КОРОЛЕВСКИЕ СЛУГИ И ЯКОВИТСКИЙ ДВОР В АНГЛИИ 1603-1625 - (диссертация)

КОРОЛЕВСКИЕ СЛУГИ И ЯКОВИТСКИЙ ДВОР В АНГЛИИ 1603-1625 - (диссертация)

Окончательно военная структура двора сформировалась в начале XVI в. , когда Генрих VIII в 1509 г. создал королевскую гвардию из отпрысков знатных английских семейств.

Королевская гвардия (The Band оf Gentlemen Pensioners)была создана по образцу гвардейцев Франциска I Французского. Их великолепие восхитило в свое время английского короля, который решил иметь собственную охрану из знати. Впервые chambellans pensionnares из высшей знати, которым платили только за присутствие, появились при бургундском дворе. [124Paravicini W. The Court of the Dukes of Burgundy: A Model for Europe? / Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age, c. 1450-1650 / Ed. by R. G. Asch and A. M. Birke. Oxford, 1991, P. 79. ] В состав королевской гвардии входило 50 человек. Ее возглавляли капитан и лейтенант. Особое место занимали знаменосец (Standardbearer), секретарь (clerk of the Chequer), который хранил список всех допущенных ко двору (сhequer) и квартирмейстер гвардейцев (gentleman Harbinger). Многие знатные фамилии стремились получить места гвардейцев для своей молодежи, так что даже пришлось создать своего рода дополнительную группу из Gentlemen-at-Arms. [125Elton G. R. Reform and Reformation England, 1509-1538. Cambridge, 1977. P. 382-385. ]В большинстве гвардейские посты предоставлялись пожизненными патентами, а некоторые, по королевскому соизволению, в наследство. Королевская гвардия как охранная структура двора вряд ли реально могла обеспечить безопасность монарха. Это подтвердил эпизод 1554 г. , когда среди гвардейцев воцарилась паника во время приближения к Уайтхоллу отрядов восставших во главе с Томасом Уайаттом. [126 Loades D. The Tudor Court.... P. 92 -93. ] Популярность гвардейской службы среди английской знати объясняется несколькими моментами. Во-первых, королевские гвардейцы входили в постоянный штат (Ordinary) Королевской Палаты и получали, таким образом, свободный доступ ко двору и лично к монарху. Во-вторых, их служба была необременительна. Они не были обязаны постоянно находиться при дворе, только по специальным случаям или во время квартального дежурства по 10 -12 человек в смену, выполняя при этом чисто церемониальные функции. В основном их использовали в качестве почетного эскорта и торжественной столовой прислуги. [127В 1606 г. гвардейцы сопровождали Якова I и его гостя датского короля Христиана IV во время их торжественного въезда в Лондон. По словам очевидцев, гвардейцы сделали "самое достойное и грандиозное зрелище (show), настолько богаты были облачения как людей, так и лошадей": Nichols The Progresses.... Vol. 2. P. 66. ] В-третьих, гвардейцы получали стабильное жалование, содержание и размещение при дворе. Средства на содержание королевской гвардии всегда выделялись особой строкой в королевских расходах.

Наконец, это было чрезвычайно почетное и престижное место, которое давало возможность аристократической молодежи успешно начать или продолжить придворную и государственную карьеру. Последнее обстоятельство особенно подчеркивал лорд Ханздон, капитан королевской гвардии, в своем письме к новому королю. Ханздон просил сохранить за ним руководство гвардейцами и информировал Якова I об этом придворном институте. [128 Nichols The Progresses.... Vol. 1. P. 125-126. ] Ханздон подчеркивает, что все гвардейцы выбирались из самых лучших и древнейших английских фамилий, некоторые из них являлись сыновьями знати. Главными основаниями для включения в королевскую гвардию ее капитан называет достоинство, достаток, честь и чистоту крови. Ханздон обращает внимание нового короля, что его предшественники рассматривали гвардейцев не только как охрану, но и как "питомник" для воспитания "наместников Ирландии, послов, ....военачальников.... ", поэтому они часто использовались "как в гражданских, так и в военных" делах. [129 Ibid. ]Таким образом, в глазах тюдоровской аристократии королевская гвардия являлась гарантом сохранения и преемственности аристократических традиций и ценностей при королевском дворе, одним из гарантов включенности благородного сословия в государственное управление.

Пользуясь своими привилегиями, гвардейцы стремились играть достаточно активную роль в политической и придворной борьбе. Гвардия стала тем местом, куда лидеры придворных группировок стремились протолкнуть своих сторонников, родственников и клиентов. В силу этого состав Гвардии всегда был неоднороден. Она никогда не выступала как нечто единое. Например, в 1553 г. королевская гвардия разделилась почти поровну на сторонников Марии Тюдор (29) и Джейн Грей (21). После воцарения Марии вторая половина гвардейцев была арестована. [130 Loades D. The Tudor Court.... P. 55. ]Постепенно сложилась практика, когда из членов королевской гвардии ко двору призывались только те, кто считался надежным. Остальные рассматривались как резерв и продолжали получать жалование.

