Диплом: Малый, средний и крупный бизнес в рыночной экономике

Диплом: Малый, средний и крупный бизнес в рыночной экономике

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ

ДОНЕЦКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА

Курсовая работа

по дисциплине: «политэкономия»

на тему: «Малый, средний и крупный бизнес в рыночной экономике»

2002

Содержание

Введение.......................................................................3

1 Малые и средние предприятия..................................................4

1.1 Малые предприятия и их роль в экономике....................................4

1.2 Средние предприятия и их «нишевая» стратегия..............................12

2 Крупные предприятия.........................................................26

2.1 Большой бизнес: стандартность, дешевизна, качество........................26

2.2 «Гордые львы», «Большие слоны», Неповоротливые бегемоты»..................34

3 Государственная поддержка малого бизнеса....................................39

3.1 Мировой опыт..............................................................39

3.2 Опыт Украины..............................................................50

Выводы........................................................................55

Литература....................................................................57

Введение

Вопрос «Как функционирует современный капиталистический рынок?» ныне приобрел

неожиданную остроту в связи с радикальными переменами в экономике нашей

страны.

Может сложиться впечатление, что весь механизм рыночного хозяйства сводится

лишь к действию экономического закона спроса и предложения, стихийно

приводящего во взаимное соответствие цены, производство и потребление

товаров.

Современный капиталистический рынок нельзя понять, не изучая основных

действующих лиц, а так же происходящих в нем процессов, т.е. не изучая

капиталистические фирмы и их поведение в различных ситуациях. Мелкие и

средние фирмы, специализированные компании, ведущие монополии, эксплеренты –

каждая из этих типов фирм выполняет свой собственные незаменимые функции.

Только их сложное взаимодействие определяет катастрофическое или

благоприятное развитие событий на капиталистическом рынке, и лишь оно в

конечном счете придает гибкость всей рыночной экономике.

Современный период развития отечественной рыночной экономики войдет в период,

как период становления рыночной экономики. Конечно, всем нам хотелось бы, что

бы этот период завершился быстрее и мы стали свидетелями подъема нашей

экономики.

Что бы избежать ряда ошибок, нужно знать, к каким экономическим отношениям

стремиться, чей опыт использовать, как действует отдельный предприниматель и

сообщества предпринимателей в целом для обеспечения процветания и своей

фирмы, и своей семьи, и своего государства.

Я полагаю, что актуальность выбранной мною темы несомненно и будет оставаться

такой по мере вступления Украины в мировой капиталистический рынок.

В своей работе я постараюсь провести сравнительный анализ деятельности

крупных, средних и мелких предприятий, показать их роль и место в экономике и

получить соответствующие выводы.

1 Малые и средние предприятия

1.1 Малые предприятия и их роль в экономике

Каждый год в США создается около 700 тыс. новых компаний, причем большинство

из них представляет со­бой мелкие фирмы. Только появившись на свет, они

сра­зу включаются в конкурентную борьбу, победить в ко­торой на первый взгляд

не имеют ни малейших шан­сов.

В самом деле, мелкие компании обычно не распола­гают высокопроизводительным

оборудованием и испытывают трудности с финансовыми ресурсами. В своей

производственной программе они, как правило, не име­ют особо привлекательных

товаров и непрерывно опа­саются вытеснения с рынка более мощными

конкурента­ми. Не удивительно, что число прекращающих свою дея­тельность фирм

почти равняется числу вновь создавае­мых.

Тысячи предпринимателей, действующих в любой ка­питалистической стране в

сфере мелкого бизнеса, ка­залось бы, испытывают большие трудности но однако,

в целом они довольны своим положением.

Как подтвердило проведенное в Англии исследова­ние, 82% владельцев мелких

компаний не хотели бы, чтобы их предприятия стали большими. Отвечая на

во­прос об оптимальном размере своей фирмы, они в ос­новном считали, что в

ней должно работать не более 27 человек.

Таблица 1. Распределение запятых по предприятиям в 80-х годах, % ко всем

Следует отметить, что стремление к мелкому пред­принимательству не

уменьшается, а в последние годы даже растет. Данные табл. 1 позволяют судить

о мас­штабах мелкого бизнеса.

Известно, что монополии не могут полностью вытес­нить с рынка небольшие

предприятия. Но цифры циф­рам рознь: приводимые в табл. 2 показатели о доле

малых фирм позволяют говорить о том, что (по край­ней мере в количественном

отношении) мелкие пред­приятия представляют самый крупный сектор

капита­листической экономики.

Действительно, в большинстве капиталистических го­сударств не менее половины

всех занятых работают на мелких и мельчайших предприятиях, А для некоторых

стран эта доля значительно выше. Так, в суперсовремен­ной Японии половина

всех трудящихся занята только и мельчайших фирмах, а вместе мелкие и

мельчайшие предприятия дают работу 1/2 всех занятых японцев.

Роль мелкого бизнеса велика не только количествен­но/но и функционально,

иными словами, по тем зада­чам, которые он решает в экономике. На наш взгляд,

небольшие фирмы образуют своего рода фундамент, на котором вырастают более

высокие «этажи» хозяйства и который во многом предопределяет архитектуру

всего здания. В первую очередь это относится к интегриру­ющей, связывающей

экономику в единое целое роли мелких компаний (отсюда, кстати, происходит

латинизи­рованное обозначение этого типа фирм — коммутанты, т. е.

соединители).

Дело в том, что в принципе в рыночной экономике наличие платежеспособного

спроса на определенный то­вар должно автоматически рождать его предложение.

