положение серьезными просчетами в политике привазации, утратой
контроля за деятельностью директората, незавершенностью процессов легитимизации
собственности. Новые собственники приватизированных предприятий, получившие их
диетически бесплатно, уже по чисто психологическим причинам не могут ощущать
себя их полноправными и законными владельцами. А потому многие из них вместо
поиска инвестиций и путей реорганизации систем управления и производства
используют активы подконтрольных предприятий для занятий различными «теневыми»
и «полутеневыми» операциями. В результате ресурсы реального сектора
перекачиваются в финансовый сектор или за границу .
Возможности использования предприятиями реального сектора рынка ценных бумаг для
финанснрования инвестиций чрезвычайно малы, хотя в стране в ходе реформ создано
около 30 тыс. акционерных предприятий. Причина проста: крайне узок круг
предприятий, акции которых были ликвидны. В этот круг входят отдельные
предприятия нефтегазовой, металлургической и автомобильной промышленности,
связи, а также пароходства, электростанции, лесопромышленые комбинаты. Кроме
того, значительная часть корпоративных акций приобретается не стратегическими
инвесторами, рассчитывающими на долгосрочное деловое партнерство, а
финансовыми, полностью нацеленными на получение спекулятивного дохода.
В нынешних кризисных условиях процессы структурной перестройки российской
экономики, инициируемые в первую очередь институциональными преобразованиями,
так или иначе идут по следующим направлениям.
Прежде всего происходят существенные сдвиги в отраслевой структуре
общественного производства. Однако лидерами при этом становятся не те
отрасли, что растут быстрее других (как при нормальном экономическом
развитии), а те, в которых спад производства меньше среднего. Такого рода
сдвиги, как свидетельствует мировой опыт, не отражают глубинных тенденций в
развитии производительных сил и во многих случаях носят временный, обратимый
характер. Именно так обстоит дело с рядом произошедших за последние годы
структурных сдвигов в российской промышленности; яркий пример — рост
удельного веса добывающей промышленности при снижении доли машиностроения в
общем объеме промышленного производства.
Вместе с тем можно отметить и некоторые фундаментальные структурные
изменения, которые представляются необратимыми. Одним из них является
наблюдающийся в последние годы рост доли услуг в валовом внутреннем продукте
страны, причем в 1994 г. доля услуг впервые превысила долю товаров. Особенно
динамично расширяются позиции торговли и общественного питания, финансов,
кредита и страхования. Другим важнейшим такого рода сдвигом следует считать
резкое сокращение объемов и удельного веса в ВВП продукции военно-
промышленного комплекса.
К числу изменений, которые могут считаться необратимыми, есть основания отнести
так же преобразования в размерно-организационной структуре производства. На
одном ее полюсе формируется быстро растущая сфера малого предпринимательства, в
составе которой на начало 1996 г.насчитывалось более 900 тыс. предприятий с
общим числом занятых в 14 млн. человек. В 1995 г. на этих предприятиях было
произведено 9% общего объема промышленной продукции, выполнено около 1/3
подрядных работ строительных организаций, реализовано 20% всего розничного
товарооборота. На противоположном полюсе идет интенсивный процесс
самоорганизации россииского капитала на базе интеграции промышленных,
финансовых, торговых и других предприятий. Она основывается на деловых связях,
договорах и отношениях собственности и приводит к созданию адекватных рыночной
экономике крупных хозяйственных структур — финансово-промышленных групп (ФПГ).
К середине 1996 г. в России было официально зарегистрировано 35 таких
групп.Помимо них в стране активно действуют сотни ФПГ, участники которых
предпочитают не оформлять свои отношения официально. Развитие ФПГ, должно было
способствовать значительному укреплению инвестиционного потенциала российской
экономики, осуществлению в ней прогрессивных структурных сдвигов, формированию
рациональных связей, повышению конкурентоспособности отечественного
производства[5].