Придворное положение гвардейцев заметно изменилось с приходом Якова I Стюарта. Возможно, Яков I быстро осознал значение королевской гвардии. Отношение короля к данной придворной структуре было тесно связано с его общей позицией по отношению к английской аристократии. Яков Стюарт стремился ослабить влияние тюдоровской аристократии на государственное управление за счет лишения ее властных привилегий, размывая социальный состав английского дворянства. Подобным же образом Яков I старался сократить влияние королевской гвардии. Гвардия окончательно потеряла контроль за доступом ко двору, когда из ее штата был выведен секретарь, ведущий список всех, кому разрешено присутствовать. Его место занял секретарь с функциями обыкновенного бухгалтера (paymaster). С 1603 по 1608 гг. этот пост занимал Эдуард Фрайсиз (Fracys), а с апреля 1608 г. – Генри Минн (Mynn), [131 CSPDom. 1603-1610. P. 13, 424. ] ставший в 1609 г. рыцарем, а в 1613 г. –шерифом Ратландшира. В состав Гвардии были включены представители английских семей, стремившихся к анаблированию, но вряд ли соответствовавших требованиям, которые предъявлял Ханздон [132В 1617 г. из 25 гвардейцев, взятых Яковом I в Шотландию, 15 были посвящены в рыцари, из них, пожалуй, только Арнольд Герберт, Сандерс Горинг возможно имели отношение к известным фамилиям, а Ричард Грин был клерком гвардейцев и одновременно— Гофмаршальской конторы Хаусхолда. : Nichols The Progresses.... Vol. 3. P. 367. ]. Джон Хоулз, бывший гвардеец и неудачный претендент на многие придворные посты, сокрушался, что во время правления Якова I королевские гвардейцы потеряли "многое из прежнего достоинства". Прежде всего, по мнению Хоулза, это связано с их имущественным измельчанием, ибо когда он был гвардейцем Елизаветы, то "считался самым бедным из них, хотя все знали, что он унаследовал 4. 000 ф. ". [133см. : Holles G. Memorials of the Holles Family, 1493-1656. L. 1937 ]Если при Тюдорах благосостояние большинства гвардейцев вряд ли зависело от придворного жалования, то при Якове I многие из них уже мало чем отличались от рядовых слуг, находящихся на придворном содержании и зависящих от финансового благополучия двора. Поэтому в 1610 г. жалование и придворное содержание гвардейцев было увеличено на 6. 000 ф. [134 CSPDom. 1603-1610. P. 655. ]С 1603 по 1624 гг. казначейские расходы на содержание королевской гвардии по данным Дитца возросли в 2 раза (с 4. 430 до 9. 012 ф. ). [135 Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer.... P. 159-163. ] Кроме того, половину штата королевской гвардии постепенно по мере возникновения вакансий стали составлять шотландцы, хотя капитаном Гвардии продолжал оставаться англичанин. [136 Cuddy N. The Revival.... P. 181. ]Скорее всего это была просто уступка нового короля в соответствии с принципом равного представительства наций, поскольку во главе королевской стражи был поставлен шотландец.

Несмотря на просьбу Ханздона, Яков Стюарт не сохранил за ним поста капитана королевской гвардии. Им был назначен Генри Перси, лорд Нортумберленд (1603-1605), который уже 18 мая 1603 г. получил приказ взять у гвардейцев клятву о супрематии. [137 CSPDom. 1603-1610. P. 9. ]

Необходимо заметить, что Нортумберленд был католиком и надеялся на смягчение антикатолических законов с приходом Якова I. Первоначально, новый король своими действиями подпитывал эти надежды, включив опального при Елизавете Нортумберленда в Совет и назначив его на почетный пост капитана Гвардии. Некоторые другие знатные католики также получили придворные и государственные посты. Но скорее всего это диктовалось не религиозными предпочтениями нового короля, а политической стратегией, направленной на ослабление влияния елизаветинцев. Антикатолические законы вскоре вновь были усилены, что вызвало "Пороховой заговор", активным участником которого стал граф Нортумберленд. Одним из пунктов обвинения стал тот факт, что Нортумберленд сознательно принял в штат Гвардии своего родственника католика Томаса Перси без принесения им присяги о супрематии. Именно его Нортумберленд посылал весной 1603 г. на встречу с Яковом I, чтобы заручиться его толерантностью к католикам. По мнению следствия, Томас Перси еще до включения в королевскую гвардию начал составлять заговор, впоследствии сделав из нее своего рода прикрытие или базу для заговорщиков, что не могло не сказаться на общем авторитете королевской гвардии.

Должность капитана была передана Томасу Говарду, графу Суффолку, Лорду-камергеру Палаты(занимал пост с декабря 1605 по июль 1614 гг. ). Поскольку Суффолк возглавлял Королевскую Палату и вел активную общественно-политическую деятельность, то действительным руководителем королевских гвардейцев являлся их лейтенант.

В 1614 г. Суффолк передал пост капитана Гвардии своему старшему сыну Теофилу Говарду, который с 1606 г. был лейтенантом гвардейцев. Он проявлял при помощи отца определенную политическую активность (с 1605г. по 1610г. был членом парламента, а в феврале 1610 г. получил место в палате лордов, [138при этом он упоминается как капитан стражи, что говорит о его фактическом руководстве гвардейцами: Proceedings in Parliament, 1610. Vol. 1. P. 3. ]с 1609 г. был членом совета по управлению Верджинией). Теофил Говард участвовал в военных кампаниях на континенте, неоднократно получал королевские пожалования (с 1606 г. он управлял несколькими королевскими манорами в Уэльсе, а 1614 г. был один из наместников Камберленда, Вестморленда и Нортумберленда). В декабре 1619 г. он был вынужден временно оставить свой пост из-за падения своего отца и всего клана Говардов, но уже в январе 1620 г. был восстановлен и сохранил должность до 1635 г.

Теофила Говарда на посту лейтенанта Гвардии сменил Джордж Горинг (1614-1642) представитель младшей линии известной английской фамилии из Суссекса, с 1610 г. —камергер принца Генри. О нем отзывались как об одном из "придворных шутов". Яков I ценил его за чувство юмора.

Среди рядовых гвардейцев можно выделить Фулка Гревилла (рыцарь с 1615 г. ), племянника другого Фулка Гревилла, камергера Спальни, а также рыцаря Бани и будущего лорда Брука; Уилияма Лейтона, который написал приветствие на вступление на престол и коронацию Якова I "Virtue Triumphant; or a Lively Description of the Foure Vertues Cardinall".

К концу правления Якова I численность гвардейцев увеличилась до 55 человек и вряд ли можно говорить о том, что королевская гвардия сохранила свое значение "питомника" для выращивания государственных деятелей и для воспитания молодых аристократов при королевском дворе.

Действительную безопасность двора должна была обеспечивать Королевская стража (The King’s Guard или полное название The Guard of the Body of our Lord the King’s). Обычно каждый новый монарх назначал новую охрану из своих сторонников, которые выполняли функции королевских телохранителей. Только с Генриха VII Королевская стража была создана как постоянная военная служба двора. В нее были включены представители низшего дворянства и городских сословий, которые доказали свою преданность Генриху VII Тюдору в ходе борьбы за престол. И в последующем Королевская стража набиралась из представителей средних сословий, о чем свидетельствует звание йомена, закрепившееся за королевским стражником (Yeoman of the King’s Guard).

