КОРОЛЕВСКИЕ СЛУГИ И ЯКОВИТСКИЙ ДВОР В АНГЛИИ 1603-1625 - (диссертация)

КОРОЛЕВСКИЕ СЛУГИ И ЯКОВИТСКИЙ ДВОР В АНГЛИИ 1603-1625 - (диссертация)

Расходы еще более возросли с вступлением на престол Якова I Стюарта. Пытаясь преодолеть собственную стесненность в средствах, он выделил часть поступавших в Палату ассигнований в распоряжение своеголичного казначея (Keeper of the Privy Purse, буквально —хранитель "личного кошелька"). Личный казначей короля хранил наличные деньги, из которых должен был оплачивать повседневные расходы монарха. Должность личного королевского казначея была создана Генрихом VII, но до начала XVII в. она объединялась с постом королевского постельничего. При Якове это уже самостоятельная фигура в составе Королевской Спальни. Как правило, пост занимал один из королевских фаворитов. Личный королевский казначей, единственный из всех финансово-ответственных постов двора, не отчитывался ни перед кем, кроме короля. Отчеты о его расходах прекратили поступать в Казначейство именно при первом Стюарте (с 1605 г. ), когда пост занимал один из шотландцев— Джордж Хоум [74 Cuddy N. The Revival.... P. 200. ]. Показательно, что расходы "личного кошелька" короля за первые пять лет правления Якова I возросли в 5 раз по сравнению расходами за тот же срок в последние годы правления Елизаветы. Это один из самых высоких приростов королевских расходов в процентном отношении, сравнимый только с процентом роста содержания всего королевского хаусхолда в целом [75 Dietz F. G. English Public Finance 1558-1641. L. , 1964. P. 113. ]. В конце правления Елизаветы отмечалась тенденция к сокращению ассигнований на ее личную казну и к переводу ее личных расходов на попечение Казначейства. Их основу составляли обыкновенные бытовые расходы королевы на одежду, седла и т. д. С приходом Якова I эта тенденция была остановлена, и роль "личного королевского кошелька" резко изменилась.

В 1606 г. Хоум оставил пост канцлера государственного Казначейства, после чего поступления из государственного финансового ведомства в распоряжение личного королевского казначея сократились. По подсчетам Н.  Кадди, в 1603-1605 гг. в "личный кошелек" короля поступило около 23. 000 ф. , а в 1605-1611 гг. всего 11. 600 ф. [76 Cuddy N. The Revival.... P. 200. ]. Ф.  Дитц оценивает расходы личного казначея за первые полные три года правления Якова Стюарта 1604-1606 гг. в 25. 500 ф. , а за следующие три года (1607-1611) в 10. 750 ф. [77Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer during the Reigns of James I and Charles I // Smith College Studies in History. Vol. 13. N. 4. 1928. Р. 158-163. ]Казалось бы на лицо явное снижение личных королевских расходов, но эти подсчеты не учитывают экстраординарных поступлений, которые резко возросли. В действительности произошло изменение источников для ассигнований "личного кошелька" короля, потому что Казначейство не могло в должной мере обеспечить непостоянные по своей природе и чрезвычайные по своему объему потребности короля. Произошло своеобразное перераспределение финансовой ответственности между Казначейством и личным казначеем Якова I.

Главное место в расходах личного казначея заняло не обеспечение материальных потребностей короля, что перешло в руки Казначейства и казначея Королевской Палаты, а распределение денежных наград, подарков, пожалований в пользу ближайших королевских слуг Якова I. "Личный кошелек" превратился в своего рода финансовую службу двора для обеспечения важных услуг и неотложных дел в интересах короля. [78 Cuddy N. The Revival.... P. 201. ]Значительное количество средств поступало в обход Казначейства. Например, в июле 1614 г. 5. 400 ф. поступило от новых барристеров (serjeants-at-law) в качестве должностных вступительных взносов, а в 1619 г. —6. 000 ф. от лондонского Сити за подтверждение хартий. При этом большинство поступлений в "личный кошелек" не предназначалось для общественного ознакомления. Дополнительно часть сумм для личных королевских расходов выделялась из Большого Королевского Гардероба, которым одно время также руководил шотландский фаворит Якова I и камергер Спальни Джеймс Хей (Hay) [79Транскрипция большинства фамилий, за исключением традиционно принятых, дана по: Рыбакин А. И. Словарь английских фамилий. М. , 1986. ], а в 1620-е гг. значительные средства поступали через Бэкингема от продажи титулов и должностей.

Хранитель личного кошелька Д. Хоум проявлял высокую политическую и административную активность на других постах, через него Яков I фактически осуществлял управление Шотландией, что вызывало необходимость в частых отъездах фаворита из Англии. Поэтому практическое ведение расходов и поступлений "личного кошелька" с 1606 г. находилось в руках заместителя и слуги Хоума Роберта Джосси. [80 CSPDom. 1603-1610. P. 9, 626. ]Джосси вел бухгалтерию и выдавал средства из личной королевской казны до 1611 г. Джосси как камер-юнкер, или грум, входил в состав Королевской Спальни, помимо того, он являлся грумом Малого или Личного Королевского Гардероба, т. е. принимал участие в церемонии облачения монарха.

С 1611 г. "личный кошелек" Якова I был снова передан непосредственно в руки одного из ведущих шотландских королевских слуг Джона Марри (Murray) [81 CSPDom. 1611-1618. P. 36. ]. Он сохранил его до конца яковитского правления. Марри, позднее шотландский граф Аннандейл, занимал одно из ключевых мест в системе патрон-клиентных и политических отношений раннестюартовского двора. Его влиятельное положение было подтверждено повышением в 1622 г. с должности камер-юнкера до поста камергера Королевской Спальни. В последние годы жизни Якова I к Марри перешел контроль за печатью в виде королевской подписи (подробнее см. п. 2).

Значение должности личного королевского казначея подчеркивалось тем фактом, что он входил в состав Королевской Спальни, которая при Якове стала независимой от остальной Палаты. В нее входили только самые приближенные к монарху слуги. Именно Королевская Спальня (Bedchamber) стала социально-политическим и пространственным центром раннестюартовскогo двора, ведущей придворной службой с момента восшествия на престол Якова I. Процесс выделения Спальни как отдельного субдепартамента Королевской Палаты начался при Генрихе VIII с введением ограничения на доступ в опочивальню короля и выделением Ближней палаты. При Марии Тюдор, а затем при Елизавете этот процесс был приостановлен, поскольку весь штат личных апартаментов был заполнен фрейлинами и служанками. “Ближняя”, или Рабочая комната, потеряла на время былое политическое и административное значение. Политическое влияние елизаветинских фаворитов зависело скорее от личного расположения королевы, чем от занимаемого места в придворной структуре.

