Право граждан на свободу собраний и ассоциаций: российское законодательство и евростандарты

Право граждан на свободу собраний и ассоциаций: российское законодательство и евростандарты

важно обратить внимание на "Путеводитель по Европейской Конвенции о защите

прав человека", который подготовила Д. Гомиен - известнейший специалист

Европейской Конвенции, где рассматривается практика Европейского Суда. В

рамках темы настоящего пособия важно толкование, прежде всего ст. 6, 13

Европейской Конвенции, где определены демократические требования к праву

граждан на судебную защиту, которое формирует основу демократического

общества. Понимание ст. 6,13 Европейской Конвенции является узловым

моментом в контекстах между национальными судами и Европейским Судом[33].

Что касается ее пункта первого, то основные требования к судебному

решению (публичность) и к суду (быть независимым от исполнительной власти и

сторон, беспристрастность и соблюдение судебной процедуры) не создают

особых трудностей в деятельности Европейского Суда. Тревогу вызывает

проблема сроков рассмотрения, что особенно актуально для России, где

судебные процессы тянутся годами. Чрезмерно длительные процессы таят в себе

серьезную угрозу подорвать доверие общественности к судам, что совершенно

недопустимо с позиций ст. 6 Европейской Конвенции, где говорится о

"разумных сроках" рассмотрения дел.

Отметим, что один из конкретно упоминаемых видов ассоциации —

профсоюзы. Применяя данную статью, Европейский суд прежде всего исследовал

смысл права «образовывать профсоюзы и вступать в них».

В нескольких делах рассматривались утверждения о том, что статья 11

обязывает правительства вести переговоры с профсоюзами и воздерживаться от

действий, способных наказать людей за членство в профсоюзе или за участие в

профсоюзной деятельности. Европейский суд не склонен к столь широкому

толкованию права на ассоциацию. В деле National Union of Belgian Police v.

Belgium[34] заявитель — профсоюз полицейских, не признанный правительством,

— утверждал, что статья 11 подразумевает право профсоюза на признание

правительством. Суд установил, что, хотя статья 11 действительно закрепляет

право вступать в профсоюзы и создавать их, она не предоставляет им права на

конкретное обращение со стороны правительства. Дело Schmit and Dahlstrom v.

Sweden[35] касалось отказа правительства вести переговоры с профсоюзом или

признавать его независимо от более крупной профсоюзной федерации.

Впоследствии этот самостоятельный профсоюз объявил забастовку, а

правительство — локаут из-за спора с профсоюзной федерацией по вопросу о

коллективном договоре. Когда договор был согласован с федерацией, он

отказал в льготах, которые имели бы обратную силу, членам этого

бастовавшего профсоюза, даже заявителям, не участвовавшим в забастовке. Суд

не установил факта нарушения свободы заявителей вступать в профсоюзы.

Правительство не намеревалось не допустить членства работников в профсоюзе-

заявителе. Даже не бастовавшие члены профсоюза в силу своего статуса

оказывали забастовке финансовую и моральную поддержку.

Эти дела непосредственно не затрагивали вопроса о том, включает ли

право «образовывать профсоюзы и вступать в них для защиты своих интересов»

право на забастовку. В ответ на такое утверждение в деле Schmidt and

Dahlstrom Суд лишь отметил, что если такое право существует согласно

национальному праву, оно может ограничиваться, не нарушая статью II. Суд

постановил, что право образовывать профсоюзы и вступать в них включает в

себя право «иметь возможность в условиях, не противоречащих статье II,

добиваться с помощью своих организаций защиты своих профессиональных

интересов». Право на забастовку, отметил Суд, — это одно из средств

достижения этой цели, но не единственное.

Верховный суд Канады также рассматривал утверждения о том, что право на

забастовку является частью права на ассоциацию. Канадская хартия прав и

свобод, как и Европейская конвенция, содержит положение о защите «свободы

ассоциации» (раздел 2 (d)), но не дает определения этой свободы. В ней

конкретно не упоминается о профсоюзах. В деле Reference Re Public Service

Employee Relations Act (Aha.). Верховный суд Канады рассмотрел характер

этого права в связи с оспоренными провинциальными статутами, требовавшими,

чтобы некоторые условия найма государственных служащих, пожарных и

полицейских устанавливались через обязательный арбитраж, и запрещавшими

забастовки таких служащих. Профсоюзы утверждали что эти положения нарушают

свободу ассоциации. Суд четырьмя голосами против двух признал эти статуты

действительными. Трое судей из группы большинства утверждали, что право

профсоюза на ассоциацию не включает в себя право на ведение коллективных

переговоров п на забастовку. Судья Макинтайр согласился, что статут

является конституционным, утверждая только, что право на ассоциацию не

включает в себя право на забастовку. Его мнение, частично приведенное ниже,

представляет поучительные рассуждения о праве на ассоциацию:

Для определения свободы ассоциации, гарантируемой Конституцией,

выдвигались различные теории — от весьма ограничительных до практически не

устанавливающих ограничений. Прежде всего говорили, что свобода ассоциации

— не более чем право объединяться с другими для совместных действий или для

достижения определенных целей. Ни цели, ни действия группы не защищаются

свободой ассоциации.

Второй подход предусматривает, что свобода ассоциации гарантирует

коллективное осуществление конституционных прав — иными словами, свободу

коллективно заниматься теми видами деятельности, которые конституционно

защищаются применительно к каждому человеку. Эта теория принята в

Соединенных Штатах, где определяет сферу действия свободы ассоциации

согласно американской конституции.

Постулат третьей теории — в том, что свобода ассоциации представляет

собой принцип, согласно которому человек имеет право делать совместно с

другими то, что он может законно делать один, и, напротив, что лица и

организации не имеют право совместно делать то, что нельзя законно делать в

одиночку.

Четвертый подход предполагает конституционную защиту коллективной

деятельности, о которой можно сказать, что она имеет основополагающее

значение для нашей культуры и традиций и которая, по общему согласию,

заслуживает защиты.

