Внешнеэкономическая деятельность

Внешнеэкономическая деятельность

выступили с протестом.

РЕАКЦИЯ ЦЕН НА ФАКТОРЫ ПРОИЗВОДСТВА В ДОЛГОСРОЧНОМ ПЛАНЕ

Однако в конце концов владельцы одинаковых факторов производства

приноровятся к изменившейся ситуации. Некоторые американские рабочие-

суконщики перейдут на более высокооплачиваемую работу в сельском хозяйстве,

что поведет там к снижению ставок заработной платы и росту их в суконной

промышленности. Часть пастбищ будут обращена в пахотные земли, так что

арендная плата в различных районах страны снова сравняется. Точно так же за

рубежом сельскохозяйственные рабочие и землевладельцы обратятся к суконной

промышленности, где доходы выше, и в результате оплата услуг факторов здесь

снизится, а в производстве пшеницы - возрастет.

Если факторы производства отвечают перемещением в сектора, где плата

за них выше, вернутся ли все ставки заработной и арендной платы к прежнему,

существовавшему до начала торговли уровню? Нет, не вернутся. В конце концов

ставки заработной платы всех американских рабочих, где бы они ни работали,

снизятся по сравнению с прежним уровнем, а ставки всех рабочих в остальном

мире - возрастут; в то же время арендная плата повсеместно увеличится в США

и снизится в остальном мире.

Этот важнейший итог проистекает из неравномерности изменений спроса

на факторы производства. Производство пшеницы требует больше земли и менее

трудоемко, чем производство сукна. Следовательно, объем факторов,

необходимый для расширения выпуска в растущем секторе, никак не может

соответствовать тому, что высвобождается в другом секторе, пока не

произойдет корректировка цен. В США, например, растущее производство

пшеницы порождает спрос на большое количество земли и на совсем небольшое

количество рабочей силы, тогда как сокращение выпуска сукна ведет к высокой

безработице и очень небольшому высвобождению земли.[8]

Чем-то приходится поступиться. Существует только один способ привести

масштабы использования рабочей силы и земли в соответствие с их

предложением на национальном рынке: изменение цен на факторы производства.

Специализация на пшенице, требующей относительно больше земли и меньше

трудовых затрат, повсеместно в США ведет к повышению арендной и снижению

заработной платы. Рост арендной платы и сокращение оплаты труда будут

продолжаться до тех пор, пока производители не найдут новых способов

производства пшеницы и сукна - более экономных в отношении земли и более

трудоемких. Когда это произойдет, рост арендной платы и падение заработной

платы постепенно прекратятся. Тем не менее в США арендная плата останется

выше, а заработная плата - ниже, чем до установления торговых отношений.

Аналогичные рассуждения показывают, что в остальном мире итог будет

противоположным: рост заработной платы и снижение арендной платы.

Таким образом, в обеих странах внешняя торговля ведет к абсолютному

обогащению одних и абсолютному ухудшению положения других.

ТЕОРЕМА СТОЛПЕРА - САМУЭЛЬСОНА

Вольфганг Ф. Столпер и Пол Самуэльсон доказали, что при определенных

предпосылках внешняя торговля действительно делит общество на тех, кто в

результате остается в чистом выигрыше, и тех, кто песет потери.

Предпосылки: страна производит два товара (например, пшеницу и

сукно), используя два фактора производства (например, землю и труд); ни

один из товаров не используется для производства другого; существует

абсолютная конкуренция; предложение факторов задано; для производства

одного из товаров (пшеница) интенсивно используется земля, а второй (сукно)

является трудоемким как в условиях внешней торговли, так и без ее; оба

фактора могут перемещаться между секторами (но не между странами);

установление торговых отношений приводит к росту относительной цены на

пшеницу.

Теорема Столпера—Самуэльсона: при перечисленных выше предпосылках

установление торговых отношений и свободная торговля неизбежно ведут к

росту вознаграждения фактора, интенсивно используемого в производстве

товара, цена на который растет (земля), и снижению вознаграждения фактора,

интенсивно используемого в производстве товара, цена на который падает

(труд), вне зависимости от того, какова структура потребления этих товаров

владельцами факторов производства.

Заслуга Столпера и Самуэльсона не только в том, что они строго, а не

при помощи отдельных примеров доказали это следствие, но и в том, что они

показали: результат нисколько не зависит от того, какие товары

приобретаются для личного потребления семьями землевладельцев и рабочих.

Этот вывод противоречил интуитивному представлению многих экономистов, что

если бы рабочие тратили значительную часть своих доходов на сукно, то его

удешевление в результате внешней Торговли все-таки привело бы к росту их

реальных доходов. Теорема показала, что этого не происходит. Почему -

объясняется в обобщении теоремы Столпера - Самуэльсона, проведенном в 1965

г. Рональдом Джонсом. В рамках настоящей модели имеет место эффект усиления

(magnification effect): 10%-ное повышение относительной цены на один из

товаров (например, пшеницу) вызывает еще больший (в процентном отношении)

рост вознаграждения интенсивно используемого фактора (земли) в пересчете на

сукно, и к сокращению вознаграждения другого фактора (труда), так что

покупательная способность труда в отношении сукна снижается, несмотря на

удешевление последнего. Таким образом, в итоге изменение в соотношении

между вознаграждением факторов усиливается по сравнению с обусловившим его

изменением в соотношении цен на сукно и пшеницу. Следовательно, ставки

заработной платы снижаются в пересчете как на пшеницу, так и на зерно.

ТЕОРЕМА О ВЫРАВНИВАНИИ ЦЕН НА ФАКТОРЫ ПРОИЗВОДСТВА

Та же самая исходная модель «2х2х2» (два фактора, два товара, две

страны), показывающая, что в результате установления торговых отношений

один из факторов терпит убытки, позволяет сделать еще более удивительные

выводы относительно воздействия внешней торговли на цены факторов и

распределение доходов. В конце 40-х годов П. Самуэльсон доказал положение,

которое позднее легло в основу теоремы о влиянии внешней торговли на

межстрановые различия в ценах факторов.

Предпосылки: 1) имеется два фактора производства (например, земля и

труд), два товара (пшеница и сукно) и две страны (США и остальной мир); 2)

все рынки являются конкурентными; 3) предложение каждого фактора жестко

задано; 4) в обеих странах каждый фактор используется с полной загрузкой

как в условиях международной торговли, так и в ее отсутствие; 5)

транспортные и информационные издержки отсутствуют; 6) торговля является

свободной - государства не прибегают к тарифам или другим торговым

ограничениям; 7) производственные функции для каждого товара,

устанавливающие связь между объемом его выпуска и затратами факторов,

идентичны в обеих странах; 8) производственные функции являются линейно-

однородными (если затраты каждого из факторов возрастут на 10%, то выпуск

также увеличится на 10%) и 9) не обладают свойством «обратимости факторной

интенсивности» (если сукно выступает относительно трудоемким товаром при

одном соотношении заработной и арендной платы, то оно останется им и при

других соотношениях); 10) обе страны после установления торговых отношений

продолжают производить оба товара.

Теорема о выравнивании цен на факторы производства: при выполнении

всех перечисленных выше предпосылок внешняя торговля ведет к выравниванию

цен не только на товары, но и на факторы производства, так что в обеих

странах ставки заработной платы у всех рабочих будут одинаковы, так же как

и ставки арендной платы за все земельные участки, вне зависимости от

существующей структуры спроса или обеспеченности факторами производства в

каждой из стран.

Это очень интересный вывод. Отсюда следует, что в итоге ставки

заработной платы рабочих во всех странах сравняются даже без миграции

рабочей силы между странами. При наличии международной торговли это

становится возможным и в рамках данной модели, поскольку факторы, которые

сами не могут перемещаться из страны в страну, в конце концов косвенным

образом экспортируются и импортируются в виде товаров. Внешняя торговля

заставляет США продавать пшеницу и закупать сукно. Для производства пшеницы

интенсивно используется земля, и фактически посредством международного

обмена товар, «насыщенный землей», вывозится в другие страны в обмен на

сукно, «насыщенное трудом». Как если бы каждый фактор сам вывозился в ту

страну, которая раньше испытывала в нем недостаток.

Даже самое беглое знакомство с реальным состоянием дел в мире

позволяет утверждать, что эти выводы не соответствуют действительности. Как

раз одним из наиболее драматичных результатов экономического развития

является то обстоятельство, что один и тот же фактор производства, например

труд одинаковой квалификации, в разных странах оплачивается по-разному.

Межстрановые различия в заработной плате за одинаковый труд довольно велики

и, по всей видимости, продолжают расти. Очевидно, что источником

расхождения модели с действительностью являются предпосылки, сделанные для

доказательства указанной теоремы. Трудно сказать, какая именно из

предпосылок «виновата больше». Истинный приверженец свободной торговли был

бы склонен утверждать, что цены на факторы не выравниваются потому, что

торговля не является свободной. Однако даже в эпоху свободной торговли в

XIX в. неквалифицированные рабочие в Англии получали заметно больше, чем в

Ирландии или Индии, несмотря на то что торговые ограничения практически

отсутствовали, а транспортные издержки были незначительны. Скорее всего,

весь набор предпосылок содержит множество существенных отступлений от

реальности. И тем не менее теорема о выравнивании цен факторов остается

интересным примером использования жестких моделей внешней торговли.