Тем не менее при всей значимости оправданных позитивных перемен,
происходивших до недавнего времени в российской экономике под воздействием
реформ, нельзя утверждать, что уже нашли решение основные задачи структурной
перестройки. Они связаны прежде всего с необходимостью коренной модернизации
большей части предприятий, а таковая может быть обеспечена только путем
крупномасштабных инвестиций, на что сегодня расчитывать опять не приходиться.
Следовательно, чтобы приступить к полноценной структурной перестройке
экономики, необходимо возобновить нормальный инвестиционный процесс, а именно
восстановить к себе доверие у мерового сообщества. Пока этого не произошло,
говорить об успехах подобного рода перестройки преждевременно.
Демилитаризация и конверсия оборонной промышленности.
Ключевым пунктом предложенной Ю.В. Яременко программы экономической реформы
была конверсия оборонной промышленности и на ее основе – подъем общего
технического уровня российской экономики. Деградация гражданского сектора
экономики, раздавленного прессом гонки вооружений, пустеющее потребительское
пространство требовали неотложных изменений ситуации. Если ресурсы высоких
технологий использовать исключительно для производства вооружений и
одновременно форсировать экономический рост, то это ведет к деградации
гражданского сектора экономики и огромному перепотреблению первичных
ресурсов. Следствием становится сырьевой, экологический и социальный кризис.
Поэтому в работах и публичных выступлениях Ю.В. Яременко был поставлен вопрос
о чрезмерности военной нагрузки на экономику страны и о непродуманности
проводимой конверсии. Вместе со своими коллегами в ИНП РАН Ю.В. Яременко
сформулировал народнохозяйственную концепцию использования мощного научно-
технического, технологического и производственного потенциалов оборонно-
промышленного комплекса (ОПК) для модернизации производственного аппарата
национальной экономики.
В этих исследованиях значительное место отводилось выявлению потенциала
оборонного сектора и его возможной конструктивной роли в перестройке
экономики, обеспечении ее социальной переориентации. Задачи конверсии этого
сектора экономики Ю.В. Яременко связывал, в первую очередь, с повышением
общего технологического уровня народного хозяйства. В его работах выявлена и
прослежена тенденция усиления значимости региональных особенностей при
решении проблем конверсии.
Идеи реструктуризации и конверсии оборонного комплекса нашли развитие в
исследованиях, проводимых Институтом экономики УрО РАН [10-12]. Можно
выделить 5 основных этапов конверсии, характерных как для России в целом, так
и для ее крупных региональных центров.
Первый – этап административной конверсии (1989-1991 гг.). Для него
характерны использование традиционных административно-командных методов и
относительно регулируемое снижение военных расходов, закупок вооружений и
военной техники, ассигнований на НИОКР.
Второй – этап «обвальной» конверсии (1992-1994 гг.). В этот период
произошло резкое сокращение военных заказов, прекратилось централизованное
распределение ресурсов. Были разорваны кооперационные связи; практически
нерегулируемым стал процесс перепрофилирования оборонного производства. В то же
время в отдельных регионах, в частности в Свердловской области, началось
регулирование и согласование процессов конверсии в рамках областной пятилетней
программы увеличения производства гражданской продукции и непродовольственных
товаров народного потребления на конверсируемых предприятиях.
Третий – этап переноса конверсии преимущественно на региональный уровень
(1995-1997 гг.). Конверсия на этом этапе осуществлялась при минимальном участии
федерального центра, на основе выявления и использования финансовых ресурсов
территорий и отдельных предприятий. Именно в этот период стали формироваться
программы конверсии в рамках отдельных субъектов Федерации. Была сделана
попытка определить стратегию региональной конверсии, создать механизмы ее
регулирования, перейти от производственно-технологической к комплексной
конверсии ОПК территории.
Четвертый – этап осуществления конверсии в условиях финансового кризиса и
преодоления его последствий (1998-2000 гг.). На этом этапе предполагалось
обеспечить оптимизацию состава ОПК на базе системной и комплексной его
реструктуризации, провести конверсию предприятий, не вошедших в состав «ядра»
ОПК, осуществить согласованные институциональные,
производственно-технологические, управленческие, кадровые изменения как в целом
в ОПК области, так и на отдельных его предприятиях.
