Статья: Электронная коммерция: правовое регулирование и налогообложение

Статья: Электронная коммерция: правовое регулирование и налогообложение

стать нормой, за ис­ключением тех случаев, когда... возникает потребность в

реализации госу­дарственных мер или... международных соглашений. С этой целью

потребу­ется наладить координацию деятельности правительств по линии

междуна­родных организаций (ОЭСР, ВТО, ВОИС, ЮНСИТРАЛ и др.) по адапта­ции

существующих торговых законов и положений"1.

Речь, таким образом, должна идти о переносе центра тяжести с функ­ций

государственного регулирования на функции "облегчения" и "упроще­ния" порядка

осуществления электронной экономической деятельности.

В 1992 г. решением Верховного Суда Соединенных Штатов Америки в США был введен

Интернет. В соответствии с этим ре­шением компании, продающие товары в сети

Интернет по каталогу (Ин­тернет-магазины), были отнесены к льготной категории.

В последние годы правительства многих штатов стали высказывать все большую

озабоченность тем, что по мере развития электронной ком­мерции из-за наличия

моратория в первую очередь страдают бюджетные интересы штатов. В свою очередь

представители компаний, осуществляю­щих экономическую деятельность в сети

Интернет (назовем их электрон­ными компаниями, или Интернет-компаниями),

уверяют, что ужесточение в данной части налоговых законодательств и отмена

моратория будут пре­пятствовать дальнейшему развитию этого важного для США

сектора эконо­мики. Тех же соображений придерживаются и федеральные власти.

В 2000 г. Конгресс США принял решение о продлении действующего моратория до

октября 2001 г. Комментируя это решение, конгрессмен от штата Техас Ллойд

Доггетт (Lloyd Doggett) отметил, что "данный морато­рий был принят с целью

поощрения роста индустрии электронной ком­мерции и защиты молодого бизнеса от

различных федеральных и мест­ных налогов в США. Электронная коммерция все еще

переживает пери­од детства и может не реализовать весь свой потенциал, если

попадет под

налоговый пресс"2.

В настоящее время "налоговый мораторий" продлен до 2006 г., то есть на 5

последующих лет после истечения срока действия текущего моратория в октябре

2001 г. В ходе рассмотрения вопроса о моратории на налогообложение

электронной коммерции были отметены поправки, оговаривавшие право одиннадцати

штатов не вводить в действие такой мораторий на их территории.

Администрация США настоятельно рекомендует политическому py-j ководству и

других индустриально развитых государств последовать при-f меру Соединенных

Штатов:

Однако американские экономисты - противники моратория - отме­чают, что

отсутствие налогообложения электронной коммерции оборачива­ется для США

существенными бюджетными потерями. Так, в соответствии с исследованиями,

проведенными проф. Университета Теннесси Дональдом Брюсом (Donald Bmce)

бюджеты каждого из штатов США будут недополу­чать до миллиарда долларов

ежегодно. Исследования проводились по запро­су Сети по управлению

государственным долгом Национальной ассоциации министров штатов (State Debt

Management Network of the National Association of State Treasurers)'.

Вместе с тем, как указывалось выше, еще в 1998 - 1999 гг. экспертами Нью-

Йоркской правительственной рабочей группы по электронной тор­говле США и ОЭСР

были разработаны несколько проектов международ­ных конвенций по электронным

сделкам и директив по налогообложе­нию сделок, осуществляемых в Интернете.

Авторы проектов исходят из привязки "электронных услуг" к фактическому месту

нахождения компь­ютерного сервера, который предлагается признавать постоянным

пред­ставительством. Так как большая часть существующих в сети Интернет веб-

сайтов размещена на серверах, физически расположенных на терри­тории США, то

и соответствующее налогообложение в будущем, при общемировом признании

американского подхода к рассмотрению данной проблемы, будет осуществляться в

этом государстве. В этом случае, как предполагается, бюджетные потери,

вызванные сегодня действующим мораторием, в недалеком будущем могут быть

легко восполнены. В свою очередь, "задачей сегодняшнего дня" администрация

США именует реа­лизацию концепции "Глобальной Информационной Безналоговой

Ин­фраструктуры" (G1AI).

Следует особо отметить, что наиболее близкие к американским пози­ции в своей

национальной и международной политике занимает админи­страция Канады3

.

В июле 2001 г. в Канаде объявлено о начале сбора предложений граждан по

реформе законодательства в сфере охраны авторских прав, интеллекту­альной

собственности и налоговых льгот. Ожидаемая реформа законодатель­ства призвана

прояснить правовой статус Интернет-компаний, осуществ­ляющих сетевые теле- и

радиотрансляции. Кроме того, предполагается определить степень применимости

данного законодательства к деятель­ности компаний-провайдеров,

предоставляющих третьим лицам услуги по подключению к сети Интернет.

Действующие на сегодняшний день в стране нормы по охране автор­ских прав во

многом соответствуют стандартам Всемирной организации по интеллектуальной

собственности (ВОИС), однако, как отмечает пер­вый вице-директор Института

сравнительного права и мировых эконо­мических процессов (г. Монреаль) Ален

Пашканица (Alen Pashkuniza), "Канаде необходимо законодательство,

ориентированное на регулирова­ние быстроменяющихся не статических глобальных

экономических про­цессов, учитывающее все наши национальные микроэкономические

осо­бенности". Так, новое законодательство "должно учесть такой канадский

феномен, как правовая неопределенность с онлайновым телевидением"1.