Впервые на официальной церемонии королевские стражники как особая придворная группа слуг появились во время коронации Генриха VII в количестве 50 человек. При коронации Генриха VIII насчитывалось уже 126 стражников, а Елизаветы Тюдор - 200. При Стюартах сохранилась численность в 200 стражников. Это были пешие воины, вооруженные длинными английскими луками, арбалетами, пиками, а позднее еще и огнестрельными аркебузами. Стража действовала как придворная пехота в отличие от других военизированных служб двора, которые были конными.

Возглавляли Королевскую стражу капитан и несколько лейтенантов. Пост капитана Королевской стражи (Capitain of the .... ) считался одним из ключевых при дворе. Долгое время он объединялся с постом Вице-камергера Королевской Палаты, а при Стюартах был совмещен с должностью Обер-камергера Королевской Спальни. Как правило, капитаном Стражи назначался один из королевских фаворитов, например, У. Рэли при Елизавете или Томас Эрскин при Якове I. Современники сообщали, что одной из причин ссоры между Р. Сесилом и лордом Кобхемом при формировании нового двора стал спор за пост капитана Стражи. Кобхем попытался апеллировать к Якову I, но выставленный Сесилом как противник шотландцев, проиграл и оказался в заключении. Яков I назначил на пост шотландца Эрскина вместо снятого с поста У. Рэли.

В 1617 г. пост капитана Стражи стал причиной борьбы между Генри Ричем и графом Солсбери, сыном Р. Сесила. К тому времени внутреннее напряжение при дворе спало и должность капитана Королевской стражи потеряла свою актуальность. Т. Эрскин, к тому времени уже виконт Фентон, стремился перевести ее в денежный капитал. По разным слухам, Г. Рич предлагал Фентону за данный пост 2. 500 или 5. 000 ф. , а граф Солсбери– 6. 000 ф. [139CSPDom. 1611-1618. P. 441, 494. ; The Letters of John Chamberlain.... Vol. 2. P. 58-59. ]Спор был передан на решение короля. Чемберлен считал, что пост достанется Солсбери, поскольку на его стороне был Бэкингем, но на стороне Рича была традиция согласно которой пост капитана Стражи принадлежал лицу с достоинством не выше рыцаря. Именно поэтому, как уверял Фентон, он отказывается от должности, так как она "не соответствует его достоинству". [140 The Letters of John Chamberlain.... Vol. 2. P. 58-59. ]Друзья Солсбери пытались отговорить его от претензий на этот пост, но желание графа закрепиться при дворе было весьма велико. Яков I все же решил спор в пользу Г. Рича.

Генри Рич был младшим сыном Роберта Рича, 1-го графа Варвик. Генри Рич был посвящен в рыцари в 1610 г. , в том же году и в 1614 г. избирался в парламент. Прекрасные манеры и приятный внешний вид привлекли к нему внимание Якова I. Расположение короля было выражено как в деньгах, так и в организации успешной служебной карьеры Рича. Он был назначен камергером Спальни принца Карла, в ноябре 1617 г. стал капитаном Стражи. В 1623 г. Рич получил титул барона Кенсингтона. В 1624 г. он участвовал в переговорах во Франции о браке Карла и Генриетты Марии, а в сентябре 1624 г. при помощи Бэкингема получил титул графа Холленда. В это время функции капитана Стражи были вновь переданы Т. Эрскину, поскольку обстановка при дворе вновь обострилась.

Кроме офицеров и стражников, в состав Королевской стражи входили знаменосец (эмблемой стражи была тюдоровская корона с ланкастерской розой) и хранитель списка всех придворных слуг и допущенных ко двору (clerk of the cheque or chequer roll). Последний пост занимал Роберт Сил (Seal). Первоначально через него проходило финансирование изготовления ливрей только для стражников (ежегодно ок. 1. 150 - 1. 200 ф. , по 50-55 ф. на стражника), а позднее—для всех грумов и пажей Палаты, а также слуг хаусхолдов членов королевской семьи (ок. 300 человек). [141CSPDom. 1603-1610. P. 44, 48, 97, 123. ; Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer.... P. 159-163. ]Его приемниками были Томас Элстон (сентябрь 1609 по март 1618 гг. ) и Роберт Кук ( с марта 1618 г. ).

Стража имела широкий круг обязанностей. Она постоянно сопровождала короля и должна была обеспечить его безопасность всюду, в том числе и на поле боя. Согласно традиции стражники должны были сопровождать тело короля в плоть до его погребения. В тюдоровский период под наблюдением офицеров Королевской стражи готовилась королевская постель. Тогда же охранники привлекались к дегустации блюд для королевского стола. После “Порохового заговора” 1605 г. в их обязанности вошел осмотр подвалов парламента во время его заседаний. Главная обязанность Королевской стражи - это охрана территории двора. Стражники дежурили в воротах при въезде на территорию королевского дворца, в его комнатах, дверях и переходах, на определенном пространстве вокруг него. Они должны были задерживать всех подозрительных и выпроваживать всех непрошеных гостей.

Стражники определяли внешние границы двора, охраняя его ворота и 12-мильную зону, а также открывая и замыкая церемониальные шествия, отделяя, таким образом, придворное пространство от окружающего мира. Во дворце королевская стража имела свою дежурную комнату (Guard Chamber). Большая Палата формально и церемониально считалась вотчиной Королевской стражи. Стражники носили строго предписанную одежду: красная королевская туника с пурпурной окантовкой и золотой тесьмой.

Численность Королевской стражи (с января 1604 г. —200 человек) вряд ли позволяла отразить нападение отряда восставших (например, отряд Т. Уайатта насчитывал около 10 тыс. человек). Ее задача состояла в другом–предотвратить возможные индивидуальные акты или действия небольших групп заговорщиков, направленные против личности государя, и, прежде всего, не допускать во дворец посторонних.

Судя по тому, что многократно в тюдоровских и стюартовских придворных ордонансах и регламентах высказывалось недовольство большим количеством попрошаек, нищих и просто посторонних лиц при дворе, с последней задачей Королевская стража справлялась недостаточно хорошо. Ее недостаток состоял в отсутствии должного социального и придворного статуса стражников, когда практически любой придворный, королевский слуга, государственный чин или просто посетитель двора благородного происхождения мог отказаться выполнить требование рядовых охранников.