Но характерной чертой современного эффективного про­изводства является его

избирательность: оно экономиче­ски оправдано далеко не в любых условиях.

Так, крупное производство обычно эффективно лишь тогда, когда массово

выпускается более или менее од­нотипная продукция. В противном случае крупная

фир­ма по возможности не производит нерентабельные товары. Потенциально это

может быть источником глубо­ких диспропорций в хозяйстве.

Простейший пример: автомобиль является серийным, типовым товаром и потому с

выгодой производится крупными фирмами. Бензин для автомобиля опять-таки с

прибылью изготовляют другие крупные компании. А вот бензоколонки (за

исключением расположенных на самых интенсивных магистралях) фирмам-гигантам

содержать нет смысла, ибо слишком мала дневная вы­ручка, велики расходы на

заработную плату и т. д.

Без мелкого бизнеса сложилась бы парадоксальная ситуация. В изобилии

производимые и в достатке снаб­жаемые бензином автомобили не смогли бы

свободно перемещаться по стране из-за отсутствия сети бензо­колонок в

удаленных районах. И так практически в лю­бой отрасли.

Лишь коммутанты готовы использовать каждую воз­можность для бизнеса, все

остальные фирмы в этом смысле очень разборчивы.

Специализированное производство, скажем, выгодно при значительно меньших

сериях, чем крупное, но зато осуществляется только там, где сформировались

особые и при этом достаточно долговременные потребности (из­готовитель должен

накопить огромные специальные по­знания в очень узкой области и, естественно,

идет на связанные с этим затраты лишь при твердой уверен­ности, что такой

бизнес имеет будущее).

Венчурный (рисковый) капитал готов на любую сферу приложения, но тогда, когда

есть шанс в случае успеха получить сверхвысокую прибыль.

Другими словами, без мелких предприятий возник­ла бы «лоскутная экономика».

Некоторые потребности рынка удовлетворялись бы полностью, а остальные (т.е.

на базе которых нельзя развернуть масштабный, сверх-выгодный или

специализированный бизнес) игнориро­вались.

Напротив, постоянный поиск то появляющихся, то исчезающих общественных

потребностей и непрерывное приспособление к ним — основа стратегии

коммутан­тов. Не случайно, как показывают исследования, мелкие фирмы (в

отличие от всех прочих) обычно не занима­ются планированием своей

деятельности, а если и со­ставляют планы, то лишь самые краткосрочные. Мелкий

лавочник, наладивший в первый день пикетирова­ния базы военно-воздушных сил

США в Гринэм-Коммон британскими сторонницами мира их снабжение про­дуктами и

прохладительными напитками, вполне может служить символом такого подхода к

бизнесу.

Для экономики в целом деятельность мелких ком­паний оказывается важным

фактором повышения ее гибкости. По уровню развития мелкого бизнеса

специа­листы даже судят о способности страны приспосабли­ваться к меняющейся

экономической обстановке.

Так, английский журнал «Мидлэнд бэнк ревью», от­куда я позаимствовал табл. 2

, следующим образом охарактеризовал приведенные в ней показатели: «Боль­шая

роль мелких фирм в японской экономике рассмат­ривается как одна из главных

причин того, что япон­ская промышленность в целом является чрезвычайно гибкой

и умеющей быстро приспосабливаться к круп­ным сдвигам в мировой экономике».

Не менее важна роль мелких фирм в формировании конкурентных отношений в

капиталистической экономи­ке. Для отдельной маленькой компании столкновение с

монополией чаще всего кончается гибелью, знаменитым «удушением» аутсайдера.

Во взаимоотношениях всего мелкого бизнеса и крупного капитала роли

распределя­ются иначе. Атакующей стороной часто выступают мел­кие фирмы.

В последние годы в западной экономической прессе появился новый термин

«генсрика». Им обозначают бы­стро растущую группу (в основном небольших)

компа­ний, занимающуюся копированием продуктов ведущих фирм. Первоначально

это явление возникло в фарма­цевтике, затем распространилось на электронику и

це­лый ряд других отраслей.

Практически любое эффективное лекарство в настоя­щее время представлено на

капиталистическом рынке в двух вариантах: оригинальный препарат и его

много­численные копии с той же самой химической формулой. Последние, как

видно из данных табл. 2, намного дешевле.

Почему более дешевыми оказываются препараты мелких фирм, а не их

могущественных крупных конку­рентов?

Основную роль играют два фактора. Первый — ко­пируя уже известные лекарства,

генерики не несут ог­ромных расходов на научно-исследовательские работы,

следовательно, имеют низкие издержки. Второй — мо­нополии искусственно

завышают цены, а мелкие фир­мы этого не делают.

Предлагая равное по действию лекарство гораздо дешевле, мелкие фирмы

вытесняют крупных производи­телей со значительной части рынка. Например, 15

мел­ких производителей нифедипина (в нашей стране это средство известно как

коринфар) своей агрессивной ценовой кон­куренцией за несколько месяцев

добились снижения до­ли оригинального препарата концерна «Байер» на 50%.

Таблица 2. Стоимость оригинальных и химически тождественных лекарственных

Таким образом, деятельность мелких фирм-генерика выступает серьезным

ограничителем произвола монополистического ценообразования.

Отметим и еще одну характерную тенденцию в раз­витии современной

капиталистической экономики, полу­чившую название «снижение глубины

переработки про­дукта».