Пятый подход опирается на посылку, в соответствии с которой свобода

ассоциации, согласно разд. 2(d) Хартии, предоставляет конституционную

защиту всем видам деятельности, необходимым для достижения законной цели

ассоциации. Этот подход был предложен в связи с делом Re Service Employ

ees'int'l Union, Loc. 204 and Broadway Manor Nursing Home (1983), (4 D.L.R.

(4th) 231, 44 O.R. (2d) 392, 10 C.R.R. 37] суда Отделения провинции

Онтарио. Суд постановил, что свобода ассоциации включает в себя свободу

ведения коллективных переговоров и свободу забастовок, поскольку, по его

мнению, эти виды деятельности необходимы для достижения целей профсоюзов и

без них ассоциация лишилась бы смысла.

Судья Макинтайр сделал вывод, что четвертый, пятый и шестой подходы не

дают приемлемого определения свободе ассоциации. Четвертый подход

неприемлем, так как сосредоточивает внимание на том, связан ли характер

деятельности со стремлением осуществить какое-либо основное право. Но с

точки зрения свободы ассоциации важно то, каким образом группа добивается

своих целей, а вовсе не те конкретные цели, которых она добивается. Пятый и

шестой подходы также неприемлемы, поскольку оба они предоставляют членам

группы более широкие конституционные права, чем отдельным лицам. Та или

иная деятельность не может получить конституционную защиту потому только,

что ее осуществляет группа. Главная цель свободы ассоциации — обеспечить,

чтобы деятельность, защищаемая, если ею занимается отдельное лицо,

защищалась также, если она осуществляется коллективно.

В отношении остальных подходов, безусловно, следует признать, что

понятие свободы ассоциации включает в себя как минимум право объединяться с

другими для законных общих действий и создавать и содержать организации и

ассоциации, как предусмотрено первым подходом. [...] Столь же ясно, по-

моему, что, согласно второму подходу, свобода ассоциации должна

гарантировать коллективное осуществление конституционных прав.

Индивидуальные права, защищаемые Конституцией, не теряют этой защиты, когда

их осуществляют совместно с другими людьми. Люди должны быть свободны

коллективно заниматься той деятельностью, которая конституционно защищена

применительно к каждому человеку.

Больше спорных моментов возникает при рассмотрении третьего подхода,

согласно которому свобода ассоциации обеспечивает, чтобы человек мог

осуществлять вместе с другими любую деятельность, которой может законно

заниматься как отдельное лицо. И, напротив, отдельные лица и организации не

имеют конституционного права коллективно делать то, что незаконно для

одного человека. Этот подход более широкий, чем второй, поскольку

конституционная защита распространяется на все групповые действия, которые

могут законно совершаться отдельным лицом, независимо от того, имеет ли это

лицо конституционное право на их осуществление. Конечно, верно, что при

данном подходе перечень видов деятельности, защищаемых Хартией, может быть

ограничен законодательством, поскольку законодательный орган уполномочен

объявлять, какая деятельность отдельного лица законна, а какая — нет.

Однако законодательный орган не смог бы запретить одним только ассоциациям

заниматься той или иной деятельностью, поскольку обязан по конституции

устанавливать одинаковое обращение с группами и отдельными лицами. Это

можно проиллюстрировать простым примером: гольф — законная, но не

защищенная конституцией деятельность. При третьем подходе законодательный

орган мог бы запретить гольф вообще. Однако законодательный орган не смог

бы конституционно предусмотреть, что игроков в гольфе может быть только

два, а не больше, поскольку это нарушило бы предусмотренную Хартией

гарантию свободы ассоциации. Это противоречит второму подходу, который не

обеспечивал бы защиту от такого законодательства, поскольку гольф не

является конституционно защищенным видом деятельности для отдельного лица.

Если применяется данное определение свободы ассоциации, ясно, что оно

не гарантирует права на забастовку.

Не может быть аналогии между прекращением работы одним служащим и

забастовкой, проводимой согласно современному трудовому законодательству.

Прекращая работу, отдельное лицо либо нарушает, либо расторгает свой

трудовой договор. Верно, что закон не принуждает его выполнять конкретные

условия договора, заставляя его вернуться на работу. ...Но это заметно

отличается от законной забастовки. Служащий, прекращающий работу, не

планирует вернуться на работу. Признавая это, закон не считает забастовку

ни нарушением, ни расторжением договора.

Ряд европейских дел касались ссылок на право не вступать в профсоюз.

Дело Young,James, and Webster v. United Kingdom[36] касалось британского

закона, разрешавшего создавать «закрытые цеха» и требовавшего, чтобы все

британские железнодорожники были членами профсоюза. Янг п Бебстер возражали

против этого по политическим причинам, а Джеймс не считал, что профсоюз

защищает интересы работников. Контрольный совет не освободил никого из них

от этой обязанности. Заявители утверждали, что свобода ассоциации,

предусмотренная статьей II, обязательно предполагает некоторую свободу от

ассоциации. Суд согласился с заявителями. Кроме того, Суд не признал

требование о членстве необходимым в демократическом обществе (п. 2 статьи

II). По его мнению, данное ограничение недостаточно способствует получению

таких выгод, как уменьшение путаницы при ведении переговоров и содействие

образованию профсоюзов. По аналогичным причинам Суд постановил, что

требование о членстве в частной ассоциации как условие получения и

сохранения лицензии водителем такси не является «необходимым» для

эффективного регулирования работы такси[37].

Наличие права не вступать в ассоциацию зависит от характеристик

организации, членство в которой считается обязательным. Дело1с-Compte,

VanLeuren and Demeyere v. Belgium касалось требования государства о том,

чтобы все врачи были членами Ордена врачей. Суд не установил факта

нарушения статьи II. Более того, заявителям не препятствовали вступать в

другие общества. С другой стороны, по делу Sigudur A. Sigarjonsson v.