Наиболее значимым примером в данной сфере был назван канал iCraveTV и его

правопреемник JumpTV.

В частности, остается неразрешенным вопрос, должны ли распро­страняться

налоговые льготы, предусмотренные канадским законодатель­ством для телекомпаний

и других средств массовой информации, функ­ционирующих вне сети Интернет, на

компании, осуществляющие свою деятельность исключительно или преимущественно в

сети2. Данная про­блема в последние годы приобретает особое значение

в связи с тем, что действующее законодательство как Канады, так и других

государств (в том числе и действующее законодательство РФ) не содержит

юридиче­ских критериев отнесения таких "телекомпаний" и других информацион­ных

источников, распространяемых с использованием сети Интернет (так называемых

"электронных печатных изданий" и "электронных газет"), к сред­ствам массовой

информации, а также порядка их отчетности по налого­вым льготам.

Государства второй группы во главу своей внутренней и внешней по­литики в

области электронной экономической деятельности ставят по­нимание того, что

взимание налогов с оборотов коммерческих сделок, осуществляемых в глобальной

сети Интернет, может стать в перспективе важной, а на определенной стадии

развития мировой электронной эко­номики - важнейшей статьей пополнения как

национального бюджета этих государств, так и консолидированного интеграционного

бюджета

Европейского Союза.

При этом для достижения поставленных задач предлагаются различ­ные

налогово-правовые конструкции.

Например, эксперты Эшмановского института (Бельгия) предлагают ввести так

называемый "побитовый налог" - поставить счетчики и взи­мать деньги за объем

переданной информации (трафик), точнее "перекачанных битов", независимо от

того, какие сведения они предоставляют и предоставляют ли вообще. По

сделанной в свое время оценке бельгий­ского Министерства коммуникаций, при

ставке такого налога 1 доллар за 100 мегабит налоговые поступления этой

страны могли бы составить по­рядка 10 млрд долл. в год (что составляет 4% от

валового национального продукта Бельгии)'.

Во Франции в июне 2001 г. для целей последующего налогообложе­ния субъектов

электронной экономической деятельности рассматривает­ся возможность

обязательной государственной сертификации торговых Интернет-компаний. В докладе

комиссии по финансам Национального собрания Франции предлагается ввести

специальный "опознавательный знак", которым отмечались бы те торговые

Интернет-компании, которые предлагают достаточные гарантии налоговой

прозрачности и технологи­ческой безопасности при осуществлении платежей с

использованием банковских карт2. Вместе с тем еще в мае 2000 г.

французским пользова­телям сети Интернет было запрещено совершать сделки по

приобрете­нию товаров в Интернет-магазинах и аукционах, организаторы которых не

получили в установленном порядке разрешение на ведение торговли и проведение

аукционов и не встали на налоговый учет для целей учета оборотов и уплаты

налога на добавленную стоимость. Правовым основа­нием введения такого запрета

послужило решение муниципального суда г. Парижа от 5 мая 2000 года № 456/7/А7

"По делу о налогообложении Интернет-аукционов, осуществляемых в режиме

реального времени". Судебное разбирательство было начато после того, как

компания Nart.com приступила к продаже произведений французской живописи через

веб-сайт своего американского представительства.

В сентябре 2001 г. во Франции введены в оборот специальные небан­ковские

пластиковые карты Easysmartcodes стоимостью 50, 100 и 200 франков,

предназначенные для оплаты стоимости приобретенных с по­мощью сети Интернет

товаров (услуг). Такие небанковские пластиковые карты имеют индивидуальный

номер и 25 кодов, которые указываются при оплате товаров (услуг), приобретаемых

с использованием сети Ин­тернет. При каждой покупке используется один из этих

кодов. Достоин­ством такой системы электронных расчетов специалисты называют ее

анонимность - использование карты не связано с личностью покупателя и не

требует создания специального банковского счета. Владелец систе­мы, компания

SEP-Tech, заключила соглашения о введении такой сис­темы оплаты с рядом сайтов

порнографического содержания. С другой стороны, внедрение таких карт, по

оценкам налоговых органов Франции, осложнит установление общеправового (в том

числе налогово-правового) контроля над электронной экономической деятельностью,

и, кроме того, развитие подобных предоплаченных финансовых продуктов в

будущем может существенно ослабить стабильность банковской системы и

эмис­сионной политики Франции.

В Германии с мая 2000 г. рассматривается возможность дополнения действующей

системы налогов новым фискальным платежом - "налогом на использование сети

Интернет в деловых целях". При этом для целей обложения названным налогом сеть

Интернет с экономической точки зрения предполагается рассматривать в качестве

средства производства. В качестве плательщиков налога (субъектов

налогообложения) могут вы­ступать только юридические лица - налоговые резиденты

Германии, ис­пользующие глобальную сеть Интернет для извлечения прибыли ("в

де­ловых целях"). В этом случае объектом налогообложения будет выступать время,

в течение которого компьютер юридического лица был подклю­чен к сети Интернет и

использовался для осуществления предпринима­тельской деятельности.

Предполагается, что при составлении соответст­вующей налоговой декларации

сотрудники финансовых подразделений компаний будут дополнительно заполнять

графу "Интернет". В назван­ной графе будет указываться время, проведенное в

сети, - "продолжи­тельность работы в Интернет", тематика посещаемых сайтов и т.