БОЛЕЕ ОБЩИЙ ВЗГЛЯД НА ВНЕШНЮЮ ТОРГОВЛЮ И ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ ФАКТОРОВ

Теорема Столпера - Самуэльсона и теорема о выравнивании цен факторов

сами по себе мало что доказывают, так как основаны на слишком упрощающих

предпосылках. Однако работа с упрощенными моделями хороша тем, что они

часто помогают совершенно по-новому увидеть проблему и получить

нетривиальные выводы, даже если их формальное доказательство представляет

значительные трудности. Именно так обстоит дело с теорией вознаграждения

факторов в международной торговле. Экономисты со временем обобщили эти

исследования, ослабляя некоторые предпосылки и оставляя другие без

изменения, чтобы проверить, какие из полученных таким образом выводов

сохраняют силу и в гораздо более сложном реальном мире. Современные

исследования по теории воздействия внешней торговли на распределение

доходов позволили выдвинуть (но не доказать) несколько интересных

предположений относительно действующих в этой области закономерностей.

5 Экспортно-импортные отношения.

СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ ФАКТОРОВ ПРОИЗВОДСТВА

Одна из найденных закономерностей состоит в том, что

чем больше тот или иной фактор специализирован (или сконцентрирован)

в экспортном производстве, тем больше он выигрывает в результате внешней

торговли. И наоборот, чем выше концентрация фактора в производстве

конкурирующей с импортом продукции, тем больше он теряет в результате

внешней торговли.

В простом примере про пшеницу и сукно эта закономерность очевидна:

внешняя торговля явно благоприятствует американским землевладельцам и

наносит ущерб рабочим. Все дальнейшие теоретические разработки исходной

модели дают тот же результат. Больше того, об этом же говорит и здравый

смысл.

На практике, когда существует множество факторов производства и видов

продукции, для оценки уровня специализации фактора в экспортном или

конкурирующем с импортом производстве необходимо располагать большим

количеством данных. Для соизмерения экспортной и импортной специализации

факторов можно было бы использовать следующий показатель, оценивающий

разницу в ресурсоемкости экспорта и импорта по каждому из факторов:

[pic],

где[pic] - показатель степени экспортной специализации фактора i,

[pic] - доля дохода фактора i в общей стоимости экспорта, [pic] - доля

дохода фактора i в общей стоимости конкурирующей с импортом продукции,

равной по объему собственно импорту, [pic] - доля дохода фактора i в

суммарном национальном доходе. Чтобы рассчитать это отношение, недостаточно

знания только долей дохода рассматриваемого фактора в добавленной стоимости

экспортных и конкурирующих с импортом производств. Потребуется весь сложный

аппарат межотраслевого баланса, чтобы определить, какую часть в стоимости

экспортной и конкурирующей с импортом продукции составляет оплата i-го

фактора не только в самих этих отраслях, но и в отраслях-поставщиках.

Например, для расчета удельного веса дохода на сельскохозяйственные угодья

в стоимости канадского экспорта пришлось бы учесть вклад земли в стоимость

экспортируемых виски и шерстяных свитеров, а не только очевидный вклад в

производство экспортной пшеницы.

С помощью таких эмпирических показателей наши несложные теоретические

посылки позволяют показать, что от либерализации торговли больше выигрывают

факторы, задействованные в экспортных, а не конкурирующих с импортом

производствах. Мы еще вернемся к этому выводу, рассматривая последствия

внешней торговли для рабочих и владельцев других факторов производства в

США и Канаде.

СТРУКТУРА ПОТРЕБЛЕНИЯ

В простой двухфакторной модели Столперу и Самуэльсону удалось

показать, что в результате внешней торговли владельцы одного из факторов

выигрывают, а другого - несут убытки, независимо от того, какие товары они

выбирают для потребления. Но отсюда вовсе не следует, что воздействие

внешней торговли на экономическое положение различных групп населения никак

не связано со структурой их потребления. Даже в рамках простой модели «2 х

2» (два фактора, два товара) структура потребления американских рабочих

определяет, сколько именно они теряют. Чем большую часть доходов они тратят

на сукно, тем меньшая их часть обесценивается (хотя в любом случае убытки

остаются). Нетрудно увидеть, что в реальном мире, где существует множество

факторов, среди них найдется масса «промежуточных», не специализированных

ни в экспорте, ни в импорте; и их выигрыш или потери от внешней торговли

определяются именно через отношение их владельцев к потреблению экспортных

и импортных товаров.

Нечеткость позиций владельцев промежуточных факторов производства,

широко используемых во всех отраслях, прекрасно иллюстрируется классическим

примером политической борьбы вокруг вопроса о свободе торговли. В начале

XIX в. Британия, будучи «мастерской мира», экспортировала капиталоемкую

промышленную продукцию и импортировала зерно, в стоимости которого высока

доля затрат на аренду земли. Эта торговля, тем не менее, в значительной

мере ограничивалась так называемыми «хлебными законами» (Corn Laws),

согласно которым импорт зерна облагался налогами в целях поддержания

высоких внутренних цен на зерно. Это отвечало интересам лендлордов, но

вызывало страшное недовольство капиталистов, для которых «хлебные законы»

означали лишь ограничение способности иностранцев, продающих зерно,

закупать английскую мануфактуру да еще необходимость платить больше своим

рабочим, чтобы компенсировать высокую стоимость продовольствия. Так что

лендлорды поддерживали «хлебные законы», а капиталисты выступали против

них, защищая свободную торговлю.

На чью сторону в этом споре должны были бы встать рабочие? Как

правило, у них не было права голоса, но все же была возможность оказать

какое-то влияние на ход событий через массовые демонстрации и петиции.

Рабочие в полемике по поводу «хлебных законов» вплоть до их отмены в

1846 г. так и не заняли четкой позиции. У них не было основания

приветствовать законы, благодаря которым хлеб оставался дорогим. В то же

время они без энтузиазма отвечали и на призывы прокапиталистической «Лиги

против хлебных законов» поддержать ее борьбу за свободную торговлю. Сейчас,

спустя более чем столетие, даже самые изощренные модели внешней торговли

сошлись бы на том, что у рабочих есть все основания не занимать

определенную позицию в отношении либерализации торговли (не считая,

конечно, их нежелания идти на любой альянс с владельцами предприятий, с

которыми они ведут борьбу за повышение зарплаты и улучшение условий труда).

Конечно, свободная торговля привела бы к снижению цен на хлеб для их семей

- но одновременно повысились бы цены на мануфактуру в результате роста

конкуренции со стороны внешнего спроса на ткани и другие промышленные

товары. Какой из двух эффектов оказал бы определяющее воздействие на

уровень жизни, зависело от того, какую часть доходов семьи рабочих тратили

на продовольствие (особенно хлеб) и какую - на промышленные товары,

аналогичные экспортируемым. Воздействие свободной торговли на ставки

заработной платы также оставалось неясным. Если в результате свободной

торговли увеличивался экспорт промышленных товаров и сокращалось

собственное производство зерна, то это должно было привести к росту спроса

на труд в промышленных районах и к сокращению - в сельскохозяйственных,

опять же с неясным конечным результатом. Будучи владельцами

«промежуточного» фактора, не столь явно специализированного по секторам,

как земля . или капитал, рабочие и сейчас были бы совершенно правы,

испытывая амбивалентные чувства к свободной торговле, даже если попытались

бы обосновать свою позицию в помощью современных теорий.

Теоретики международной торговли до сих пор бьются над проблемой, как

сопоставить значимость экспорта и импорта в потреблении владельцев факторов

с противоречивым и трудно определимым воздействием внешней торговли на их

доходы. Чем больше факторов производства включается в модель, тем туманнее

результаты. И все же можно говорить о трех установленных закономерностях.