Iceland. Суд постановил, что ассоциация водителей такси, организованная и

управляемая в частном порядке, является не «ассоциацией, учрежденной

согласно публичному праву», а частной организацией и, таким образом,

подпадает под действие статьи II. Хотя эта организация выполняла некоторые

государственные функции, главную обязанность по государственному

регулированию работы такси несло другое государственное учреждение.

Сходный вопрос вызвал разногласия в Верховном суде Канады. Служащий

жаловался на обязательный порядок уплаты взносов профсоюзу, тратившему

средства на политические цели, которые служащий не поддерживал. Суд

единогласно поддержал обязательную уплату взносов. Трое судей указали в

качестве основания, что раздел 2 (d) Хартии не предусматривает права

воздерживаться от обязательной ассоциации. Трое других судей сочли, что

такое право существует, поскольку как свобода ассоциации, так и свобода

отказа от нее крайне важны для потенциальной «самоактуализации» человека.

Однако они установили, что обязательная ассоциация в данном случае является

доказуемо оправданной для достижения надлежащей цели — обеспечить участие

профсоюзов в политических и экономических дискуссиях, — и поэтому нарушения

раздела 1 нет. Седьмой судья не решил, включает ли раздел 2(d) право не

вступать в ассоциацию, поскольку сделал вывод, что если бы такое право

было, то вмешательство допустимо согласно разделу 1[38].

Конституция Соединенных Штатов прямо не гарантирует свободы ассоциации.

Однако Верховный суд признал, что такое право подразумевается правами на

свободу слова и на мирные собрания, предусмотренными Первой поправкой. В

деле NAACP v. Alabama ex rel Patterson, в связи с которым Суд впервые четко

сформулировал данное право, он подчеркнул нередко тесную взаимосвязь между

ассоциацией и эффективным выражением мнений. (Эта же взаимосвязь очевидна в

европейском праве в области прав человека. Действительно, Европейский суд

ссылался на статью 11 как на lex specialis по отношению к lex generalis —

гарантии свободы выражения своего мнения, предусмотренной статьей 10) Хотя

Верховный суд заявил, что право на ассоциацию заслуживает защиты всегда,

когда с его помощью отстаивают убеждения, «относящиеся к политическим,

экономическим или религиозным вопросам», он проявляет большую терпимость к

законодательным ограничениям на деятельность ассоциаций, создаваемых для

чисто экономических целей, таких как профсоюзы. Так, Суд поддержал

федеральный закон, требовавший, чтобы должностные лица профсоюзов

подтверждали, что не являются членами или сторонниками Коммунистической

партии, поскольку было признано, что конгресс стремится защитить экономику,

а не прямо регулировать высказывания или убеждения. Кроме того, Верховный

суд, как и Европейский суд, установил, что право на ассоциацию влечет за

собой некоторое право отказаться от вступления в группы, с которыми человек

не согласен. Суд постановил, что государство не может требовать от

государственного служащего передавать профсоюзу средства на политическую

деятельность, хотя обязательные взносы могут быть уместны для поддержки его

деятельности по ведению коллективных переговоров.

В важном решении, урегулировавшем ряд спорных вопросов британского

конституционного права, Палата лордов поддержала решение компетентного

министра запретить гражданским служащим Штаба правительственной связи —

учреждения, занимающегося вопросами национальной безопасности и разведки, —

вступать в независимые профсоюзы. Однако Палата не рассматривала

аргументов, непосредственно основанных на утверждении о свободе ассоциации.

В последующем заявлении, поданном в Европейскую комиссию по правам

человека, был поставлен вопрос о нарушении п. 2 статьи 11, но Комиссия

сочла, что данный вопрос регулируется последней фразой п. 2 статьи 11,

допускающей законные ограничения на осуществление этих прав «лицами,

входящими в состав... государственного управления». Учитывая большую

свободу действий, предоставляемую государствам в вопросах национальной

безопасности, Комиссия признала заявление «явно необоснованным» и потому

неприемлемым. В 1989 г. парламент ввел в действие статут, объявивший

правонарушением простое членство в Ирландской республиканской армии[39].

Решения Суда, а также постановления Комиссии также весьма значимы для

содействия пресечению нарушений гражданских прав; правопонимания и

«правонахождения»; улучшения правовых процедур; преодоления правового

нигилизма, равно как и правового идеализма. Д. Гомиен, выделила в связи с

этим многие наиболее значительные решения и постановления в своем

«Путеводителе по Европейской Конвенции о защите прав человека»[40].