Суть дела такова. Для многих ведущих монополий присуще стремление произвести

сложное изделие, не обращаясь к помощи субпоставщнков, т. е. от начала до

конца. Но это означает, что должно существовать мелкое производство, причем

внутри гигантских концер­нов. Как правило, эти участки отличаются низкой

про­изводительностью труда. В результате концерн обраста­ет массой

неуправляемых мелких производств, слабо связанных с основной деятельностью

компании.

Так, крупный производитель автомобилей может за­нимать самые передовые

позиции в технологии произ­водства моторов, сборке автомобилей н т. д. Но

прак­тически нельзя добиться, чтобы высокоэффективно ра­ботали и все

подсобные производства, скажем, участок по обтяжке сидений кожей. Впрочем, до

поры до вре­мени неэффективность этого участка остается скрытой. Ведь продает

концерн не сиденья по отдельности, а весь автомобиль. И в готовом изделии

плохая работа одних участков уравновешивается хорошей работой других.

Что произойдет, однако, если конкурирующие монополии закроют у себя подсобные

производства и станут покупать более дешевые и качественные сиденья у мелких

фирм?

Издержки у них снизятся, и они смогут продавать машины дешевле, чем

цепляющийся за собственное про­изводство концерн. Рано или поздно и он

перейдет к закупкам комплектующих изделий на стороне.

По форме, таким образом, идет конкуренция между автомобильными монополиями.

По существу же, мелкие независимые производители конкурируют с мелкими же

подразделениями гигантских концернов и успешно вы­тесняют последних с рынка.

Мелкий бизнес выступает в роли скальпеля, срезающего малопроизводительные

подразделения концернов.

Маленькие и слабые по отдельности коммутанты как единый класс фирм

представляют значительную силу, способную наносить чувствительные удары даже

самым мощным монополиям. Постараемся разобраться, в чем ' заключается их

сила.

Два ее важнейших компонента (гибкость и много­численность мелких компаний)

уже неоднократно упо­минались. Компонент третий — это быстрое обновление

мелкого предпринимательства.

Как уже отмечалось, огромному числу ежегодно соз­даваемых новых компаний

противостоит почти столь же большое число ликвидируемых. Но разорения

со­ставляют лишь незначительный процент ликвидации, в ФРГ, например, в среднем

за 1980—1986 гг. — только 7%. Остальные 93% компаний вышли из дела без

круп­ных финансовых потерь.

Это создает благоприятную обстановку для формиро­вания нового бизнеса методом

проб и ошибок. Неудача одной мелкой фирмы не пугает ее вероятных

последо­вателей, как это наверняка было бы, если бы коммерческий неуспех был

синонимом банкротства.

Не случайно формирование новых фирм не прекра­щается даже в неблагоприятной

хозяйственной обста­новке. Например, за время последнего экономического

кризиса число регистрируемых в ФРГ новых компаний не только не сократилось,

но, напротив, возросло с 156 до 270 тыс. в год, или на 75%. Риск открытия

нового дела невелик, и мелкие предприниматели стремятся ис­пользовать любую

возникающую возможность.

Прочность позиций крупных фирм, таким образом, непрерывно проверяется

мириадами мелких компаний. Подавляющее большинство последних ожидает

пораже­ние, но на смену им приходят новые и новые. В целом же действия

мелкого бизнеса во многом формируют об­щую структуру рынка.

Не будь постоянного конкурентного давления со сто­роны мелких компаний,

крупным фирмам достаточно было бы заключить между собой взаимовыгодные

со­глашения. Никто не мешал бы им совместно повышать цены, сохранять

несовершенные технологии и т. д. Все­му этому препятствует мелкий бизнес,

эффективно сдер­живая свойственную гигантам тенденцию к застою.

Как, однако, выживает каждая небольшая фирма в отдельности, имеется ли у нее

действенная стратегия противостояния гигантам?

У таких фирм обычно имеются две возможные фор­мы поведения.

Первая форма поведения связана с выбором такой сферы деятельности, в которой

минимальный эффек­тивный размер предприятия очень невелик. Скажем, ма­ленькая

парикмахерская ни в чем не уступит большой: качество обслуживания, цены и

издержки зависят глав­ным образом не от численности, а от мастерства

пер­сонала.

Подобная ситуация часто складывается в самых раз­ных отраслях промышленности,

сельского хозяйства и сферы услуг. Вполне конкурентоспособными, например,

оказываются и семейная ферма, и программист-оди­ночка.

Пока малая фирма занимается своим небольшим де­лом, она даже имеет

существенные преимущества по сравнению с другими типами компаний. Так, мелкий

бизнесмен в своей предпринимательской деятельности ру­ководствуется

уникальными, не типичными для других капиталистических фирм мотивами.

Согласно уже упомянутому опросу владельцев мел­ких компаний в Великобритании

87% из них главным достоинством ведения собственного дела называют

воз­можность быть независимым и получаемое удовольст­вие от работы. И лишь 8%

ценят в своем бизнесе преи­мущественно возможность обогатиться. Там, где

при­быль невелика, а это не редкость в мелком бизнесе, такая структура

мотивации является крупным преиму­ществом.

Далее, у мелкой фирмы низкие издержки. При ее незначительных размерах

нулевыми оказываются бух­галтерские, складские, рекламные расходы. Очень

низ­ки затраты на управление и НИОКР.

Не следует забывать и о поддержке государства. Не­зависимые мелкие хозяева

традиционно рассматривают­ся им как олицетворение национальной

предприимчи­вости.

