Билеты: Шпоры по введению в языкознание

Билеты: Шпоры по введению в языкознание

студентом).

4) Значение безусловной реальности факта, также выраженное отсутствием глагола

(ср.: Петров был бы студентом, если бы не провалился на вступительных

экзаменах или Будь Петров студентом, он получил бы место в общежитии).

5) Значение единственного числа, выраженное и в одном, и в дру­гом слове

отсутствием окончания (ср. Петровы—студенты).

6) Далее оба существительных относятся к мужскому грамматиче­скому роду, что в

данном случае, поскольку это существительные, обозначающие лиц, указывает на

мужской пол (ср. Петрова — сту­дентка).

Мы видим, что грамматические значения выявляются в противопоставлениях.

Грамматические противопоставления (оппозиции) образуют системы, называемые

грамматическими категориями. Грамматическую категорию можно определить

как ряд противопоставлен­ных друг другу однородных грамматических значений,

систематически выражаемых теми или иными формальными показателями.

Грам­матические категории чрезвычайно разнообразны. Так, есть категории

двучленные, например, в современном рус­ском языке число (единственное

: множественное), глагольный вид (совершенный : несовершенный); трехчленные,

например, лицо (пер­вое : второе : третье); многочленные, например, в русском и

многих других языках — падеж.

Грамматическая наука традиционно подразделяется на два больших отдела —

морфологию, или грамматику слова, и синтаксис, или грамматику

связной речи (и вообще единиц, больших, чем отдельное слово). Разделение на

морфологию и синтак­сис в известной мере условно, так как грамматические

значения, стоя­щие за изменением форм слова, полностью раскрываются только при

учете синтаксических функций этих форм, т. е. их функций в рамках

словосочетания и предложения. В составе «грамматики слова» выделяются область,

связанная с образованием слов как лексических единиц языка, и область,

связанная с образованием грамматических форм слова. Первую область

называют наукой о словообразовании (иногда дериватологией), вторую — собственно

морфологией.

25. Лексическое и грамматическое значение слова.

(см. вопросы 13 и 24)

26. Части речи.

Говоря о частях речи, имеют в виду грамматическую группировку лексических

единиц языка, т. е. выделение в лексике языка определенных групп или

разря­дов, характеризуемых теми или иными грамматическими признаками, и

лексико-грамматические разряды (классы) слов, на которые разделяются слова

языка на основании признаков: семантический (существительное имеет обобщенное

значение – предмет, прилагательное – качество, свойство и т.д.),

грамматический, который подразделяется на морфологический и синтаксический

(способ связи с другими словами, какую функцию это слово выполняет в

предложении).

Грамматические категории, характеризующие слова той или иной части речи, не

совпадают или не вполне совпадают в разных языках, но они в любом случае

обусловлены общим грамматическим значением данного класса слов.

Начинать нужно с выделения более крупных классов слов, чем отдельные части речи.

Это прежде всего уже не раз встречавшиеся нам классы знаменательных и

служебных слов, охватывающие каждый по нескольку частей речи традиционной

схемы.

Внутри класса знаменательных слов прежде всего выделяются слова-названия и

указательно-заместительные слова. Особое место в ряду знаменательных слов

занимают междометия — слова, слу­жащие выразителями эмоций

(ай, ой, ба, тьфу, ура, дудки) или сигналами волевых побуждений (эй,

алло, цыц, брысь, стоп). Для междо­метий характерна синтаксическая

обособленность, отсутствие формальных связей с предшествующим и последующим в

потоке речи.

Отдельную группу, промежуточную между знаменательными и служебными словами,

составляют «оценочные», или модальные слова, выражающие оценку

достоверности факта (несомненно вероятно, по-видимому, кажется, как будто,

может быть, вряд ли едва ли и т. п., также говорят, слыхать, якобы

и др.) либо оценку его желательности или нежелательности с точки зрения

говорящего (к счастью, к сожалению, на беду и др.). Модальные слова

использу­ются в предложении в качестве вводных элементов.

Имя существительное вы­ражает грамматическое значение

предметности.Первичные синтаксические функции существительного — функции

подлежащего и дополнения. Существительные используются также в качестве

сказуемого (в ряде языков они выступают при этом в осо­бой предикативной

форме), в качестве определения к другому существительному, иногда

обстоятельства. Типичными грамматическими категориями существительного являются

падеж и число.

Категория падежа выражается с помощью аффиксов либо с помощью

аналитических средств — предлогов (или послелогов) и порядка слов. В

принципе она многочленна, хотя система аффик­сального выражения падежа может

состоять всего из двух членов (например, в английских существительных: общий

падеж с нулевой флексией — притяжательный падеж с флексией -s), а может и вовсе

отсутствовать. Содержание категории падежа составляют разнооб­разные отношения

между существительным и другими словами в предложении, своеобразно отражающие

отношения между реальными предметами, предметом и действием и т. д.

Категория числа выражается аффиксацией, редупликацией и другими

средствами. Содержание категории числа составляют коли­чественные отношения,

отраженные сознанием человека и формами языка. В языках мира кроме

единственного и множественного встре­чается двойственное, иногда тройственное

число, множественное небольшого количества, собирательное множественное и т. д.