«Современные условия внутренней политики и межгосударственного

общения, требуют тесного сотрудничества на мировом и региональном уровне,

так как оно позволяет добиваться заметного прогресса в обеспечении более

надежной защиты человеческих прав и содействует пресечению нарушений этих

прав. Однако международно-правовая защита прав человека — институт, с точки

зрения его гражданами — жертвами или предполагаемыми жертвами

соответствующих нарушений, очень не простой, комплексный. Поэтому,

например, в целях содействия реальному использованию на индивидуальном

уровне механизмов международно-правовой защиты гражданских прав

инициативной группой российских юристов был создан Центр содействия

международной защите, являющийся межрегиональной общественной организацией

(Москва, 109147, Марксистский пер., д. 1/32). Основные задачи Центра были

сформулированы при его создании: содействие в оказании эффективной

юридической помощи лицам, чьи права были нарушены и не восстановлены, когда

все средства судебной защиты внутри страны исчерпаны; консультационная

помощь гражданам по вопросам прав человека и основных свобод; помощь

индивидуальным лицам в представлении их дел в международно-правовые

правозащитные органы и т. д. Вышеизложенный анализ международно-правовых

процедур в сфере прав человека свидетельствует, что деятельность такого

рода организации весьма необходима, так как заявители в любом государстве,

а тем более, с учетом отечественных особенностей, в нашей стране, крайне

нуждаются в информации, консультациях и практической помощи относительно

обращения в международно-правовые правозащитные органы, трактовки вопросов

материального и процессуального, внутреннего и международного права. За

первые 10 месяцев работы Центра было получено более 800 писем и обращений

от граждан, подавляющая часть которых, с учетом адвокатской специфики

Центра, касается так называемых вопросов не справедливого суда. Другие

обращения касаются более конкретных вопросов нарушения Пакта о гражданских

и политических правах, в том числе права каждого задержанного или

арестованного лица быть в срочном порядке доставленным к судье (ч. 3 ст. 9

Пакта о гражданских и политических правах), по которым автоматически имеет

место исчерпание внутренних средств защиты. Характерно в этом смысле дело

Е.Смирновой, которой было отказано в судебной проверке законности и

обоснованности ее ареста, жалоба (сообщение) по которому уже была

направлена, в числе других сообщений по правам человека ООН. Этот и многие

другие примеры лишний раз подтверждают, что реализация гражданских прав —

далеко не автоматический процесс, требующий соответствующей инфраструктуры,

в том числе и в значительной мере для имплементации международно-правовых

соглашений по правам человека» как и самой Конституции РФ»[41].

Хотя решения Страсбургского суда могут носить квазиконституционный

характер, Конвенция формально остается договором, частью международного

права. Существование, содержание, толкование и обязательная сила договора

как документа, заключенного сторонами, — это вопросы, регулируемые

международным правом. И напротив, вопрос о том, имеет ли договор какую-либо

силу в рамках национального права, регулируется прежде всего

конституционным правом данного государства. Если договор необходимо

осуществлять в рамках национального права (как, например, договоры о

создании Европейских Сообществ), то такое обязательство преобладает над

любыми предполагаемыми препятствиями, существующими в национальном праве

(см. также раздел Е). Причина в том, что на уровне международного права

государство не может ссылаться на свое национальное право (включая

конституционное), оправдывая невыполнение . своих обязательств по договору

(см. также ст. 27 Венской конвенции о праве договоров). В этой ситуации

возникает несколько смежных вопросов:

1) требует ли Конвенция, чтобы государства: а) непосредственно

придавали силу в рамках национального права конкретным правам и свободам,

защищаемым Конвенцией, и Ь) предусмотрели в национальном праве процедуру,

которая позволила бы отдельным лицам использовать средства правовой защиты

при нарушении их прав по Конвенции; и

2) обязано ли государство принимать меры для исправления положения,

предписанные после нарушения Конвенции.

Даже если ответы на вопросы (а) и (б) отрицательные, это не мешает

положениям Конвенции действовать непосредственно в рамках национального

права, если это допускается конституционным правом данного государства.

Статья 1 возлагает на каждое государство фундаментальную обязанность:

обеспечивать каждому человеку, находящемуся под его юрисдикцией, права и

свободы, определенные в Конвенции. Согласно статье 13 каждый человек, чьи

права и свободы, определенные таким образом, нарушены, располагает

эффективными средствами правовой защиты перед государственными органами,

даже если такое нарушение было совершено лицами, действовавшими в

официальном качестве.

В деле Swedish Engine Drivers Union v. Sweden профсоюз, представлявший

меньшинство работников шведских государственных железных дорог, жаловался

на нарушение их прав, закрепленных статьей 11 (свобода ассоциации). В

жалобе указывалось, что профсоюз был отстранен от участия в подготовке

коллективных договоров, к которым был допущен только профсоюз,

представлявший большинство железнодорожников. Суд постановил, что статья 11

не предусматривает предоставления какому-либо профсоюзу права участвовать в

подготовке коллективных договоров. Профсоюз жаловался также на нарушение

статьи 13, поскольку по шведскому закону у него не было иных эффективных

средств добиться удовлетворения своей жалобы, кроме обращения в Трудовой

суд Швеции. По данному аспекту жалобы Европейский суд постановил:

Суд отмечает, что шведское законодательство предлагает профсоюзу-

заявителю средства правовой защиты, которыми он уже воспользовался, а

именно: возбуждение разбирательства в Трудовом суде. Иск профсоюза-

заявителя был, несомненно, отклонен, но одно это не доказывает, что данное

средство неэффективно. Напротив, если прочесть решение от 18 февраля 1972

г., то становится ясно, что Трудовой суд тщательно рассмотрел

представленную ему жалобу в свете действующего законодательства и не без

учета международных обязательств Швеции. Кроме того, ни статья 13, ни

Конвенция в целом не предусматривают конкретного инструмента, в котором

договаривающиеся государства должны обеспечивать в своем внутреннем праве

эффективное осуществление тех или иных положений Конвенции.

Таким образом, Суд делает вывод, отражающий вторичный аргумент

правительства по рассматриваемому вопросу. В этих обстоятельствах у Суда

нет необходимости принимать решение по вопросу о том, действительно ли, как

утверждало правительство в своем основном замечании и подтвердила Комиссия

в пункте 98 своего доклада, статья 13 применима, только если нарушено

право, гарантируемое другой статьей Конвенции.

В деле Swedish Engine Drivers' Union v. Sweden Суд, выяснив, что

фактически национальный орган предоставляет эффективные средства правовой

защиты, посчитал, что нет необходимости принимать решение по вопросу,

применима ли статья 13 только тогда, когда нарушено право, гарантируемое

другой статьей Конвенции. В данном случае Суд предлагает решить вопрос о

применимости статьи 13 и лишь затем при необходимости рассматривать

эффективность любых соответствующих средств правовой защиты,

предусмотренных германским правом.

Статья 13 объявляет, что любое лицо, права и свободы которого,

предусмотренные Конвенцией, «были нарушены», должно располагать эффективным

средством правовой защиты перед государственным органом, даже если

«нарушение было совершено» лицами, действовавшими в официальном качестве.

На первый взгляд, это положение буквально указывает, что лицо имеет право

на национальные средства правовой защиты, только если нарушение произошло.

Однако лицо не может доказать факт «нарушения» в национальном органе, если

не способно сначала подать в такой орган соответствующую жалобу.