Мелкая фирма с указанной формой поведения мо­жет долго существовать, успешно

конкурируя и с рав­ными по размерам, и с большими компаниями. Но она почти

всегда остается мелкой. Те же факторы, кото­рые помогают выживанию,

препятствуют ее значитель­ному увеличению. Ведь становясь больше, она не

будет эффективной.

Вторая форма поведения мелкой компании — сим­биоз с крупной корпорацией. В

советской экономической литературе эта ситуация обычно рассматривается как

вариант скрытой потери свободы, как превращение мел­кой компании в придаток

монополии. Основания для такого взгляда, несомненно, есть.

В 1989 г. в связи с резким обострением ценовой кон­куренции на мировых рынках

западногерманские авто­мобильные концерны активно начали искать поставщи­ков

дешевых комплектующих деталей за пределами своей страны. Поиск оказался

успешным.

В результате многим старым поставщикам был разослан ультиматум: их

предложения отныне будут рассматриваться только, если они согласны продолжать

поставки по ценам на 5% меньше, чем у самого дешевого предложения

иностранного претендента.

Тон требований недвусмысленно свидетельствовал о зависимом положении мелких

фирм.

Подобных примеров можно привести великое множе­ство. Однако судить о

взаимоотношениях крупных и мелких фирм-партнеров только по ним было бы

ошиб­кой.

Во-первых, многие небольшие компании сознают опасность зависимости от

«старшего брата» и принима­ют меры предосторожности. Широко распространена,

скажем, тактика ограничения доли оборота, приходя­щейся на одного крупного

клиента.

Мелкая фирма стремится поставлять товары не­скольким крупным корпорациям с

таким расчетом, что­бы доля каждой из них в общих продажах фирмы не превышала

определенных объемов (обычно не более 20% оборота). В таких условиях она

всегда может про­тивостоять произволу одного крупного заказчика, опи­раясь на

заказы остальных.

Во-вторых, и это более важно, полное подчинение мелкого поставщика не

соответствует стратегическим интересам самих гигантов.

Дело в том, что получаемые от мелкой фирмы комп­лектующие детали впоследствии

становятся частью то­вара, производимого самим концерном. И мнение

по­требителей о продукции данной монополии зависит сре­ди прочего и от

качества поставленных мелкой фирмой деталей. Концерн, ущемляющий интересы

мелкого по­ставщика, рискует оттолкнуть или разорить его. За копеечную

экономию придется расплачиваться ухудше­нием качества собственной продукции и

соответству­ющим снижением ее конкурентоспособности.

Сознавая это, многие ведущие корпорации придер­живаются принципа «одного

поставщика» (для этого даже есть ставший интернациональным термин «сингл

сорсинг»). Каждую комплектующую деталь в этом слу­чае поставляет только одна

мелкая фирма. Вместо того чтобы ради снижения цен сталкивать между собой

не­сколько претендентов на заказ, концерн, исповедующий этот принцип,

предпочитает иметь одного постоянного мелкого партнера.

Разумеется, его предварительно тщательно отбира­ют, ищут наилучшее по цене и

качеству предложение. Но однажды вступив в деловые отношения, гиганты

проявляют себя как верные партнеры, особенно если мелкой фирме удается

приспособиться к их запро­сам.

Более объективная оценка последствий коопераций с крупной компанией для

мелкой фирмы включает, та­ким образом, и значительный риск утраты

независимо­сти, и большие выгоды сотрудничества с мощным парт­нером. Если

исход дела оказывается благополучным, перед мелкой фирмой открываются

возможности спе­циализации и ранее недоступные перспективы роста.

1.2 Средние предприятия и их «нишевая» стратегия

Крупные корпорации, подобно мамонтам, сильны своей всесокрушающей мощью;

мелкие, жалящие, словно москиты, — неизмеримым числом. Могут ли, борясь на

два фронта, выжить в этом враждебном окружении средние компании?

Примерно так характеризует основную проблему, стоящую перед средними фирмами,

американский эко­номист Роберт Кан, проанализировавший деятельность многих

тысяч компаний. Его оценка ситуации пессими­стична: уже долгие годы роль

средних фирм падает.

Но в этом «вымирающем» классе компаний есть важное исключение — преуспевающая

группа фирм, придерживающихся так называемой нишевой (или патиентной)

специализации.

Оставаясь небольшой по размерам, компания может стать одним из ведущих

поставщиков узкоспециальной продукции, общий спрос на которую сравнительно

не­велик. Смысл этой стратегии, используемой (как мы убедимся позже) не

только средними компаниями, со­стоит в сосредоточении усилий на пользующейся

имен­но ограниченным спросом продукции.

Если бы рынок соответствующих товаров был зна­чительным, все преимущества

оказались бы на стороне крупнейших производителей. Небольшую же рыночную нишу

способна заполнить товарами в масштабах стра­ны, а то и всего мира даже

скромная по размерам фирма.

Средняя американская компания «Грейт лейк кемикалз» является крупнейшим в

мире производителем бро­ма. А мелкая норвежская фирма КаМеВа удовлетво­ряет

30% мировой потребности в гребных винтах для роенных кораблей. Подобных

примеров можно приве­сти очень много. Не каждая патентная фирма является

мировым лидером, но любая имеет весьма специализированный конек, сферу, в

которой ее позиции очень сильна.

Что заставляет патентов столь узко ограничивать свою производственную программу?

Прежде всего, конечно, стремление уклониться от прямой конкуренции с ведущими

корпорациями своей отрасли. Борьба с гигантами в производстве стандарт­ной

продукции заведомо обречена на провал: именно о выпуске массовых товаров

эффективно крупное произ­водство. Однако в учете специальных запросов

потре­бителя преимущества на стороне той фирмы, которая посвятила свою

деятельность их изучению и удовлет­ворению. И здесь роли меняются.