Во-первых, структура потребления действительно имеет значение, именно в том

плане, как подсказывает интуиция. Чем больше владельцы какого-то фактора

тратят на приобретение импортной или конкурирующей с импортом продукции (на

цены последней оказывает влияние импорт), тем выгоднее для них

либерализация торговли. Во-вторых, для наиболее специализированных факторов

эффект усиления оказывается настолько мощным, что перевешивает более слабое

воздействие торговли на потребительские расходы. Если проранжировать,

скажем, 17 различных факторов производства по степени их специализации во

внешней торговле (т.е. в соответствии с их [pic]), то владелец наиболее

специализированного в экспортном производстве фактора выиграет от внешней

торговли, а владелец 17-го фактора, специализированного в производстве

конкурирующей с импортом продукции, понесет убытки, вне зависимости от

того, какие товары преобладают в их потреблении. В-третьих, владельцы

«нейтральных» факторов в целом от внешней торговли выигрывают. Выражение

«нейтральный» здесь употребляется по отношению к таким факторам, как,

скажем, труд не очень квалифицированных машинисток, которых в экспортных

отраслях ровно столько же, сколько в конкурирующих с импортом (грубо

говоря, [pic] этой группы равен 0), а в потреблении они тратят одинаковые

суммы как на товары, аналогичные экспортируемым, так и на импортную и

подобную ей продукцию местного производства Для них внешняя торговля будет

выгодна, поскольку совокупный выигрыш нации от внешней торговли повлечет за

собой рост спроса на такие нейтральные факторы. В результате покупательная

способность их владельцев в отношении предпочитаемого ими сбалансированного

набора товаров возрастет. Как показали Рой Руффин и Рональд У. Джонс, из

этого непосредственно следует, что при некоторых предпосылках вероятно

существование таких групп факторов, доходы которых чуть больше тяготеют к

конкурирующим с импортом отраслям, чем потребление их владельцев, и которые

все равно остаются в выигрыше от либерализации торговли, особенно в

долгосрочном плане, принимая во внимание возможность их перемещения между

секторами.

КАКИЕ ФАКТОРЫ ЗАНЯТЫ В ЭКСПОРТНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ. А КАКИЕ - КОНКУРИРУЮТ С

ИМПОРТОМ ?

Анализ воздействия внешней торговли на доходы различных групп

факторов и их покупательную способность показывает, что нам не обойтись без

показателей такого типа, как [pic], позволяющих сопоставлять уровни

экспортной и импортной ориентации. Они нам очень помогут в разделении

владельцев факторов на отдельные группы, в соответствии с тем, выиграют они

или понесут потери в результате осуществления конкретных предложений по

либерализации или ограничению внешней торговли. Зная, что это за факторы,

властям легче предвидеть реакцию их владельцев на торговую политику, а

также предусмотреть способы компенсации возможных потерь, если общество

сочтет это необходимым. Знание структуры экспортной и импортной ориентации

помогает и заинтересованным группам населения определить свою позицию в

вопросе о внешней торговле. По проблемам оценки (с помощью межотраслевого

баланса) сравнительной фактороемкости (factor content) экспорта и импорта

существует обширная литература, особенно о США.

СОКРАЩЕНИЕ ИМПОРТА РАВНО СОКРАЩЕНИЮ ЭКСПОРТА

Оценивая возможные последствия введения новых торговых барьеров,

прежде всего необходимо осознать, что сокращение стоимости импорта, скорее

всего, повлечет за собой такое же сокращение стоимости экспорта. Хотя этот

вывод не очевиден, на него наталкивают следующие рассуждения:

1. В экспортном производстве используется импортируемая продукция.

Торговые барьеры, ведущие к росту цен на импортные товары и их

отечественные заменители, повышают издержки производства экспортных

товаров. Так что ограничение импорта ведет к определенному снижению ценовой

конкурентоспособности американских товаров и вытеснению их с мирового

рынка.

2. Сокращение иностранцами продаж на нашем рынке ограничивает их

возможности покупать наши товары. Если рост импортных барьеров ведет к

сокращению продаж и доходов иностранных экспортеров, это может повлечь за

собой снижение национального дохода в некоторых странах. Это тем более

вероятно, чем выше доля нашей страны в мировой торговле и значительнее

предполагаемое сокращение импорта. Ухудшение экономического положения за

рубежом приведет к сокращению их расходов на экспортируемые нами товары.

3. Остальные страны могут принять ответные меры. Правительства всех

стран испытывают давление со стороны отдельных отраслей, требующих защиты

от конкуренции со стороны импорта.

Сами по себе приведенные аргументы не дают четкой количественной

оценки. Из них вовсе не следует, что в результате предпринятых действий

экспорт обязательно сократится в той же мере, что и импорт. Однако любой

оставшийся «зазор» наверняка исчезнет по следующей причине.

4. Сокращение импорта приведет к равному по стоимости сокращению

экспорта в результате действия механизма выравнивания валютного курса. До

сих пор в наших торговых моделях мы не уточняли, каким именно образом

осуществляется внешняя торговля. В реальном мире товары не обмениваются

один на другой, а продаются и покупаются за национальную валюту, и лица,

желающие обменять валюту - после завершения торговой сделки, делают это на

валютном рынке. Спрос и предложение на любую национальную валюту на

международных рынках должны поддерживаться в примерном равновесии. Если

соотношение между американским долларом и другими валютами не является

фиксированным, а определяется механизмом рынка, то предложение долларов

(для закупки иностранных товаров, услуг и активов) будет примерно

соответствовать спросу на них даже в самом краткосрочном плане. Если

официальные органы стремятся поддерживать фиксированные валютные курсы,

спрос на доллары и их предложение уравновесятся только в долгосрочном

плане. Но все равно уравновесятся.

Возведение торговых барьеров снизит объем предложения долларов,

обмениваемых на иностранную валюту для закупки товаров на внешнем рынке.

Сокращение спроса США на иностранную валюту приведет к росту стоимости

доллара и падению стоимости иностранных валют на международных валютных

рынках. Иностранцам придется пересмотреть свои планы на приобретение

долларов для закупки американских товаров, услуг и активов. Раз доллар для

иностранцев подорожал, все выраженные в долларах цены на американский

экспорт выглядят в их глазах более дорогими. Поэтому они будут стремиться

сократить их закупки. В какой мере? Примерно до тех пор, пока величина их

спроса на доллары для приобретения наших товаров не упадет до уровня нашего

предложения долларов, предназначенных для закупки импортной продукции (ввоз

которой теперь ограничен). Другими словами, механизм валютного рынка

заставит наш экспорт сократиться ровно на столько, на сколько сократился

импорт, воздействуя через изменение валютного курса на покупательную

способность наших торговых партнеров. Следовательно, в конце концов

сокращение импорта должно привести к точно такому же сокращению стоимости

доллара.

ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ

Чтобы разобраться, кто выигрывает, а кто теряет в результате

либерализации или ограничения внешней торговли, необходимо знать, как

изменение относительных цен на товары отражается на доходах владельцев

факторов. Теорема Столпера - Самуэльсона для простой двухфакторной модели с

двумя товарами показала, что установление торговых отношений и рост

относительных цен на экспортную продукцию ведут к заметному увеличению

дохода на фактор, интенсивно используемый в экспортном секторе, и снижению

дохода на фактор, интенсивно используемый в импортзамещающем производстве.

В рамках этой же модели, при введении ряда дополнительных предпосылок,

теорема о выравнивании цен факторов показывает, что свободная торговля

обеспечивает одинаковым факторам производства в обеих странах равное

материальное вознаграждение.

Чтобы использовать на практике теорию воздействия внешней торговли и

товарных цен на распределение доходов, следует выйти за рамки простой

двухфакторной модели для двух товаров. Обобщение этой модели не дает столь

корректных в математическом отношении результатов, зато позволяет получить

ряд полезных выводов. Один из них заключается в том, что воздействие

внешней торговли на экономическое положение владельцев различных факторов

зависит от соотношения экспортных и импортных товаров в их потреблении. Во-

вторых, вне зависимости от этого владельцы факторов,

высокоспециализированных в экспортном производстве, выигрывают, а в

импортзамещающем - проигрывают от расширения торговли.

Экономисты затратили немало усилий на уточнение, какие именно факторы

относятся к экспортным, а какие - к импортзамещающим отраслям.

6 Базисная теория таможенных тарифов.

Большинство ученых-экономистов последовательно выступают за

либерализацию внешней торговли, снижение тарифов и других торговых

барьеров. И хотя именно экономисты приложили немало труда, чтобы выявить те

случаи, когда введение тарифов, по их мнению, является оправданным, в целом

они относятся к торговым барьерам более критически, чем другие группы

населения. Подобное единомыслие - редкость в этой профессии.

Доводы в пользу свободной торговли основаны на экономическом анализе,

демонстрирующем ее выгоды как для каждой из сторон, так и для всего

мирового хозяйства. Вывод, к которому приходят исследователи в результате

этого более детального анализа торговой политики, по-прежнему состоит в

том, что в общем случае свободная торговля остается более предпочтительной

по сравнению с политикой частичных ограничений. Вникнув в смысл

предлагаемого анализа, мы поймем, почему мнение большинства ученых-

экономистов отличается от позиции тех, кто ратует за сохранение торговых

ограничений.

ДОПУЩЕНИЯ

Экономический анализ выигрышей и потерь от возведения барьеров на

пути потоков международной торговли начинается с исследования такого

классического вида торгового протекционизма, как импортные пошлины, или

таможенные тарифы.

Начнем наше исследование с перечисления итогов, к которым мы придем в

его конце, детально обсудив все «за» и «против».

1. Таможенные тарифы почти всегда снижают уровень благосостояния в

торгующих странах.

2. Таможенные тарифы чаще всего снижают благосостояние каждой из

торгующих стран, в том числе и той, которая является их инициатором.