С дру­гой стороны, в некоторых языках выражение числа в существитель­ном вообще

необязательно.

Из других грамматических категорий существительного широко распространена

категория определенности/неопределенности (обычно выражаемая артиклем,

который может быть слу­жебным словом, как в английском, французском, немецком,

древнем и современном греческом, арабском, или же аффиксом — как опре­деленный

артикль скандинавских языков, румынского, болгарского, албанского).

Неопределенность может выражаться отсутствием ар­тикля (например, в болгарском)

или специальным неопределенным артиклем. В языках, не имеющих

определенности/неопределенности как развитой грамматической категории,

выражение соответствующих значений могут брать на себя другие грамматические

категории, например категория падежа (ср. выпил воды—выпил воду).

Встречающиеся в ряде языков классификационные категории имени существительного,

такие, как грамматический род в индоевропейских и семитских языках или

именной класс в ряде языков Африки, некоторых кавказских и др., служат

главным об­разом средством оформления синтаксической связи (согласование разных

слов с именем существительным.

Имя прилагательное выражает грамматическое значение качества или

свойства, называемого не отвлеченно, само по себе, а как признак, данный в

чем-то, в каком-то предмете: не белизна а белое что-то,

белый (снег, или хлеб, или мел — вообще какой-то предмет, который мог бы

быть обозначен существительным мужского рода) или белая (шаль, стена и

т.д.— вообще какой-то предмет, обо­значенный существительным женского рода) и

т. д. Как говорит Щерба, «без существительного, явного или подразумеваемого,

нет прилагательного». Или же: будучи употребленным без существи­тельного,

прилагательное само становится названием предмета (по одному из его признаков),

т. е. существительным (ср. слепой старик и слепой), либо

названием свойства в отвлечении от носителя, т. е. опять существительным,

только другого типа (новое в смысле ‘новизна'). Грамматическая

подчиненность прилагательного сущест­вительному проявляется в одних языках в

его согласовании с суще­ствительным, в других — в его линейной позиции в

составе атрибу­тивной группы перед существительным (например, в английском

языке между артиклем и существительным) или, напротив, после него.

Первичные функции прилагательного — функция определения и сказуемого (его

именной части). Иногда эти функции разграничива­ются употреблением специальных

рядов форм. Так, в немецком языке атрибутивным формам прилагательного,

различающимся (в порядке согласования) по роду, числу и падежу, противостоит

предикативная форма, единая для всех родов и для обоих чисел (например,

krank 'болен, больна' и т. д.). В русском языке в атрибутивной функции

нормально используется полная форма (больной и т. д.), а в

преди­кативной возможна и полная и краткая (болен), иногда со

смысло­вой дифференциацией: ом болен (временное, преходящее свойство) —

он больной (постоянное свойство), ом зол ('раздражен') — ом злой

(вообще). Признаки, обозначаемые прилагательными, во многих случаях могут

варьироваться по степени интенсивности. Отсюда специфическая грамматическая

категория качественных прилага­тельных, категория степеней сравнения.

Глагол в большинстве языков состоит из двух рядов образований: из

собственно глагола (лат. verbum finitum), например читаю, читал, читай,

читал бы, и так называемых верббидов, на­пример читать, читающий,

читанный, читая, совмещающих при­знаки глагола с признаками некоторых

других частей речи .

Собственно глагол — это глагол-сказуемое, вершина и организующий центр

предложения. Собственно глагол выражает грамма­тическое значение действия, т.

е. признака динамического, протека­ющего во времени, причем называет этот

признак не отвлеченно, а, как выразился А. А. Потебня, «во время его

возникно­вения от действующего лица». «В понятие о глаголе,— про­должал

Потебня,— непременно входит отношение к лицу, каково бы ни было это последнее:

известное или нет, действительное или фик­тивное». Отношение к «неизвестному

лицу» мы имеем в неопределенно-личном употреблении глагола (говорят,

нем. man sagt, фр. on parle .: тем же значением), также в

обобщенно-личном употреблении (что посеешь, то и пожнешь), отношение к

«фиктивному лицу», в част­ности, в безличных глаголах (светает, смеркается,

нем. es dammert 'смеркается', англ. it is raining 'идет дождь' —

букв. 'дождит'). В грамматическое понятие «действующее лицо», разумеется,

входит и «действующий предмет», и «страдающее» лицо или предмет, и т. д.,

короче, все то, что может обозначаться подлежащим при данном глаголе.

Наиболее типичными грамматическими категориями глагола-ска­зуемого являются

время, наклонение и залог.

Категория времени служит для локализации во времени того действия,

которое обозначено глаголом; граммемы этой категории выражают различные типы

отношений между временем действия и моментом речи, а иногда между временем

действия и каким-то другим моментом, помимо момента речи. В последнем случае мы

имеем дело со специальными «относительными временами» (такими, как

плюс­квамперфект — прошедшее, предшествующее другому прошедшему, будущее

предварительное», «будущее в прошедшем» и т. п.) либо с относительным

употреблением «основных» времен (Ему показалось, что в доме кто-то ходит,

где форма настоящего времени выражав одновременность действию главного

предложения показалось). Особо выделяют переносное употребление времен,

например распространен­ное во многих языках «настоящее историческое» в рассказе

о прошлом (Иду я вчера по улице...).