Яков I восстановил эту связь. Новый король, что немаловажно –шотландец, стремился окружить себя преданными людьми, поставить их на ключевые посты. Не сумев поставить под контроль центральный государственный аппарат (ключевые посты остались за елизаветинскими кланами), Яков I добился определенных успехов в реорганизации двора. Во-первых, он сохранил свое шотландское окружение. Во-вторых, им были предприняты определенные меры по изменению структуры двора, которое имели важные политические последствия. К числу подобных преобразований относится выделение Королевской Спальни. Слуги Спальни взяли на себя всю заботу о повседневной деятельности монарха. Они составили его постоянное окружение. Спальня была предметом личной юрисдикции короля. Яков I сам определял численность и персональный состав ее штата, который лишь формально оставался подчинен Лорду-камергеру.

Новая Спальня стала смесью английской и шотландской практики. При Тюдорах доступ к монарху был строго ограничен даже для членов Ближней комнаты. Среди них безусловной привилегией обладал Обер-камергер Спальни (Groom of the Stole, в “женский” период правления - Lady of the Bedchamber). Только он имел свободный доступ в королевскую спальню. При Елизавете штат Ближней комнаты делился на тех, кто имел право входить в королевские покои и тех, кому это было запрещено. В Шотландии, в отличие от английского двора, доступ к королю был более открытым. Все слуги Королевской Палаты (Chamber), которая одновременно была спальней монарха, имели такую возможность. Еще более открытым был доступ в рабочий Кабинет (Cabinet), где работал Яков и в Приемный зал (Presence Chamber), где проходили придворные обеды и приемы. [82 Cuddy N. The Revival.... P. 187-191. ] Шотландский двор был построен по французской модели: совпадал порядок расположения комнат, их название, номенклатура должностей. Дворец не был разделен на “внутренние” и “внешние” комнаты, внутренний и внешний придворный круг. Отсутствовала должность Обер-камергера Королевской Спальни, которая в английской системе обладала определенной автономией от юрисдикции Лорда-камергера Палаты.

Прибыв в Англию, Яков I принял английскую модель, но наполнил ее новым (франко-шотландским) содержанием. Внутреннее разделение Королевской Палаты было сохранено, более того развито с выделением Спальни. Первые годы правления ее штат бал ограничен. В нее входили только шотландцы политически и лично преданные королю. Этим Яков I пытался ограничить влияние английской аристократии и старого двора. В то же время его придворная политика была более открытой, по сравнению с елизаветинской. Ограничив доступ в Спальню, Яков сам достаточно часто покидал ее пределы, чтобы принять участие в очередном придворном празднестве или ином действии. Более того, отношение короля к своему окружению было гораздо более близким, чем у его предшественников. Постепенно штат спальни значительно вырос (с 18 слуг в начале правления до 30—в конце), и, в основном, за счет англичан. Таким образом, выделение Спальни как обособленного внутри Королевской Палаты субдепартамента, своего рода дистрикта (“district”), сочеталось с большей открытостью нового монарха перед своими подданными, которая, наряду с его ни с чем не сравнимой щедростью, была призвана помочь завоевать симпатии английской аристократии. К сожалению, не сохранилось ордонансов, регулировавших организацию церемониала и порядок в Королевской Спальне при Якове I, но современные исследователи считают, что основные принципы и особенности ее функционирования с достаточной степенью достоверности возможно восстановить на основе позднестюартовских ордонансов Карла II 1661 г. [83 Ibid. P. 186. ]Созданные с целью реставрировать структуру королевского двора и придворный церемониал, позднестюартовские ордонансы основаны на яковитской практике. Естественно, что применение их положений к описанию Спальни первого Стюарта возможно только при подтверждении конкретно-историческим материалом из источников первой половины XVII в.

Слуги Спальни взяли на себя всю заботу о повседневной деятельности монарха. Яков I сам определял ее штат, который первоначально был весьма ограничен: 4 камергера-спальника (Gentlemen of the Bedchamber), 6 камер-юнкеров (Groom of the Bedchamber), 6 камер-пажей (Page of the Bedchamber).

Подчинение слуг Спальни Лорду-камергеру двора стало формальным. Слуги Спальни составляли ближайшее окружение монарха. Они участвовали в облачении короля, готовили королевскую постель, сопровождали суверена во время торжественных церемоний и загородных прогулок. Члены Спальни всегда были деятельными участниками королевских охот и иного рода забав и развлечений. Формально Королевскую Спальню возглавил герцог Леннокс (Людовик Стюарт), двоюродный брат Якова I, получив званиеПервого Нобльмена Спальни (First Nobleman of the Bedchamber). Он пользовался большим доверием короля. В Шотландии Леннокс одновременно возглавлял Совет, Королевскую Палату и Спальню. После вступления Якова Стюарта на английский престол Леннокс стал Президентом английского Совета и контролировал политику в Шотландии. Он участвовал в нескольких посольствах на континент, придерживаясь традиционной для шотландцев профранцузской ориентации. Яков I рассматривал его в качестве лидера социальной иерархии всего королевства и вершины административной лестницы двора. В 1615 г. Леннокс получил высшую придворную должность Лорда-стюарда, а в 1623 г. –титул герцога Ричмонда, сохранив тем самым первенство над Бэкингемом, отношения с которым к тому времени резко обострились.

Действительным руководителем Спальни являлся Обер-камергер двора (First Gentleman of the Bedchamber), или Постельничий (Groom of the Stole). Формально это следующая по своему статусу должность после Вице-камергера, но в действительности она имела гораздо более высокое значение. По одной из версий, название должности произошло от королевской мантии (stole), которую монарх надевал по особо торжественным случаям и за которую Обер-камергер нес ответственность. По другой и более реальной– от называния королевской ночной вазы (stoole—стул, стульчак), за обслуживание которой также отвечал Постельничий. Последняя обязанность делала его самым интимным слугой короля, что создавало основу для его влияния.