д. При этом важнейшим обстоятельством становится неразрешенная пока про­блема

порядка осуществления соответствующего налогового контроля за достоверностью

предоставляемых сведений'.

Аналогичные идеи были заложены и в основу ряда законопроектов в Швейцарии.

Однако в июле 2000 г. парламент этой страны категорически выступил против

"введения общенационального налогообложения эко­номической деятельности

(электронных банковских услуг и Интернет-банкинг), осуществляемой в Интернете"

2. Кроме того, было заявлено, что реализация нематериальных товаров

(информации о курсах валют, биржевых котировках, новостей и т. д.),

приобретаемых через сеть Ин­тернет, не будет облагаться налогом на добавленную

стоимость.

Напротив, в Турции преобладают сторонники более жесткого подхода к правовому

регулированию электронного сегмента национальной эко­номики. В соответствии с

законом, принятым в Турции 7 июня 2001 го­да, в качестве базовой схемы, по

аналогии с которой предполагается осуществление правового регулирования и

налогообложения информа­ционных обменов (электронной экономической

деятельности. - А. Т.), в рамках турецкого сегмента глобальной

компьютерной сети Интернет из­брана правовая конструкция, используемая сегодня

для регулирования деятельности печатных изданий. То есть Интернет

приравняли к средст­вам массовой информации и пригрозили штрафами.

Упомянутый закон Турции предусматривает штрафы размером до 100 млрд турецких

лир (около 85 тыс. долл. США) за публикацию на веб-сайте, собственником

которого является юридическое или физическое лицо - налоговый резидент Турции,

неверных новостей делового характера, оскорблений и дру-1 гих подобных

материалов. Однако правительство отказалось утвердить положения закона,

требующие разрешения местных властей на открытие веб-сайта (по аналогии с

процедурой создания и государственной регист­рации обычного печатного издания

или электронного СМИ (юридиче­ского лица)). Избран более мягкий -

уведомительный порядок открытия веб-сайтов1. Кроме того, следует

отметить, что в первоначальном проекте закона предусматривалась обязанность

владельцев веб-сайтов ежедневно предоставлять печатный вариант сайта

соответствующему органу власти, наделенному соответствующими контрольными

полномочиями. Предпо­лагалось, что такой контроль в будущем позволит

безболезненно перейти к распространению действующего турецкого налогового

законодательства на хозяйствующих субъектов, осуществляющих электронную

экономическую деятельность. В этом случае основные контрольные функции в этой

сфе­ре постепенно предполагалось перераспределять в пользу налоговых ор­ганов

страны.

Существует достаточно распространенное мнение, что широкое пре­доставление

доступа к информации, распространяемой с использованием сети Интернет, ведет к

развитию свободы слова и демократии. Поэтому большинство американских

политологов предрекали неминуемый крах политических режимов государств

третьей рассматриваемой нами группы (Куба, Иран, Китай, Афганистан при

талибах и др.) по мере "проникнове­ния" новых информационных технологий на

территорию таких государств.

Вместе с тем авторитарные политические элиты названных государств, нашли способы

контролировать политические дебаты в сети Интернет в пределах своих стран2

. При этом используются различные стратегии для контроля над информационными и

экономическими процессами в гло­бальной компьютерной сети Интернет,

i

Так, в Китае правительство поощряет желание своих граждан выхо-' дать в сеть,

при этом тщательно контролируя чаты и веб-страницы. Предсе- , датель Народного

Собрания КНР Цзянь Цзе-Минь (Jiang Zemin) 12 июля| 2001 года призвал ужесточить

контроль за использованием сети Интернет, на территории Китая3. В

настоящее время в китайском сегменте гло-1 бальной компьютерной сети

"возведена" так называемая "Огненная Ки-1 тайская Стена", блокирующая доступ к

нежелательным веб-сайтам. Спи­сок закрытых сайтов определяется специальной

комиссией Центрального комитета Коммунистической партии Китая. Кроме того,

несколько "ки-бердиссидентов", разместивших в сети критические замечания в

адрес правительства, были приговорены к различным срокам тюремного за­ключения

4. Вместе с тем проблема выбора механизмов правового регули­рования и

налогообложения субъектов электронной экономической дея­тельности в Китае пока

не решена. Министерство финансов Китая с апре­ля 2000 г. приступило к

рассмотрению вопроса о возможности налогообло­жения субъектов электронной

экономической деятельности китайских ком­паний'.

На Кубе, наоборот, доступ к сети Интернет имеют только универси­теты и

некоторые государственные учреждения. Таким образом, в связи с ограниченным

доступом к сети Интернет электронная экономическая деятельность с территории

Кубы практически не ведется.

В Афганистане запрет на использование сети Интернет был отменен с падением

власти талибов.