Пятый – этап реформирования и развития ОПК (2001-2006 гг.) в соответствии
с задачами военного строительства и с учетом основных параметров
Государственной программы развития вооружений на 2001-2010 гг. На этом этапе
должны быть созданы условия для устойчивого развития ОПК, разработки и
производства конкурентоспособной на внутреннем и внешнем рынках
высокотехнологичной продукции военного и гражданского назначения.
Развитие конверсионных процессов в соответствии с первыми четырьмя указанными
этапами не принесло ожидаемых положительных результатов, хотя проблемы
сохранения оборонных предприятий, их кадрового потенциала, увеличения
производства гражданской, в том числе и высокотехнологичной, продукции
разнообразного назначения были частично решены.
Однако многолетний опыт регулирования конверсионных процессов на Среднем
Урале выявил такую негативную тенденцию, как несистемность конверсии на
оборонных предприятиях, сведения ее почти исключительно к конверсии
производственных мощностей и технологий. Была подтверждена нецелесообразность
решения проблем конверсии на основе замещения военного производства выпуском
продукции гражданского назначения, о чем так настойчиво предупреждал Ю.В.
Яременко: «Смысл конверсии не в том, чтобы использовать оборонные предприятия
для производства гражданской продукции, а в том, чтобы попытаться
использовать ресурсы, сконцентрированные в оборонном секторе, для
реструктурирования всей нашей экономики». Недостаточно внимания уделялось
конверсии трудовых ресурсов организационных структур и управления. Это
выражалось не только в том, что в ряде случаев конверсионные проекты
разрабатывались без должной маркетинговой проработки и готовая продукция не
находила ожидаемого спроса. На предприятиях оборонного комплекса слабо велась
работа по изменению характерной для них громоздкой структуры, не уделялось
должного внимания преобразованию затратных экономических механизмов.
Возможности повышения технического уровня производства с помощью высоких
технологий, накопленных в ОПК, не были реализованы. Когда стала ясной
бесперспективность осуществления конверсионных процессов как с точки зрения
сохранения потенциала оборонного комплекса, так и с точки зрения готовности
гражданского комплекса воспринимать высокие технологии, подход к формированию
региональной программы конверсии был изменен. В программах развития Урала
была сделана попытка перейти к «экономической» конверсии, т.е. «конверсии
оборонного потенциала как использования накопленных в оборонном секторе
экономических ресурсов». Основной акцент в региональной программе конверсии
был сделан на поиск территориальных альтернатив использования ресурсов,
высвобождаемых из оборонного производства. Осуществление такой конверсии
потребовало более широкого взаимодействия центральных и территориальных
органов власти.
Отличительной особенностью реализованного на Урале подхода явилось
согласованное проведение институциональных, производственно-технологических,
управленческих и кадровых изменений как в целом по ОПК территории, так и на
отдельных предприятиях с ориентацией на приоритетные для региона цели:
специализация предприятий оборонного комплекса на производстве новейших
образцов вооружений и военной техники; перепрофилирование высвобождающегося
потенциала регионального ОПК в интересах территории; привлечение
конверсионных предприятий к созданию перспективной технологической структуры
промышленного комплекса и к решению социальных, экологических и других
территориальных проблем; адаптация предприятий ОПК к работе в рыночной
экономике; минимизация неблагоприятных социальных последствий конверсии.
Конкретные направления реструктуризации оборонного комплекса Среднего Урала,
реализующие эти цели, получили развитие в «Комплексной программе
реструктуризации и конверсии предприятий оборонной промышленности
Свердловской области на 1998-2000 гг.», разработанной при непосредственном
участии Института экономики УрО РАН.