Следовательно, как заявило меньшинство членов Комиссии, фактическое

нарушение Конвенции не может быть предварительным условием для применения

статьи 13. По мнению Суда, статья 13 требует, что, если лицо считает себя

пострадавшим от меры, которая, как утверждается, нарушает Конвенцию, оно

должно располагать средствами правовой защиты перед государственным

органом, чтобы добиться как решения по своей жалобе, так и при

необходимости возмещения ущерба. Таким образом, статья 13 должна

толковаться как гарантирующая «эффективные средства правовой защиты перед

государственным органом» каждому, кто утверждает, что нарушены его права и

свободы, предусмотренные Конвенцией.

Соответственно, хотя Суд не выявил нарушения права, гарантируемого

заявителям статьей 8, следует выяснить, предоставляло ли немецкое право

заявителям «эффективные средства правовой защиты» по смыслу статьи 13.

Как мы видели на примере дел Swedish Engine Drivers v. Sweden a Ireland

v. UK, Суд не требует, чтобы государства придавали Конвенции силу в рамках

своего национального права: не является нарушением Конвенции то, что

национальные суды не могут осуществлять предусмотренные Конвенцией права

напрямую. Фактически во многих государствах Конвенция имеет силу в рамках

национального права и на нее можно непосредственно ссылаться в судах. В

других государствах (прежде всего в Соединенном Королевстве и в Ирландии)

Конвенция не действует непосредственно в рамках национального права.

В этом отношении Конвенция имеет менее прочные позиции, чем договоры о

создании Европейских сообществ, которые требуют, чтобы суды во всех

государствах-членах имели возможность единообразно защищать права

отдельного лица в рамках Сообществ, даже если это будет означать отмену или

неприменение положений национального права.

Поскольку Конвенция не предусматривает какого-то определенного решения

для данного вопроса, степень реализации Конвенции в национальном праве

государств сильно различается. Эти различия в значительной мере отражают

разные положения и традиции национального права, касающиеся компетенции

исполнительной власти заключать договоры, а также взаимосвязи

международного и национального права. В одних странах правовая традиция

склоняется к «монизму» — стремлению свести к минимуму расхождения между

национальным и международным правом. В других традиция поощряет «дуализм»,

предполагающий наличие четкого разграничения национального и международного

права. Здесь нет необходимости резюмировать эти различные традиции, но

можно привести примеры различий в национальной практике.

Там, где Конвенция не инкорпорирована в национальное право, суду,

возможно, придется отклонить претензию как необоснованную по национальному

праву, хотя у спорящей стороны будут веские основания утверждать, что ее

права, предусмотренные Конвенцией, нарушены. Даже в этой ситуации некоторые

презумпции могут уменьшить вероятность того, что суду придется принять

решение, противоречащее Конвенции. Одна презумпция состоит в том, что если

существует разумное толкование национального права, соответствующее

Конвенции, то суд должен применить его, а не другое толкование,

конфликтующее с Конвенцией. Еще одна презумпция предусматривает, что, хотя

формально Конвенция не является частью национального права, она, тем не

менее, может содействовать процессу развития права и устранению

неопределенности. Третий принцип, который могут применять национальные

суды, состоит в том, что должностным лицам государства надлежит знать о

международных обязательствах своего государства и, таким образом, учитывать

права отдельного лица по Конвенции, осуществляя исполнительные полномочия,

которые затрагивают интересы этого лица.

Сделав необходимые выводы, хотелось бы сказать, что под воздействием

Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, прецедентов

Европейского Суда и других европейских документов в российской правовой

системе расширилось представление о праве на свободу собраний и ассоциаций.

По существу в это понятие включен весь спектр европейских правовых норм и

принципов, раскрывающих данное право, механизм его правовой защиты. Этому

способствует активное участие России, начиная с 1992 года, в европейских

правозащитных организациях и программах, и прежде всего проводимых при

содействии Совета Европы. Например, Россия включилась в выполнение

межправительственных программ "сотрудничества и содействия" (в частности, в

области правовых реформ и прав человека), в осуществление совместно с

Советом Европы "Проекта гармонизации российского законодательства с

европейскими нормами в области прав человека" (с апреля 1993 года).

Заключение

В заключение хотелось бы сказать, что успешному решению проблем,

указанных в дипломной работе, могла бы способствовать активизация

деятельности СЕ по осуществлению линии на универсализацию международных

соглашений в области защиты прав человека.

Проект Закона «о ратификации Конвенции о защите прав человека и

основных свобод и протоколов к ней» был внесен Президентом Российской

Федерации 5 сентября 1997 года. А уже 20 февраля 1998 г. на заседании

Государственной Думы обсуждалась ратификация Европейской конвенции по

защите прав человека и основных свобод и Европейской конвенции по

предупреждению пыток и бесчеловечных или унижающих достоинство видов

обращения и наказания, итоги которой мы уже знаем.

Основные принципиальные положения Европейской Конвенции о защите прав

человека и основных свобод, других европейских и международных актов по

защите прав человека уже нашли отражение во 2-й главе Конституции

Российской Федерации "Права и свободы человека и гражданина" и вошли в ряд

законов, принятых в 1990х годах: Федеральный закон Российской Федерации

"Об общественных объединениях" от 14 апреля 1995 года, Закон РФ «О

государственной поддержке молодежных и детских общественных организаций» от

28.06.95г., Закон РФ «О благотворительной деятельности и благотворительных

организациях» от 11.08.95, Закон РФ «О профсоюзах, их правах и гарантиях

деятельности» от 12.01.96, Указ Президента РФ "О порядке организации и

проведения митингов, уличных шествий, демонстраций и пикетирования". – от

25.05.92г., Федеральный закон Российской Федерации «О некоммерческих

организациях» от 8 декабря 1995 года, Закон РФ "Об обжаловании в суд

действий и решений, нарушающих права и свободы граждан" от 27.04.93 и т. д.