Категория наклонения выражает отношение действия, обо­значенного

глаголом, к действительности, а в ряде случаев — к воле и желанию, иногда к

личному опыту говорящего. Соответственно различают наклонение реальности —

изъявительное (индикатив) и те или иные противопоставленные ему граммемы,

представляющие глагольное действие как вовсе нереальное или как возможное,

пред. полагаемое, допустимое, обусловленное в своем осуществлении дру­гим

действием; как желательное и даже прямо требуемое от адресата речи либо как

запрещаемое и т. д. Прямое побуждение к действию во многих языках выражается

формами императива (повелительного наклонения). Более разнообразен состав,

функции и номенклатура других «наклонений неполной реальности».

К наклонениям можно отнести специальные вопросительные и отрицательные формы

глагола, например в английском языке — аналитические вопросительные и

отрицательные формы со вспомога­тельным глаголом to do (Do you speak

English? 'Говорите ли вы по-английски?').

Категория залога тесно связана со структурой предложения. В ряде языков

выступает система двух противопоставленных залогов — актива и пассива. Активом,

или действительным залогом, называется такая форма гла­гола, при которой

подлежащее соответствует действующему лицу («Рабочие строят дом»), а

пассивом, или страдательным залогом,— такая, при которой подлежащее, напротив,

соответствует объекту действия («Дом строится ра­бочими», «Дом

строится», «Дом был построен» и т. п.) или — в неко­торых языках — также

адресату (англ. «Не is given a book» 'Ему дали книгу').

Особое место среди глагольных категорий занимает грамматиче­ская категория

вида, противопоставляющая друг другу разные типы протекания и распределения

действия во времени. Так, в рус' ском и в других славянских языках

противопоставлены совершенный вид (решил, взобрался), выражающий

действие как неделимое целое (обычно действие, достигающее своего предела), и

несовершенный вид (решал, взбирался), выражающий действие без

подчеркивания его целостности, в частности направленное к пределу, но не

достигающее его, действие в процессе протекания или повторения, непредельное

(имел), общее понятие о действии и т. д. В английском языке

противопоставлены конкретно-процессный вид (Progressive), например he is

writing 'он пишет в данный момент', и общий вид—he writes ‘он пишет

вообще'.

Будучи сказуемым, глагол всегда, как было отмечено, соотносится с «действующим

лицом», а в известных случаях — и с другими «ли­цами» в предложении. Если

соотнесенность с различными лицами выражается в самом глаголе тем или иным

формальным различием, мы говорим, что глагол имеет категорию лица (в

широком смысле, включая число, а также род и грамматический класс). На­личие

глагольной категории лица иногда делает ненужным подлежа­щее (так, в пойду,

пойдешь и так ясно, кто выполняет данное дей­ствие). При использовании же

подлежащего глагол, имеющий кате­горию лица, согласуется с подлежащим в лице и

числе.

Причастие совмещает свойства глагола и прилагатель­ного,

представляют действие как свойство предмета или лица. Деепричастие

совмещает свойства глагола и наречия. Дее­причастие называет действие как

признак, характеризующий другое действие («сказал смеясь», «сидел

ссутулившись»).

Наречие по его грамматическому значению определяют как «признак

признака». Как отметил Потебня, наречие называет «признак... связуемый с другим

признаком, данным или возникающим, и лишь чрез его посредство относимый к

предмету» 2. Так, в очень сладкий виноград, снаружи красивый

дом, поезд шел быстро, железо накаляется докрасна существительные на­зывают

предметы, прилагательные и глаголы — признаки предметов (данные — сладкий,

красивый или возникающие — шел, накаляется), а наречия — признаки

этих признаков. Наречия функционируют в предложении как обстоятельства,

относимые к глаголу, к прилага­тельному, к неглагольным предикативам (он

спозаранку начеку). Лишь реже наречие относится прямо к существительному

(яйца всмят­ку, совсем ребенок). Для наречия характерно отсутствие

каких-либо грамматических категорий (и соответствующего им формообразования),

кроме кате­гории степеней сравнения (у качественных наречий).

Грамматическое значение имени числительного — зна­чение

количества, представляемого как количество чего-то (пять столов, пять

чувств) или же как абстрактное число (пятью пять — двадцать пять);

как точно определяемое количество или как коли­чество неопределенное (много,

мало столов).

Служебные слова образуют отдельную подсистему служебных частей

речи, которая сильно видоизменяется от языка к языку. Могут быть выделены

«морфологические» и «синтаксические» служебные слова. Первые участвуют в

образовании аналитических форм. Это — предлоги (или послелоги), артикли,

вспомогательные глаголы, слова степени (англ. more, most; фр. plus

и т. д.), частицы типа русск. бы и т. д. К ним же примыкают и служебные

слова, оформ­ляющие аналитические лексемы, например возвратное местоимение ряда

языков как составная часть некоторых глаголов. Синтаксические служебные слова

обслуживают словосочетания и предложения.