Значительное внимание в этой программе уделено проблемам специализации,
кооперации и концентрации производства. Большинство конверсируемых
предприятий Свердловской области имеет собственные заготовительные
производства, в значительной мере не загруженные. Углубление специализации и
концентрации таких производств на отдельных предприятиях позволяют получить
системный эффект за счет увеличения загрузки производственных мощностей и
повышения технологического уровня производства, с одной стороны, и вывода из
эксплуатации излишних мощностей с другой. Кооперация при этом необходима не
только между конверсируемыми предприятиями, но и между конверсируемыми и
гражданскими. «Гибкие кооперационные связи с оборонной промышленностью – это
главный резерв быстрого преодоления неоднородности машиностроительных
технологий, их ведомственной разобщенности, создания материальных и
организационных предпосылок развития машиностроения как единого
разветвленного технологического комплекса».
Примером успешной экономической конверсии в Свердловской области служат
организованные в результате технологической реструктуризации конверсируемых
предприятий научно-производственные и технологические центры. Создан
технологический парк листовой механической обработки металла при ОАО
«УралНИТИ», центр изготовления печатных плат всех категорий сложности на ФГУП
ПО «Октябрь». Они обеспечивают резкое (до 10 раз) снижение себестоимости и
значительное повышение качества выпускаемой продукции. В настоящее время в ФГУП
«Научно-производственное объединение автоматики» создается региональный центр
входного контроля электрорадиоэлементов, центр сертификации и экспертной оценки
электронной продукции, приборов и систем автоматики, выпускаемых и используемых
на территории области.
В Свердловской области создан областной центр промышленной кооперации
(субконтрактинг), действующий в сферах аналитического, методологического,
информационного, маркетингового, технического и телекоммуникационного
взаимодействия предприятий. В соответствии с рекомендациями UNIDO, разработан
кодекс поведения сторон при организации кооперационных (субконтрактных)
отношений. В нем определены обязательства как предприятий-заказчиков
субконтрактной продукции, так и предприятий-подрядчиков, заинтересованных в
поиске заказов для загрузки своих производственных мощностей и обладающих
технологическими возможностями для ее изготовления.
Опыт разработки и реализации региональных программ конверсии свидетельствует
об очень слабых маркетинговых исследованиях, лежащих в основе решений по
перепрофилированию оборонных предприятий на выпуск гражданской продукции, на
что обращал особое внимание Ю.В. Яременко. В 2002 г. в Свердловской области
была разработана инвестиционная программа увеличения выпуска наукоемкой
продукции гражданского назначения на предприятиях ОПК на период до 2005 г. В
ее основу положено соизмерение потребностей регионального рынка в наукоемкой
гражданской продукции, выявленных в ходе маркетинговых исследований, с
инвестиционными и технологическими возможностями предприятий региона по ее
производству.
Это позволило определить основные сегменты рынка наукоемкой продукции,
производство которой целесообразно разместить на конкретных предприятиях
оборонного комплекса. Однако в сегодняшних условиях системное реформирование
ОПК становится более реальным в рамках федеральных округов, чем в
пределах отдельных субъектов Федерации. Основу такого реформирования должны
составлять глубокие качественные преобразования производственно-технологической
базы и переход к постиндустриальным ТУ (шестому и отдельным элементам
седьмого). В частности, существующий на территории Уральского федерального
округа (УрФО) научно-технический потенциал позволяет ориентироваться на
инновационную модель развития его экономики. В рамках округа возможно
комплексное, взаимосвязанное развитие научно-технической, производственной,
финансовой, социальной и институциональной сфер.
Реализация такой модели может быть обеспечена только при государственной
поддержке научно-технического развития.
Для экономики страны важно, чтобы задачи развития оборонно-промышленного
потенциала решались не в узких рамках специализированной военнопромышленной
базы, а на основе широкой интеграции с высокотехнологичным гражданским
сектором. Такой подход может быть реализован в рамках специальной программы
реформирования и развития ОПК УрФО. В ее основе лежит идея переориентации
отрасли с концепции «выживания» на концепцию «развития». Достаточно мощный
инновационный потенциал, сосредоточенный в ОПК округа, несмотря на значительные
потери в ходе проведения экономических реформ, остается надежной основой его
опережающего научно-технического развития и обеспечения саморазвития как
оборонных предприятий, так и гражданского сектора экономики.