Так, сравнение Европейской Конвенции о защите прав человека и основных

свобод и законодательства Российской Федерации, по поводу права граждан на

свободу собраний и ассоциаций, показывает, что касается правовых норм,

защищающих эти жизненные интересы человека, то российские законодательные

акты наиболее полно отвечают европейским стандартам и здесь не так много

существенных правовых различий, поскольку речь идет о принципиальных,

основополагающих правах человека. Вместе с тем необходимо отметить не

полную разработанность в российском законодательстве института права на

свободу собраний (имеют право собираться только граждане).

Радикальное изменение сложившегося положения в области права человека

на свободу собраний и ассоциаций в Российской Федерации возможно лишь с

оздоровлением всей социально-экономической обстановки, введением гибкой

системы управления рыночной экономикой, укреплением государственности и

развитием российского федерализма. Этому должно отвечать и дальнейшее

совершенствование законодательной базы по регулированию и защите прав и

свобод человека на федеральном и региональном уровнях, активное участие

России в деятельности Совета Европы и других международных правозащитных

организаций, динамичная интеграция правовой системы нашей страны в

европейское и международное правовое пространство.

Вступив в Совет Европы, Россия признала в законодательном порядке право

граждан на индивидуальное обращение в связи с нарушением их прав в

контрольные органы Совета Европы (Протокол № 11) и обязательную юрисдикцию

Европейского Суда (ст.25 и 46 Европейской Конвенции). После ратификации

Федеральным Собранием Европейской Конвенции о защите прав человека и

основных свобод российские граждане могут реализовать это право, обращаясь

в Европейский Суд по правам человека. Тем самым получит реальное наполнение

статья 46 (пункт 3) Конституции Российской Федерации, предоставляющая

возможность для граждан "обращаться в межгосударственные органы по защите

прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные

средства правовой защиты". Для практической реализации этого права

необходимо внесение изменений в ряд действующих российских законодательных

актов.

Общие выводы, которые можно сделать, говоря о конституционно-правовых

вопросах обеспечения права на свободу собраний и ассоциаций в свете ЕКПЧ и

Протоколов к ней, заключаются в следующем.

Конвенция не содержит норм, которые налагали бы на Российскую Федерацию

дополнительные обязательства по сравнению с теми, которые уже приняты

российским государством по правам человека и которые зафиксированы в

Конституции Российской Федерации. Конституция РФ является правовым актом,

наиболее близко и точно вобравшим в себя стандарты Совета Европы в области

прав человека и основных свобод.

Вместе с тем, ряд положений Конституции РФ может быть дополнен и

уточнен в связи с ратификацией Европейской Конвенции о защите прав человека

и основных свобод и дополнительных Протоколов к ней[42].

28 февраля 1996г. Российская Федерация вступила в Совет Европы и взяла

тем самым на себя обязательство - признавать "принцип верховенства закона и

принцип, в силу которого любое лицо, находящееся под ее юрисдикцией, должно

пользоваться Правами Человека и Основными Свободами".[43] Верховенство

закона и соблюдение основных прав и свобод человека - это суть демократии.

Не может быть демократии, если в обществе господствует беззаконие и

нарушаются права человека.

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации. — М., Юрайт, 1998

2. Гражданский кодекс Российской Федерации. от 21 октября 1994 года.

3. Федеральный закон Российской Федерации "Об общественных объединениях" от

14 апреля 1995 года

4. Федеральный закон Российской Федерации «О внесении изменений и

дополнений в Федеральный закон “Об общественных объединениях”» от 2 июля

1998 года

5. Федеральный закон Российской Федерации «О некоммерческих организациях»

от 8 декабря 1995 года

6. Закон РФ "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и

свободы граждан" от 27.04.93

7. Закон РФ «О государственной поддержке молодежных и детских общественных

организаций» от 28.06.95г.

8. Закон РФ «О благотворительной деятельности и благотворительных

организациях» от 11.08.95

9. Закон РФ «О профсоюзах, их правах и гарантиях деятельности» от 12.01.96

10. Закон РФ "О статусе судей в Российской Федерации" от 26.06.92г.

11. Указ Президента РФ " О порядке организации и проведения митингов,

уличных шествий, демонстраций и пикетирования ". – от 25.05.92г.

* * *

12. Устав Совета Европы.

13. «Договор о ЕС» Действующее международное право: сборник док-ов, Т.3 –

М.,1997

14. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4

ноября 1950 года. Сборник международных документов «Права человека». М.,

1990.

15. Конвенция (N 87) «О свободе ассоциации и защите права на организацию.»

(Принята 9 июля 1948 года на тридцать первой сессии Генеральной

конференции Международной организации труда Вступление в силу: 4 июля

1950 года в соответствии со статьей 15.)

16. Всеобщая декларация прав человека (принятая на третьей сессии

Генеральной Ассамблеи ООН 10 декабря 1948 г.).

17. Международный Пакт об экономических, социальных и культурных правах

(Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г.) Вступил в силу для СССР 3 января 1976 г.

18. Международный пакт от 16 декабря 1966 года о гражданских и политических

правах (выдержки) Вступил в силу для СССР 23 марта 1976 года.

Международная защита прав и свобод человека. Сборник документов.– М.,

1990

19. Декларация прав и свобод человека и гражданина (принята ВС РСФСР

22.11.91 г. ст. 19-20)

* * *

20. Jacobs F. G., Roberts S. ( eds. ) The Effect of Treaties in Domestic

Lav ( 1987 ). xxiv.

21. Larigne v. Ontario Public Sen'ice Employees 10119911 S.C.R. 211

22. Sigudur A. Sigurjons.soti г. Iceland, решение от 30 июня 1993 г. (№

264), 16 E.H.R.R.

23. Решение от 23 июня 1981 г. (№ 43), 4 E.H.R.R. 1.

24. Решение от 30 июня 1993 (№ 264). 16 E.H.R-1 462.

25. Решение от 13 августа 1981 г. (№ 44). 4 E.H.R.R. 38.