Постельничий был ближайшим слугой короля и, одновременно, старшим среди всех камергеров двора. Поэтому он руководил штатом камергеров-спальников субдепартамента, но в то же время выполнял ряд чисто лакейских обязанностей. Он должен был прислуживать монарху, куда бы тот ни направлялся, и где бы он ни находился. Каждое утро Постельничий совершал ритуальное облачение короля, помогал одевать нижнюю одежду и руководил гардеробщиками, которые одевали верхнее платье, а также наблюдал за качеством королевского белья. Только Обер-камергер сопровождал государя в его карете во время поездок. Как первый слуга короля он имел право проживать в ближайшей к королевской спальне комнате, а по указанию своего господина–спать на тюфяке в ногах королевской постели. Кроме того, он прислуживал королю во время обеда, стоя за его спиной. Именно Постельничий представлял тех монарху тех, кто получил право на личную аудиенцию в Спальне, и, естественно, почти всегда сам мог устроить подобную встречу. Через Обер-камергера проходила значительная доля документов и прошений на подпись к королю. В силу такой особой близости к монарху Обер-камергер обладал значительной автономией от Лорда-камергера.

Выделение Постельничего как руководителя личной прислуги происходит в конце правления Генриха VII, когда только ему вместе с одним из камер-пажей было разрешено прислуживать королю в “Secret Chamber” [84 Loades D. The Tudor Court.... P. 46. ]. С этого же момента вплоть до Якова I Постельничий хранил “личный кошелек” короля. Превращение “Ближней комнаты" в отдельный субдепартамент при Генрихе VIII повысило статус Постельничего до уровня Обер-камергера двора (Chief Gentleman of the Privy Chamber). Однако, несмотря на особую близость к монарху, он никогда не был равен по статусу Лорду-камергеру или Лорду-стюарду. Хотя Постельничий часто выполнял конфиденциальные миссии вне двора, его административные полномочия никогда не выходили за границы “внутренней палаты” при Тюдорах, и Спальни—при первых Стюартах. Местом столкновения полномочий Обер-камергера и Лорда-камергера всегда были покои короля.

Среди слуг Спальни существовало определенное распределение обязанностей. Камергеры-спальникивыполняли в основном представительские и церемониальные функции, составляя постоянную свиту короля. Они были помощниками Обер-камергера, замещали его. Камергеры попеременно дежурили в Спальне короля, обязательно сопровождали его во время поездок, участвовали в церемониальном облачении государя. Когда король обедал в Спальне камергеры выполняли функции стольников. Обычно они назначались из знатной молодежи рыцарского достоинства. Они занимали более привилегированное положение по сравнению с другими слугами Спальни как друзья и компаньоны Якова I, получившие посты за прежние заслуги и (или) ввиду высокого социального положения среди шотландской знати.

Камер-юнкеры (Grooms of the Bedchamber) во время дежурства готовили королевскую постель, следили за сохранностью и качеством постельного белья. Они помогали одеть нижнее белье как подготовительный этап для более торжественного облачения проводимого Обер-камергером и спальниками. Ночью двое из них должны были спать на тюфяке в соседней с королевской спальней комнате (withdrawing chamber), иногда даже в одной постели. Как и камергеры они имели право представлять королю явившихся на аудиенцию лиц и подавать ему на подпись петиции и прошения. Камер-юнкеры сопровождали при дворе знатных персон во время проведения здесь торжественных церемоний, театральных представлений, балов и маскарадов в знак королевского расположения к гостю и подтверждения его высокого достоинства. Этимология слова грум ("groom"), которым обозначали лиц второго ранга в большинстве придворных структур, сложна. Первоначально, скорее всего, оно обозначало молодого человека, юношу (сравнимо с фр. garcon, с которым они рассматривались как синонимы), находящегося в услужении. Видимо, одной из основных обязанностей этих молодых людей являлось ухаживание за лошадьми, отсюда современное значение: "грум"—"конюший", которое вытеснило первоначальное. Поскольку в средние века королевский двор был странствующим, то имущество большинства придворных служб требовало транспортировки вслед за королем. Поэтому фактически каждый субдепартамент двора имел собственных лошадей, о которых заботились один или несколько грумов. Штат Королевской Конюшни также на половину состоял из грумов. В системе должностей и рангов королевского и любого другого аристократического двора XVI-XVII веков, грумы постепенно заняли вторую ступень вслед за джентльменами. Интересно, что "грум" отличается от других придворных званий (джентльменов, эсквайров, йоменов) тем, что он не имел социального эквивалента. Возможно это указывает на промежуточный, своего рода "юношеский" характер занимаемой должности.

Первоначально в процессе становления социальной иерархии Англии раннего нового времени, должности грумов занимали сыновья знати и джентри. Повзрослев, они получали более высокие посты при дворе или в государственных структурах, наследовали своих отцов. Со временем, когда при Тюдорах придворная иерархия постепенно стабилизировалась, должность грума приобрела самостоятельный статус, а возраст для ее занятия, как и для должности пажа перестал, иметь какое-либо значение. Решающими факторами стали степень близости к монарху и принадлежность к определенной придворной структуре.

Грумы и пажи Палаты, особенно Спальни, занимали исключительное положение среди лиц тех же званий других департаментов и субдепартаментов двора. Грумы конца XVI - начала XVII веков стояли гораздо ближе к почетным званиям камергеров и камер-юнкеров императорских и царских дворов Нового времени, чем к средневековым гарсонам и конюшим. Они лишь обозначали вторую ступень в иерархии большинства придворных департаментов. Это подтверждает перевод шотландских валетов (varlets), которые также занимали вторую ступень в иерархии структур шотландского и французских дворов, в английских грумов при формировании раннестюартовского двора (о персональном составе камергеров и камер-юнкеров и их политической роли см. ниже п. 1. 2).

Камер-паживыполняли в основном хозяйственные обязанности, прибирая и обслуживая королевскую опочивальню, поддерживая в ней порядок. Они разводили и поддерживали огонь в спальне. Один из них был ответственен за стирку постельного белья. Кроме того, они готовили постель для Обер-камергера и камергеров, спавших в спальне короля или по близости с ней. Камер-пажи в качестве королевской свиты также участвовали в церемониях и празднествах, сопровождая членов королевской семьи и знатных дам.