В 1606 г. стражники были окончательно оттеснены от Спальни, когда им запретили переносить дорожные сундуки департамента. [142 CSPDom. 1603-1610. P. 338. ]При Якове  неоднократно происходили задержки с выплатами жалования королевским стражникам, что приводило их к волнениям и вызывало общее беспокойство при дворе.

Еще одной военной структурой двора являлась небольшая группа королевских жандармов (Sergeant-at-arms). Их было около 20 человек рыцарского звания. Они составляли старейшую военизированную службу двора. королевские жандармы в данном количестве упоминаются еще в ордонансе 1279 г. , а в ордонансе 1318 г. их насчитывается 30 человек. [143 Tout T. F. The Chapters .... Vol. 2. P. 135. ]Причем в этих ордонансах они упомянуты поименно, чего удостаивались только лица, занимавшие высокое положение и важные должности при дворе. В последующем значение жандармов постепенно падает, функции изменяются (количество сократилось до 7 человек, по 3-4 на дежурстве [144В 1606 г. во встрече короля Дании участвовало 9 жандармов: Nichols The Progresses.... Vol. 2. P. 66. ]). В конце средневековья они выступают как собственно жандармы, которые должны присутствовать при короле во время приемов, балов, спектаклей и т. д. для того, чтобы в любой момент быть готовыми арестовать возможных изменников и других благородных преступников, что не позволял сделать статус королевских стражников. Символом их власти была булава. Они участвовали в арестах и сопровождении обвиняемых ко двору и на Суд Звездной Палаты, при этом они получали плату с арестантов за их конвоирование.

Кроме штатных, существовала большая группа экстраординарных жандармов, которые по вызову выполняли различные полицейские и фискальные распоряжения короля, не присутствуя постоянно при дворе. Подобная практика позволяла делать причастными к жизни двора большее число провинциалов.

Кроме самих военных ведомств в состав хаусхолда входили специальные службы и мастера, обеспечивавшие их деятельность. Это мастера по изготовлению, ремонту и хранению различного вооружения. Например, королевский оружничий (gunmaker) хранил королевские мушкеты. Был также хранитель луков (bowbearer). Наряду с выделением Королевской Спальни в отдельный субдепартамент, важным новшеством, введенным Яковом I, стало созданиеЭкспедиции церемониальных дел ( подробнее см. ниже). В подчинении Лорда-камергера существовал целый ряд субдепартаментов, формально входивших в состав Королевской Палаты, но на деле пользовавшихся некоторой автономией.

Крупнейшим из них было придворное ведомство Строительных работ (Works). Оно отвечало за строительство и содержание королевских дворцов и разного рода придворных построек.

Субдепартамент обладал определенной финансовой самостоятельностью, имея собственную строку в бюджете двора. Средства на содержание и строительство требовались немалые. Яков I увеличил расходы ведомства с 4 до 20 тыс. ф. в год, это не включая отдельные расходы на строительство новых зданий, таких как Банкетхаус в Уайтхолле, начатое в 1617 г. и потребовавшее еще 15 тыс. ф. [145 Smuts M. Court Culture .... P. 136-137. ]Большая часть этих средств уходила на текущий ремонт. Дополнительно субдепартамент получал деньги на реставрацию фресок, скульптур, картин и декора королевских дворцов.

Возглавлял ведомство Руководитель строительных работ (Surveyor). Он управлял штатом и делами субдепартамента (Дэвид Канингхем—1604-1606 гг. ; Симон Базил —1606-1615 гг. ). В 1615 г. этот пост занял талантливый архитектор и театральный постановщик Иниго Джонс (до 1643 г. ), который стремился развивать в Англии классический стиль (примером может служить построенный под его руководством Банкетхаус). Ему удалось провести относительную модернизацию королевских дворцов. Высшие слуги субдепартамента стали, своего рода, личными представителями И. Джонса, распространяя его инновации (особенно отличались его помощник Джон Уебб и архитектор Николас Стоун).

Джонс фактически взял в свои руки постановку театральных представлений и маскарадов при стюартовском дворе. Вверенный ему субдепартамент выделял на эти мероприятия значительную часть средств и материалов, например на обустройство театральной сцены. Его покровителями при дворе были графы Пемброк и Эрандел. В целом штат субдепартамента Строительных работ был достаточно велик, чтобы обеспечить выполнение возложенных на него обязанностей. Главным помощником руководителя ведомства был инспектор строительных работ (сomptroller of the Works), который надзирал за выполнением работ, их качеством и расходами придворного ведомства (Симон Базил - 1597-1606 гг. ; Томас Болдуин 1606-1641гг. ). Кассир (paymaster) оплачивал расходы по строительству и выплачивал жалование слугам субдепартамента. Секретарь (Clerk) также надзирал за проведением работ и отвечал за качество поставляемых для них материалов. Проектированием построек и непосредственным руководством строительства занимались придворный архитектор (master mason), старший плотник (master carpenter) и старший водопроводчик (sergeant plumber). Они руководили соответствующим штатом ремесленников (craftsmen) и рабочих (laboriers). Кроме того имелись свои отделения субдепартамента в Виндзоре, Честере и других дворцах. [146Подробнее об истории Works в XVI-XVII вв. см: The History of the King's Works Vol. 3. Part I: 1485-1660. / Ed. by H. M. Colvin L. , 1975. ]

Повседневная жизнь яковитского двора была довольно разнообразна и расточительна. Частые праздники, театральные представления, игры, маскарады, балы, рыцарские турниры, королевские пиры и т. п. требовали должной организации и значительных расходов.

Организацией придворных празднеств и их материально-техническим обеспечением заведовала служба королевских развлечений (Office of the Revels; revel пирушка). С 1603 по 1639 гг. ее возглавлял распорядитель развлечений (Master of the Revels) Джон Астли (Astley), сын распорядителя субдепартамента королевских драгоценностей при Елизавете.

Штат придворной службы был невелик и состоял из главного секретаря, клерка-контролера, йомена-заместителя руководителя субдепартамента и камер-юнкера. Субдепартамент королевских развлечений как отдельная структура выделился из Большого Гардероба при Тюдорах. Он был организован для подготовки и проведения, только зарождавшихся при дворе, маскарадов и театральных представлений. Его слуги обеспечивали костюмы, реквизит, декорации, нанимали для постановок лондонские труппы.