Трудно представить себе, скажем, металлургический или металлообрабатывающий

концерн, который бы ак­тивно занимался поиском наилучшего варианта режу­щих

цепей для электропил. Ясно, что в общем оборот концерна на эти цепи придутся

лишь тысячные, если не миллионные, доли процента. Соразмерным доле будет и

усердие гиганта.

Между тем средняя фирма «Омарк» (США) только режущими цепями и занимается,

являясь всемирно при­гнанным лидером в этой области. Не надо быть экспертом,

чтобы понять, чьей продукции отдадут предпочте­ние лесорубы при поиске

наилучших орудий для тя­желого и опасного труда на лесоповале.

«Три года назад я бесплатно предоставил «Эппл» мою лицензию (на производство

дискетниц — перифе­рийных запоминающих устройств для ЭВМ. — А. Ю.). Я знал,

что они не смогут производить их так дешево, как я. Теперь они убедились в

моей правоте», — так прокомментировал Дж. Тендон (владелец фирмы) пол­ный

провал попытки одного из ведущих электронных концернов вторгнуться в сферу

деятельности его спе­циализированной фирмы. Даже такой вызывающий жест, как

бесплатная лицензия не помог крупной кор­порации в чуждой для нее сфере.

Повторяется уже знакомая нам по фирмам-комму­тантам ситуация. Успех приходит

не к объективно бо­лее сильной, а к более приспособленной к конкретной

обстановке компания. Только в данном случае потен­циальная опасность для

гигантов значительно больше. Мелкие фирмы даже при самом удачном для них

развитии событий не могут серьезно подорвать позиции крупного концерна. Иное

дело специализированные компании.

Уступая им один за другим сегменты некогда кон­тролировавшегося рынка,

крупная корпорация посте­пенно сужает сферу собственного бизнеса. Единый

ры­нок как бы распадается на сегменты, в каждом из ко­торых крупный концерн

уже не занимает ведущих пози­ции.

Проблемы такого рода, в частности, возникли в се­редине 80-х годов в

деятельности крупнейшего элек­тронного концерна мира ИБМ. Уступив

специализиро­ванным фирмам рынок суперкомпьютеров я средних ЭВМ, отстав в

разработке персональных компьютеров, компания по-прежнему многократно

превосходила лю­бого из соперников, но почти нигде уже не была лиде­ром.

Понадобились чрезвычайные усилия, чтобы вернуть утраченные сегменты рынка.

И все же прямые схватки специализированных фирм н ведущих монополий скорее

исключение, чем правило. Рынок товаров, производимых патиентом, слишком узок,

чтобы привлекать гиганта. А масштабы производства последнего слишком велики,

чтобы небольшая специа­лизированная фирма рискнула соревноваться с ним в

изготовлении массовых продуктов.

Конкуренция приобретает потенциальную форму, напоминает вооруженное

перемирие: вспышка активной борьбы происходит лишь в случае вторжения одной

из сторон в чужую область.

Компании, придерживающиеся патентной стратегии, имеют и известные

преимущества по отношению к дру­гим основным соперникам в конкурентной борьбе

— мелким неспециализированным предприятиям. Если по­пытаться кратко

определить суть этих преимуществ, то они связаны с их повышенной

устойчивостью,

Клиент, отказавшийся от стандартного товара и це­ленаправленно ищущий какой-

то особенный, очевидно, имеет для этого веские мотивы. Рынок, на который

работает специализированный производитель, поэтому ме­нее подвержен

колебаниям.

В начале 1989 г. швейцарский эксперт по маркетин­гу X. Фризевинкель

опубликовал прогноз развития фар­мацевтической промышленности ФРГ в связи с

пред­стоящим изменением порядка оплаты лекарств через больничные кассы.

Уникальность исследования состояла в том, что в нем анализировалось состояние

фирм от­расли перед заранее запрограммированным кризисом.

Дело в том, что раньше оплату очень дорогих на За­паде лекарств средний

житель ФРГ производил не из своего кармана, а за счет финансируемой

профсоюзами и государством больничной кассы. Теперь же касса резко сократила

дотации. Для фармацевтических ком­паний это равносильно неизбежному падению

спроса на их продукцию.

В каком же состоянии подошли разные группы фирм к кризисной полосе?

X. Фрнзевинкель анализировал компании отрасли по 32 показателям и пришел к

выводу, что существуют 5 основных типов фирм. Для наглядности он назвал их

«гордыми львами», «могучими слонами», «неповоротли­выми бегемотами», «хитрыми

лисами» и «серыми мы­шами».

К трем первым группам мы вернемся несколько поз­же. Судьба же «хитрых лис» и

«серых мышей» имеет прямое отношение к проблеме специализации компаний.

«Хитрые лисы» (по Фризевинкелю, — предприятия, про­водящие успешную нишевую

политику) благополучно перенесут кризис. Как правило, каждая из «лис»

яв­ляется лидером по выпуску 2—3 препаратов и к тому же имеет достаточные

финансовые ресурсы.

Иное будущее ожидает «серых мышей». Для мелкой или средней фирмы низкий

уровень специализации в трудные времена губителен. Не имея коронных

продук­тов, она сразу столкнется с падением выручки, а не­хватка денег, в

свою очередь, лишит се шансов выпу­скать такие продукты впоследствии.