В Исламской Республике Иран правительство страны не выступает за запрет

глобальной компьютерной сети Интернет в принципе, однако пытается обезопасить

себя и население от появления в рамках границ Ирана опасных для исламистской

партии материалов, а также неконтро­лируемой государственными органами

внутренних доходов (налоговыми органами Ирана) экономической (в первую очередь

торговой) деятельности. До 1997 г. в Иране Интернет был запрещен. После его

легализации в стране стали чрезвычайно популярными заведения, где иранцам

предос­тавляется возможность пользования сетью Интернет. Однако с мая 2001 г. в

стране развернута общественная кампания, направленная на усиление контроля над

использованием сети Интернет и регулирования деятельности единственной в стране

провайдерской службы. С этой це­лью в настоящий момент в Иране, как и в

Китайской Народной Респуб­лике, полностью блокирован доступ на некоторые

иностранные веб-сайты, в первую очередь безнравственного и

финансово-экономического содержания. Иранская телекоммуникационная компания,

которая явля­ется монополистом в сфере услуг подключения к сети Интернет, в

соот­ветствии с решением правительства страны постоянно фильтрует опас­ные для

национальной безопасности Ирана материалы, публикуемые в глобальном

информационном пространстве, и призвана пресекать ком­мерческие поползновения

иранцев в сети Интернет3.

Кроме того, особо следует отметить, что возрастающее значение элек­тронной

экономической деятельности и нарастающая острота проблем, порождаемых

пробелами, существующими в праве и в сфере налогооб­ложения, становятся

предметом пристального внимания международных организаций: Всемирной

организации интеллектуальной собственности (ВОИС), Всемирной торговой

организации (ВТО), Комиссии ООН по международному торговому законодательству

(ЮНСИТРАЛ), Междуна­родной торговой палаты (МТП), Организации экономического

сотрудни­чества и развития (ОЭСР), Международной ассоциации электронной

коммерции (ИАЕК), Международной ассоциации финансового законода­тельства

(ИАФЛ) и др.

Под эгидой Европейского центрального банка и ИАЕК в июне 2001 г. в г. Гааге

(Голландия) прошла международная конференция стран Евро-| пейского Союза,

участники которой попытались определить принципы, которыми нужно

руководствоваться при разработке международных межправительственных актов в

области налогообложения субъектов элек-., тронной экономической деятельности

(электронной коммерции). Однако о единой законодательной в области

электронной коммерции догово­риться пока не удалось.

Вопрос, в суде какого государства и в соответствии с законодательством какой

страны должен рассматриваться иск, в случае, если истец и ответчш

зарегистрированы в качестве юридических лиц или предпринимателей в раз­личных

странах, всегда являлся одним из наиболее важных аспектов между­народного

частного права. Развитие электронной экономической деятельно­сти (электронной

коммерции) предельно обострило названную правовую' проблему. Поэтому

основными темами обсуждения на конференции ста­ли проблемы юрисдикции,

подведомственности и подсудности дел по спо­рам, возникающим в процессе

осуществления электронной экономической деятельности с использованием

глобальной компьютерной сети Интернет.

Кроме того, большое внимание было уделено разработке основных параметров

проекта первого международного межправительственного со­глашения (конвенции)

в сфере электронной экономической деятельности с использованием глобальной

компьютерной сети Интернет. Предложения, непосредственно затрагивающие

электронную коммерцию, касаются ре­гулирования секторов В2В, В2С, отношений с

работодателями и интел­лектуальной собственности.

В соответствии с предложениями участников Гаагской конференции' рассмотрение

споров, вытекающих из сделок в так называемом секторе-В2В, предполагается

отнести к подсудности суда любой оговоренной в контракте страны. Если страна

юрисдикции не определена, по умолча­нию действует законодательство страны

местонахождения поставщика товара (услуг). Сделки в секторе В2С предложено

относить к юрисдикции суда государства, в котором постоянно (или

преимущественно) про­живает покупатель.

Однако следует заметить, что такой подход де-факто признан лишь Европейском

Союзом. Против такой правовой конструкции выступают Соединенные Штаты

Америки.

Европейская конвенция в области регулирования электронной эко­номической

деятельности, осуществляемой с использованием глобальной компьютерной сети

Интернет (электронной коммерции), должна быть принята не позднее чем в 2003

г.

При этом важным шагом на пути к унификации подходов к правово­му

регулированию и налогообложению данной сферы экономической дея­тельности

следует признать продолжающуюся работу Европейского Союза по созданию единой

правовой базы заключения гражданско-правовых сде­лок в названном сегменте

экономики, и в частности согласованной полити­ки в области применения

электронно-цифровой подписи.

ГЛАВА IV. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ИНСТРУМЕНТОВ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ

ЭЛЕКТРОННОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И НАЛОГООБЛОЖЕНИЕ СУБЪЕКТОВ

ЭЛЕКТРОННОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

...Новые технологии делают жизнь лучше, но почему тогда лифт ломается гораздо

Станислав Ежи Леи. Афоризмы, 1957

Инструменты обеспечения эффективного осуществления электронной экономической

деятельности

Общеизвестным является то обстоятельство, что юридическая и эко­номическая

сущность любых экономических процессов и видов экономи­ческой деятельности не

может рассматриваться иначе как сквозь призму системы расчетных правоотношений,

существующих или формирующихся и сфере деятельности такого вида. Поэтому

рассмотрим сначала сущест­вующие в настоящее время элементы правового

деятельности.

Как уже указывалось выше, важными технологическими составляющи-

ли электронной экономической деятельности, обусловливающими необхо-шмость

специального регулирования такой деятельности правом, являют-я: электронная

форма заключения сделок и электронные расчеты, которые и являются

использованием глобальной компьютерной сети Интернет.