26. Решение от 27 октября 1975 г. (К» 19), I E.H.R.R. 578

27. Решение от 6 февраля 1976 г. (№21), I E.H.R.R. 632.

28. Решение Комиссии от 4 марта 1980 г. относительно приемлемости петиции

№8387-78-РД, т.19 с. 233

29. Решение Комиссии от 28 сентября 1976 г. относительно приемлемости

петиции№ 7161-75-РД, т. 7, с. 100

* * *

30. Браво Л.Ф. «Применение международного права в правопорядке европейских

стран». // Российский ежегодник международного права, 1995

31. Баглай М.В., Габричидзе Б.Н. Конституционное право Российской

Федерации. — М.: Изд. группа ИНФРА. М — КОДЕКС, 1996

32. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации - М.:

Издательская группа НОРМА – ИНФРА. М, 1998

33. Беляев С.А. Европейское правовое пространство: обзор западноевропейских

концепций. // Правоведение №6, 1990

34. Глотов С. А. Россия и Совет Европы: политико-правовые проблемы

взаимодействия — Краснодар, 1998

35. Глотов С. А. Право Совета Европы и Россия. — Краснодар, 1998

36. Гомиен Донна. Путеводитель Европейской Конвенции о Защите Прав

Человека. -Страсбург: Совет Европы, 1994

37. Дайси А.В. Основы государственного права Англии.- М.,1907

38. Дженис М., Кэй Р., Брэдли Э. Европейское право в области прав человека

(Практика и комментарии).– М., 1997

39. Дмитриев Ю.А. А.А.Златопольский. Гражданин и власть. — М., 1994

40. Дмитриев Ю.А. Свобода манифестаций в СССР. — М., 1991

41. Иностранное конституционное право. — М.: Юристь, 1996

42. Кашкин С.Ю. Основы права Европейского Союза. — М., «Белые альвы», 1997

43. Комментарии к Конституции Российской Федерации. — М., Издательство

«Бек», 1994

44. Колосова Н.М. Конституционное право граждан на защиту их прав и свобод

в СНГ. // Государство и право. 1996. №12.

45. Колосов Н. Ю. Конституционное право граждан на обращение в

международные организации по защите прав и свобод человека // Право и

экономика. М., 1997. №7-8.

46. Конституционное право . Учебник под ред. А.Е. Козлова. М., «БЕК», 1996

47. Конституция Российской Федерации. Комментарий / Под общ. ред.

Б.Н.Топорина, Ю.М.Батурина, Р.Г.Орехова. — М., Юрид. лит., 1994

48. Международное сотрудничество и права человека. Реферативный сборник.–

М., 1989

49. Международное право в документах. – М., 1982

50. Общая теория прав человека. — М., Издат. НОРМА, 1996

51. Обращение в международно-правовые органы, как средство защиты прав и

свобод человека. Манов Б., Манов А., Москаленко К. // Законность. М.,

1996. №6.

52. Права человека. Основные международные документы: Сборник. — М., Изд.

"Международные отношения", 1994

53. Сборник решений Европейской комиссии по правам человека. Т. 8.

54. Стрекозов В.Г. Государственное (конституционное) право Российской

Федерации. Учебник. - М., 1997

55. Саидов А.Х. Сравнительное правоведение и юридическая география мира –

М., 1994

56. Топорнин Б.Н. Европейское право. — М., 1997

57. Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных государств. — М., Юрист,

1997.

58. Энтин М. Л. Международные гарантии прав человека (Практика Совета

Европы).– М., 1992

-----------------------

[1] См.: ст.1 и 2 Конституции Российской Федерации

[2] См. Международное право в документах. М., 1982. С. 3

[3]См.: Браво Л.Ф. «Применение международного права в правопорядке

европейских стран» // Российский ежегодник международного права 1995;

Баглай М.В., Габричидзе Б.Н. Конституционное право Российской Федерации. —

М.: Изд. группа ИНФРА. М — КОДЕКС, 1996; Баглай М.В. Конституционное право

Российской Федерации - М.: Издательская группа НОРМА – ИНФРА. М, 1998.;

Беляев С.А. Европейское правовое пространство: обзор западноевропейских

концепций. // Правоведение №6, 1990; Глотов С. А. Россия и Совет Европы:

политико-правовые проблемы взаимодействия. М., Краснодар, 1998; Глотов С.

А. Право Совета Европы и Россия. М., Краснодар. 1998; Дайси А.В. Основы

государственного права Англии.- М.,1907; Дженис М., Кэй Р., Брэдли Э.

Европейское право в области прав человека (Практика и комментарии).– М.,

1997; Дмитриев Ю.А. А.А.Златопольский. Гражданин и власть. М., 1994;

Дмитриев Ю.А. Свобода манифестаций в СССР М., Независимое издат.

"Манускрипт",1991; Кашкин С.Ю. Основы права Европейского Союза. М., «Белые

альвы», 1997; Колосова Н.М. Конституционное право граждан на защиту их прав

и свобод в СНГ. // Государство и право. 1996. №12.; Колосов Н. Ю.

Конституционное право граждан на обращение в международные организации по

защите прав и свобод человека// Право и экономика. М., 1997. №7-8.;

Топорнин Б.Н. «Европейское право», М. 1997; Энтин М. Л. Международные

гарантии прав человека (Практика Совета Европы).– М., 1992; Стрекозов В.Г.

Государственное (конституционное) право Российской Федерации. Учебник. -

М., 1997.

[4] Из истории. В Конституции США 1787 года не было указаны права

человека, но в 1791 году было принято 10 поправок к конституции США (право

на оружие, неприкосновенность жилища и т.д.). В Конституции Франции не

содержалось отдельного раздела по правам человека, однако в преамбуле это

нашло отражение, в 1946 приняли, а 1957 году признали все права человека.

1211 г - “Великая хартия вольностей” - через суд, неприкосновенность. 16

век, Англия - Habeas corpus act подтверждает принадлежащие человеку права.