3. Как правило, к цели, достигнутой с помощью учреждения тарифов,

можно прийти другим путем, причем с лучшими результатами.

4. Отклонения от политики свободной торговли оправданны в следующих

случаях:

а) использование «оптимального тарифа»: в случае, если страна

способна оказывать влияние на мировые цены, можно найти такой уровень

ставки тарифа, который принесет ей чистый выигрыш;

б) тариф как субоптимальное решение: когда в экономике страны

существуют внутренние неразрешимые проблемы, введение тарифа может

оказаться порой полезнее, чем экономическая пассивность;

в) при решении отдельных чисто внешнеторговых проблем введение

таможенных тарифов иногда является эффективнее любых других экономических

мероприятий;

г) таможенный тариф всегда выгоден производителям товаров,

конкурирующих с импортом, даже если совокупное благосостояние нации при

этом снижается.

ВЛИЯНИЕ ТАМОЖЕННОГО ТАРИФА НА ПОТРЕБИТЕЛЕЙ

Интуитивно ясно, что в результате введения таможенного тарифа в

первую очередь страдают потребители импортных товаров. Сам факт ввоза

некоторого товара из-за границы свидетельствует о том, что потребитель

предпочитает его отечественному. Вследствие обложения этого товара

импортной пошлиной потребитель будет вынужден либо тратить на его

приобретение большую сумму денег, либо приобретать его в меньших

количествах, либо и то и другое одновременно. Таможенный тариф, ограничивая

импорт, приводит к ухудшению потребительских возможностей. Исследование

таможенного тарифа в рамках анализа спроса и предложения вполне согласуется

с нашей интуицией. Однако анализ, в отличие от интуиции, дает возможность

выразить в денежных единицах, во сколько обходится потребителю введение

тарифа.

Рис. 9 представляет собой исходную схему спроса и предложения, с

помощью которой можно выявить последствия введения тарифа на какой-либо

товар, в данном случае - импортные велосипеды.[9] В отсутствие тарифа

импорт велосипедов осуществлялся бы свободно по мировой цене - 200 долл.

Конкуренция между иностранной и отечественной продукцией привела бы к тому,

что цена отечественных велосипедов также установилась бы на уровне 200

долл. Потребители покупали бы по этой цене у отечественных производителей

So, а импорт составил бы Mo велосипедов в год, доведя общий объем

потребления до Do = So+ Mo велосипедов.

Если вникнуть в смысл кривой спроса, то можно подсчитать, сколько

выигрывают потребители от возможности купить велосипед и как введение

тарифа этот выигрыш снижает. Кривая спроса прежде всего указывает, какое

количество товара будет приобретено по данной цене. Кроме того, в ней для

каждого приобретаемого количества определена максимальная цена, по которой

некий покупатель согласится приобрести еще один велосипед. Из кривой спроса

на рис. 9 следует, что при цене свободной торговли 200 долл. в точке А

найдется покупатель, согласный приобрести еще один велосипед именно за

такую цену. В то же время в точке В кто-то согласится купить велосипед за

220 долл., что в итоге выводит нас на объем потребления, равный D1

велосипедов в год. Аналогично, если бы по каким-то причинам в данной стране

велосипеды купить было бы невозможно, то, очевидно, нашелся бы потребитель,

готовый заплатить за первый велосипед очень высокую цену, скажем 1000

долл., чему соответствует точка С.

Такая трактовка кривой спроса позволяет оценить в денежном выражении

выигрыш потребителей от самой возможности приобретения велосипедов.

Приобретение велосипеда по цене мирового рынка 200 долл. потребителем,

который был готов заплатить за него 1000 долл. (точка С ), сэкономит ему

ежегодно 800 долл. Спускаясь ниже по кривой спроса от точки С к точке А, мы

замечаем, что и другие потребители выигрывают от возможности купить

велосипед по цене более низкой, чем та, на которую они прежде были готовы.

Об этом свидетельствует вертикальный разрыв между точками кривой спроса и

линией мировой цены в 200 долл. Таким образом, вся площадь треугольника,

ограниченного кривой спроса и линией мировой цены, показывает выигрыш от

приобретения велосипедов по данной цене. Содержательно этот выигрыш

представляет собой разницу между тем, что потребитель готов был потратить

на покупку, и тем, какими в реальности оказались его затраты. Треугольник

АСЕ, соответствующий потребительскому выигрышу, есть приближенное значение

того, во что обходится потребителю возможность покупки велосипедов.

Тариф в 20 долл., увеличивая стоимость велосипеда на 10%, сокращает

выигрыш потребителя от покупки велосипеда. Поднимая цену до 220 долл.,

тариф, как следует из рис. 9, вынуждает одних потребителей платить на 20

долл. больше за каждый велосипед, чтобы приобрести то же количество D1 ,

которое они приобрели бы по цене 200 долл., других - вообще отказаться от

покупки велосипедов, не стоящих, по их мнению, того, чтобы платить за них

220 долл. В результате совокупный спрос снижается с Do до D1. Чистые потери

потребителя от введения тарифа образуют, таким образом, заштрихованную

область а+b+с+d. Это то, что теряют покупатели в результате сокращения

потребительского выигрыша с величины, равной площади треугольника АСЕ, до

площади треугольника BCD.

Размер потерь потребителей от введения тарифа можно оценить

количественно, и эта величина порой оказывается весьма значительной. Тариф

приводит к увеличению не только цен импортных изделий, но и отечественных.

Сразу после введения тарифа отдельные потребители могут пытаться избежать

переплаты в 20 долл. путем перенесения спроса с импортных на отечественные

велосипеды. Однако внутреннее предложение не может расти без параллельного

увеличения издержек производства сверх 200 долл. (иначе отечественные

производители не нуждались бы в тарифной защите). В результате продажи

отечественных велосипедов достигают величины So, при которой их предельные

издержки, и соответственно цена, равняются тем же 220 долл., и потребитель

вынужден уже переплачивать за все велосипеды, а не только иностранные. Для

того чтобы измерить площадь заштрихованной зоны - потребительских потерь, -

необходимо знать стоимость велосипедов с учетом и без учета тарифа,

количество велосипедов с учетом и без учета тарифа, а также количество

велосипедов, которое было бы приобретено до и после введения тарифа (Do и

D1). Зная эти величины, можно вычислить площадь треугольника а+b+с и

треугольника d. Даже если угол наклона кривой спроса в точности неизвестен,

может быть получена приблизительная оценка величины потребительских потерь:

она больше, чем произведение размера тарифа (20 долл.) и количества

приобретаемых при этом велосипедов (D1), но меньше, чем произведение

размера тарифа и количества велосипедов, приобретавшихся до его введения.

ВЛИЯНИЕ ТАМОЖЕННОГО ТАРИФА НА ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ

Отечественные производители, выпускающие конкурирующую с импортом

продукцию, выигрывают от введения тарифа только в том случае, когда его

следствием является действительное ограничение импорта. Чем дороже

обходится потребителю иностранный товар, тем с большей охотой обращаются

они к отечественным производителям, которые в результате выигрывают как за

счет роста продаж, так и от более высоких цен, установившихся благодаря

введенному тарифу.

Выигрыш производителя от введения тарифов можно оценить количественно

с помощью рис. 10, где дается картина того же велосипедного рынка, что и на

рис. 9, но только с точки зрения производителя. Итак, тариф увеличивает

цену отечественных велосипедов с 200 до 220 долл. Отечественные компании

отвечают на это ростом выпуска и продаж велосипедов до тех пор, пока это им

выгодно, т.е. с точки S0 до точки S1. Именно при выпуске S1 издержки

производства каждого следующего велосипеда, как видно из кривой

предложения, достигают рыночной цены с учетом тарифа, или 220 долл. Сверх

этого им невыгодно увеличивать выпуск товаров, поскольку предельные

издержки производства будут превышать 220 долл. Или цену получаемую ими при

продаже велосипедов в результате конкуренции с иностранными поставщиками на

внутреннем рынке.

Прибыль производителей равна разнице между совокупной выручкой и

издержками производства. Совокупный доход отечественных производителей

эквивалентен произведению цены товара объема его продаж, или 200 долл. х So

без учета тарифа и 220 долл. х S1 с его учетом. Совершенно очевидно, что

введение тарифа увеличило доход от совокупных продаж отечественных

производителей. Однако не весь доход является прибылью. Доля совокупного

дохода, лежащая ниже кривой предложения, или кривой предельных издержек,

представляет собой переменные издержки производства велосипедов. И только

та часть, которая находится выше этой кривой, но в пределах области

совокупного дохода, представляет собой прибыль, или превышение доходов над

издержками. Таким образом, тариф увеличивает прибыль отечественной

велосипедной промышленности только на величину области а.

Выигрыш отечественных производителей от введения тарифа не перекрывает

потерь потребителей. Причина проста: производители получают преимущество за

счет повышения цен только в отношении отечественных товаров, тогда как

потребители вынуждены платить одинаково высокую цену как за отечественные,

так и за импортные товары. Рис. 9 и 10 поясняют этот эффект на примере

велосипедного рынка. Введение тарифа дало выигрыш производителям

велосипедов в размере области а, но обошлось потребителям в объеме, во-

первых, той же области а плюс область b+с+d. Таким образом, если говорить

только о производителях и потребителях велосипедов; то введение тарифа в

целом привело к потерям.

ФАКТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ ЗАЩИТНОГО ТАРИФА

Очевидно, что чем выше уровень тарифа, тем с большей надежностью

защищает он конкурирующие с импортом отечественные фирмы. Однако для того,

чтобы уяснить, кого персонально защищают импортные тарифы, необходимо

внимательнее рассмотреть структуру производства.

Тариф на продукт какой-либо отрасли является защитой не только по

отношению к самим фирмам, производящим этот товар на территории страны. Он

защищает также доходы рабочих и служащих, занятых на этих фирмах и

участвующих в производстве «добавленной стоимости». Кроме того, тариф

защищает также доходы отраслей, поставляющих данной отрасли сырье и

материалы. Таким образом, рассмотренный нами тариф на велосипеды оказывает

поддержку не только велосипедным фирмам, но и рабочим, занятым на данном

производстве, и фирмам, поставляющим этой отрасли стальные детали, резину и

прочие промежуточные товары. Все это несколько осложняет задачу измерения

влияния тарифа на фирмы, производящие велосипеды. На положение фирм данной

отрасли влияют также тарифы, установленные на импорт товаров,

представляющих для нее элементы затрат. Например, на фирмы, выпускающие

велосипеды, окажет влияние введение импортных пошлин на сталь или резину.

Это еще более осложняет процедуру измерения воздействия всей тарифной

системы на отдельную промышленную компанию.

Для того чтобы решить эти вопросы на должном уровне, требуется более

полная модель взаимодействия спроса и предложения, одновременно

охватывающая несколько отраслевых рынков. В целях сокращения масштаба

модели ученые-экономисты разработали более простой способ измерения,

упрощающий задачу. Предложенный показатель количественно оценивает

воздействие всей тарифной системы на добавленную стоимость единицы

продукции, выпущенной данной отраслью. При этом не делается попытки оценить

возможное изменение производства данной или комплементарных ей отраслей, а

также сдвига цен.

Фактический уровень защитного тарифа (the effective rate of

protection) в отдельной отрасли определяется как величина (в процентах), на

которую увеличивается в результате функционирования всей тарифной системы

созданная в этой отрасли добавленная стоимость единицы продукции.

Фактически уровень защитного тарифа в отдельной отрасли может

значительно отличаться от размера тарифа, уплачиваемого потребителем

«номинального уровня защитного тарифа».

Два основных принципа, лежащих в основе концепции совокупного эффекта

протекционизма: доходы отрасли, или ее добавленная стоимость, будут

подвержены воздействию торговых барьеров, возводимых не только на пути

конкурирующей импортной продукции, но и действующих на рынке материалов,

используемых в процессе производства этой отраслью. При этом, если конечная

продукция отрасли защищена более высокой пошлиной, чем ее промежуточная

продукция, фактически уровень защитного тарифа превысит его номинальный

уровень. Таким образом, для того чтобы уяснить себе, кого именно защищает

отдельный тариф, а также тарифная система в целом, необходимо рассмотреть

хозяйственную систему в контексте анализа затраты - выпуск.

ТАРИФ КАК ДОХОД ГОСУДАРСТВА

Влияние тарифа на импортирующую страну отнюдь не исчерпывается

изменением уровня благосостояния потребителей и производителей. Пока тариф

ограничивает импорт лишь частично, т.е. не является запретительным, он

приносит доход государству. Размер этого дохода равняется произведению

ставки тарифа и объема импорта, им облагаемого (или области с на рис. 9).

Доходы от таможенных тарифов, безусловно, представляют собой выигрыш

для страны в целом. Сумма, полученная государством от взимания пошлин,

может впоследствии служить различным целям: превратиться в дополнительные

расходы на социальные программы, способствовать снижению таких, к примеру,

налогов, как подоходный, или просто поднять оклады ненасытным

государственным служащим.[10] Хотя нам и небезразлична та форма, которую

впоследствии примет доход государства от взимания тарифов, однако главное -

это то, что он останется в пределах страны и, следовательно, должен

приниматься во внимание при расчете последствий от тарифного заслона наряду

с выигрышем предпринимателей и потерями потребителей.

ЧИСТЫЕ ПОТЕРИ СТРАНЫ ОТ ТАРИФНОЙ ЗАЩИТЫ

Объединив результаты воздействия тарифа на потребителей,

производителей и государственную казну, можно подвести суммарный итог

влияния тарифной защиты на импортирующую страну в целом. Для этого

понадобится ввести некоторые суждения. Прежде всего следует установить, так

ли уж равнозначны для нас доллары, в которых измеряется эффект тарифа для

каждой из затрагиваемых групп. В самом деле, любое рассуждение о том,

хороша или плоха данная тарифная система, неизбежно основано на

субъективной оценке значимости каждой из этих групп.

Исходный анализ начинается с предпосылки о равноценности денег.

Каждый доллар, независимо от того, фигурирует ли он в выигрыше или убытках,

представляет одинаковую ценность как для выигрышей, так и для проигрышей

стороны.

Если применять критерий равноценности денег, то тариф, рассмотренный

на рис. 9 и 10, будет служить источником чистых потерь не только для

импортирующей страны, но и всего мирового хозяйства. Это видно из рис. 11,

где снова представлен пример с велосипедами. Мы уже видели, что выраженные

в долларах потери потребителей превышают выигрыш производителей. Кроме

того, было установлено, что государство получает некоторый доход от

введения тарифов, который становится выигрышем для страны в целом. Левая

часть рис. 11 свидетельствует о том, что выраженные в долларах убытки

потребителей все равно превышают суммарную величину выигрыша производителей

и импортных сборов, идущих в доход государства.

Убытки, причиняемые стране, могут быть показаны и иначе. В правой

части рис.11 изображен рынок импортных велосипедов. Кривая спроса на этом

рынке показывает, на какую величину спрос превышает предложение при каждом

уровне цен. Таким образом, эта кривая получена путем вычитания внутреннего

предложения из внутреннего спроса при каждом уровне цен (т.е. по

горизонтали), поскольку импорт как раз равен спросу минус внутреннее

предложение. Это позволяет изобразить абсолютные потери страны как в левой

части рис. 11, так и в правой. Поскольку области b и d образуются при одном

и том же уровне тарифа и отражают соответственно замещение импорта

отечественным производством и общее снижение спроса, область (b+d)

представляет -собой треугольник, высота которого равна размеру тарифа, а

основание - общему сокращению импорта (см. правую часть рисунка).

Чистые потери страны от введения тарифа, показанные на рис. 11,

нетрудно оценить и эмпирически. Для этого необходимо знать лишь размер

самого тарифа и оценку величины сокращения импорта вследствие введения

тарифа ((М). Обычно это делается путем определения относительного роста

цены, последовавшего после введения тарифа, исходного уровня цены импорта и

эластичности импорта по цене. Такие расчеты нетрудно произвести, причем

оказывается, что чистые потери страны от тарифа можно оценить, как это

сделано в правой части рис. 11, пользуясь информацией, касающейся только

импорта, и не прибегая к построению кривых спроса и предложения.

Какой же экономический смысл содержится в утверждении, что

геометрически чистые потери страны заключены в области b+d? Поразмыслив,

можно прийти к выводу о том, что эта область представляет собой

преимущества от международной торговли и специализации, потерянные с

введением тарифа. Область d, которую часто называют потребительским

эффектом (consumption effect) тарифа, демонстрирует ущерб, нанесенный

потребителям импортирующей страны в результате вынужденного снижения

потребления велосипедов. Они согласны заплатить за дополнительное

количество импортных велосипедов, лежащих в области d, сумму в пределах 220

долл., но тариф не позволяет их приобрести по цене дешевле 220 долл., хотя

каждый велосипед из этого дополнительного количества при расчете с

иностранными поставщиками стоил бы стране только 200 долл. Потери

потребителей, заключенные в области d, не оборачиваются ничьим выигрышем.

Область d - абсолютный убыток, элемент общей неэффективности, вызванной

учреждением тарифа.

Область b отражает сокращение благосостояния, связанное с тем, что

потребительский спрос переключается с более дешевой импортной на более

дорогую отечественную продукцию. Тариф стимулирует рост отечественного

производства, замещающего импорт, на величину S0S1. Предполагается, что

внутренняя кривая предложения, или кривая предельных издержек, имеет

положительный угол наклона, то есть возрастает. Из этого следует, что

производство каждого следующего велосипеда обходится все дороже, увеличивая

издержки производства с 200 до 220 долл. Общество платит за велосипеды

больше 200 долл., за которые их можно было бы приобрести за границей. Эти

дополнительные издержки, вызванные смещением в сторону более дорогого

отечественного производства, называют производственным эффектом (production

effect) тарифа: на рисунке он представлен областью b. Как и область d, она

тоже представляет собой абсолютные потери, или часть того, что платит

потребитель, но что не достается ни правительству, ни производителю. Это

разница между издержками, обусловленными отвлечением внутренних ресурсов от

другой формы их использования, и экономией от того, что иностранным

поставщикам не было уплачено за дополнительное количество велосипедов S0S1,

недопоставленных в результате действия тарифа. Таким образом, выигрыш от

внешней торговли, утраченный с введением торговых ограничений, выступает в

двух видах: эффекта потребителей (область d) и эффекта производителей

(область b).