При этом камер-пажи –это не обязательно юноши, некоторые из них служили королю по 10-15 лет и больше. Например, Джон Карс (Carse или Kerse) служил камер-пажом в 1603-1616 гг. , при том, что еще в 1591 г. он упоминается как один из слуг Королевской Палаты Якова в Шотландии. [85 Cuddy N. The Revival.... P. 191. ]Статус камер-пажа был менее престижен, чем других членов Спальни, поэтому на должности назначались обычно выходцы из незнатных шотландских и английских семей.

Обычно насчитывалось 5-6 пажей. Помимо Джона Карса, которого в декабре 1617 г. заменил Александр Стивенсон (Stephenson), ими были шотландцы Дэвид Рамзи (1603-1625 гг. , он одновременно являлся камергером принца Карла и королевским часовым мастером), Уолтер Тоддерик (Todderick), Роберт Карр и Уилиям Рамзи, а также англичане Ричард Грин, Бевис Телуалл (Telwell, - ранее торговавший шелком и бархатом [86 The Letters of John Chamberlain.... Vol. 2. P. 535. ]). В 1604 г. на короткий срок к ним присоединился Патрик Молл, поднявшийся позже до камер-юнкера. Еще позже пажом присягнул Александр Фостер. Статус пажей Спальни был несколько двусмысленным. С одной стороны они выполняли обязанности обыкновенной прислуги. Ими могли быть обыкновенные личные слуги высших придворных (Адам Хилл, один из пажей ок. 1617 г. был ранее парикмахером графа Монтгомери [87 Ibid. Vol. 2. P. 79. ]). С другой стороны, в силу своей близости к монарху, они рассматривались как важные персоны. Когда 1617 г. Александр Фостер получил юрисдикцию бейлифа в Гламорганшире, король и Совет обратились к местному шерифу с письменным предписанием обеспечить выполнение этого пожалования, поскольку "этот джентльмен, являлся настолько близким слугой его величества, одним из пажей Спальни, что (он) достоин пользоваться преимуществом (behefit) от королевского расположения.... как и любой другой" [88 Цит. по: Cuddy N. The Revival.... P. 191. ]. По своим функциям пажи все таки были ближе к придворной прислуге, чем к собственно придворным. За исключением Патрика Молла никому из пажей в последующие годы не удалось продвинуться на пост камер-юнкера. Характерен разрыв в жаловании между слугами Спальни: в 1605-1606 гг. камергеры получали 200 ф. в год, камер-юнкеры 100 ф. , а пажи только 13 ф. 6 шл. 8 п. , т. е. почти меньше всех из слуг Королевской Палаты и меньше руководителей хозяйственных служб. [89 Salisbury Papers... Vol. 24. P. 63-64. ]Только близость к монарху и право свободного доступа в Спальню не давали пажам опуститься до положения рядовых слуг. Многие из пажей получали продвижение на должности клерков, грумов в Большой и Малые Королевские Гардеробы, что подтверждает их функциональную связь с этими службами и оценку как своеобразных экспертов в вопросах королевского облачения.

Таким образом, штат Королевской Спальни нес основную тяжесть забот по повседневному обслуживанию короля и составлял его ближайшее окружение и постоянную свиту. Королевские спальники одновременно являлись и слугами, и друзьями, и охранниками, и фаворитами государя. В н. XVII в. им удалось отодвинуть на второй план членов других субдепартаментов Королевской Палаты, стать новой основой государственного режима.

Особенно упало значение субдепартамента Рабочей или “Ближней” комнаты (Privy Chamber), который в тюдоровский период был ведущей структурой двора. В 1632 г. камергеры Рабочей комнаты короля подали Карлу I петицию, в которой жаловались на то, что после 1603 г. их положение сильно изменилось, в то время как до этого момента они имели самый близкий доступ к королеве (Елизавете Тюдор). [90 Cuddy N. The Revival.... P. 183. ]При Якове I Стюарте слуги Рабочей комнаты были фактически лишены того исключительного положения при дворе и той близости к монарху, которыми они обладали с момента выделения “Ближней” комнаты как отдельного субдепартамента при Генрихе VII. Они вновь перешли под контроль и юрисдикцию Лорда-камергера Палаты, а их обязанности по обслуживанию повседневной жизни монарха были переданы слугам Королевской Спальни. С 1603 г. они не имели доступа в личные королевские апартаменты, пределом их возможностей стала ближняя галерея (Privy Gallery), ведущая в Спальню. Естественно, что вместе с этим они потеряли былое политико-административное влияние. За слугами Рабочей комнаты остались почти исключительно церемониальные и полуофициальные функции [91 Об участии в приеме послов см. : Finetti Philoxenis.... P. 28, ]. Нередко их использовали в качестве дипломатических курьеров на континент [92Acts of the Privy Council.... V. 6. July 1621- May 1623. P. 324, 454. ]. В Ближней комнате проходили аудиенции с министрами, послами и другими официальными лицами, а также полуофициальные обеды, которые любил устраивать Яков I. Ее пространство стало промежуточным звеном между закрытой Королевской Спальней и остальным двором, между Спальней и “внешними” палатами, где монарх представал перед его подданными, теми, кто получил доступ ко двору. Слуги Ближней комнаты стали своего рода связующим элементом между Двором и Страной, но чем дальше, тем больше они теряли это положение. Особенно это стало заметно при Карле I, когда джентри отказывались занимать должности в Ближней палате, мотивируя это тем, что они не предоставляли достаточного доступа к монарху [93Asch R. G. Der Hof Karls von England: Politik, Provinz, und Patronage, 1625-1640. Koln, 1994. P. 128. ].

В результате частых трансформаций в структуре Королевской Палаты на протяжении XVI - н. XVII вв. в составе Рабочей комнаты остались камергеры-привратники (Gentlemen Ushers of the Privy Chamber), камер-юнкеры субдепартамента (Grooms of the Privy Chamber), и действительные камергеры или камердинеры (Gentlemen in Ordinary), всего в разное время от 18 до 40 человек и около 200 внештатных, или экстраординарных, камергеров (Extraordinary Gentlemen). Кроме них в штат “Ближней” комнаты входили королевский цирюльник (King’s Barber) и исповедники (confessors). Все из выше перечисленных слуг выполняли свои обязанности поквартально, т. е. в течении трех месяцев в году или находясь на сменном дежурстве (on duty). Их обязанности не были четко определены и не являлись особо обременительными. Во время своей смены они должны были присутствовать в Рабочей комнате короля и прислуживать находящимся в ней персонам.