Джон Астли не обладал творческими способностями поэта или художника, поэтому его функции были ограничены лишь техническим обеспечением маскарадов, в то время как Иниго Джонс с группой поэтов, музыкантов и артистов работал над постановками. Стоимость маскарадов обычно превышала 1400 ф. Они оплачивались из нескольких источников: большая часть средств приходила из Казначейства, костюмы обеспечивал Гардероб, субдепартамент Строительных работ оформлял сцену, иногда средства выделяли Королевская Палата (напр. , жалование артистам–10 ф. за выступление) и Хаусхолд, а также хаусхолд королевы. Через некоторое время, иногда достаточно долгое, расходы придворных служб компенсировались Казначейством. [147 Smuts M. Court Culture .... P. 129, 137. ] Для маскарадов требовались значительные пространства, для чего строились временные деревянные строения (banqueting houses). Елизаветинский Банкетхаус простоял до 1607 г. Яков I приказал построить новый из кирпича и камня, который сгорел в 1619 г. вместе с архивом Королевского Совета и другими документами. Архитектором нового Банкетхауса был Иниго Джонс.

Определенную роль в организации королевских развлечений играл Субдепартамент по установке летних палаток (Tents). При Якове I в него входили: распорядитель (Master of the Tents) Генри Секфорд, несколько секретарей, контролер, 4 йомена и камер-юнкер. Эта группа королевских слуг имела попечение за палатками, павильонами и другим реквизитом. который употреблялся во время королевских путешествий, загородных прогулок, охоты, фестивалей. Бюджет субдепартамента был небольшим около 90 ф. в год. Субдепартамент являлся одним из старейших при дворе, поскольку походы, путешествия являлись неотъемлемой частью функционирования средневекового хаусхолда. [148 Hall H. The Court Life under the Plantagenets. L. , 1890. P. 249. ] В XVI-XVII вв. слуги субдепартамента также стали заботиться о палатках расположенных близ Уайтхолла или других королевских резиденций, когда в них находился двор. В этих палатках проживали низшие слуги хаусхолда, а также приезжие ко двору. Особое значение организация должного количества палаток приобретала во время вспышек чумы, чтобы не допустить распространение болезни на территорию двора.

Тюдоры и Стюарты были известными любителями музыки и неплохими музыкантами. Для королевских развлечений при дворе существовал большой штат разного рода музыкантов: 14-16 трубачей во главе с сержантом, волынщики, менестрели и пр. , общей численностью более 50 человек. [149 Loades D. The Tudor Court.... P. 109. ]Часть из них имела статус “chamber musicians”(26 в 1605-1606 гг. ), которые развлекали лично королевскую семью (старшие музыканты получали по 2 шл. 2 п. в день, младшие–20 пенсов, и те, и другие получали по 16 ф. в год на ливреи, всего на содержание музыкантов расходовалось более 1060 ф. в год). [150 Nichols The Progresses.... Vol. 1. P. 598. ] Существовали целые семьи придворных музыкантов: Лупо, Бассано, Ленеры. Кроме того, при дворе находились специальные мастера для производства и хранения музыкальных инструментов (instrument makers, organ keeper). Английские монархи также были ценителями театральных представлений. Почти все члены королевской семьи содержали собственные театральные труппы (King’s players). 19 марта 1603 г. была подписана королевская лицензия для труппы артистов, в числе которых находился У. Шекспир. Им предоставлялось право показывать пьесы для королевской семьи, а также давать представления в театре Глобус. Ранее эта труппа именовалась как "слуги Лорда-камергера". После получения королевского покровительства они приняли звание "королевских слуг", под которым они выступали до 1613 г. , до тех пор, пока пожар не уничтожил театр. [151 Ibid. Vol. 1. P. 154-155. ; The Letters of John Chamberlain.... Vol. 1. P. 467]Эта труппа участвовала в большом количестве придворных театральных представлений, фестивалей, маскарадов, особенно организованных королевой. Другим любимым развлечением монархов всегда была охота. Охота сопровождалась соответствующим образом организованными и тщательно разработанными ритуалами и обычаями. Охота с гончими, как правило, проводилась летом, а соколиная–зимой. Организация охоты выпадала на специальных распорядителей (Master of the Games или Game's Keeper). Часто эти почетные должности раздавались знатным придворным, которые заведовали охотой в определенных королевских парках, лесах и имениях.

Естественно, что в структуре английского двора существовали охотничьи службы. Королевской псарней (Kennels), которая формально входила в состав Департамента Королевской Конюшни (King’s Stabls), заведовал королевский ловчий (Master of hounds; hound - гончая). Сокольничий (Master of falconer) руководил соколиной охотой и службой двора, которая ее организовывала (Toils - сети, ловушки). В королевских охотах принимали участие королевские егеря (Hantsmen, ок. 35 человек), гончие (harriers, ок 15 человек) и сокольничие (falconers, ок. 31). Одним из известных королевских ловчих был Роберт Дормер (Dormer), в 1615 г. ставший баронетом, а через 10 дней– лордом.

Яков I очень любил охоту. Значительную часть времени он проводил в охотничьей резиденции в Ройстоне в окружении своих ближайших слуг. Ему очень не нравилось, когда его отвлекали от любимого развлечения. В январе 1609 г. была создана новая должность Marshall of the Field, которую занял Ричард Уигмор. [152 The Letters of John Chamberlain.... Vol. 1. P. 282]Он должен был следить, чтобы короля во время его путешествий и охоты сопровождали только его ближайшие друзья (followers), а посторонние не мешали и не препятствовали его развлечениям. Во время охоты Яков I как бы изолировался от окружающего его мира. Естественно, что руководители различных охотничьих служб и их помощники получали большое количество подарков и пожалований. Расходы отдельных охотничьих служб были сопоставимы с расходами некоторых субдепартаментов. [153 Nichols The Progresses.... Vol. 2 P. 24, 108, 123, 387; ] Для придворных увеселений часто использовались различные животные. которые содержались при дворе специально назначенными слугами (Officers of Bears, Bulls, Mastiffs; Cormorant Keeper). Лица, занимавшие эти должности, пользовались определенным почетом и уважением. Кроме того, в Тауэре содержались звери из королевского зверинца.