При разработке сводной программы реформирования и развития ОПК УрФО более
реально, чем при разработке изолированных программ, достичь эффективного
использования государственного имущества, создать предпосылки для
инвестиционного развития, сокращения производственных затрат. В рамках такой
программы могут быть глубоко проработаны вопросы дальнейшей концентрации
оборонно-промышленного потенциала округа, интеграции науки и производства,
кооперации, углубленной производственно-технологической реструктуризации и
обновления основных фондов. В ней могут быть отражены перспективы создания и
использования технологий двойного назначения. Разработка такой программы в
рамках округа обеспечит учет военной специализации корпоративных структур,
определяемых государственной программой вооружений. На предприятиях ОПК,
входящих в УрФО, есть все условия для создания новых изделий и комплексных
систем вооружений и для повышения конкурентоспособности как военной, так и
гражданской продукции на мировых рынках.
Развитие черной металлургии как базовой отрасли экономики. В
середине 90-х годов Ю.В. Яременко отметил, что у нас существует неверное,
несколько механистическое представление об избыточном потреблении металла в
экономике.
Еще в начале 1993 г., когда тенденция снижения производства металла в стране
только обозначилась и показатели металлоемкости национального дохода и
потребления на душу населения в России были на уровне США, он отмечал, что
спад производства металла – это в целом неблагоприятное явление для
отечественной экономики. Конечно, в определенных пределах такой спад
допустим, так как избыточное потребление металла в некоторых секторах
экономики было результатом неэффективного инвестирования в оборудование с
коротким сроком жизни. Другим фактором «перепотребления» металла стали
технологии его обработки, при использовании которых много металла идет в
отходы.
Однако, наряду со сферами избыточного потребления металла, существуют сферы
его эффективного потребления с низкой ресурсной обеспеченностью. Поэтому
отечественная экономика в целом функционировала в условиях дефицита металла.
Такие сферы, как коммунальное хозяйство, жилищное строительство, пищевая
промышленность, инфраструктура рекреации, постоянно испытывали недостаток
металлоконструкций, поскольку в балансе распределения первичных ресурсов они
всегда были замыкающими отраслями, в то время как «ресурсорасточительные
сферы являлись существенным бременем для экономики, мешая наладить и
расширить выпуск новых видов продукции, остро нам необходимых». Поэтому, по
мнению Ю.В. Яременко, спад в черной металлургии означает, что, с одной
стороны, ликвидируется неэффективное металлопотребление, но с другой –
определенные сферы эффективного использования металла лишаются ресурсов, и
тем самым – перспективы развития.
Ученый пытался предостеречь многих экономистов и либеральных политиков от
попыток представить снижение объемов производства металла в качестве фактора
его экономии. По этому поводу он замечал, что либерализм в отечественной
экономической науке долго существовал под лозунгом: «Сократим производство
металла!», подразумевая при этом, что потребляется и производится слишком
много металла. Однако, например, Япония, будучи в территориальном отношении
гораздо меньшей страной, производит десятки миллионов тонн металла, что
помогло ей развивать транспортное машиностроение, судостроение и пр. Поэтому,
по его мнению, проблема состоит не в уменьшении производства металла, а в
том, чтобы снизить его расход в одних отраслях и повысить его эффективное
потребление в других.
Акцентируя внимание на текущей ситуации в экономике, Ю.В.Яременко отмечал,
что «пока экономическая наука не стремится показать, как новое хозяйственное
устройство и следующее за этим более эффективное использование ресурсов
откроют пространство для реструктурирования экономики в направлении развития
потребительского сектора, жилищного строительства». Такой анализ должен был
бы определить необходимый объем первичных ресурсов, прежде всего металла, для
развития этих новых секторов. И далее он делал предположение: «возможно, то,
что сейчас пытаются сэкономить, окажется меньше того прироста, который
потребуется для развития потребительского сектора, сферы услуг и т.д. Ведь
полное технологическое переустройство металлопотребляющих сфер, включая все
металлоемкие инвестиции, может идти не столь быстро, как хотелось бы, тогда
как темпы структурного сдвига в пользу потребительского сектора могут
оказаться более высокими. В результате, как ни парадоксально, наша, по мнению
многих ученых, металлоизбыточная экономика потребует достаточно быстрого
наращивания производства металла. В этом смысле опасность снижения
производства металла и энергии очень велика».