27. Синтаксис. Словосочетание и предложение.

Синтаксис определятся как грамматиче­ское учение о связной речи, о единицах

более «высоких», чем слово. Синтаксис начинается там, где мы выходим за

пределы слова или устойчивого сочетания слов, где начинается связная речь с

ее сво­бодной комбинацией лексических единиц в рамках переменного

сло­восочетания и предложения. Конечно, эпитет «свободная» не означает

отсутствия правил. Комбинация лексических единиц осуществляется по

определенным законам и моделям, изучение которых и составляет задачу

синтаксиса.

Центральным понятием синтаксиса является предложение — основная ячейка,

в которой формируется и выражается человеческая мысль и с помощью которой

осуществляется речевое общение людей.

Специфика предложения по сравнению с «нижестоящими» языко­выми единицами

заключается в том, что оно есть высказывание, оно коммуникативно. Это значит,

что оно 1) соотнесено с опре­деленной ситуацией и 2) обладает

коммуникативной установкой на утверждение (или отрицание), на вопрос или на

побуждение к чему-либо. Коммуникативность предложения конкретизируется в

синтак­сических категориях модальности и времени. Эти последние выража­ются в

глагольных формах наклонения и времени, а также (особенно при отсутствии

глагола) с помощью интонации, модальных слов, слов, обозначающих локализацию во

времени.

По своей структуре предложения очень разнообразны. Они могут реализоваться с

помощью одного слова (Пожар! Воды! Светает. Иду! Великолепно! Домой?),

в частности аналитической формы слова (По коням! Буду рад!), но чаще

реализуются с помощью более или менее сложного сочетания слов.

От слова однословное предложение внешне отли­чается интонацией.

По содержанию же между словом пожар и одно­словным предложением

Пожар! — громадное различие. Слово пожар есть просто название

определенного класса реальных явлений (и соответствующего понятия), способное в

речи обозначать и каждое отдельное явление этого класса. Предложение Пожар!

— уже не просто название, а утверждение о наличии данного явле­ния

, т. е. пожара, в данной конкретной ситуации, в данный момент

времени, утверждение, сопровождаемое также теми или иными эмоциональными

коннотациями и т. д. Аналогичным образом словоформа воды есть название

известного вещества, постав­ленное в определенное отношение к другим словам

потенциального контекста. Предложение Воды! есть просьба, требование,

побуждение к реальному действию в данной конкретной ситуации.

Предложение, реализуемое сочетанием слов, чаще всего обладает предикативной

структурой, т. е. со­держит либо предикативную словоформу («Солнце взошло»,

«Летят журавли», также с неглагольным предикативом «Здесь жарко»),

либо, и без подобной формы, два четко соотнесенных главных члена — подлежащее и

сказуемое (Он — студент университета'. Снег бел', Факт налицо). Всюду

здесь уже сама конструкция свидетельствует о том, что перед нами предложение. И

все же по-настоящему эти конструк­ции становятся предложениями благодаря

интонации, с которой они произносятся (ср. «Солнце взошло» с повествовательной

и «Солнце взошло?» с вопросительной интонацией).

Некоторые языковеды, подчеркивая различие между сочетаниями, содержащими

предикативное слово, и сочетаниями, такого слова не содержащими, предпочитают

обозначать термином «словосочетание» только последний вид сочетаний. Уместнее

представляется однако, другая точка зрения: словосочетание определяется

как любое соединение двух или более зна­менательных слов, характеризуемое

наличием между ними формально выраженной смысловой связи. Сло­восочетание может

совпадать с предложением или быть частью предложения, а предложение, как

сказано, может реализоваться в виде снабженного той или иной интонацией

словосочетания, ряда связан­ных между собой словосочетаний или отдельного слова

(также отдель­ного знаменательного слова, сопровождаемого служебным, например

Придешь ли?).

28.Синтаксические связи.

Синтаксической связью мы называем всякую формально выраженную смысловую

связь между лексическими единицами (сло­вами, устойчивыми словосочетаниями),

соединившимися друг с дру­гом в речи, в акте коммуникации. Обычно выделяют два

главных типа синтаксической связи — сочинение и подчинение.

Примеры сочинительной связи слов: стол и стул; я или ты;

строг, но справедлив. Для сочинительной связи характерна равноправность

элементов, что проявляется в возможности переста­новки без существенного

изменения смысла (хотя при союзах и, или первое место в сочетании

обычно обладает большим «весом», чем второе: ср. жена и я — я и жена).

При сочинении связанные элементы однородны, функционально близки; обычно не

отмечается, чтобы один из них как-то изменял свою грамматическую форму под

влиянием другого.

Примеры подчинительной связи: ножка стола, по­душка из пуха,

пуховая подушка, читаю книгу, читаю вслух. Здесь отношения неравноправные:

один элемент (ножка, подушка, читаю) является главенствующим,

определяемым (в широком смысле), другой элемент (...стола, ...из пуха,

пуховая, ...книгу, ...вслух) — под­чиненным, зависимым, определяющим,

уточняющим значение первого.