“Псковская судная грамота” - нащупывались подходы к процессу защиты прав. В

реформах Петра 1 17.04.1722 года. “Охранения прав граждан”. Сперанский в

Своде законов ввел большой раздел национальных отношений. 1906 год -

последняя редакция Свода законов был раздел 8 тома 1 - права и обязанности

российских поданных - подтверждались общие права на судебную защиту,

неприкосновенность жилища, свободное избрание места жительства, приобретать

имущество, беспрепятственно выезжать за пределы государства, устраивать

собрания. Свобода веры допускалась ещё с 18 века - в России всегда была

большая степень веротерпимости.

[5] Экзамен по конституционному праву России. Общая редакция А. В. Малько –

Саратов: Изд. Центр СГЭА, 1998 с. 54

[6] Там же

[7] См.: Дайси А.В. Основы государственного права Англии.- М.,1907 С.308.

[8] См.: Дмитриев Ю.А."Свобода манифестаций в СССР" Москва , 1991

[9]См.: ст.2 Конвенции (N 87) «О свободе ассоциации и защите права на

организацию.» (Принята 9 июля 1948 года на тридцать первой сессии

Генеральной конференции Международной организации труда Вступление в силу:

4 июля 1950 года в соответствии со статьей 15.)

[10] дальше автор будет исходить из понятий, заключенных в законодательных

актах РФ.

[11]См.: Федеральный закон Российской Федерации "Об общественных

объединениях" Принят Государственной Думой 14 апреля 1995 года

[12] благотворительные организации, на мой взгляд, тоже являются

общественными объединениями, хотя и закон дает исчерпывающий их перечень.

[13]См.: Закон РФ «О благотворительной деятельности и благотворительных

организациях» от 11.08.95

[14]См.: Закон РФ «О государственной поддержке молодежных и детских

общественных организаций» от 28.06.95г.

[15]См.: Закон РФ «О профсоюзах, их правах и гарантиях деятельности» от

12.01.96

[16]См.: ст. 20 Закона РФ от 18 апреля 1991 г. N 1026-I "О милиции" (с

изменениями от 18 февраля, 1 июля 1993 г., 15 июня 1996 г., 31 марта 1999

г., 6 декабря 1999 г.)

[17] См.: ст. 9 Закона "О статусе военнослужащих" от 27 мая 1998 г. № 76–ФЗ

[18] См.: ст. 8 Всеобщей декларации прав человека, 1948 г.

[19] См.: ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных

свобод, 1950 г.

[20] См.: Топорнин Б.Н. «Европейское право», М. 1997. С. 34

[21] См.: ст.ст. 31-32 Конституции РФ

[22] Это право закреплено в ст.46 Конституции Российской Федерации

[23] См.: Статья 2 Закона "Об обжаловании в суд действий и решений,

нарушающих права и свободы граждан" от 27.04.93

[24] См.: Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод. -

Право Совета Европы и Россия. Краснодар, 1996, С.186.

[25] См.: Протокол №11. О реорганизации контрольного механизма, созданного

в соответствии с Конвенцией. Европейская Конвенция о защите прав человека и

основных свобод. Глотов С. А. Право Совета Европы и Россия, Краснодар 1998.

С.231

[26]См.: Council of Europe. Collected Edition of the Travaux Preparatoires

( 1975). P. 34. – Дженис М., Кэй Р., Брэдли Э. Европейское право в области

прав человека (Практика и комментарии).– М., 1997. С.

[27] С 1921 по 1945 г. Постоянная палата международного правосудия выносила

примерно три-четыре решения в год: Международный суд с 1946 по 1990 г.

выносил около трех решений в год. (Janis M.W. An Introduction to

International Law 121— 122f2nfipd 1ЧЧЗ) Дженис М., Кэй Р., Брэдли Э.

Европейское право в области прав человека (Практика и комментарии).– М.,

1997 С. 238

[28]См.: Энтин М. Л. Международные гарантии прав человека (Практика Совета

Европы).– М., 1992

[29] Конституция РФ. М., 1994.

[30]См.: Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод.,

Сборник международных документов «Права человека». М., 1990. С. 85-117.

[31] См.: Сборник решений Европейской комиссии по правам человека. Т.

8.С.128.

[32]См.: Обращение в международно-правовые органы, как средство защиты

прав и свобод человека. Манов Б., Манов А., Москаленко К // Законность.

М.,1996. №6. С. 12-18.

[33] Гомиен Донна. Путеводитель Европейской Конвенции о Защите Прав

Человека. -Страсбург: Совет Европы, 1994

[34] См.: Дженис М., Кэй Р., Брэдли Э. Европейское право в области прав

человека (Практика и комментарии).– М., 1997.Решение от 27 октября 1975 г.

(К» 19), I E.H.R.R. 578 С. 257

[35] См.: Там же

[36] См.: Дженис М., Кэй Р., Брэдли Э. Европейское право в области прав

человека (Практика и комментарии).– М., 1997.Решение от 13 августа 1981 г.

(№ 44). 4 E.H.R.R. 38. С. 260

[37] См.: Там же

[38] См.: Дженис М., Кэй Р., Брэдли Э. Европейское право в области прав

человека (Практика и комментарии).– М., 1997. Larigne v. Ontario Public

Sen'ice Employees 10119911 S.C.R. 211. С. 205

[39] См.: Дженис М., Кэй Р., Брэдли Э. Европейское право в области прав

человека (Практика и комментарии).– М., 1997. С.162

[40] См.: Гомиен Донна. Путеводитель Европейской Конвенции о Защите Прав

Человека. -Страсбург: Совет Европы,1994.-136с.

[41]См.: Обращение в международно-правовые органы, как средство защиты прав

и свобод человека. Манов Б., Манов А., Москаленко К. // Законность.

М.,1996. №6. С. 12-18.

[42] Например, ст. 31 Конституции РФ, где формулировку «граждане», нужно

заменить на «каждый».

[43] статья: 3 - Устава Совета Европы

Страницы: 1, 2, 3