В XVI в. двор постепенно становится культурным центром страны, законодателем мод и стилей в искусстве. Учреждаются должности королевского художника (Painter), королевского миниатюриста (Limner), хранителя королевской галереи картин (Picture Keeper), хранителя королевской библиотеки (Library Keeper). Но более, чем произведения искусства и книги, при дворе ценились драгоценности. Королевская ювелирная мастерская (Jewel House)всегда имела много заказов. Она считалась частью Департамента Королевской Палаты, но пользовалась значительной автономией от власти Лорда-камергера. Ее возглавлял распорядитель королевской ювелирной мастерской (Master of the Jewels). Ему помогали секретарь и заместитель в ранге йомена. В мастерской работали ювелиры (jewellers) и золотых дел мастера (Goldsmiths). С приходом Якова I расходы на драгоценности заметно возросли. За первые четыре года на них было потрачено 92 тыс. ф. , в то время как весь бюджет елизаветинского двора составлял около 220 тыс. ф. , а сама мастерская в 1600 г. получила только 2 тыс. ф. [154Constitutional Documents of the Rein of Jemes I. 1603-1625/ Ed. by. J. P.  Tanner, Cambridge, 1952. P. 138]

В число обязанностей королевских ювелиров, кроме выполнения заказов членов королевской семьи, входило изготовление “прощального дара” для иностранных послов от имени английского короля, например, серебряной пластины весом от 1200 до 2000 унций в соответствии с рангом отъезжающего.

Иногда Ювелирная служба двора использовалась в качестве резервной казны, неподконтрольной казначейству. В июне 1614 г. , после роспуска парламента, который отказался субсидировать короля, на хранение в Jewel-house были переданы добровольные пожертвования лордов в виде денег и драгоценностей [155 The Letters of John Chamberlain.... Vol. 2. P. 542. ]. Большая часть этих средств шла на оплату королевских драгоценностей. В первой половине правления Якова I должность распорядителя субдепартамента находилась в руках Эдуарда и Генри Кэри (Carey). В январе 1618 г. Генри Кэри занял пост Инспектора двора, а свой прежний пост передал или, как утверждал Чемберлен, продал Генри Майлдмею (Mildmаy) за 2. 000 или 3. 000 ф. [156 Ibid. Vol. 2. P. 125. ], хотя Натаниэл Бретт говорил о последнем как о "слишком бедном" человеке, чтобы ему доверили этот пост. [157 CSPDom. 1611-1618. P. 510. ]Оба обозревателя сошлись во мнении, что Майлдмэй слишком молод и неопытен. Тем не менее, он получил этот пост не без помощи своего друга Бэкингема. Майлдмей неоднократно избирался в парламент, где в 1624-1625 гг. поддерживал военную позицию Бэкингема.

Королевская домовая церковь (Chapel royal)со своим штатом также считалась частью Королевской Палаты. Вместе с тем она имела некоторую независимость от Лорда-камергера и финансировалась прямо из Казначейства. Королевская капелла была центром религиозной жизни двора. Она рассматривалась как личная собственность монарха и была извлечена, вместе с церковью в Виндзоре, из-под епископальной юрисдикции и находилась под прямым королевским контролем. Во время путешествий короля штат королевской капеллы, по крайней мере его часть, должен был сопровождать двор. Только в Виндзоре был свой штат королевских священников в церкви св. Георга, где проходили церемонии посвящения в рыцари Ордена Подвязки.

Возглавляли королевскую капеллу Декан (Джеймс Монтагю, позднее епископ Виндзора) и Субдекан (Леонард Дейвис). Штат священнослужителей (vestry staff) состоял из капелланов, священников, проповедников (gospeller). Особое место среди них занимал личный духовник короля (Clerk of Closet). Согласно прокламации 1616 г. , он отвечал за организацию ритуала излечения золотушных [158 Stuart Royal Proclamation.... Vol. 1 P. 358-359. ]. Некоторое время королевским духовником был Ричард Нил. На этот пост его продвинул архиепископ Бэнкрофт, чтобы Нил, "находясь постоянно подле (короля), был готов оказывать услуги церкви и священникам". Нил оправдал оказанное доверие, хотя и потерял любовь некоторых придворных, тех, кто явно склонялся к пуританизму. [159 Nichols The Progresses.... Vol. 2. P. 190-191. ] Хором из 30 взрослых хористов (Gentlemen of Chapel Royal) и 10 -12 мальчиков руководил Капельмейстер (Master of Choristers) Натаниэл Джайлз (Gyles), который к тому же должен был ездить по стране, выискивая талантливых мальчиков [160 Loades D. The Tudor Court.... P. 172. ]. В полном составе хор собирался только по воскресеньям и в праздничные дни, а в будни служила половина хористов со сменой через месяц. Содержание их было невелико (ок. 30 ф. в год), но они имели возможность подрабатывать в качестве певцов и музыкантов во время светских придворных праздников. [161В 1614 г. Декан, Субдекан и хор принимали участие в приеме короля в одной из лондонских торговых компанией, поскольку Субдекан являлся ее членом: Nichols The Progresses.... Vol. 2. P. 139-153. ]Общее количество служителей королевской капеллы в смену составляло около 50 человек.

Штат королевской капеллы был своего рода гарантом сохранения реформистской ориентации монархии. Ее слуги активно выступали против испанского брака. В частности, новый Декан Капеллы Ланселот Андруз (Andrewes) в своей неопубликованной поэме резко возражал против этого. [162 Smuts M. Court Culture .... P. 32. ]Несмотря на то, что при посредничестве Говардов и испанских послов определенное количество католиков заняли придворные посты, при дворе всегда существовала опасность проведения антикатолических чисток, когда папистов могли обвинить во всех бедах государства. В 1620 г. муссировались слухи об испано-папистском заговоре при дворе и возможных преследованиях католиков.

При дворе Якова I сложился своеобразный религиозный календарь. Помимо традиционных религиозных праздников церковный штат двора принимал активное участие в целом ряде дополнительных праздненствах: день восшествия на престол, годовщина заговора графа Гаури, годовщина Порохового заговора. В эти дни были обязательны проповеди королевских капелланов. Многие из королевских священников пользовались большим доверием Якова I и впоследствии занимали епископские кафедры. В целом как часть структуры двора к н. XVII в. королевская капелла почти ничем не отличалась от других, светских, служб.