Видимо, квартальным руководителем штата субдепартамента являлся один из четырех камергеров-привратников, или джентльмен-ашеров, “Ближней” комнаты. В середине XV в. джентльмен-ашеры, вместе с йомен-ашерами (Yeomen Ushers), которые впоследствии вошли в состав Большой Палаты, являлись хранителями различных дверей в Королевской Палате (to kept), без какого-либо близкого личного контакта с монархом [94 Loades D. The Tudor Court.... P. 45. ]. Также как камер-юнкеры и камер-пажи они “хранили” различные комнаты в верхней части дворца. Но в отличие от них с выделением Рабочей комнаты камергеры-привратники и камердинеры не стали ближайшими слугами короля. Только на короткий промежуток времени в к. XV в. они вошли в число персональных слуг монарха, “охраняя дверь” пока другие совершали церемониальное облачение государя, но вскоре эта обязанность была передана камер-юнкерам Рабочей комнаты. [95 Ibid. P. 46. ]В течении XVI в. их положение было неопределенным, а количество постоянно изменялось (от 2 до 9). Камергеры-привратники то входили в штат “Ближней” комнаты, то исключались или переводились в разряд экстраординарных слуг. В период правления женщин из династии Тюдоров камергеры-привратники, как и большая часть мужского штата Рабочей комнаты, были заменены фрейлинами и служанками. Только с приходом Стюартов их положение в Королевской Палате стабилизировалось, поскольку в штате Спальни не было собственных привратников. Они получили доступ в личные апартаменты, но не доступ к королю. Камергеры-привратники обладали определенными полицейскими полномочиями на территории дворца, поскольку они распределяли комнаты среди придворных слуг и присутствующих. Они следили за тем, чтобы имущество, находящееся в этих комнатах, не разворовывалось и не портилось. Судя по ордонансу 1526 г. это была серьезная проблема для двора. [96 E. H. D... Vol. 5. P. 513. ]Для прекращения подобных инцидентов привратникам разрешалось предоставлять комнаты только постоянным слугам двора, которые теоретически не могли самовольно покинуть двор, прихватив, что-либо с собой, а также тем, кто получал придворное содержание, из которого можно было бы удержать за принесение "материального ущерба" помещениям королевского дворца.

Привратники отвечали за размещение двора не только на территории постоянных резиденций, но и в пригодных для этого зданиях во время королевских путешествий. Они советовали местным властям о том, как правильно организовать встречу короля (например, камергер-привратник Хиборн инструктировал власти Дарема в 1617 г. ). Камергеры-привратники производили своеобразную рекогносцировку местности, по которой должен был проследовать королевский двор. Им предписывалось исследовать все дома и дворцы, в которых предполагалось остановиться. Известить об этом их хозяев и убедиться, что эти помещения пригодны для приема короля и его свиты. Они должны были узнать не было ли в окрестностях чумы и каким является расстояние между предполагаемыми остановками королевского двора. Если намеченные места остановок не соответствовали предложенным требованиям, камергеры-привратники должны были исследовать соседние, пригодные для расположения двора здания и даже могли изменить маршрут следования королевского кортежа. О результатах исследования они докладывали Лорду-камергеру. [97подобная инструкция была в 1614 г. адресована Рису Робертсу и Джефри Кину: Nichols The Progresses.... Vol. 3. P. 11-12. ]Поскольку схемы и маршруты королевских путешествий тщательно прорабатывались и были традиционными, то накладок с их организацией практически не происходило. Столь важные обязанности камергеров-привратников обусловили назначение на эти должности в добавление к двум англичанам еще и двух шотландцев для организации переезда Якова I в Англию весной 1603 г. Одним из назначенных был Джон Драммонд, возможно родственник лорда Драммонда, члена Королевской Спальни в Шотландии. Он получил рыцарство в числе 300 человек в июне 1603. [98Среди этих 300 человек 17 представлены как камергеры-привратники без указания являлись ли они штатными или внештатными слугами и какой именно части Королевской Палаты, хотя камергеры-привратники входили в состав различных субдепартаментов. Среди них только один был шотландцем. Большинство англичан камергеров-привратников были выходцами из авторитетных семейств, проживавших в прилегающих к Лондону графствах: четверо из них– в прошлом и будущем шерифы, в том числе Самуил Сандс – сын епископа Йорка, а один – будущий баронет: Ibid. Vol. 1. P. 206- 210. ]. Тем не менее камергерам-привратникам явно не хватало статуса, чтобы осуществлять властные полномочия за пределами двора. Джон Драммонд летом 1609 г. во время очередного королевского путешествия был послан в Саутгемптон с предписанием набрать 24 человека для охраны короля в течении нескольких дней, пока он расположился в резиденции неподалеку от города. Но горожане засомневались в подлинности этого распоряжения, так как его принес всего лишь "обычный камергер-привратник двора". Только после того, как выданное ему предписание подтвердили высшие слуги двора, охрана для короля была выделена. [99 Ibid. Vol. 2. P. 263-264. ] Также среди камергеров-привратников Ближней палаты при Якове I следует выделить: Томаса Конисби (Conisby), который вынес меч Тауэра во время прибытия в крепость нового короля в 1603 г. [100 Ibid. Vol. 1. P. 118. ]; Джона Норта (North) (ок. 1616 г. —рыцарь Ордена Бани), сына лорда Норта; Теобальда Горджеса (Gorges), рыцаря с 1616 г. , чей отец Томас также был камергером-привратником до 1610 г. Остальные должности субдепартамента Ближней палаты носили скорее всего почетный и формальный характер, без каких-либо определенных обязанностей. Единственная привилегия с ними связанная–это право присутствовать на данной территории дворца и участвовать во встречах иностранных послов. Это также относится к 8-12 камер-юнкерам и 48 действительным камергерам Рабочей комнаты. Первые должны были присутствовать в течении трех месяцев в году в этой части Королевской Палаты, а вторые–несли посменное дежурство (по 12 человек в смену). Те и другие должны были встречать и провожать входящих в Рабочую комнату, присутствовать при аудиенциях, сопровождать членов королевской семьи, выполнять распоряжения короля и руководителя Королевской Палаты.

Слуги Ближней палаты встретили Якова I с надеждами сохранить то высокое положение, которым они обладали при елизаветинском дворе. Многие из них последовали в сторону Шотландии, чтобы присягнуть Стюарту еще на его пути в Лондон и закрепится в его свите. Джордж Бак, камергер Ближней палаты написал в 1603 г. и издал приветственный эклог "Дафнис Полисефанос", содержащий поучения королю и генеалогию английских правителей, подтверждая право Якова Стюарта на английский престол с надеждой, что он будет достойным приемником его предшественников.