Таким образом, мы вправе говорить о наличии следующих трех групп инструментов

обеспечения эффективного осуществления электронной экономической

деятельности:

- технологических;

- правовых;

расчетных.

При этом основными инструментами первой группы являются техни­ческие

средства (программное обеспечение и специальные технические средства),

необходимые либо достаточные для эффективного ведения хо­зяйствующими

субъектами предпринимательской и иной экономической деятельности в электронной

форме.

Ко второй группе инструментов относится необходимая нормативно-правовая база

в области правового регулирования основ осуществления

-•лектронной экономической деятельности, налогообложения субъектов такой

деятельности, а главное - защиты и обеспечения их прав, свобод и законных

интересов. В частности, концептуально можно сказать, что к"| этой группе

следует отнести нормативные акты в сфере законодательного ' закрепления, в

самом широком смысле, - "права на электронную сделку". Например, закрепление

принципов осуществления электронной экономи­ческой деятельности (такие

документы только предстоит разработать и. принять), принципов

законности формы электронной сделки (требования! к ее форме), вопросы

применения электронной цифровой подписи и т. д. |

Третью группу составляют едва ли не важнейшие инструменты - рас-] четные

инструменты. Ниже в основных параграфах настоящей главы рас-я смотрению

этой группы инструментов обеспечения электронной эконо­мической деятельности

как с экономических позиций, так и с позиций права нами будет уделено особое

внимание. В первую очередь это обу­словлено тем, что именно от темпов,

тенденций и направлений развити расчетных инструментов электронной

экономической деятельности зави сят перспективы и приоритеты развития

электронной коммерции (элек тронной экономической деятельности) в целом.

Способы и правовые конструкции регулирования электронной формы сделт

верификации заключенных в такой форме юридически значимых документа не

составляют секрета, а потому названная проблема представляется н имеющей

существенного значения для целей установления порядка налоге обложения

субъектов электронной экономической деятельности и поэтому большей части

оставлена нами за рамками настоящего издания. Кратко от метим лишь, что

правовым способом разрешения названной проблем! выступают закрепленные законом

технологии верификации (подтвер ждения подлинности) таких электронных

документов с использование» электронно-цифровой подписи'. Нормативно-правовой

базой использо­вания таких технологий, как известно, являются нормы п. 2 ст.

160 ГК РФ ("Использование при совершении сделок факсимильного воспро­изведения

подписи с помощью средств механического или иного копиро­вания,

электронно-цифровой подписи либо иного аналога собственной, подписи допускается

в случаях и в порядке, предусмотренных законом, иными правовыми актами или

соглашением сторон") и положения Феде-, рального закона от 10 января 2002 года

№ 1-ФЗ "Об электронно-цифровой подписи"2.

Электронно-цифровая подпись призвана стать одним из важных меха­низмов

защиты прав и законных интересов контрагентов в процессе осуществления ими

электронной экономической деятельности. Как от­мечает Н. Соловяненко, процедуры

создания и проверки электронной подписи юридически подтверждают

действительность договорных обяза­тельств, обеспечивают защиту от их

одностороннего изменения или не­выполнения, а также символизируют необходимую

письменную форму сделки, заключенной контрагентами посредством глобальной

компьютер­ной сети Интернет. В 2001 г. Модельный закон "Об электронно-цифровой

подписи" принят Межпарламентской Ассамблеей стран - членов Содружест­ва

Независимых Государств. Этот Модельный закон должен стать основой свода

унифицированных правил и процедур, при помощи которых страны СНГ смогут

разрешать в национальных законодательствах главные пробле­мы, связанные с

правовым режимом электронно-цифровой подписи'.

Следует отметить, что в соответствии с решениями Парламента Ев­ропейского Союза

начиная с середины июля 2001 г. нормативные акты, закрепляющие юридическую силу

электронной подписи, приняты (или находятся на последних стадиях

законодательного процесса) во всех странах Евросоюза. Кроме того, в настоящее

время аналогичные норма­тивные акты введены в действие в большинстве

индустриально развитых ;тран мира (США, Великобритании, Канаде, Японии,

Австралии, Герма­ми и многих других)2.

В свою очередь, существующие в Российской Федерации и основных ^рубежных странах

осуществляемой с использованием глобальной компыо-герной сети Интернет,

требуют самого пристального рассмотрения.

Напомним, что сложившийся в настоящее время в мире механизм

внутринациональных и международных (транснациональных) расчетов представляет

собой продукт длительной исторической эволюции. Финан­совые и платежные

системы различных стран существенно отличаются друг от друга в связи с

различиями в уровнях экономического и полити­ческого развития данных

государств, особенностями банковского и нало­гового законодательства,

сложившимися обычаями делового оборота и т. д. Вместе с тем банковское

законодательство большинства индустриально развитых стран строится на

унифицированном понимании правовой и экономической природы механизма

осуществления и единой юридиче­ской классификации форм безналичных расчетов,

разработанной в сере­дине прошлого века на основе исследований швейцарского

Банка меж­дународных расчетов (г. Базель).

В соответствии с данной классификацией, в зависимости от экономи­ческой сущности

осуществляемых расчетов и инициатора их проведения, псе виды расчетов делятся

на дебетовые трансферты (расчеты чеками, банковскими картами, почтовыми

переводами и т. д.) и кредитовые трансферты (поручения о кредитных

перечислениях в системах "жиро", переводы в системе СВИФТ (SWIFT) и т. д.).

В настоящее время в Российской Федерации формы и общие правила осуществления

безналичных расчетов, как известно, определяются в соответствии с положениями

гл. 46 ГК РФ "Расчеты", а конкретизируются банковским законодательством:

банковские правила в области расчетных правоотношений применяются постольку,

поскольку они не противоречат ГК РФ. Среди недостатков норм Гражданского

кодекса РФ в данной части необходимо особо выделить отсутствие юридического

определения самого, понятия "безналичные расчеты". При этом в положениях гл.

46 ГК РФ зако-| нодатель нашел место лишь четырем формам безналичных расчетов

-платежные поручения, расчеты по аккредитиву, чеками и по инкассо. „j

Кроме того, отметим, что в последние годы предметом непрекра-^ щаюшихся

споров среди специалистов в области финансового и банков-;

ского права остается вопрос о том, обязательственно-правовой либо i

вещно-правовой является природа безналичных денег'. Однако, как ука- -f

зывает Л. Г. Ефимова, "правовая природа безналичных денег до сих nopJ продолжает

оставаться загадкой"2, несмотря на существенный объем про-,'

веденных сторонами научных изысканий, а также количество поднимав­шихся на щит,

а затем низвергавшихся теорий и правовых конструкций.

Формулируя тезисно, следует отметить, что, как нам представляется, ответ на этот

вопрос возможно получить, лишь синтетически соединив удачные, научные

построения, выработанные в процессе этого спора обеими сторона­ми, с учетом

таких важных обстоятельств, как информационная природа безна- I личных

числе выраженных в наличной форме), а также бесперспектив- • ность попыток

перекраивания экономического содержания тех или иных ot-j ношений под желаемую

юридическую форму (конструкцию)3, i

Представляется очевидной также верность тезиса о том, что в на­стоящее время

практически все необходимые для обеспечения электрон­ной экономической

деятельности хозяйствующих субъектов безналичные расчеты осуществляются ими в

электронной форме.

Впрочем, наше утверждение равно верно и для прочих случаев осуществ­ления

расчетов в безналичной форме. Нельзя не согласиться с замечани--ем О.С.

Рудаковой о том, что "из всех областей человеческой деятельно­сти компьютер

получил наиболее широкое применение именно в бан­ковской деятельности".

Поэтому/учитывая известные технологические последствия повсемест­ной

компьютеризации банковской системы, на сегодняшний день нам представляется

уместным использовать применительно к расчетным от­ношениям такого вида термин

"безналичные электронные расчеты".

При этом следует учитывать сложившийся в результате бессистемной разработки и

принятия актов гражданского и банковского законодатель­ства, а также актов

законодательства о налогах и сборах в Российской Федерации, по определению Г.

Ньюмана и К. Брауна, "юридический нонсенс - налицо попытка строить дом без

фундамента и крыши, из од­них стен"'. Действующее российское законодательство

не содержит ле­гальных определений большого количества базовых понятий

финансового и банковского права, широко используемых в банковской практике, как

на­пример: "расчеты", "расчетные правоотношения", "наличные расчеты",

"без­наличные расчеты", "электронные расчеты", "электронные банковские

услу­ги", "банковская система России" и многие другие. Поэтому при

рассмотре­нии терминологических проблем российского банковского права нельзя не

согласиться с точкой зрения Г.А. Тосуняна, А.Ю. Никулина и А.М. Экмаля-на:

"Бесперспективно создавать правовые нормы, тем более целые законы, в условиях,

когда, пользуясь математической терминологией, не определе­на система

координат, в которой данная норма выступает в роли кирпи­чика, используемого в

качестве материала при строительстве нового за­конодательства. Если система

координат размыта, непрерывно меняется, четко не определена на концептуальном

уровне, то это равносильно строи­тельству дома без фундамента на зыбкой почве,

без соответствующего ут­вержденного проекта. Такой дом, еще не будучи построен,

начнет рассы­латься"2. Здесь же отметим близость позиций и оценок

ведущих российских ;пециалистов и их зарубежных коллег. Кроме того, как нам

представляется, изложенное верно и по отношению к "системам координат" смежных

с бан­ковским отраслей российского права.

Мы полагаем, что терминологические проблемы банковского права и i целом вопросы,

порождаемые высокой степенью пробельности и под-шконности (на уровне

нормотворчества Центрального банка РФ) право­вого регулирования в области

финансов и кредита в Российской Федера­ции, могут быть сняты и в конечном итоге

будут сняты с принятием единого кодифицированного акта в данной сфере -

Банковского кодекса РФ. По нашим оценкам, задача разработки и принятия

такого акта мо-*сет быть поставлена на заключительном этапе кодификации

законода-гельства РФ о налогах и сборах.

Названные обстоятельства и проблемы, с одной стороны, в известной степени

затрудняют достижение стоящих перед настоящим исследованием задач разработки

унифицированных общетеоретических (в том числ< терминологических) основ

электронной экономической деятельности дл)| целей выявления порядка ее

регулирования и налогообложения, с дру-| гой - отражают их научную ценность.