Элементы здесь либо вообще нельзя поменять ролями (например, в читаю книгу,

читаю вслух), либо нельзя поменять ролями без коренного изменения смысла

(пух из подушки имеет другое значение,; чем подушка из пуха, ср.

брат учителя и учитель брата). В русском и во многих других языках

выбор грамматической формы подчинен­ного слова (если оно многоформенное) обычно

диктуется формой или фактом наличия слова главенствующего. Впрочем, как мы

уви­дим, маркировка подчинительной связи может даваться и в главенствующем

слове. Некоторые лингвисты называют словосочетания с подчинительной связью

синтагмами.

В связной речи синтаксические связи взаимно переплетаются, причем подчинение

используется шире и играет более существенную роль в организации

высказывания, чем сочинение.

Синтаксической функцией данной единицы (слова, устойчивого

словосочетания) называется отношение этой единицы к тому целому, в состав

которого она входит, ее синтакси­ческая роль в предложении или в переменном

словосочетании. Име­ются в виду функции членов предложения, а также вставных

элемен­тов речи (вводных слов, обращений) и т. д. Способы фор­мального

выражения синтаксических связей и синтакси­ческих функций:

А. Выражение синтаксических связей и функций с помощью форм слова

, т. е. морфологическим путем. Сюда входят: 1) со­гласование, 2) управление.

1. Согласование состоит в повторении одной, нескольких или всех

граммем одного слова в другом, связанном с ним слове. Сюда относится

согласование сказуемого с подлежащим в русском и многих других языках,

например: Я читаю. Ты читаешь. Она поет, Мы работаем и т. д. (в глаголе

повторены граммемы лица и числа, содержащиеся в подлежащем); Он читал. Она

писала. Они работали, Книга оказалась интересной, Книги оказались интересными

(в сказу­емом повторены граммемы рода и числа) и т. д. Согласование широко

используется как средство выражения определительных связей, причем граммемы

определяемого (господствующего) слова повторяются в определяющем. В русском

языке в этом случае повторяются граммемы рода, числа и падежа: новая книга,

новую книгу, о новой книге, новые книги и т. д. Особое использование

согласования наблюдается при замене слова-названия словом-заместителем,

например «Брат купил книгу. Она оказалась интересной» (повторение в

слове-заместителе граммем рода и числа).

2. Управление состоит в том, что одно слово вызывает в связанном

с ним другом слове появление определенных граммем, не повторяющих, однако,

граммем первого слова. Управление широко используется как средство выражения

подчинительных связей. Таак, переходный глагол требует в русском и во многих

других языках постановки дополнения в винительном падеже («читаю книгу.

другие разряды глаголов управляют другими падежами без предлогов — дательным

(«радуюсь весне»), родительным («добиваюсь результатов»,

«лишился покоя», «хотел добра»), творительным («шевелю

губами», «казался счастливым») и различными предложными сочета­ниями

(«бороться против пошлости», «участвовать в концерте и т. д.).

Постановки зависимых от них слов в определенных падежах и с определенными

предлогами требуют и другие слова — существительные (ср. «жажда знаний»,

«исключение из правила»), прилага­тельные («полный сил»,

«довольный покупкой», «склонный к авантю­рам»), наречия

(«наравне со мной»), неглагольные предикативы («было жаль

беднягу»). Свои особенности управления имеют (в частности, в русском и

других славянских языках) отрицательные предложения (ср. пишу стихи — не

пишу стихов).

Б. Выражение синтаксических связей и функций с помощью аранжировки

(порядка слов). Различаются следующие случаи.

1. Соположение (т. е. постановка рядом) того, что связано по

смыслу, выражение смысловой связи слов через их позиционную близость. Когда

соположение оказывается единственным средством обозначения синтаксической

связи, его называют позиционным примыканием. Ср. в русском языке

примыкание наречия: "Он громко спорил, долго не соглашался, но

наконец уступил»; «Очень старательный, но неопытный»; «Старательный,

но очень неопытный» и т. д.; в английском— примыкание

прилагательного-определения к существительному: an English book

'английская книга', a sweet smell 'сладкий запах', red. roses

'красные розы'.

2. Тенденция к закреплению определенных мест в предложении за

определенными членами предложения наблюдается во многих языках, однако

там, где члены предложения четко разгра­ничены морфологическими средствами,

тенденция эта может посто­янно нарушаться. Именно такова картина в русском

языке: рядом с наиболее привычным «прямым» порядком слов (подлежащее — гла­гол

— дополнение) широко представлена инвер­сия, или «обратный» порядок в

разных вариантах. Например, не только Отец любит дочку, но еще пять

разновидностей: Дочку любит отец. Отец дочку любит. Дочку отец любит. Любит

отец дочку и Любит дочку отец. Но иногда и в русском языке роль

порядка слов в разграничении членов предложения оказывается решающей,

на­пример, если у существительных, выступающих в качестве подлежа­щего и

дополнения, именительный падеж совпадает с винительным: Мать любит (любила)

обгоняет (обогнал) грузовик и т. д. Во всех этих предложениях ни окончания

падежей, ни согласование глагола не указывают, которое из двух существительных

является подлежащим. Только порядок слов заставляет нас понимать первое

существительное как подлежащее, а второе — как прямое дополнение.