Кроме вышеперечисленных субдепартаментов, в состав Королевской Палаты входило большое количество придворных слуг, представителей разного рода профессий, которые не были включены ни в один из них и подчинялись непосредственно Лорду-камергеру: придворный крысолов (ratcatcher), сапожник (shoemaker), придворный шпорник (spurrier), сундучник (coffermaker), часовщик (clock keeper), водопроводчик (plumber), парфюмер (perfumer) и т. д. Среди подобных специалистов особое положение при дворе занимали представители медицинских профессий (в 1605 г. - 12 человек): аптекари, хирурги, врачи, дантисты. Кроме заботы о здоровье короля, они должна были принимать страждущих получить исцеление от золотухи из рук короля, чтобы удостовериться, что они больны именно этим недугом. [163Дмитриева О. В. Сотворение божества : сакрализация культа Елизаветы I Тюдор // Средние века. вып. 58, 1995, С. 159. ]

Г. Тревор-Роупер считал, что большая открытость двора Якова I отразилась на развитии медицины в целом. [164Trevor-Roper H. Medicine at the Early Stuart Court// Trevor-Roper H. From Counter-Reformation to Glorious Revolution. Chicago, 1992. P. 27-46. ]На короткий период двор стал центром распространения новой, нетрадиционной химической медицины (Paracelsianism) в противовес консервативной (Galenist). Общественным эффектом их деятельности стал рост значения химических лекарств и как следствие, выделение аптекарей в 1618 г. в отдельную от бакалейщиков компанию. Представителями нового направления были Генри Аткинс, Джон Крейг, Чамберс, но были среди них и откровенные шарлатаны, как доктор Поу. При дворе было много иностранных врачей. Среди них особо выделялся Теодор де Мейерн, гугенот. Он стал своеобразным эмиссаром гугенотов и швейцарских протестантов в Лондоне.

Медицинский, как и остальной штат двора, очень сильно разбух к концу правления Якова I (ок. 20 человек), что, вместе с недоброй репутацией королевских врачей, вызывало критику общественности, особенно среди медиков-профессионалов из королевского медицинского колледжа.

К низшим слугам Департамента Королевской Палаты относились ливрейные лакеи (footmen, ок. 10 человек), прачки (laundresses), посыльные (messengers), швеи (sempstresses), вышивальщицы (embroiderers).

Посыльные, как правило, возглавляли церемониальные процессии, т. е. формально считались низшими представительными слугами двора. Их статуса хватало только для передачи посланий иностранным представителям рангом ниже посла. [165 Nichols The Progresses.... Vol. 2. P. 65. ; Fineti Philoxenis.... P. 24. ]Поэтому для передачи королевской корреспонденции часто использовались слуги Королевской Палаты. Посыльные выполняли мелкие поручения всех высших должностных лиц двора, особенно часто–Лорда-стюарда. Они обладали определенными полицейскими полномочиями, когда требовалось доставить кого-либо по королевскому распоряжению ко двору или в Тауэр.

Формально в штат Палаты входили королевские лодочники (watermen), управлявшие королевской баржей, курсировавшей по Темзе во главе со своим капитаном (Master of Barges), а также квартирмейстер (Knight Harbinger), чьи обязанности не были на прямую связаны с Королевской Палатой. Квартирмейстер двора руководил группой квартирьеров, которые официально входили в состав Департамента Дворцового Хозяйства. Во время путешествий королевского двора имущество Большой палаты перевозилось на специальных "длинных каретах" (long carts), за которыми следили особая группа слуг.

Таким образом, в общей сложности штат Департамента Королевской Палаты с его ответвлениями достигал порядка 750 - 800 человек. [166 Aylmer G. E. The King’s servants.... P. 26-27. ; Akrigg G. P. V. Jacobean Рageant or the Court of James I. Cambridge, 1962. P. 27. ]В силу своей близости к монарху Палата привлекала лиц более высокого социального статуса, чем Хаусхолд “низших ступеней”. Из-за наплыва ко двору провинциальной знати в конце XVI - начале XVII вв. и ограниченности числа достойных ее положения постов, в том числе и в Королевской Палате, наметилась тенденция, когда выходцы из благородных семейств, стремясь закрепиться при дворе, стали занимать должности, ранее предназначенные для средних сословий. Как уже отмечалось, Департамент Королевской Палаты в основном обслуживал повседневную жизнь монарха, а также выполнял церемониальные и увеселительные функции. С одной стороны, он был призван обеспечить личные потребности государя и уход за ним, а с другой—выполнение им функций как главы государства. Высшие слуги Палаты составляли ближайшее окружение короля и являлись естественным каналом реализации его воли. В основе деятельности Королевской Палаты лежала департаментная организация. Королевская Палата представляла собой серию апартаментов, каждая со своим собственным штатом, церемониалом, специфическим набором функций, полномочий. Внутренняя структура департамента прошла длительную эволюцию, в ходе которой прослеживается ее тесная зависимость от характера королевской власти, личности самого монарха и степени его политико-административной активности. Укрепление королевской власти, как правило, приводило к усилению роли Королевской Палаты в качестве политико-административного механизма. В связи с возросшими функциями и обязанностями усложнялась ее внутренняя организация. На эти периоды Хаусхолд ”высших ступеней” становился тем орудием, при помощи которого королевская власть стремилась закрепить свой авторитет и противостоять баронскому, парламентскому и бюрократическому контролю.

Королевская Палата оказалась довольно гибким механизмом, способным каждый раз перестраиваться и находить внутренние резервы для распространения своего влияния на государственное управление в целом. В силу этой тесной зависимости внутренняя организация департамента была менее стабильна, чем Департамента Дворцового хозяйства, который выполнял хозяйственные функции двора. Королевская Палата часто подвергалась перестройкам и реорганизациям, нередко в угоду тем или иным политическим и придворным группировкам, их лидерам и королевским фаворитам. В XVI - начале XVII вв. именно пространство Королевской Палаты стало ареной для политической борьбы между группировками, которые стремились взять ее под свой контроль или, по крайней мере, ключевые посты, чтобы иметь возможность оказывать влияние на нового монарха.

    1. 2. Королевская Спальня в системе
    раннестюартовской политики (1603-1625).