Первое время Яков I стремился поддержать эти надежды, благосклонно принимая их клятвы верности и щедро возводя в рыцарское достоинство (например, камергер Джон Феррерз посвящен в рыцари в мае 1603 по прибытию короля в Теобольдс, а другой камергер Юстиниан Луэр (Lewer)– в апреле 1604 г. накануне торжественного въезда Якова I в Лондон [101 Ibid. Vol. 1. P. 112, 323. ]). Но достаточно быстро Яков I обнаружил свои истинные намерения в отношении слуг елизаветинской Ближней палаты, когда по прибытию в Тауэр 11-13 мая 1603 г. , ввел в нее всех исключенных из Спальни англичан (в том числе Роберт Кэри, о котором см. ниже) и 20 маловлиятельных шотландцев.

Первоначально Ближняя палата была организована на паритетной основе как символ будущей унии. В ее состав в качестве камергеров входили 24 шотландца и 24 англичанина. Они дежурили в течении 3 месяцев по 12 человек—по 6 с каждой стороны. Помимо них в штат входили 4 камергера-привратника и 12 камер-юнкера. В июне 1610 г. в целях демонстрации придворной экономии перед парламентом штат камергеров Ближней палаты был сокращен до 32, но вскоре снова увеличен. В 1625 г. на похоронах Якова I присутствовало 70 камергеров. Камергеры не имели строгих обязанностей и не получали регулярного жалования. Только не многие из камергеров Ближней палаты в дальнейшем смогли получить какие-либо существенные знаки расположения со стороны короля, и то не без помощи более влиятельных придворных (Ричард Престон, бывший участником придворных маскарадов [102 Ibid. Vol. 2. P. 103], получил титул лорда Дигуолл (Digwall), Томас Джерард (Gerard) удостоился титула баронета). В качестве почетной свиты камергеры сопровождали короля во время его путешествий по графствам (напр. , Эдуард Зуш (Zouch) и тот же Томас Джерард; Генри Гудьер (Goodier) из Уорикшира был посвящен в рыцари во время одного из таких путешествий летом 1608 г. ).

Подобные путешествия в целях королевской пропаганды сопровождались массовыми посвящениями в рыцари местного джентри, в том числе и королевских слуг. Щедрой раздаче титулов Яков I стремился компенсировать недостаток придворных и государственных постов для провинциальной элиты и ослабить общее недовольство стюартовской политикой. Некоторых из внештатных камергеров, проживавших в провинции, власть использовала в качестве посредников в переговорах с графствами (как например, хорошо образованного Хамфри Стайла (Style) из Кента, который позже воевал за гугенотов во Франции [103 Ibid. Vol. 4. P. 786. ]). Лидеры придворных группировок, королевские фавориты, хоть и в меньшей степени, чем в Королевскую Спальню, но все же стремились продвинуть в Ближнюю палату своих клиентов(напр. , камергеры Энтони Таррингхем (Turringham) Эдуард Тиррелл (Tyrrell) из Бэкингемшира были клиентами Бэкингема [104Peck L. L. Court Patronage and Corruption in Early Stuart England. L. , 1990. P.  86. ]). Около 1608 г. Камергером Ближней палаты был назначен Уилиям Мейнард, сын секретаря лорда Берли, отца Р. Сесила. В 1609 г. он получил рыцарство, а в 1620 г. ирландское баронство. Мейнард неоднократно избирался в парламент. Грумы Ближней палаты оказались в несколько более привлекательном положении, чем ее джентльмены. Их присутствие при дворе было более регулярным (жалование–20 ф. в г. ), а контакты с высшими придворными более частыми. Некоторые из них не раз получали различные пожалования и королевские подарки. Так новогодние подарки по 10 унций золота каждому на 1606 г. в числе других королевских слуг получили камер-юнкеры Ближней палаты Джон Лептон (Lepton), Роберт Легриз (Legris), Намфри Уэй (Whay), Фердинандо Хейборн (Heyborn), к тому же констебль Честерского замка, Лоуренс Мардери (Mardery), активно занимавшийся розыском рекузантов. Интересно, что грумы были единственными слугами Ближней палаты, удостоенными этой почести. Остальные, видимо, не присутствовали в тот момент при дворе [105 Nichols The Progresses.... Vol. 1. P. 699-600. ]. Камер-юнкеры принимали участие в придворных развлечениях. О шотландце Аберкромми (Abercrommie), который в 1617 г. сопровождал Якова I в Шотландию, Чемберлен отзывался как о "dancing courtier". [106 The Letters of John Chamberlain.... Vol. 2. P. 69. ] Если в первой половине правления Стюарта среди камер-юнкеров Ближней палаты еще можно найти выходцев из известных английских семей (например, Джеймс Хадсон), то постепенно, после нескольких сокращений ее штата в пользу шотландцев и потери доступа к королю, места в субдепартаменте замещаются в основном выходцами из низших сословий. Пожалуй только Хамфри Мэю (May), удалось в 1610-е годы достичь достаточно высокого положения в придворных кругах и даже, возможно, получить доступ в Королевскую Спальню. (см. ниже)

Таким образом, при первых Стюартах субдепартамент Рабочей комнаты утратил какие-либо существенные социальные и политические функции, не только как политико-административный, но и как чисто придворный институт. Одним из показателей этого процесса стал рост числа штатных и внештатных слуг субдепартамента. Деятельность его слуг строго ограничивалась границами Ближней палаты. Своим присутствием они лишь подчеркивали величие монарха и великолепие английского двора.

По сравнению со слугами Рабочей комнаты в раннестюартовскую эпоху штат королевской столовой (Dyning Chamber или просто Chamber) получил более предпочтительное положение. Служилый состав королевской столовой был достаточно большим и разнообразным. В него входили 4 виночерпия (cupbearers), разливавшие вино и разносившие кубки. Гостям за столом прислуживали разного рода стольники (sewers of the Chamber, всего 7 человек). Они накрывали на столы, рассаживали присутствующих, ставили и убирали блюда во время трапезы. Обычно каждый стольник заведовал подачей определенных блюд. Среди стольников выделялись 4 форшнейдера (carvers), которые должны были разделывать мясо (to carve - резать) и подавать его присутствующим (получали по 15 ф. в г. ). Во время обеда стольниками руководили кравчие или тафельдеккеры (Sewers) (старший из елизаветинских кравчих Ричард Редхед (Redhead) присягнул новому королю в Йорке 17 июля 1603). Они следили за приготовлением блюд и сервировкой стола, чтобы предотвратить расхищение продовольствия [107 E. H. D... Vol. 5. P. 511. ].