Исходя из общей экономической и юридической логики правоотно­шений, сложившихся

в сфере финансов и кредита в Российской Федера­ции, под электронными

расчетами следует понимать совокупность безна-4 личных расчетов,

осуществляемых в электронной форме субъектами эконо-it мической деятельности.

|

При этом следует отметить, что расчетные отношения в электронной! форме, а

значит, и электронные экономические процессы существовали в банковских

системах индустриально развитых стран и до возникнове­ния и развития

глобальной компьютерной сети Интернет. Отношения названного вида

преимущественно формировались в сфере осуществле­ния безналичных расчетов с

использованием инструментов удаленного управления банковским счетом (далее -

ИУУБС)'. До середины 90-х гг. XX в. такими инструментами выступали только

банковские карты.

Как указывалось выше, одной из проблем юридической техники в ис­следуемой сфере

является отсутствие четкой, унифицированной терми­нологической базы. Так, в

актах российского банковского и налогового законодательства на сегодняшний день

используются различные термины: _ "пластиковые карты", "расчетные и платежные

карточки", "предоплаченныс карты" и т. д. Для обозначения рассматриваемого

инструмента удаленного управления банковского счета с учетом многообразия его

экономических видов наиболее удачным нам представляется термин "банковская

карта".

С развитием новых информационных технологий и так называемо^

"коммерциализацией" глобальной компьютерной сети Интернет произо-шел

качественный скачок в сфере технологий удаленного управления банковскими

счетами, которым и обусловлена сегодняшняя необходи­мость пересмотра

государственной политики в рассматриваемой сфере в сторону существенного

увеличения степени урегулированное™ назван­ных экономических процессов

нормами права.

Таким образом, можно выделить два основных этапа правовой эволю­ции и

развития электронных экономических процессов и соответственно расчетных

правоотношений, формирующихся в электронной форме (форм безналичных электронных

расчетов):

а) досетевой этап - это временной отрезок примерно с 70-х гг. до се­редины

90-х гг.;

б) сетевой этап - начиная с середины 90-х гг. i При этом

следует особо подчеркнуть, что на досетевом этапе развил тия электронных

экономических процессов, то есть до возникновения гло­бальной компьютерной

сети Интернет, инструментами осуществления электронных расчетов при

определенных условиях (если такие расчеты осуществлялись в электронной форме)

могли выступать практически все разрешенные законом в данной стране формы

безналичных расчетов, но в первую очередь - банковские карты. Однако, несмотря

на наличие электронных расчетных инструментов и высокий уровень развития в

ин­дустриальных зарубежных странах международных досетевых платежных систем,

функционирующих на основе банковских карт (Visa, Master Card, JTB Card,

American Express и др.), по понятным причинам говорить о существовании на этом

этапе электронной экономической деятельности не корректно.

, В свою очередь, на втором этапе, когда с появлением информацион­ной

среды глобальной компьютерной сети Интернет и начинается фор­мирование основных

институтов электронной экономической деятельности (электронной коммерции), из

традиционных форм безналичных расчетов в качестве инструментов осуществления

электронных расчетов в сети Интернет сохраняют свое значение лишь отдельные

виды банковских карт, и в первую очередь кредитные и дебетные банковские карты

с маг­нитной полосой и смарт-карты (банковские карты со встроенным

мик­ропроцессором). Инструментом удаленного управления банковскими счета­ми, по

сути, становится сама глобальная компьютерная сеть Интернет, а точнее,

подключенные к ней компьютер и иные специальные устройства, например различные

электронные терминалы (электронные контрольно-кассовые машины).

Кроме того, важнейшим обстоятельством, в корне изменившим тех­нологические,

экономические и юридические аспекты безналичных рас­четов, осуществляемых в

электронной форме, и в целом общественное значение электронной экономической

деятельности, на данном этапе становится появление экономического феномена так

называемых "элек­тронных денег" или "систем электронных денег" (англ.

electronic money, или е-топеу). Зарубежные авторы именуют их также

е-топеу (электрон­ные деньги), e-cash (электронная наличность),

digital money/cash (цифро­вые деньги/наличность), computer money

(компьютерные деньги).

На сегодняшний день системы электронных денег являются главным расчетным

инструментом обеспечения электронной экономической дея­тельности.

Под электронными деньгами мы понимаем безналичные денежные средства,

выраженные в электронной цифровой форме.

При этом следует учитывать, что, выступая основным инструментом осуществления

электронных расчетов в информационной среде глобаль­ной компьютерной сети

Интернет, электронные деньги обращаются в рамках платежных систем двух видов:

а) систем, функционирующих на базе банковских карт,

б) систем, функционирующих на базе компьютерных сетей. Поэтому, как уже

указывалось выше, здесь представляется необходи­мым особо обратиться к

рассмотрению правовых особенностей развития Расчетных инструментов

обеспечения электронной экономической деятельности, и в первую очередь

правовых аспектов эволюции, и особенностей регулирования в зарубежных странах и

в Российской Федерации элек­тронных расчетов, осуществляемых в досетевую и

сетевую эпохи с ис­пользованием банковских карт и систем

электронных денег, ^м

Правовое регулирование и налогообложение J электронных расчетов,

осуществляемых q с использованием банковских карт как расчетных •

инструментов обеспечения электронной я экономической

деятельности v

Как справедливо отмечает известный английский юрист и экономист А. Оперкент,

"специфика рассмотрения правовых аспектов банковских пластиковых карт для

целей изучения электронной коммерции заключа­ется в том, что этот платежный

инструмент есть порождение традицион­ных экономических отношений,

регулирование которого формировалось в» докомпьютерную эпоху банковским

законодательством, не знавшим расчеД тов в режиме реального времени. Но это

единственный из созданных дГ Интернета платежных инструментов, который

оказался достаточно npof грессивным, чтобы использоваться в глобальных

компьютерных сетях"'. •

Впервые идея кредитных карт, используемых в качестве платежног^И средства,

была выдвинута в 1880 г. в книге англичанина Джеймса Белла-» ми "Глядя назад"

(J. Bcllami. Looking backwards).