Это предположение подтвердилось в современной ситуации, сложившейся в
отечественной экономике с черными металлами. Недооценка стратегической роли
металлургии в экономике России, снижение степени влияния государства на
формирование и реализацию отраслевых программ развития привели к тому, что
структурные сдвиги в металлургии России происходили в направлении,
принципиально отличном от аналогичных процессов в западных странах. Так, из-
за существенного снижения производства черных металлов за период 1991-1999
гг. (в 1,5-1,7 раз – стали и готового проката и почти в 4 раза – производства
стальных труб) потребление стали на душу населения в РФ снизилось с 426
кг/чел в 1991 г. до 138 кг/чел в 1999г. В то же время в США за этот же период
оно возросло с 351 до 534 кг/чел, в Германии – с 505 до 670 кг/чел [13, c.
79]. В результате Россия, занимавшая одно из первых мест в мире по этому
показателю, значительно отстала от развитых государств. При этом спад в
производстве металла сопровождался, с одной стороны, относительным
увеличением масштабов экспорта (при неудовлетворенной реальной потребности в
металле внутри страны), с другой – сохраняющимся значительным импортом
металлопродукции, в том числе и тех видов, которые производятся на
отечественных предприятиях.
Начавшиеся в последние годы в России процессы промышленного роста уже вызвали
определенное увеличение потребности в черных металлах. По оценке
специалистов, продолжение этих процессов повлечет еще больший рост этой
потребности для создания основных фондов и рабочих мест как в промышленности,
где металлоемкость в 5-6 раз выше, чем в строительстве и сельском хозяйстве,
так и в других отраслях народного хозяйства. Параллельно будет расти
металлоемкость домашних хозяйств.
В то же время в высказываниях руководителей различного ранга поддерживается
идея развития металлургии как экспортно-ориентированной отрасли. При этом не
учитывается, что экспортная ориентация такой крупнейшей базовой отрасли может
привести к серьезным структурным диспропорциям в производстве и потреблении
металла. Ведь на внешнем рынке преимущественным спросом пользуются сырьевые
ресурсы и продукция низкой степени обработки (слитки, заготовки). Поэтому
отечественные потребители конечной продукции металлургии сталкиваются с
проблемой снижения уровня загрузки соответствующих мощностей и вынуждены
удовлетворять свои потребности за счет импорта.
Ю.В. Яременко считал, что для решения задач реструктуризации экономики
усиление экспортной ориентации металлургии будет иметь отрицательные
последствия. Он отмечал, что при некотором оздоровлении производства в
результате роста экспорта возникнет иллюзия улучшения экономической ситуации:
«на самом же деле такой поворот событий чреват тем, что сырьевые отрасли
начнут усиленно экспортировать ресурсы, наш сырьевой сектор начнет работать
сам на себя через экспорт». Поставки на внутренний рынок будут при этом
ограничиваться, «другие отрасли, включая машиностроение, могут вследствие
этого совсем зачахнуть, в результате структурная перестройка будет
происходить очень медленно. Это очень опасный и в то же время реальный
вариант».
Подчеркивая, что первичные ресурсы, к которым относится металл, при их
недостатке могут стать главным узким местом в преобразовании российской
экономики, он вместе с тем предостерегал и от приоритетного развития этого
сектора, считая что экономика должна развиваться поступательно при
одновременной качественной трансформации всех ее секторов, поскольку каждый
из них может оказаться роковым узким местом.
Однако такое сбалансированное развитие экономики невозможно на основе
использования только рыночных механизмов. Применительно к современной
Страницы: 1, 2
|