Исходный анализ тарифа разрешает рассматривать области b и d в

качестве чистых потерь от тарифа только при определенных предпосылках.

Самая очевидная ключевая предпосылка заключается в том, что при

сопоставлении интересов различных групп используется критерий равноценности

денег. Именно при помощи этого критерия в предшествующем анализе мы пришли

к заключению, что области а и с, соответствующие потребительским потерям,

полностью перекрывают выигрыш производителей (область а) и величину

таможенных сборов государства (область с). Таким образом, мы выходим на

уровень чистых национальных потерь - область (b+d).

В нашем анализе мы опирались также и на ряд других предпосылок,

влияющих на оценку эффекта от введения тарифа. Вот важнейшие из них.

1. Предполагалось, что импортирующая страна сама не может

воздействовать на уровень мировых цен.

2. До сих пор наш анализ не касался баланса платежей между

рассматриваемыми странами, так как не учитывалось, что введение тарифа

приводит к сокращению выплат иностранным поставщикам. В действительности

снижение денежных затрат на приобретение импортной продукции влечет за

собой либо изменение курса валют, либо сдвиг платежного баланса в

направлении положительного сальдо. Эти последствия, связанные с платежным

балансом, имеют аспекты, которые не будут рассматриваться в данном

контексте.

3. В ходе анализа подразумевалось, что мы имеем дело с оптимальным

миром, где при свободной торговле выигрыши и потери отдельных субъектов

являются одновременно выигрышами и потерями всего общества. Только введение

тарифа становится фактором, устанавливающим различие между общественными и

личными интересами.

Позже мы вернемся к этому вопросу, определяя каждый раз, что будет

меняться, если в целях большего правдоподобия придется отказаться от той

или иной предпосылки.

7 Существующие методы измерения национальных потерь от тарифа

С конца 50-х годов некоторые экономисты стали на практике применять

различные методы оценки национальных потерь от использования внешнеторговых

тарифов и других торговых ограничений. Для этих целей использовались

достаточно тонкие методы, речь о которых пойдет ниже. Но сама процедура

базируется на установлении размера области, аналогичной b +d на рис. 11.

Подобные методы опираются на информацию, касающуюся объема импорта,

импортных пошлин или других таможенных барьеров, а также оценку

эластичности спроса по цене для каждого импортируемого продукта.

Так, желая доказать, что потери от введения тарифа составляют

незначительную часть объема валового национального продукта, Гарри Джонсон

в 1960 г. предложил следующий способ измерения этой величины. Он установил,

что для любого товара

[pic] (

ВНП (

1/2 x [pic](ставка тарифа в %) x (% изменения объема импорта) x [pic].

Из этого равенства становится понятно, почему подобный способ

измерения дает незначительные по величине результаты. Предположим,

например, что все импортные пошлины равны 10% и что они вызывают 20%-ное

сокращение импорта. Пусть суммарный импорт составил 10% ВНП. В этом случае

(который, кстати, вполне реален) чистый национальный ущерб от импортных

пошлин составит 1/2 х 0,10 х 0,20 х 0,10, или 0,1% ВНП! Джонсон, таким

образом, утверждал, что национальный ущерб от тарифа не составляет

значительной величины, во всяком случае, это должно быть справедливо для

крупной страны, не зависящей существенным образом от импорта, как,

например, США.

Последующие эмпирические исследования более или менее подтвердили

предположение Джонсона. Среди них первыми были «оценки выигрыша по

Маршаллу», заключавшиеся в установлении размера треугольников чистого

национального выигрыша, аналогичных изображенным на рис. 11. Затем, с

середины 70-х годов, применялись более сложные методы «расчета общего

равновесия» (POP). Оценки POP основаны на большой экономико-математической

модели экономики, позволяющей улавливать даже незначительные колебания

доходов и цен, которые невозможно разглядеть с помощью иллюстративных схем,

приведенных в этой главе. Оба метода свидетельствуют о том, что прирост

благосостояния от упразднения торговых барьеров лежит между -1% и +10% ВНП.

Наивысший результат достигался в том случае, если: а) упраздняемые барьеры

были велики и б) барьеры упразднялись полностью.

Некоторые авторы исследований пришли к выводу, что измеренный ими

эффект составляет незначительную часть ВНП. Если это действительно так, то

мы вправе задаться вопросом, стоит ли так много внимания уделять проблемам,

связанным с международной торговой политикой.

СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ МЕТОДОВ ИЗМЕРЕНИЯ ТАРИФНОГО ЭФФЕКТА

Существует масса причин, не позволяющих принимать стандартное

измерение площади области b+d за истинное значение изменения национального

благосостояния, связанного с тарифной политикой. Можно привести несколько

направлений необходимой корректировки подобных изменений. И хотя указать на

необходимость поправок существенно легче, чем их осуществить, ознакомление

с вызывающими их причинами дает возможность оценить хотя бы направление

смещения результата стандартного измерения от истинной величины. Так,

оказывается, что большинство смещений возникает из-за недооценки

последствий установления торговых барьеров.

1. Что считать «незначительной величиной»? Те авторы, которые

утверждали, что чистый национальный ущерб от тарифа составляет

незначительную величину, приходили к этому выводу на основании

сопоставления ее с валовым национальным продуктом. ВНП представляет собой

стоимостный показатель огромных размеров, по сравнению с которым другие,

безусловно, выглядят «незначительными».

2. Потери потребителей превышают чистые национальные потери. Чтобы

понять, почему горячи дебаты вокруг торговых барьеров, не следует терять из

виду, что отдельным группам они обходятся существенно дороже, чем стране в

целом. Рис. 11 поясняет это на примере импортных пошлин: потери

потребителей составляют области а, b, с, d, тогда как чистый национальный

ущерб составил всего лишь область (b+d). Чаще всего торговые барьеры

оказывают неоднозначное воздействие на материальное положение отдельных

групп населения; при этом совокупный эффект может оказаться обманчиво

небольшим. Другими словами, воздействие торговых барьеров, заключающееся в

перераспределении доходов внутри страны, превышает их воздействие на

благосостояние нации в целом.

3. Каждый торговый барьер имеет свою административную

(administrative) стоимость. Исходный анализ тарифа был бы неполным, если бы

он не позволял оценить размер тех ресурсов, которые благодаря ему

«исключаются» из хозяйственной системы, т.е. не могут быть использованы

каким-либо другим способом. Учреждение тарифа предполагает присутствие на

границе таможенных служащих, требующих соответствующей зарплаты. Таким

образом, часть дохода от введения тарифа, показанная на рис. 11 в виде

области с, становится платой за само существование этого торгового

ограничения. Однако труд людей, занятых на таможне, мог быть применен и

более производительно. Поэтому часть средств, переходящих от потребителей

государству, представляет собой общественные потери национальных ресурсов.

Это означает, что при расчете чистых национальных потерь от тарифа какая-то

доля области с должна быть добавлена к областям b и d, хотя многие

исследователи этого не учитывают.

4. Протекционизм сдерживает научно-технический прогресс. Обычно при

оценке последствий тарифа подразумевается, что он никак не влияет на

стремление отечественных производителей к сокращению издержек производства

и сдвигу кривой предельных издержек вниз. Эта предпосылка может оказаться

неверной. Многие исследователи считают, что любая защита производителей

снижает побудительные мотивы поиска технологических усовершенствований,

которые позволили бы сократить издержки. Этой точке зрения была

противопоставлена другая, изложенная в трудах Шумпетера и Гэлбрейта:

больший объем валовой прибыли, попадающей в распоряжение крупных фирм,

представляет собой дополнительные финансовые ресурсы для осуществления

научно-исследовательских работ и ускорения внедрения технологических

нововведений. Однако это утверждение не было подтверждено эмпирическими

расчетами. Если же в процессе дальнейших исследований верным окажется

обратное предположение, то ущерб от введения тарифа превысит предварительно

установленный нами уровень на величину, соответствующую издержкам

отставания от передовой технологии.

5. Влияние тарифа на измерение объема импорта может недооцениваться.