В результате расстановки политических сил, сложившейся после смерти Елизаветы, Яков I не смог сразу подчинить своему контролю ни Тайный совет, ни другие правительственные структуры. Они оставались долгое время неподконтрольны новому королю несмотря на то, что пятеро шотландцев вошли в состав Совета, а некоторые другие заняли вторые-третьи места в ряде государственных департаментов. Основная масса государственных постов по-прежнему оставалась в руках елизаветинской по своему составу администрации. На это, собственно, и рассчитывал Госсекретарь Р.  Сесил, один из активных сторонников приглашения Якова I на английский трон, стремясь сохранить сложившийся расклад сил и не допустить вмешательства новых элементов.

Летом 1603 г. наблюдатели считали, что советники "были в большей власти, чем прежде", им удалось победить шотландцев, которые были "главным образом, в охоте за деньгами". Говорили о том, что "король в настоящее время совершенно в руках Совета, ....(он) оставил советникам такую абсолютную власть, что они были сильнее, чем прежде" [167 A Jacobean Journal / Ed. by G. B. Harrison, Vol. 1. L. , 1946. P. 48. ]. В действительности власть Совета оказалось временной и далеко не абсолютной. Прежде всего, она не распространялась на ближайшее королевское окружение. Первые полгода определили основной стиль нового правления. Король достаточно часто покидал Лондон вместе с ближайшими слугами, оставляя Совет наедине с государственными проблемами, и прежде всего, с истощавшейся из-за королевской щедрости казной. Английская государственная система оказалась не готова к подобному стилю управления. Совет очень быстро потерял контроль над ситуацией, демонстрируя уже осенью 1603 г. свою неспособность ограничить королевскую щедрость даже путем создания специальных комиссий. Тем не менее, королевская расточительность очень быстро превратилась из чисто финансовой проблемы в политическую. Инициатива вновь перешла к королю.

Свою неудачную попытку установить контроль над правительственными структурами Яков I компенсировал убедительной победой при дворе.

Во-первых, ему удалось сохранить большую часть шотландских слуг [168 Сuddy N. The Revival.... P. 174-175. ]. Тюдоровская аристократия была почти полностью вытеснена из ближайшего королевского окружения и смещена с постов, дающих прямой доступ к монарху. Р.  Сесилу стоило больших усилий уговорить Якова I сохранить за графом Суффолком пост Лорда-камергера двора, [169 Akrigg G. P. V. Jacobean Pageant.... P. 24]хотя еще 6 апреля в своем письме к Совету из Бервика Яков I рекомендовал передать пост Лорда-камергера от старого и больного лорда Ханздона именно к лорду Говарду из Уелдена (будущему графу Суффолку) в связи с тем, что предстоящие похороны Елизаветы и его встреча требуют больших усилий и тщательной организации [170 Nichols J. The Progresses.... Vol. 1. P. 122. ]. Елизаветинцы, которые сохранили места в придворной администрации, испытывали постоянное давление [171Cuddy N. The Conflict Loyalties of a "Vulger Counselor": the Third Earl of Southampton, 1597-1624 // Public Duty and Private Conscience in Seventeenth-Century England/ Ed. by J. Morrill, Oxford, 1993. P. 121-150. ]. Выше уже упоминалось о судьбе Вице-камергера Палаты лорда Джона Стенхопа, от которого Яков I требовал передать пост шотландцу. Обманулись в своих ожиданиях также и те из представителей английской аристократии, кто находился в опале при Елизавете Тюдор и надеялись, поддерживая кандидатуру Якова, вернуть былое влияние. Например, граф Саутгемптон, бывший сторонник мятежного графа Эссекса, хотя и был выпущен на свободу и получил часть конфискованного имущества, но так и не добился желаемого назначения в Тайный совет.

Во-вторых, Яков предпринял определенные структурные изменения королевского хаусхолда, которые привели к важным политическим последствиям. Как было отмечено в предыдущем параграфе, общая структура английского хаусхолда в основе своей сложилась при Тюдорах. Некоторые исследователи отвергают какую-либо значимость нововведений Якова I, считая их формальными и незначительными [172Newton A. P. Reforms in the Royal Household // Tudor Studies/ Ed. by R. W. Seton-Watson, N. Y. , 1969. P. 233. ; Aylmer G. E. The Attempts at Administrative Reform, 1625-1640 // English Historical Review. N. 72. 1957. P. 229-259. ; Loades D. The Tudor Courts.... P. 78].

В действительности изменение отдельных элементов придворной машины привело к смещению акцентов в расстановке политических сил. Значительная часть полномочий Тайного совета, доминировавшего при Елизавете, перешла к придворному окружению Якова I, основу которого составил штат Королевской Спальни. Выделение новых департаментов двора и восстановление в правах старых, учреждение новых должностей и более четкое определение обязанностей уже существующих, усовершенствование и усложнение церемониала имело своей целью вывести короля и хаусхолд из-под политико-административного и финансового контроля Тайного совета, государственных департаментов и отчасти парламента. Как уже отмечалось, английский хаусхолд XVI-XVII вв. имел традиционную для европейских дворов трехчастную структуру. Королевский двор являлся одним из государственных органов с функционально определенной внутренней структурой и совокупностью должностей.

Высшие посты Королевской Палаты и некоторые ее подразделения имели определенное политическое влияние. Степень этого влияния во многом зависела от особенностей личности монарха, его характера, пола, направленности его политики. При первых Тюдорах происходит внутреннее разделение Королевской Палаты. Выделяется закрытый для посторонних мир личных королевских апартаментов /Privy Lodgings/ с центром в Ближней палате /Privy Chamber/. "Внешние комнаты" /outer chambers/ служили для официальных церемоний, выходов короля к своим подданным. Таким образом, политическое влияние распределялось между штатом Ближней палаты (камергеры, камер-юнкеры, пажи составляли ближайшее королевское окружение и действовали как агенты королевской воли) и Тайным советом. [173Подробнее см. работы Д. Старки: Starkey D. L. Intimacy and Innovation: the Rice of the Privy Chamber, 1485-1558 // The English Court.... P. 71-119. ; и его дискуссию с Дж Элтоном о роли Ближней палаты, Тайного совета и двора в целом в системе управления Англии начала XVI в. на страницах The Historical Journal N. 30, 31. ]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12