В примерах такого типа инверсия подлежащего и дополнения либо вовсе не

применяется, либо возможна лишь в особых случаях, когда разграничение этих

членов предложения обеспечивают какие-то дополнительные факторы: параллелизм

построения соседних предложений (поддержанный параллелизмом интонационным) в

примерах типа «В этой семье сына любит отец, а дочь любит мать»

(мать остается подлежащим) либо лексические значения слов, под­сказывающие

одно определенное направление связи как единственно естественное («Весло

порвало платье», с инверсией — «Платье порвало весло», поскольку

платье рвется, а весло нет). В языках, в которых падеж подлежащего и падеж

дополнения не разграничиваются мор­фологически у всех или у громадного

большинства слов, определен­ный порядок следования этих членов предложения уже

не является только «тенденцией». Он становится обязательным правилом, и мы

говорим, что для данного языка характерен фиксированный порядок слов. Так, в

англ. The father loves the son 'Отец любит сына' или фр. Le pere

aime le fits с тем же значением инверсия подле­жащего и дополнения

невозможна (перестановка соответствующих слов создаст другой смысл: 'сын любит

отца'), хотя некоторые другие виды инверсии (выдвижение в начало предложения

обстоятельства времени, обстоятельства места, косвенного дополнения и т. п.) в

этих языках встречаются.

3. Порядок слов характеризует типы предложений. Так, в русском и

в некоторых других языках в бессоюзных условных придаточных предложениях глагол

всегда ставится на первое место:

«.Назвался груздем, полезай в кузов» (т. е. «Если назвался...»),

«Окажись он поблизости, все обошлось бы благополучно» (т. е. «Если

бы он оказался...») и т. д. В немецком языке в главном предложении

собственно глагол стоит на втором месте, а в придаточном предло­жении (кроме

бессоюзных условных) — на самом конце. В ряде языков в общевопросительном

предложении, т. е. таком, которое содержит запрос о правильности или ложности

некоторого допу­щения и рассчитано на ответ да или нет, глагол

всегда выдвигается на первое место. Ср. повествовательное и общевопросительное

пред­ложения: англ. «The house has a garden» 'При доме есть сад' —

«Has the house a garden?» 'Есть ли при доме сад?', нем. «Er kommt

morgen» 'Он придет завтра' — «.Kommt er morgen?» 'Придет ли он завтра?'

В русском языке, как показывают переводы примеров, такое изме­нение порядка

слов тоже наблюдается, но оно не стало у нас обяза­тельным правилом.

29. Грамматическая структура предложения. Члены предложения.

В синтаксисе простое предложение – центральная единица. Простые

предложения подразделяется на коммуникативные типы: повествовательное,

вопросительное, побудительное, восклицательное. По характеру выражения

отношения к действительности предложения делятся на утвердительные

(утверждаются как реальные) и отрицательные (утверждаются как нереальные). По

наличию или отсутствию второстепенных членов выделяют распространенные и

нераспространенные предложения.

Сложное предложение представляет собой объединение по

определенным грамматическим правилам двух или более предложений на основе той

или иной грамматической связи. Связь частей сложного предложения осуществляется

при помощи:

1. интонации

2. союзов (сочинительных и подчинительных)

3. союзных слов (знаменательные слова, которые служат средством связи

придаточного предложения с главным и выполняющие одновременно функцию члена

предложения):

а) местоимения (то, что, который, чей, сколько)

б) наречия (где, когда, откуда).

В русском языке союзные слова могут совпадать по звучанию, т.е. могут быть

омонимами: что – союз, что – союзное слово. Например, Я

думаю, что все придут на лекцию, здесь что выступает как союз ,

Всего, что знал еще Евгений, в этом случае что выступает как союзное

слово в роли дополнения. It was late when he came home (союз), I

don’t know when he came (союзное слово).

Союз как тождественен союзу что: Все смотрели, как (что) студенты пишут.

Предложения в зависимости от средства связи делятся на союзные, бессоюзные,

сложноподчиненные, сложносочиненные.

Главные члены предложения являются центром структуры, его ядром, образуют

минимальную структуру предложения. Чтобы передать сообщение в русском языке

достаточно наличие субъекта и предиката. Без второстепенных членов

предложение является ущербным.

Подлежащее – грамматически независимый член предложения, обозначающий

предмет или явление. В роли подлежащего выступает существительное. Однако в

роли подлежащего может употребляться любая субстантивированная форма, например

Больной выздоравливает. В русском языке в роли подлежащего могут выступать и

несубстантивированные формы, например Курить вредно.

Сказуемое – главный член предложения, формально зависящий от подлежащего.

Сказуемое обозначает процессный или бытийный признак предмета, который выражен

подлежащим. В роли сказуемого выступают глагол, существительное,

прилагательное.