По мнению X. Фризевинкеля, «в сущности, этот биз­нес подобен жизни бабочки-

однодневки, которая уже завтра будет дрожать, размышляя, останется ли она

жива послезавтра».

В итоге специализированная фирма значительно жиз­неспособней равной и даже

большей по размерам уни­версальной. Из 76 «мышей» 15 выделены особо как

практически обреченные. Характерно, что существенная их часть (11) была

крупней некоторых перспективных «лис». А самая большая «мышь», в расчетах X.

Фризспинкеля, в 4 раза крупнее самой мелкой «лисы», но это не увеличивало

шансов «мыши-переростка».

В более общем плане можно сказать, что сильные стороны компании-патиента

связаны с доминирующим положением в рамках занимаемой ниши. На этом рын­ке

они являются мини-монополиями: пусть их товар очень специфичен и редко кому

бывает нужен, но если потребность все же возникла, то обращаться приходит­ся

к узкому кругу компаний. Ведь, кроме них, никто ни­чего подобного не

производит.

Здесь равно бессилен и мелкий, и крупный конку­рент. Здесь основа

уверенности, что покупатель обра­тится именно к твоей фирме. Здесь истоки

формирова­ния выгодных цен и прочих условий.

Исследования показывают, что существует прямая зависимость между

контролируемой фирмой долей рын­ка и успехом ее деятельности. Эта зависимость

такова:

Доля на рынке Норма прибыли

7% 9,6%

7-14% 12,0%

14-22% 13,8%

22-36% 17,9%

36% 30,2%

Проследим теперь за типичным путем развития патиентной компании. При всех

преимуществах, создавае­мых узкой специализацией, он не является легким.

Прежде всего найти (или создать) собственную нишу весьма трудно. Несложные

изделия попутно произ­водятся фирмами общего профиля. Особые запросы

от­дельных групп потребителей учитываются с помощью модификаций серийной

продукции. Слишком специфиче­ские заказы (своего рода прихоти отдельных

клиентов) не создают устойчивого рынка. Вот почему формирова­ние ниши

представляет собой целое искусство.

И видимо, небезынтересно привести советы, которые дает Р. Кан владельцам

средних фирм:

«Сегментируй рынок. Подразделяй его по отдельным товарам, потребителям,

ценам, качеству, маркам, спо­собам сбыта, географии, сервису и т. д.

Обязательно сделай что-нибудь, чтобы сегментировать его!

Отличайся от других. Сделай свою фирму совершен­но непохожей на конкурентов.

Стремись к оригинально­сти. Добивайся различий в каждом функциональном

ас­пекте, влияющем на покупателя».

По мере того как фирма накапливает опыт и кон­центрирует ресурсы в

„избранной" узкой области, ниша все более надежно защищает ее от вторжения

конку­рентов. Однако параллельно нарастает опасность дру­гого рода. Патенты,

технология, специализированная сбытовая сеть — все это и многое другое, чем

владеет компания, имеет цену лишь до тех пор, пока существует та особая

рыночная потребность, на удовлетворение ко­торой они ориентированы.

Патиент становится заложником рыночной ниши, ко­торую занял или сам создал.

До тех пор пока она су­ществует, он обладает массой преимуществ. Стоит ей

исчезнуть — и для патиента это окончится катастро­фой. Слишком много средств

вложено в узкую область, а изменение производственного профиля почти

невоз­можно.

В 50-е годы американская фирма «Скрипто» успешно специализировалась на

выпуске дешевых письменных принадлежностей (автоматические карандаши). Но в

(60—70-е годы на этом рынке произошла маленькая тех­нологическая революция.

Французская фирма «Бик» вы­пустила свои знаменитые шариковые ручки,

сочетающие дешевизну и удобство при письме. Для компании ши­рокого профиля

это вряд ли стало бы большой пробле­мой: мало ли нововведений такого масштаба

осуществ­ляется в разных отраслях, не оказывая значительного влияния на

действующие в них фирмы. Но для фирмы «Скрипто» это было катастрофой. Спрос

на автомати­ческие карандаши — единственную опору ее бизнеса— снизился во

много раз.

Еще большее разрушительное воздействие на дея­тельность специализированных

фирм оказывают круп­ные структурные перестройки хозяйства, которые

«унич­тожают» сразу десятки и сотни патиентов. Приведем ха­рактерный пример.

Основные достижения электроники, как известно, исторически концентрировались

в радиотехнике, произ­водстве ЭВМ и военной сфере. Именно в интересах этих

отраслей осуществлялось большинство разработок. Но попутно удалось решить

массу проблем машино­строения и точной механики, что радикально изменило

требования к продукции этих отраслей.

Так, выпуск кварцевых часов обусловил ликвидацию многих фирм, производящих

механические часы. Произ­водством значительной части измерительных приборов

скажем, весов) занялись электронные фирмы, посколь­ку «сердце» современного

прибора — это микропроцес­сор. Механическая часть стала второстепенной, и

тради­ционные изготовители, накопившие опыт именно в ее производстве,

остались не у дел.

Патиенты разорялись не потому, что выпускали пло­хую продукцию. Напротив,

обычно она была превосход­ной. И не потому, что отстали от технического

про­гресса в своей области (при изготовлении хороших ме­ханических часов,

например, используются прецизион­ные станки наивысшей точности), а потому,

что в изме­нившихся условиях их специальные познания обесцени­лись. Ничего же

другого они делать не умеют.