Если в начале XVI в. эти должности часто давались как почетные синекуры, то после реформ 1525-26 гг. , когда количество стольников было сокращено, они вновь стали реальными. Как правило посты стольников занимали выходцы из джентри. Преимущество стольников Приемной палаты заключалось в том, что Яков I часто использовал их для проведения полуофициальных обедов в Рабочей комнате, “в шотландско-французском стиле, от которых он получал большое удовольствие”. [108 Cuddy N. The Revival.... P. 184. ]. Более того Яков I активно привлекал их к застольным беседам, давая возможность высказать “свое” мнение. Неудивительно, что некоторые из стольников и виночерпиев обратили на себя внимание короля, а впоследствии завоевали его расположение. Из числа слуг Приемной палаты вышли очень влиятельные придворные и государственные лица. Например, Джордж Виллерс, будущий герцог Бэкингем, был королевским виночерпием. Королевским форшнейдером начинал свою карьеру Джон Дигби, позднее Вице-камергер двора и граф Бристол. Пост кравчего занимал друг Р. Карра Томас Оувербэри. В качестве королевских кравчих в 1617 г. Шотландии были посвящены в рыцари известные придворные Генри Майлдмей (Mildmay) и Джордж Спенсер (Spencer). Около 1624 г. , когда получил рыцарское звание, королевским виночерпием был Уилиям Флитвуд, один из сыновей Исполнителя Суда Опеки. У дверей королевской столовой дежурили действительные камергеры-привратники (Gentlemen Usher daily waiters), находившиеся на постоянной службе. Они выполняли свои обязанности посменно в течении всего года. Их дополняли камергеры-привратники исполнявшие свои обязанности только три месяца, т. е. один квартал (quarter) в году (Gentlemen Usher quarter waiters). Многие из них сохранили свои места при новом дворе (напр. , Ричард Комвич (Comvich) и Джордж Поллард (Pollard) как действительные камергеры-привратники, а Томас Роллз (Rolles) и некто Харрифф (Harriffe) в качестве квартальных камергеров-привратников присягнули Якову I уже 17 апреля 1603 г. в Йорке [109 Nichols The Progresses.... Vol. 1. P. 82. ]). В обязанности некоторых джентльмен-ашеров входило составление ежедневных отчетов о количестве потребленного во время обедов в Палате хлеба, вина, эля. Эти отчеты предоставлялись в Счетную палату королевского хаусхолда. В целом королевская столовая, или иначе Приемная палата (Present Chamber), использовалась для проведения официальных придворных обедов и была местом выхода монарха к своим подданным. Доступ в нее был разрешен практически всем приглашенным ко двору. Толпа придворных заполняла Приемный зал в ожидании выхода монарха. Поэтому Приемная палата являлась одним из ключевых мест в королевской резиденции. Она всегда планировалась при строительстве тюдоровских, а впоследствии стюартовских дворцов. В случае расположения двора вне одной из королевских резиденций во время традиционного путешествия монарха по стране нечто похожее на Приемную палату обязательно предусматривалось [110Chambers E. K. The Court // Shakespeare’s England: An Account of the Life and Manners of his Age. Oxford, 1962. Vol. 1. P. 79-111]. В стюартовское время, в следствии выделения Спальни, Ближняя и Приемная палаты объединялись в единое пространство, когда двор находился в старых провинциальных дворцах. Такое помещение приобретало различный функциональный характер и обслуживалось соответствующим штатом в зависимости от проводимой на данном пространстве церемонии.

Но не все слуги субдепартамента Приемной палаты получили выгоду от привычек нового монарха. Еще более по сравнению с предыдущим периодом упало значениекоролевских телохранителей – оруженосцев (Esquires of Body). Их количество возросло до шести, что говорит о превращении должности в почетную.

В XIV-XV вв. оруженосцы-эсквайры представляли при дворе средний класс провинциальных землевладельцев. Они набирались из различных графств, чтобы их "лояльность......могла быть известна". [111 Chaucer's World/ Ed. by M. M. Grow and C. C. Olson, N. Y. 1948. P. 142-144. ]Они должны были всегда носить королевские ливреи "как для личной славы, так и для должного почитания этого благородного хаусхолда". [112 Ibid. ]Эсквайры прислуживали за королевским обедом, развлекали разговорами публику. В это же время выделилась группа эсквайров Палаты, действовавших как личная охрана короля. До н. XVI в. королевские оруженосцы вместе с королевскими рыцарями (Knights of Body) были одними из ближайших слуг суверена, “которые должны были одевать и раздевать короля, и никто более не возложит руку на короля”– гласил один из придворных ордонансов. [113 Loades D. The Tudor Court.... P. 46. ]Но вскоре их функции были переданы слугам выделившейся “ближней” комнаты. В своеобразном штатном каталоге двора 1546 г. (Ordinary) королевские оруженосцы упоминаются наряду с королевскими стольниками как “Chamber servants”, т. е. как слуги “внешней” палаты. [114 Ibid. P. 52. ]При Елизавете, когда весь штат “внешней“ палаты был сокращен, существовал только один королевский оруженосец. В раннестюартовское время королевские оруженосцы не несли каких-либо конкретных обязанностей в Приемной палате. Роль, которую играла в придворной системе Приемная палата, зависела от того стиля управления и общения с подданными, которого придерживался монарх. Для Якова I безусловными центрами его личной жизни являлись Королевская Спальня и загородные охотничьи дворцы. В 1605 г. Роберт Нонтон (Nauton) заметил, что Приемная палата является "просто проходом", который используют в государственных делах немногим более, чем дорогу между двором и Ройстоном. [115 Cuddy N. The Revival.... P. 183. ]При Елизавете Приемная палата не была "проходом". Она была местом "выхода" королевы к своим поданным. При Якове I Ближняя и Приемная палаты двора стали своеобразной границей для английской знати. В 1621 г. Яков заявил лордам, что "для них существует [только] Приемная и Ближняя палата". [116 Цит по: Cuddy N. The Revival.... P. 111. ] Размеры Приемной палаты были как правило не велики, поэтому официальные торжественные церемонии проводились вБольшой палате (Great Chamber). Она также использовалась для проведения театральных представлений, маскарадов и других придворных увеселений.