Первая кредитная карта выпущена в 1914 г. компанией General Petroleum

Corporation of California (сегодня правопреемником данной корпорации является

Mobil Oil). Карточки использовались для оплаты в процессе торговли

нефтепродуктами. "В 1928 г. Бостонской компанией^ Farrugton Manufacturing были

выпущены первые металлические пластинД ки, на которых выдавливался

(эмбоссировался) адрес и которые выдавав лись кредитоспособным клиентам.

Продавец вкладывал такую пластинкД в специальную машинку, называемую

импринтером, и буквы, выдавлсн^ ные на ней, отпечатывались на торговом чеке. В

последующие годы былиЯ придуманы такие элементы финансовой кредитной схемы, как

мини-^ мальное ежемесячное погашение долга, период отсрочки, то есть

беспро­центного кредитования, и многое другое"2.

Первые карты, являвшиеся полноценным платежным средством, бы­ли выпущены

небанковскими организациями. Эмитентами данных карт стали компании Diners

Club (Дайнсрс Клаб), American Express (Амсрикан Экспресс) и Hilton Credit

(Хилтон Кредит). В 1950 г. компания Diners Club ввела в обращение платежные

карточки, принимаемые в оплату за обслуживание в ресторанах, отелях и

туристических агентствах. Это бы­ла, по существу, первая полномасштабная

схема трехстороннего согла­шения с участием элемента карточки торговых

предприятий и держате­лей карточек. В 1958 - 1959 гг. с аналогичными

проектами на рынок вы­шли и другие небанковские организации.

Первая банковская карта была выпущена в 1951 г. маленьким нью-йоркским банком

Long Island Bank (впоследствии он был поглощен кон­курентами), и с тех пор

началось бурное развитие этого вида банковских услуг. В 1951 - 1958 гг.

некоторые американские банки начали создавать собственные карточные системы,

но масштабы их были невелики и но­сили локальный характер.

В конце 50-х гг. к выпуску карточек приступили ведущие коммерческие банки.

Первая универсальная карта крупного банка (Bank of Amerika) прошла испытания

в г. Сан-Франциско в 1956 г. Затем на рынок много­функциональных кредитных

карт вышли другие американские и не­сколько европейских банков. Так, в 1967

г. первым клиентам крупных французских банков была предложена "Голубая

карточка" для облегчения расчетов с примкнувшими к этой сети

предпринимателями'.

С 1966 г. банк Bank of Amerika приступил к реализации лицензий на

ис­пользование карточной технологии другим банкам. Для этой цели было

уч­реждено дочернее предприятие банка - Bank of Amerika Service Corporation.

На востоке и северо-востоке США в 60-х гг. возник ряд независимых

региональных ассоциаций по выпуску и обращению банковских карт. На их основе

в 1967 г. была учреждена Interbank Card Association - ICA. В 1969 г.

ассоциацией были приобретены права на выпуск в обращение карт Master Charge.

Таким образом, к 1973 г. в Соединенных Штатах Америки сформиро­вались два

основных конкурента на рынке универсальных банковских карт: BankAmeriCard, с

1977 г. - Visa (Виза), и ICA - ассоциация, которая в 1980г. обрела свое

сегодняшнее название - Master Card (Мастер Кард). Обе платежные системы с

момента учреждения внесли в устав нормы о запрете приема в свои ряды банков -

участников платежной системы конкурента. Потребовалось 10 лет (с 1966 по 1976

г.) и несколько судеб­ных процессов, чтобы двойное членство было разрешено.

Параллельно с развитием американского рынка шла и интернациона-. лизация

карточных операций. В 1951 г. компания Diners Club выдала первую лицензию на

использование своей торговой марки, технологий и расчетных схем в

Великобритании. Примерно в это же время Британская ассоциация отелей и

ресторанов приступила к эмиссии небанковской кредит­ной карты BHR. В 1965 г.

данная платежная система объединилась со своим шведским конкурентом Rikskort.

Так была создана компания EUROCARD International (Еврокард). Впоследствии

сотрудничество EUROCARD и амери­канской Межбанковской карточной ассоциации

ICA завершилось слия­нием этих двух компаний.

Ассоциации играют большую роль в организации и функционирова­нии систем

безналичных расчетов с использованием банковских карт. Ими разрабатываются

общие правила проведения расчетов, проводится анализ и корректировка

деятельности системы. Кроме того. Головные компании платежных систем

аккумулируют ресурсы для внедрения но­вых технологий, а также создания и

развития информационных комму­никаций.

:

Расходы ассоциаций покрываются за счет взносов банков - участников платежной

системы пропорционально объему их карточных операций. г

Ассоциации выполняют следующие функции: ;

- выдача лицензий на выпуск карточек с логотипом ассоциации;

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11