Оценка влияния тарифа зависит в конечном счете от размера сопутствующего

ему сокращения объема импорта. Однако эта последняя величина часто

оказывается заниженной. Можно назвать несколько причин постоянной

недооценки реакции импорта на изменение цен: 1) обычные статистические

оценки эластичности импорта по цене являются, как правило, краткосрочными,

которые ниже долгосрочных; 2) обычно эти показатели основываются на анализе

крупных товарных групп, что приводит к недооценке ценовой чувствительности

импорта отдельных специфических продуктов, обладающих высоким коэффициентом

взаимозаменяемости; 3) процедура установления действительного уровня

импортных цен часто оказывается некорректной, что опять-таки приводит к

занижению ценовой (и тарифной) эластичности импорта; и наконец, 4)

сложность установления истинного значения эластичности связана с

необходимостью одновременного учета различных факторов, что снова может

повлечь за собой недооценку влияния тарифов и цен на объем импорта. Мы не

будем вдаваться в дальнейшие подробности, связанные с данной проблемой,

поскольку они касаются технической стороны вопроса. Главное, что надо

уяснить себе, - это то, что влияние тарифов на объем импорта обычно

недооценивается, а это приводит в свою очередь к занижению размера чистого

национального ущерба от тарифов.

До сих пор все приводимые нами замечания относительно

совершенствования измерений чистого национального ущерба действовали в

направлении увеличения оценки тарифного эффекта по сравнению с имевшими

место ранее. Однако можно привести ряд примеров, когда в результате

корректировки тарифный эффект снижается.

6. На валютный курс тариф может воздействовать таким образом, что

совокупный ущерб от него снизится. Как уже отмечалось, исходный анализ не

учитывает влияния тарифа на обменный курс между валютами торгующих стран.

Это связано с тем, что, во-первых, связь между обменным курсом и тарифом

почти неуловима, а во-вторых. проблемы валютной и торговой политики имеет

смысл разграничить. Тем не менее совершенно очевидно, что связь между

валютным курсом и тарифом существует.

Предположим, что тариф привел к сокращению импорта. Следовательно,

уменьшатся и валютные платежи, поскольку импортная цена либо осталась

прежней (как предполагается в данной главе), либо снизилась. Это означает,

что размер спроса на иностранную валюту, необходимую для приобретения

импортных товаров, также сократится. Иными словами, на каждый доллар можно

будет купить большее количество иностранной валюты. Но такое изменение

валютного курса в свою очередь повлияет на размер и цену в долларах нашего

экспорта и импорта. Если иностранцам для оплаты нашего экспорта придется за

каждый доллар платить большую сумму своей валюты, то спрос на него

сократится и цена в долларах наших экспортных товаров может даже несколько

снизиться. Аналогичным образом наши потребители увидят, что иностранные

товары обходятся им в долларах дешевле, чем они стоили вначале, поскольку

на каждый доллар можно теперь купить больше единиц иностранной валюты.

Таким образом, тариф может ограничить рост цены импорта в долларах

величиной меньшей, чем размер самого тарифа. Если, например, следствием

введения 10%-ного тарифа явится увеличение стоимости доллара в единицах

иностранной валюты на 3%, то внутренняя цена импортируемого товара в

долларах вырастет только на 7%.

Можно прикинуть размер снижения национального ущерба, вызванного

подобной взаимосвязью тарифа и валютного курса. Оценка этой величины,

предложенная Джорджио Басеви, показывает, что чистый эффект от тарифа

снижается пропорционально участию валютного курса в тарифном эффекте.

Например, если 10%-ный тариф снизил цену иностранной валюты в долларах на

3%, то конечный ущерб от тарифа будет равен 70% от величины чистого ущерба,

рассчитанного обычным способом (т.е. как площадь областей b и d). Чем

меньше доля в суммарном импорте товаров, подлежащих обложению новым

тарифом, тем меньшим будет соответствующее изменение обменного курса и тем

спокойнее можно будет пренебречь тонкостями вычислений, связанными с

обменным курсом.

7. Изменение уровня тарифа чревато издержками, вызванными

перемещением производственных ресурсов. Размер чистого ущерба от тарифа

придется скорректировать, если принять во внимание нереалистичность еще

одной предпосылки, заложенной в традиционном анализе. До сих пор мы

полагали, что кривая внутреннего спроса совпадает с кривой предельных

издержек как для отдельных велосипедных фирм, так и для всего

отечественного производства. Эта предпосылка была сделана на основании

предположения о том, что любые трудовые или прочие затраты, используемые в

велосипедной промышленности, не являлись значительным отвлечением от какого-

либо другого их использования, производительность которого примерно

равнялась производительности в велосипедной индустрии и оплачивалась на том

же уровне. Так, подразумевалось, что рабочие, занятые в производстве

велосипедов и зарабатывающие 9 долл. в час, могли бы найти другую, ничуть

не хуже оплачиваемую работу. На основании этого делался вывод, что издержки

велосипедных фирм были равны средним общественным издержкам.

Однако так бывает далеко не всегда. Если бы в велосипедной или какой-

либо другой отрасли появилась необходимость прекращения найма рабочей силы

и вложения материальных ресурсов, то этим рабочим не так-то просто

оказалось бы найти себе такую новую работу, где предельный продукт равнялся

бы той же величине. То, что они получают взамен, как правило, устраивает их

гораздо меньше, особенно если новая работа связана с необходимостью смены

места жительства и специальности. Как правило, уволенные рабочие несут

значительные материальные убытки в процессе поиска новой работы. Подобные

издержки, связанные с необходимостью перемещения производственных ресурсов

(будем называть их структурными издержками), также должны приниматься во

внимание при исчислении чистого эффекта от изменения уровня тарифа.

Влияние структурных издержек на чистый национальный ущерб от тарифа

зависит прежде всего от того, вводится ли новый таможенный тариф или он

упраздняется. Упразднение действовавшей прежде импортной пошлины,

безусловно, приведет к увольнению рабочих из отраслей, конкурирующих с

импортом, в нашем примере - из велосипедной. Рабочие этой отрасли будут

страдать материально до тех пор, пока не найдут новой работы. Аналогичным

образом предприниматели и держатели акций велосипедной промышленности

понесут потери капитала вследствие более высокой конкурентоспособности

импорта. Ущерб, наносимый велосипедной промышленности снятием тарифа,

является реальным снижением общественного благосостояния. Даже если

налогоплательщики через государственный бюджет и смогут облегчить (а может,

и полностью компенсировать) снижение доходов в велосипедной промышленности,

потери все же останутся, на этот раз в виде налогового бремени. Очевидно,

что размер этих издержек необходимо вычесть из выигрыша, полученного

обществом в результате упразднения тарифа. Недавние исследования показали,

что в некоторых случаях структурные издержки могут полностью нейтрализовать

положительный эффект от снятия тарифа.

В то же время учет структурных издержек не ведет к снижению

национального ущерба от введения нового тарифа. Новый тариф на импортные

велосипеды не вызовет, конечно, увольнения рабочих. Напротив, в ответ на

новый акт протекционизма велосипедная промышленность расширит выпуск

продукции и увеличит число занятых. В этом случае структурные издержки

могут возникнуть только в других секторах экономики. Одним из них является

экспортное производство, которое в результате может сократиться. Причин

тому несколько. Во-первых, новый импортный тариф вызывает рост обменного

курса нашей валюты и приводит к сокращению потребления иностранцами нашего

экспорта, как об этом уже говорилось. Во-вторых, он может спровоцировать

иностранные государства к введению ответных протекционистских мер,

направленных против нашего экспорта. По этим, а также ряду других причин

новый импортный тариф может привести к потере рабочих мест и доходов в

экспортных отраслях. Таким образом, с учетом структурных издержек оценка

национального ущерба от введения нового тарифа должна. увеличиться.

Исследователи долго бились над проблемой учета всех перечисленных

«тонкостей» при исчислении национального ущерба от тарифов и других

торговых барьеров. Одни из этих «тонкостей» поддавались количественной

оценке легче, другие - труднее. Во всяком случае, последние два пункта

поддаются вполне приемлемому количественному учету. Для других пересчет в

денежные единицы оказался существенно более сложным делом. Однако проблема

оценки вреда, наносимого стране торговыми барьерами, все же не является

безнадежной, поскольку всегда можно использовать пусть грубую, зато вполне

обоснованную корректировку. Но даже если не удается оценить в денежном

выражении поправки, предложенные нами во всех семи пунктах, сторонники

свободной торговли всегда могут использовать ортодоксальный способ

измерения национального ущерба от тарифа, не забывая, однако, что многие

наши замечания (например, содержащиеся в пунктах с 1 по 5) могут касаться

необходимости увеличения оценки негативного эффекта от введения тарифа.

ВЫВОДЫ

При предпосылках, принятых в данной главе, импортный тариф,

безусловно, снижает благосостояние нации. Потребители теряют больше, чем

получают в сумме производители и государство, в чей доход идут тарифные

сборы. Тариф перераспределяет доходы потребителей импортируемой продукции в

пользу других общественных групп.

Обычные эмпирические оценки чистого национального ущерба дают

положительную, но «маленькую» величину. Однако эти оценки нуждаются в ряде

уточнений, которые эту величину чаще всего увеличивают.