Второстепенные члены предложения:

1. Определение – грамматически зависимый член

предложения, поясняющий любой член предложения с предметным значением,

обозначающий признак качества или свойства предмета. В роли определения

выступает прилагательное и притяжательное местоимение. (Наш сад. Пишущий

студент).

Все определения согласованные, они связаны с определенным существительным по

способу согласования. Они согласуются с определенным словом в падеже и числе.

Существуют несогласованные определения, т.е. по способу управления или

примыкания. Несогласованные определения выражаются всегда именем

существительным в косвенном падеже Улицы города. В роли несогласованных

определений могут выступать: прилагательные в сравнительной степени (материал

покрепче), наречиями (рубашка навыпуск), инфинитивом, устойчивым

словосочетанием (лошадь серой масти).

2. Дополнение – грамматически зависимый член

предложения, поясняющий любой член предложения со значением действия, предмета,

признака. Основной вид связи – управление. В роли дополнения выступает имя

существительное в косвенном падеже. Дополнение может быть прямым и косвенным.

3. Обстоятельство – грамматически зависимый член

предложения, выполняющий функцию выяснения членов предложения со значениями

действия, признака. Обстоятельство выражается наречием или существительным с

предлогом и без него. (Идти полем, Плыть по реке). Выделяют

обстоятельства времени, образа действия, причины и т.д.

30. Актуальное членение предложения.

Кроме определенной формально-синтаксической структуры каждое предложение

(исключая однословные) характеризуется той или иной линейно-динамической

структурой, воплощающей его так называемое актуальное членение. Для того

чтобы уяснить себе эти понятия, сопоставим следующие русские предложения:

(1) В четверг я дам тебе книгу.

(2) Книгу я дам тебе в четверг.

(3) В четверг я дам книгу тебе.

(4) В четверг книгу дам тебе я.

(5) В четверг книгу я тебе дам.

Во всех пяти случаях говорится об одном и том же факте дейст­вительности; все

пять предложений передают одну и ту же вещественную информацию. Содержание этой

инфор­мации явствует из грамматической структуры данного предложения и из его

лексического наполнения, которые во всех пяти вариантах остаются теми же. Во

всех вариантах дам является сказуемым, я— подлежащим, книгу

— прямым дополнением, тебе — косвенным до­полнением, а в

четверг — обстоятельством времени. Вместе с тем лю­бой носитель русского

языка отчетливо чувствует, что каждое из пяти предложений отличается по смыслу

от четырех других. В чем же здесь дело? Какова природа этих смысловых различий?

Совпадая по передаваемой ими вещественной информации, эти предложения

различаются по содержащейся в них актуальной информации. Цель, которую

ставит перед собой говорящий, здесь каждый раз другая. Избирая первый вариант,

он либо хочет сообщить о факте в целом, не выделяя особо отдельных моментов

либо, при более сильном ударении на последнем слове, подчеркнуть» что даст он

именно книгу (а не, скажем, конспект лекций и т. п.). Во втором — четвертом

вариантах выделяются другие моменты: что книга будет дана в четверг (а не в

другой день), будет дана адресату сообщения (а не другому лицу), что даст ее

именно говорящий (а не кто-либо другой). В пятом варианте подчеркивается, что

передача книги действительно состоится, что факт этот будет иметь место

непременно (такой вариант уместен, например, в случае, если было высказано

сомнение или был задан вопрос, будет или не будет дана книга). Очевидно,

варианты второй — пятый (и первый при усилен­ном ударении на слове книгу)

используются в тех случаях, когда говорящий хочет информировать о какой-то

стороне факта, в осталь­ном уже известного собеседнику. Только ради сообщения

об этой еще неизвестной стороне факта и реализуется данное высказывание. Таким

образом, актуальная информация есть как бы тот угол зре­ния, под

которым подается вещественная информация, то, без чего сама вещественная

информация теряет свою целенаправленность.

Актуальная информация передается линейно-динамической орга­низацией предложения,

т.е. последовательностью его элементов и местом логического ударения, а

также использованием некоторых других грамматических и лекси­ческих средств,

обслуживающих членение предложения на две взаимно соотнесенные части — так

называемые тему и рему.

Тема — это то, что служит отправной точкой, своего рода «трам­плином» для

развертывания актуальной информации и что обычно (но не всегда) в какой-то мере

известно адресату сообщения или са­моочевидно для него. Рема — это то,

что сообщается о теме, что составляет «ядро» и основное содержание

высказывания.

В простейших случаях тема может совпадать с подлежащим, а рема (здесь курсивом)

— со ска­зуемым, например «Брат уехал», но нередко отношение

оказывается обратным: «Уехал брат» (ответ на вопрос «Кто уехал?»). Ср.