В штат этого субдепартамента двора входил королевский придворный распорядитель (Groom Porter). Он руководил организацией игр и других развлечений при дворе. Для этого он носил при себе карты и игральные кости. Придворный распорядитель был авторитетом в разрешении спорных вопросов возникавших во время игр. Кроме того, он следил за приготовлением Большой палаты к подобным мероприятиям и к церемониям. В 1605 г. Томас Корнуоллис и его сын также Томас получили патент на пост Придворного распорядителя с условием отказа от прежних патентов и должностей, что говорит о его высоком статусе. [117 CSPDom. 1603-1610. P. 205. ] В состав субдепартамента входили камер-юнкеры и камер-пажи Большой палаты (Grooms and Pages of the Great Chamber). Они не имели каких-либо определенных обязанностей, лишь присутствовали в палате и принимали участие в играх и развлечениях.

В дверях Большой палаты находились привратники в ранге йоменов (Yeomen Ushers, всего 4), чей статус не позволял прислуживать в более близких к королю апартаментах дворца. Положение тюдоровских и раннестюартовских йоменов соответствовало той роли, которую в средние века играли валеты (Valet of the Chamber). В начале XV в. звание валетов было синонимом ливрейных лакеев (footmen), которые готовили постель, освещали комнаты и выполняли другие распоряжения Первого камергера Палаты, т. е. являлись действительной прислугой королевских апартаментов до их разделения на отдельные палаты. В то же время регламенты предусматривали использование валетов вне двора по королевским поручениям, за что предусматривалась дополнительная оплата. [118 Chaucer's World.... P. 144. ] На протяжении XVI в. валеты, теперь именуемые в придворной иерархии йоменами, были постепенно вытеснены из королевского окружения более почетными рангами джентльменов, грумов и эсквайров. Слуги в рангах йоменов остались в периферийных по отношению к Спальне субдепартаментах Палаты, а также в хозяйственных службах двора. Возможно, что значительную роль в этом процессе перестройки социальной терминологии двора сыграла сохранявшаяся в XVI-XVII вв. связь придворной и социальной иерархии. На примере йоменов эта связь наиболее очевидна. Как в социальной иерархии йоменом считался человексамостоятельноведущий свое хозяйство, так и на придворной лестнице йомен какого-либо субдепартамента занимал пограничное положение среди слуг, поскольку ему не разрешалось иметь собственную прислугу и заместителей в отличие от эсквайров и других вышестоящих придворных рангов. Например, при церемонии погребения принца Генри йоменам было разрешено получить материал на траурные одежды только для себя, а эсквайрам выдавался дополнительный материал на одного слугу [119 Nichols The Progresses.... Vol. 2. P. 496. ]. Социальная номенклатура и иерархия хаусхолда действовали как живая плоть, натягиваемая на скелет созданный функциональным разделением постов и служб. В XIV-XV вв. , номенклатура слуг хаусхолда еще соответствовала действительным социальным рангам носителей должностей. Подразумевалось, что йомен или рыцарь Палаты принадлежали к лицам данного достоинства, точнее они получили должность в соответствии со своим достоинством. "Черная книга" Эдуарда IV требовала, чтобы штат Палаты состоял только из лиц благородных рангов (джентльменов, грумов, йоменов), а штат Хаусхолда– из лиц ниже йомена.

В конце XVI - начале XVII вв. такая жесткая зависимость почти исчезла. Социальная номенклатура хаусхолда лишь устанавливала административную иерархию, ранжирование внутри департаментов. При помощи социальных рангов достраивалась внутренняя иерархия всего двора: департаментов, субдепартаментов, должностей. В XVII в. на первое место выходит не социальное, а реальное положение должности в придворной системе. Выходцы из знати, дворянства, джентри занимают "неблагородные" должности йоменов, грумов, и наоборот джентльменами двора оказываются совсем не титулованные дворяне, а представители средних слоев, которые получив титул, не всегда стремились освободиться от "лакейской" должности.

Одной из важнейших функций двора являлось обеспечение должной безопасности монарха. Эта задача особенно усложнялась во время частых конфликтов между королевской властью и английской знатью, приводивших иногда к военным столкновениям, а также во время внешнеполитических акций английской короны, связанных с присоединением Шотландии, Уэльса, Ирландии и французских земель. В эти моменты двор превращался в полувоенную организацию, почти каждый член которой был обязан носить оружие и быть готовым в любой момент отразить нападение неприятеля и защитить короля. Во время военных компаний, двор становился ядром королевского войска. [120 Prestwich M Armies and Warfare in the Middle Ages. New Haven. 1996. P. 38-41. ] Военные службы двора прошли определенное развитие на протяжении средневековья и раннего нового времени. Военно-дружинный элемент всегда составлял естественное и необходимое окружение племенных вождей, конунгов и другого рода раннефеодальных правителей. Собственно, дружина и стала одним из основных источников формирования королевского двора, его ядром. При нормандском, а впоследствии и английском, дворе всегда существовало определенное количество рыцарского элемента (обычно 40-45 рыцарей хаусхолда, в сер. XIII - до 100). [121 Ibid.... P. 38-41. ]Несмотря на то, что рыцари, как правило, занимали разного рода придворные и административные должности, они могли применить свои военные способности в любой момент, когда это требовалось. Кроме того, находясь при дворе, каждый из них был обязан иметь военную экипировку и соответствующую средневековому рыцарю вооруженную свиту (оруженосцы, пажи, слуги), а в случае необходимости выставлять обговоренное количество конных и пеших воинов. Даже клерки, которые были за редким исключением, священниками, во время военных компаний должны были выставлять определенное количество воинов. [122 Given-Wilson Ch. The Royal Household.... P. 63. ]Таким образом, военный элемент двора подразделялся как бы на два уровня: военно-служилая королевская знать (впоследствии— рыцари двора Knights of the Court, затем —Knights of the King) со своей свитой; и собственно постоянная королевская охрана, состоявшая из профессиональных воинов (knights and esquires of the household, с XIV в. - knights of the Chamber). [123 Ibid.... P. 63. ]Это разделение, внешне изменяясь, просуществовало вплоть до начала Нового времени.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12