Влияние тарифа на интересы производителей становится более ясным с

введением понятия фактического уровня защитного тарифа, который является

процентным показателем воздействия всей тарифной системы на удельную

добавленную стоимость выпуска каждой отрасли. Здесь важно иметь в виду, что

тариф, введенный в отношении продукции одной отрасли, оказывает влияние на

целый ряд смежных производств. В то же время доходы отдельной отрасли

оказываются под влиянием тарифов, действующих в других отраслях.

8 ЛИТЕРАТУРА

1. Внешнеэкономические связи: Сб. нормативных документов. - Т. 1-3.- М.:

Международные отношения, 1990.

2. Левшин Ф. М. и др. Мировые рынки: Конъюнктура и цены. - М.:

Международные отношения, 1987.

3. Хойер В. Г. Как делать бизнес в Европе: Пособие. - М.: Прогресс, 1990.

4. Фишер С., Дорнбуш Р., Шмалензи Р. Экономика: Пер. с англ. со 2-го изд. -

М.: “Дело ЛТД”, 1993. - 864 с.

5. Линдерт П. Х. Экономика мирохозяйственных связей: Пер. с англ. - М.:

Издательская группа “Прогресс - Универс”, 1992.

-----------------------

[1] Смит А. Исследования о природе и причинах богатства народов. М. ,1962,

C.333

[2] Рикардо рассматривает рабочее время, необходимое для производства

заданных количеств вина и ткани в Англии и Португалии. Мы, наоборот,

посмотрим, какое количество указанных товаров может быть произведено в этих

двух странах при заданных ресурсах, причем ресурсы не обязательно сводятся

лишь к трудовым. Исходную версию вы можете найти в его работе «Начала

политической экономии и налогового обложения». – Рикардо Д. Соч., т.1,с.112-

128.

[3] Олин подкрепил теорию Х – О наблюдениями за реальной действительностью

и рассуждениями, основанными на интуиции. Самуэльсон пошел по пути

математического доказательства. Он ввел жесткие предпосылки, которые

позволили строго доказать основные положения теории. Самуэльсон

предположил, что: а) речь идет о двух странах, двух товарах и двух факторах

(обычное упрощение «2х2х2»); б) предложение факторов в каждой стране

фиксировано и их перемещение допускается между секторами внутри страны, но

не между странами; в) страны отличаются одна от другой лишь обеспеченностью

факторами производства и г) в обеих странах технология такова, что

обеспечивается неизменный эффект масштаба. Выводы теории Х – О следуют из

частного случая, рассмотренного Самуэльсоном, и в целом не противоречат

действительности

[4] Не следует смешивать относительную обеспеченность факторами и

неравенство в обеспеченности ими. Мы не говорим, что в Америке больше

земли, чем в остальном мире. Не говорим, что в Америке меньше рабочей силы.

В действительности в Америке и того, и другого меньше, чем во всем

остальном мире. Точно так же не предполагается, что а Америке больше земли,

чем рабочей силы, – это вообще бессмысленное утверждение (как можно

сопоставлять акры земли с отработанными человеко–часами?).Скорее это

неравенство в относительной обеспеченности факторами. Корректно выразить

это можно двояким образом: 1) в США на одного работающего приходится больше

пригодной для обработки земли, чем в остальном мире; 2) доля США в общей

площади земли в мире выше, чем ее доля в суммарном объеме рабочей силы.

[5] Кроме того, в каждой отрасли производство будет иметь тенденцию к

концентрации в руках монополиста или небольшой группы олигополистов. В

курсах по микроэкономической теории часто отмечается, что возрастающий

эффект масштаба несовместим с конкуренцией между многими

фирмами–производителями в пределах одной узкой отрасли: первая же фирма,

которой удается добиться экономии от производства в достаточно больших

масштабах, удовлетворяющих значительную часть спроса на продукцию отрасли,

может снизить цены как раз настолько, чтобы вытеснить всех остальных

продуцентов.

6 Употребляя выражение микроэкономической теории, можно сказать, что в

точке So совпадают три касательные:

цена = предельной норме трансформации (касательная к кривой

производственных возможностей)

= предельной норме замещения (касательная к кривой безразличия).

Предельная норма трансформации между двумя товарами (выражается

касательной к кривой производственных возможностей) определяется как

количество первого товара, от производства которого надо отказаться, чтобы

высвободить достаточно ресурсов для производства еще одной единицы второго

товара. (Она может измеряться как в бушелях пшеницы за ярд сукна, так и в

ярдах сукна за бушель пшеницы.)

Когда предельная норма трансформации равна существующему соотношению

цен, как в точке S0, производители находятся в состоянии равновесия.

Предельная норма замещения между двумя товарами равна максимальному

количеству первого товара, от которого потребитель готов отказаться, чтобы

получить дополнительную единицу второго товара. (Опять же речь может идти

как об отказе от пшеницы в пользу сукна, так и наоборот.)

Когда предельная норма замещения равна существующему соотношению цен,

как в точке So, потребители находятся в состоянии равновесия.

[6] Количественную оценку выгодности можно получить непосредственно

из диаграмм на рис, 7а. Пользуясь соотношением цен, следует выразить

приросты потребления в единицах или сукна, или пшеницы — для

сопоставимости. На рис. 7а для этого надо линии цен, проходящие через точки

S0 и C1, продлить до их пересечения с соответствующей осью и сопоставить

полученные количества пшеницы или сукна. Обнаружится, что для США по старой

цене (2 бушеля за ярд) выигрыш от внешней торговли равняется 30 млрд.

бушелей пшеницы в год по вертикальной оси, тогда как по цене свободной

торговли (один бушель за ярд) выигрыш снижается до 10 млрд. бушелей. По

средней цене выигрыш составит 20 млрд. бушелей в год — столько же, сколько

дадут нам ниже расчеты с помощью кривых спроса и предложения.

[7] Строго говоря, область дополнительной выгоды производителей

должна показывать чистый выигрыш от возможности производить и продавать

сукно за вычетом некоторой фиксированной суммы издержек, связанной с

необходимостью продажи сукна вообще. Эти фиксированные издержки мы обычно

не будем принимать во внимание, за исключением рассмотрения так называемых

"издержек вытеснения" (diplacement costs).

Следует подчеркнуть, что рис. 8 не позволяет нам определить, какие

именно «производители» понесут убытки в результате установления торговых

отношений и конкуренции со стороны изготовителей иностранного сукна. Если

рассматривать кривую предложения как кривую предельных издержек

конкурирующих предпринимателей, для которых цены готовой продукции и

элементов затрат являются фиксированными, естественно рассуждать так, как

будто любое изменение размеров дополнительной выгоды отражается только на

предпринимателях и не касается доходов рабочих или поставщиков оборудования

и сырья для суконной промышленности. Такой подход неявно подразумевает, что

на положение рабочих и поставщиков никак не влияет обстановка в суконной

промышленности, поскольку в любой момент они могут найти нанимателей и

заказчиков в другом месте и сохранить те же доходы. И все же такой

микроэкономический подход не является оправданным с точки зрения

соответствия как реальной действительности, так и более обширным моделям,

лежащим в основе кривых спроса и предложения.

Хотя на наших рисунках нельзя сразу представить всю модель

международной торговли, они основаны на модели общего равновесия, которая

показывает, как внешняя торговля влияет на показатели издержек, а также на

цены и объемы производства товаров. Все, что затрагивает относительную цену

в целом секторе экономики (как в производстве сукна в нашем примере),

должно привести к изменению в распределении доходов в масштабе всей страны.

Если, например, производство сукна является трудоинтенсивной отраслью, то

установление торговых отношений ведет к снижению ставок заработной платы,

поскольку из суконной промышленности высвобождается большое количество

работников. Получить новую работу в менее трудоемком производстве они

могут, только сбивая существующие там расценки на рабочую силу. Повторяем,

вопросы влияния внешней торговли на распределение доходов будут рассмотрены

ниже. Сейчас главное – понять, что по мере снижения цены и смещения

экономики из точки А в точку С сокращение дополнительной выгоды

производителей означает также убытки для рабочих и поставщиков других

элементов затрат в эту отрасль, а не просто потери владельцев суконных

фабрик. Определить, как распределяется между этими группами сокращение

выгоды производителей, можно только на основе полной модели

[8] В этом абзаце мы употребляем удобные, но не точные в определении

количества выражения типа «больше» земли, «совсем небольшое количество»

рабочей силы и т.д., стремясь выразить основную мысль как можно меньшим

количеством слов.

[9] Выбор велосипедов в качестве импортируемого товара не случаен. В 1985 г

американская Ассоциация производителей велосипедов начала лоббирование в

конгрессе введения таможенного тарифа на конкурирующий импорт в пределах от

5–11 до 19% (в зависимости от размера колеса) Целью этой кампании было

ограничение продаж иностранных велосипедов, на которые приходилось к тому

времени 42% американского рынка.

[10] Часть его может оказаться безвозвратно потерянной для страны и

всего мирового хозяйства в виде издержек, связанных с бюрократической

деятельностью администрации и протаскиванием в парламенте тарифов в

интересах отдельных групп.

Страницы: 1, 2, 3