далее: «Молоко привезли», «У девочки грипп», «В доме кто-то

был». Тема, как правило, дана ситуацией общения или предшествующим

контекстом и потому даже может быть опущена без ущерба для понятности

пред­ложения (все приведенные примеры можно превратить в неполные предложения,

сохранив в них только часть, набранную курсивом). Рема, напротив, не может быть

опущена. Так, если указание на лицо говорящего или собеседника не входит в

рему, соответствующее личное местоимение в им. п. в русском и в некоторых

других языках часто опускается: «Книгу дам тебе в четверг»; «Эту работу

можете закончить». Однако, если указание на лицо входит в рему, пропуск

личного местоимения — подлежащего абсолютно невозможен: «Книгу Дам тебе я»;

«Работу закончишь ты».

Иногда рема целиком состоит из одного только нового, неиз­вестного для

собеседника: «Секретаря зовут Михаил Семенович»; «Сойдите на

четвертой остановке». Часто, однако, рема содержит элементы, уже известные,

и новизна заключается только в их соот­несении с темой: «Это сделаю я»;

«Я еду в Москву».

Существуют предложения, в которых и тема и рема состоят из «нового» (обычно в

начале речи), например «Жили-были дед и баба»; «Однажды играли в

карты у конногвардейца Нарумова» (первые слова «Пиковой дамы» Пушкина). В

русском языке в подобных предложениях глагол часто стоит на первом месте или,

во всяком случае, предшествует подлежащему. В языках с фиксированным порядком

слов нередко перед глаголом ставится «формальное подлежащее», а основное

подлежащее (являющееся ремой) следует за глаголом: нем. «Es war einmal ein

Konig» 'Жил-был однажды король'.

В связном повествовании, в диалоге и т. д. рема предшествующего предложения

обычно становится темой последующего.

В рассмотренных до сих пор примерах тема линейно предшествует реме. Такую

последовательность чешский языковед В. Матезиус (1882—1945), разработавший

основы теории актуального членения предложения, называл «объективным порядком»,

при котором «мы движемся от известного к неизвестному, что облегчает слушателю

понимание произносимого». Существует и обратный по­рядок — «субъективный» (по

Матезиусу), когда рема выдвигается в начало, что придает ей особую значимость.

В этом случае предложе­ние всегда характеризуется особым интонационным

контуром, специальным подчеркиванием ремы, а в плане содер­жания — большей

эмоциональностью и экспрессивностью. Ср. «Я дам тебе книгу» — с

усиленным ударением на я.

Помимо интонации и порядка слов есть и другие средства передачи

актуальной информации: не­которые лексические элементы

(усилительно-выделительные частицы, местоимения), специальные синтаксические

конструкции, артикли, залоговые трансформации (например, замена актива пассивом

и наоборот) и т. д.

Так, частица даже выделяет и подчеркивает рему: «Даже она этого

не знала»; «Она даже этого не знала»; «Она этого даже не знала»;

а энклитическая частица -то иногда подчеркивает тему: «Я-то

этого не знал», «Ему-то я говорил». Неопределенные местоимения чаще

сопровождают рему, а указательные — тему. Ср. «Такую (или эту,

или вот какую) историю рассказал мне один знакомый (или

кто-то из друзей)».

Оборот с что касается оформляет тему («Что касается меня, то я этого не

знал»). А примером синтаксических конструкций, оформ­ляющих рему, когда она

оказывается подлежащим в предложении, могут служить англ. that is he

who..., фр. c'est lui qui... и т. п., например «That was Mr.

Brown who told me this story» 'Эту историю рассказал мне мистер Браун';

«C'est moi qui ai fini le premier» 'Первым закон­чил я'. Значительная

распространенность подобного выделительного оборота в ряде языков связана с

тем, что в этих языках порядок слов служит средством в первую очередь

формально-синтаксического чле­нения предложения и лишь в очень ограниченных

размерах может привлекаться для передачи актуального членения. Подобным же

образом строятся выделительные конструкции для ремы, выступа­ющей в функции

других членов предложения. Ср, фр. «C'est le style que j’ admire» 'Я

восхищаюсь стилем' (именно стилем, а не чем-либо другим.)

Употребление неопределенного артикля нередко характерно для ремы, а

определенного артикля — для темы. Ср. нем. «Die Tur offnete sich, und ein

Greis trat ins Zimmer» 'Дверь открылась, и в комнату вошел старик' — «Die

Tur offnete sich, und der Greis trat ins Zimmer» 'Дверь открылась, и

старик вошел в комнату'.

Замена залога может быть связана с изменением актуального членения предложения.

В английском предложении John loves Mary всегда, а в аналогичном

русском Ваня любит Машу при отсутствии логического ударения на Ваня

первое слово составляет тему или входит в нее. Если же по ситуации темой должны

быть Магу и Маша, а ремой John и Ваня, то в

русском языке мы можем изменить либо место логического ударения {Ваня

любит Машу), либо порядок слов (Машу любит Ваня), либо еще и залог (Маша

любима Ваней), причем последнее вовсе не обязательно. В английском

языке изменение порядка слов без изменения залога в данном случае невозможно, а

потому трансформация в пассив становится главным средством, с помощью которого

может быть передано изменение актуального чле­нения: «Mary is loved by

John» (иной способ — использование приве­денной выше выделительной

конструкции «That is John who loves Mary»). Сходным образом обстоит дело

во французском, немецком и в ряде других языков.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5