Если взглянуть на эту ситуацию с более широких общеэкономических позиций, то

видна связь функций специализированных фирм на рынке и их судьбы. Сво­им

возникновением они обязаны сложности и многооб­разию экономических

потребностей, в том числе суще­ствованию редких и нетипичных, но от этого не

менее важных. Приспособившиеся к их удовлетворению фир­мы процветают, но

одновременно теряют гибкость и способность менять род деятельности.

Когда трудностей такого рода не возникает (т. е. когда избранная патиентом

ниша оказывается перс­пективной), то перед специализированной фирмой

от­крываются возможности роста. В способности достичь значительных размеров,

кстати, заключается важное ка­чественное отличие патиента от

неспециализированной мелкой компании. Первоначально фирмы обоих типов могут

быть невелики. Но коммутант остается таким на­всегда, а патиент растет, ибо

ниша эффективно защи­щает его от конкурентов.

Увеличение размеров, однако, порождает свои осо­бые проблемы. Для многих

нишевых компаний успеш­ный рост становится прелюдией поглощения.

Исследования Ифо-института (Мюнхен), например, показывают, что существует

критический размер пред­приятия (от 200 до 500 занятых), при котором оно в

большей степени, чем мелкие, или, напротив, крупные фирмы уязвимо по

отношению к захватам. Вряд ли слу­чайным совпадением можно считать, что как

раз этот критический размер типичен для средних фирм нишевой ориентации.

Дело в другом. Патентная компания уже достаточ­но велика, а это значит, что

она привлекает внимание крупных корпораций. К тому же она обладает ценным

опытом, и ее захват может быть единственным путем получения доступа к

патентам, ноу-хау, специализиро­ванной сбытовой сети.

Напомним, что попытка прямого вторжения на ры­нок, контролируемый патентом,

может закончиться для гиганта плачевно. Победить специализированную фирму к

ее области трудно, захватить целиком — часто го­раздо легче.

Как ни странно, поглощению может способствовать и сама жертва. При всех своих

достоинствах патиентпая стратегия имеет «встроенный» недостаток:

ограни­ченность размера ниши, т. е. рынка, на который рабо­тает

специализированная компания. Приближение к этому пределу ставит фирму перед

трудным выбором.

Можно сохранить свою производственную програм­му, но тогда придется

отказаться от дальнейшего роста. Можно освоить новые товары или выйти с

прежними на новые (скажем, зарубежные) рынки. Однако это свя­зано с крупными

капиталовложениями и большим рис­ком: за пределами своей ниши компания не

имеет при­вычных преимуществ.

Экономисты отмечают, что у средних предприятий часто преобладает не страх

перед поглощением, а ин­терес к кооперации (в частности, международной) в

рамках мощной транснациональной корпорации. Не за­будем, что в конце концов

независимость не является самоцелью для капиталистического предприятия.

Мно­гие фирмы предпочитают влиться на выгодных условиях в крупную корпорацию,

чем ради сохранения самостоя­тельности обречь свою фирму на застой или пойти

на значительный риск.

Западногерманская компания «Наттерманн» — ти­пичный патиент. Сравнительно

небольшая по размерам она является крупнейшим в Западной Европе

произво­дителем растительных лекарственных средств (фнтомс-дмцина). Долгое

время фирма преуспевала, но во вто­рой половине 80-х годов наступил кризис

развития. Воз­никла реальная угроза, что компания не сумеет вос­пользоваться

«зеленой волной» — возросшей тягой по­требителя к натуральным продуктам.

По расчетам, финансировать соответствующие про­граммы исследований может лишь

фирма, имеющая оборот в 5 раз больший, чем компания «Наттермаин».

Осознав это, ведущие менеджеры «Наттерманна» стали добиваться поглощения

фирмы каким-либо фармацевти­ческим гигантом. Что, кстати, оказалось нелегким

де­лом. Сначала с таким проектом не хотели согласиться владельцы: они видели

в предложении управляющих «предательство». Потом антитрестовские органы ФРГ

фактически блокировали ее союз с любым из крупных национальных

производителей. Более мелкие компании не могли заплатить за эту фирму

достаточную сумму. Лишь с трудом был найден иностранный партнер — французский

концерн «Рон-Пуленк».

Поглощение специализированной фирмы обычно не приводит к ее полному

растворению в структуре более мощной корпорации, осуществившей захват. Самое

цен­ное, что приобрела крупная фирма, — это производст­во, оптимально

приспособленное к удовлетворению за­просов определенного круга потребителей.

Ликвидиро­вать его было бы непозволительным расточительством.

Поэтому бывший независимый патиент управляется как дочернее общество с

высокой степенью автономно­сти. Именно это и произошло, в частности, с

компанией «Наттерманн» в рамках концерна «Рон-Пуленк».

Более того, нередко патиент как бы продолжает са­мостоятельное существование.

Так, английская фирма. выпускающая дорогие спортивные автомобили «Ягуар»,

сначала была поглощена концерном «Бритиш Лейланд». потом вновь обрела

независимость, затем вошла в со­став компании «Форд». Хозяева менялись, а

основные направления деятельности этой фирмы оставались преж­ними.

Деятельность патентов, избежавших поглощения, может развиваться по трем

направлениям:

1) умеренный рост в рамках ниши;

2) превращение в ведущую монополию с сохране­нием нишевой специализации;

3) превращение в массового производителя с выхо­дом за пределы ниши.

Первое направление типично для подавля­ющего большинства патиентов. Их

деятельность в этом случае подчиняется уже описанной стратегии узкой

спе­циализации. Качественно фирма не меняется, лишь по­степенно растут ее

размеры.

Второе направление используется лишь очень немногими компаниями. Для этого

недостаточно усилий самого патента. Необходимо еще благоприятное сте­чение

обстоятельств. Нужна определенная (редко встре­чаемая на практике)

параллельность роста самого патиента и того сегмента рынка, который он

обслуживает. Если рынок растет слишком медленно, патиент навсегда останется

небольшой фирмой. Если слишком быстро, то патиенту вряд ли удастся удержать

его за собой: на­верняка туда вторгнутся более мощные конкуренты.

Примером удачной нишевой специализации может служить западногерманский

электротехнический кон­церн «Роберт Бош». Его бурный рост в послевоенный

период практически не встретил противодействия лиде­ров отрасли, поскольку он

производил не электротех­нику вообще, а электротехнику для автомобилей. Такая

специализация и первоначально небольшие размеры рынка служили концерну

надежной защитой.

Компания уже достигла значительных размеров, ког­да начался бум

«электронизации» автомобиля, и она смогла извлечь из него максимальную

выгоду, практи­чески не допустив в эту сферу ни одного из крупных

конкурентов. В настоящее время компания «Роберт Бош» входит в число 100

крупнейших корпораций мира (в 1988 г. — 55-е место).

То, что лишь крохотное меньшинство патиентов до­стигает размеров

монополистических гигантов, таким образом, не вызывает удивления. Более

сложен другой вопрос. Почему, даже превратившись в монополию, мно­гие

компании остаются верны нишевой стратегии? Более того, почему фирмы, иным

путем достигшие гигантских размеров, также порой начинают ее осуществлять?

Ведь они уже входят в число ведущих компаний и, казалось бы, не нуждаются в

защитных свойствах ниши.

«Мы осуществляем капиталовложения или захваты­ваем другие фирмы только в

рамках уже имеющихся подразделений концерна. Наша цель состоит в том, что­бы

стать лидером в производстве каждого товара, вхо­дящего в нашу программу. И

мы решительно не же­лаем дополнительно расширять эту программу». Такой

манифест нишевой стратегии — стремление к лидерству на узких сегментах рынка

— кажется уместным для не­большой, лишенной амбиций компании. В

действитель­ности же он взят из программного выступления Ж.-Р. Форту, шефа

одного из крупнейших французских кон­цернов «Рон-Пуленк».

Рисунок 1. Варианты стратегического положения крупных компаний на рынке

Для выяснения причин приверженности многих круп­ных компаний нишевой

стратегии нам понадобится не­большой теоретический экскурс. Диаграмма (см.

рис 1) показывает типичную ситуацию раздела рынка опреде­ленного товара между

разными производителями.

Прежде всего обратим внимание на общие контуры рынка. Спрос концентрируется

вокруг некоторого сред­него, типичного на данный момент уровня качества и

соответственно цены товара (на графике, вокруг точки 0). Дорогих товаров

сверхвысокого качества или деше­вых и плохих продуктов сбывается существенно

мень­ше.

Подобная естественная структура спроса предопре­деляет особое положение на

рынке компании-лидера. Он не просто «первый среди равных». Видно, что

зани­маемый им сегмент рынка по размерам (на графике — но площади)

значительно больше сегмента любого из конкурентов.

Это объясняется тем, что лидер удовлетворяет наи­более ходовую рыночную

потребность, тогда как осталь­ные — более редкие. Вот почему среди самых

крупных фирм отрасли нет примерного равенства сил. Даже вто­рая по величине

компания мала (а значит, во многих отношениях и слаба) по сравнению с

доминирующей фирмой.

Проанализируем положение подобного вице-лидера (в реальности такая фирма

может занимать второе, третье и пятое место), которое крайне противоречиво.

С одной стороны, как всякий массовый производи­тель, вице-лидер заинтересован

в увеличении серийно своего производства, что возможно при ориентации па

пользующиеся наибольшим спросом разновидности товара (на графике это

выразилось бы в приближении центра его производственной активности точки А к

точ­ке 0).

С другой стороны, чем ближе он к точке 0, тем чаще его товары вступают в

прямую конкуренцию с товарами лидера отрасли (на графике растет взаимное

перекры­тие их сегментов рынка). А это, если учесть превосхо­дящую мощь

доминирующей фирмы, весьма опасно.

Конкретный вице-лидер в конкретной обстановке мо­жет, конечно, разработать

любую линию поведения. Но все равно, выигрывая в одном, он проигрывает в

дру­гом: либо рискует снижением эффективности массового производства, либо

усилением конкуренции с лидером.

Недаром в финансовой прессе периодически (хотя и не совсем всерьез)

появляются размышления о «про­клятии», тяготеющем над фирмами, близко

приблизив­шимися к лидеру. Подтверждается это и некоторыми статистическими

данными. Проследим, как меняется чис­ло захваченных компаний в зависимости от

изменения их размеров (табл. 3).

Самые крупные корпорации почти не подвергаются захватам. Во «втором эшелоне»

наблюдается пик погло­щений (в 1972—1982 гг. он пришелся на фирмы,

зани­мавшие с 51-го по 100-е место в списке крупнейших кор­пораций

Великобритании, в 1982—1986 гг. — с 101-го по 200-е место).

Для более мелких фирм вероятность потери неза­висимости снижается, и лишь при

дальнейшем умень­шении размеров компаний вновь наблюдается тенденция к росту.

Последнее вряд ли нуждается в подробных комментариях: то, что мелкие фирмы

чаще поглощают­ся, чем крупные, достаточно очевидно.

Таблица 3. Число английских фирм, подвергшихся поглощению или слиянию, % к